Железный шип - Железные кости

Железные кости

Дин присоединился ко мне у панели, рассматривая приборы.
— Занятная штуковина. Рискнем нажать что-нибудь? — Его рука потянулась к ближайшему рычажку, подписанному «Кухня».
— Не надо, — остановила я его. Не знаю почему, но я хотела быть первой. Дом принадлежал моему отцу, значит, и механизм тоже, так что мне и выяснять, как он работает.
Из-за двери библиотеки выглянула Бетина:
— Что это за жуткий грохот, мисс? Нам ничего не грозит?
— Пока нет, — пробормотала я, касаясь каждого прибора по очереди. Это старинное устройство каким-то образом было связано со всеми уголками Грейстоуна.
— Все так дрожало и сотрясалось, — не унималась Бетина, — как будто Древние возвращаются со звезд! Моя матушка воспитывалась в обители Звездных Сестер, так вот она рассказывала…
— Это все глупые бредни, — прервал ее Кэл. — А тут техника.
— Но и сверхъестественное тоже, — возразил Дин. — Бетина не так уж далека от истины, ковбой. Мисс Аойфе разбудила не только холодный металл шестеренок. У домов есть плоть и кровь, есть кости, как у людей. Есть душа.
Кэл ткнул большим пальцем в мою сторону, потом в сторону Дина:
— Аойфе, и ты позволишь ему нести подобную ересь?
А мне слова Дина пришлись по сердцу. Грейстоун и впрямь был как живое существо — древнее, иссохшее, но все же обладающее разумом и волей.
— Оставь его, — сказала я Кэлу. — Лучше попробуем разобраться, что здесь к чему.
Верхним в ряду был переключатель, помеченный «Холл».
— Если хочешь знать мое мнение, Дин, — добавила я, — я не считаю, что это ересь и ничего больше.
Потому что Грейстоун в самом деле говорил со мной, пытался отогнать меня рыком, словно раненый зверь: когда же я починила часы, он проявился уже в открытую, показав нам свое истинное обличье. Он не был похож ни на один дом, чей порог мне доводилось переступать, и я знала, что он хранит еще немало секретов, — секретов, которые приведут меня к брату.
Моя рука легла на переключатель.
— Я хочу только попробовать — посмотрим, что произойдет. Будь там даже что-то опасное, теперь, после того как я все наладила, с ним покончено. — С обнадеживающим — как я надеялась, поскольку на деле понятия не имела, к чему это может привести, — кивком я пробежалась пальцами по ряду ручек, потом вернулась обратно к верхней. Если в костях Грейстоуна еще таилось зло, холл все же достаточно далеко, а значит, мы в относительной безопасности.
— Воля ваша, мисс. Я к этой штуке и близко не подойду.
С этими словами Бетина поспешно ретировалась. Кэл тоже попятился. Дин остался на месте, держа руки в карманах. Его мглисто-серые глаза потемнели и смотрели из-под нахмуренных бровей двумя грозовыми тучами.
Шкала вокруг переключателя была инкрустирована кусочками оникса по четырем сторонам света. Выдавленные в металле надписи гласили: «Открыто», «Закрыто», «Заперто» и «Блок». Переключатель стоял в положении «Закрыто». Я попыталась повернуть его, но заржавевшая ручка не поддавалась. Я надавила сильнее, раздался скрип, и она, вдруг высвободившись, сразу перескочила в левое положение, на «Открыто».
Ворвавшийся в библиотеку порыв свежего ветра принес с собой целый ворох дубовых листьев, коснулся моей щеки и откинул назад волосы. Кэл, бросившись к выходу, выглянул в холл.
— Дверь открылась, — крикнул он. — Чтоб мне быть шогготовым дядюшкой, если не так!
— Пожалуйста, Кэл, не надо о шогготах, — попросила я, осматривая прочие переключатели. «Главная спальня», «Чердак», «Капитанский мостик», «Крипты». Внизу панели, отдельно от других, красовалась ручка чистой слоновой кости с большим черным ониксом посередине, подписанная: «Полная изоляция». По обеим ее сторонам были два вентиля с застекленными шкалами — очевидно, показывавшими давление воды и пара. Во всяком случае, аккуратные буквы «ф./к.д.» под ними скорее всего означали «фунтов на квадратный дюйм». Я решила, что это просто такая замысловатая схема управления обычным бойлером. Даже в громадных корпусах Академии, глубоко под землей, в подвалах, где располагались водонагреватели, имелись подобные, только гораздо большие, вентили.
— По-моему, это для регулировки подачи воды и отопления, — произнес Кэл, словно читая мои мысли. — Ну и еще, видимо, двери открывать-закрывать. Только уж больно вычурно для такого. Да и в библиотеку зачем-то засунули, на всеобщее и Мастера-Всеустроителя обозрение.
— Дом старый, — откликнулась я. — Тогда, наверное, строили по-другому.
Ужасно разочарованная таким обыденным назначением потайной панели, я снова рассеянно пробежалась пальцами по приборам. Судя по виду, она способна была по меньшей мере доставить нас к Красной планете и обратно, как корабли, которыми, по слухам, владела Багровая Гвардия.
— Если это всего-навсего то, что мы думаем, — проговорила я, — зачем соединять панель с часами? Почему она должна открываться, только когда стрелки показывают десять?
— Да логика тут и не ночевала, — проворчал Кэл. — Сплошные коридоры и переходы, нагородили невесть чего. Лавкрафтовские архитекторы такой проект ни за что бы не одобрили.
— Может, в этом и дело, — прошептала я. Панель завибрировала под моими руками, слегка покалывая пальцы разрядами статики. Грейстоун продолжал говорить со мной.
Я поставила «Холл» на «Закрыто». Раздалось жужжание шестеренок, и дверь захлопнулась.
— Может, это не просто двери и коммуникации.
Я повернула ручку на «Заперто». Щелкнули замки, и в дополнение еще пара железных прутьев, опущенных поворотными рычагами, надежно заблокировала вход. Когда я перевела регулятор дальше, на «Блок», раздался скрежет давно не использовавшегося, заржавевшего механизма и потом оглушительный лязг, словно опустилась крышка гигантского металлического саркофага, накрыв собой весь дом. Снаружи, громко каркая, взвились вороны, их черные, шелковисто поблескивавшие крылья замелькали в тусклом свете дня.
— Глаза Древних! — воскликнул Кэл, выглянув в окно библиотеки. — Аойфе, ты только посмотри на это!
Присоединившись к нему, я увидела две металлические пластины, сомкнувшиеся перед входом в особняк. Зубчатые, как у венериной мухоловки, края, плотно соединялись: коварная ловушка для каждого, кто попытался бы пробраться внутрь, взломав замок.
— Этот дом живой, — прошептала я. — Нервы-рычаги и шестерни-кости, скрытые под железной шкурой.
Вернувшись к панели, я снова перевела ручку в положение «Заперто». Пластины убрались внутрь с неприятным лязгом и грохотом. Грейстоун снова был открыт миру.
Кэл присвистнул:
— Можно кого хочешь закрыть — прямо тюрьма строгого режима.
— Или не пустить кого-то внутрь, — пробормотал Дин. — Мне, по правде сказать, такие штуки не слишком-то по душе. Когда живешь в Ржавных Доках, то и дело приходят мысли о прокторских трудлагерях, о холодном металле кандалов и рубцах на спине.
Завороженная своим открытием, я только нетерпеливо отмахнулась:
— Весь дом — один гигантский механизм, связанный воедино этими часами, и отсюда можно управлять им, как пожелаешь.
Сконструировать подобный дом — о таком, наверное, мечтал бы любой студент Школы Механизмов. Задача собрать всю структуру воедино, откалибровать и подстроить, чтобы работала без сучка, без задоринки, потом еще синхронизировать с центральным узлом — часами — и панелью управления… Я разбиралась в механике и не могла не поражаться — сколько же времени и тщания вложил мастер в это сооружение.
Строил дом явно не мой отец — здание выглядело куда более старым, в викторианском стиле, — но он наверняка знал о его начинке, он ведь жил в этом чуде механической науки. Теперь, когда он ушел, только я могла разбудить погруженные в сон железные кости Грейстоуна, научиться управлять ими. Отныне они принадлежали мне и только мне — пока не вернется отец. Если он вообще вернется.
— Ну что? — сказал Кэл. — Надо испытать механизм — посмотреть, на что он способен по-настоящему. В смысле, нам же нужно подумать о безопасности. — Глаза у него горели, пальцы подергивались — ему, как и мне, явно не терпелось добраться до панели управления.
— Конечно-конечно, — с легкой улыбкой отозвалась я. — Давай так — ты останешься здесь и будешь пробовать все переключатели, а мы с Дином пойдем посмотрим, что да как, хорошо?
Теперь, когда Кэл заполучил в руки такую игрушку, о возвращении в Лавкрафт не могло быть и речи. Пусть его забавляется — а я покажу, что не сержусь за вчерашнее.
При упоминании Дина у Кэла дернулся мускул на щеке, но этим дело и ограничилось.
— Поаккуратнее с ловушками, — только и сказал он. — Позиция блокировки есть у каждого переключателя.
— Аойфе в надежных руках, — отозвался Дин, беря меня под локоть и ведя к выходу.
Я освободилась:
— Ни в чьих я не руках.
Дин на мгновение напрягся, но тут же оправился.
— Виноват. — Он склонил голову.
— Я не… — Я остановилась, не желая поставить себя в еще более дурацкое положение. Я сторонилась Дина не потому, что он был мне неприятен. Скорее опасен, как пламя эфира — яркое, притягивающее, но и горячее, способное обжечь. Мне нужно отыскать Конрада, вытащить его из беды и вернуться домой, а не забивать себе из-за какого-то парня голову мыслями и несбыточными мечтами о том, что могло бы быть, не сходи я с ума, родись я в другой, нормальной семье. И неважно, насколько сильно мне хотелось узнать, чем он отличается от остальных. Хотелось. Но пусть этим все и ограничится.
— Эй, — окликнул меня Дин, стоя на пороге малой гостиной. — Может, теперь удастся заставить радио работать?
Он указал на старомодный агрегат с трубками рубиново-красного и изумрудно-зеленого стекла, внутри которых лениво струился газ.
— Даже не знаю, — ответила я. — Штуковина — настоящий антиквариат. Кэл! — крикнула я погромче. — Включи эфир!
Спустя секунду зарделись кристаллы, разогревавшие и активировавшие эфир. Я покрутила ручку настройки — стеклянная стрелка двинулась по шкале, и в древнем раструбе заскрипело:
— Вы слушаете Даблью-Кей-Пи-Эс из Питтсфилда, Массачусетс, и это новости с Дирком Девиллом. Сегодня президент выступил с заявлением касательно продолжающихся секретных исследований некровируса в лабораториях Багровой Гвардии, назвав их вопиющей агрессией еретиков против Соединенных Штатов…
Дин крутанул дальше:
— Мои извинения, но этот парень как будто шуруп мне в голову вкручивает.
Раздался смех аудитории из «Шоу Лари Ловетта». Теперь уж за ручку взялась я. Слабо зашуршала музыка — фонографическая запись напополам с помехами.
Губы Дина дрогнули в улыбке:
— Наконец что-то, на чем мы оба сойдемся.
— Аойфе, ты весь день там собираешься ошиваться? — крикнул Кэл. — Я хочу узнать, на что способна эта штука!
— Ладно, Кэл, мы идем, — откликнулась я и потянулась выключить радио, но Дин меня остановил.
— Не стоит. Когда ты наедине с очаровательной девушкой, немного музыки не помешает.
Я почувствовала, как краска бросилась мне в лицо. В который раз слова Дина выбили меня из колеи. Никто из моих знакомых не выражался с такой свободой и непринужденностью, как он. Особенно когда это касалось меня.
— Мы не наедине, Дин, и едва ли я похожа на девушку, которую ты назвал бы очаровательной.
Дин убрал прядку у меня с глаз:
— Может быть, мне все-таки виднее?
Я отстранилась. Нет уж, кому, как не мне, знать, что я из умных девушек, не из красивых. Это Сесилии мальчики все время твердили о ее красоте, чем она и пользовалась без зазрения совести. Мне такого никто не говорил.
— Нужно проверить другие комнаты, — пробормотала я. — Убедиться, что там ничего опасного.
Поднявшись, я попятилась прочь от Дина и едва не запнулась о собственные ноги, но он лишь улыбнулся.
— Посмотри наверху, — проговорила я, — а я спущусь в подвал — вдруг бойлер… э-э…
— Перегревается? — подсказал Дин.
Хуже было уже некуда.
— Да, — только и проблеяла я.
— Без проблем, — ответил Дин, тоже вставая и отряхивая джинсы. — Я крикну, если там что-нибудь будет.
Судя по непринужденной улыбке, он был нисколько не в обиде, однако я, переходя из комнаты в комнату, все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Окна и двери открывались и закрывались сами собой, стоило мне только ступить на порог. Железные решетки опускались снаружи, защищая обитателей Грейстоуна от опасностей внешнего мира, а потолок главной гостиной, наоборот, по одному щелчку сдвинулся в сторону, явив вращающийся купол звездного неба из серебра, латуни и стекла на фоне темно-синих плюшевых облаков. Изгородь по внешней границе сада и подъездной дорожки вдруг ощетинивалась острыми штырями, а механическое пианино в музыкальной комнате начинало играть вальс Брамса, и металлические фигурки танцоров кружились на его крышке.
Наконец, чудеса Грейстоуна иссякли. Осталось лишь самое приземленное — проверить вновь запущенный бойлер на протечки.
— Кэл, я в подвал! — крикнула я. — Через минуту поднимусь!
— Осторожней там! — отозвался он. — Подвал идет последним, так что мы, считай, со всем разобрались!
Дверь в подвал нашлась на кухне. Под скептическим взглядом Бетины я взялась за ручку, собираясь спуститься вниз.
— Вы бы поостереглись, мисс. Контрабандисты там всюду подкопов понаоставляли — того гляди, провалитесь.
— Бетина, я уже не маленькая, — ответила я. Хватит с меня и Кэла с его заботливостью — одного опекуна на день уже многовато.
— Что ж, — ворчливо произнесла она. — Ежели угодите козодою в глотку, меня не вините.
— И на том спасибо, — откликнулась я, спускаясь по скрипучим ступеням винтовой лестницы.
В подвале царили сырость и тьма, но ряд эфирных ламп под потолком, соединенных проводом, высвечивал дорожку, в конце которой виднелся древний-предревний бойлер. Фундамент особняка выглядел куда старше, чем тщательно вытесанные камни и кирпич стен, — из земляного ложа поднимались грубо обработанные булыжники. Полом служила та же утоптанная, казалось, не за одно столетие земля.
Я осмотрела бойлер — несмотря на возраст, все еще крепкий агрегат потсдамской работы, вывезенный из Европы. Давление было в норме, горячая вода струилась через лабиринт трубок, наполняя темноту подвала шипением. Для меня оно прозвучало словно зов шоггота, и я стремительно отпрянула, ударившись головой о низко висевшую лампу. В запрыгавшем по стенам голубом свете я мельком увидела заложенную кирпичом дыру. Стало быть, Бетина не все выдумывала насчет контрабандистов.
Шипение бойлера нарастало, звучало все настойчивей. Не в силах отвести глаз от углубления в стене, я почувствовала, как запульсировало плечо. Помню, Конрад как-то читал мне книгу — один из немногих потрепанных томиков, которые хранила Нерисса. Там был рассказ под названием «Бочонок амонтильядо» — о человеке, которого замуровали заживо, приманив обещанием великолепного вина.
Бетина в кухне открыла паровой клапан, так что бойлер загрохотал и затрясся, и я рванула вверх по ступенькам с оскорбительной для своей гордости поспешностью.
Кэла я нашла все там же, у панели управления. Разглаживая подол ладонями, чтобы руки перестали дрожать, я вдруг почувствовала себя ужасно глупо. И чего я испугалась? Хоть Грейстоун и не принадлежал мне, здесь я ощущала себя дома в большей степени, чем где бы то ни было. Он не причинит мне вреда. У шестерней и механизмов нет разума, они не живут собственной жизнью.
— Что-то ты побледнела, Аойфе, — заметил Кэл. — С тобой все нормально?
— Я… да. Все в полном порядке. — Я прошлась по переключателям на панели, возвращая их в исходное положение. — Ну, кажется, все работает.
— Не совсем, — сказал Кэл. — Тот, что на саму библиотеку, застрял.
— Наверняка просто нужно смазать, — предположила я. — Спрошу у Бетины, не знает ли она, где здесь автогараж.
— Может, попробуем повернуть его вместе? Сколько там эта штука простояла закрытой? Приржавел, вот и все.
— Ладно, как скажешь.
Я взялась за ручку и попыталась повернуть ее, но, как Кэл и сказал, она накрепко застряла. Его ладонь легла поверх моей. Длинные холодные пальцы сжались.
— На счет три, — проговорил он. — Раз, два… три!
Мы надавили одновременно. Хватка Кэла так растирала мне кожу, что я вскрикнула от боли, но в этот момент сопротивление ослабло, и ручка через силу подалась. Шестерни недовольно заскрежетали, словно жалуясь на небрежение, в котором Грейстоун пребывал с тех пор, как отец покинул его.
Однако ничего не произошло, никакие чудеса инженерии и механики нам не открылись. Библиотека упорно оставалась все той же.
— Сломался, видать, — пробурчал Кэл.
По лестнице, грохоча подбитыми ботинками, спустился Дин. На белом мраморе холла за ним оставались отметины.
— Наверху есть на что взглянуть при работающем механизме, — сказал он. — Там, в кабинете, карта мира — движущаяся и с морским компасом, а еще стенографическая машина, которая сама печатает, если говорить в фонофон. — Его взгляд упал на наши сплетенные руки. — Я, кажется, не вовремя?
— Это не то, о чем ты подумал, — быстро ответила я. — Мы просто пытаемся сдвинуть с места дурацкий библиотечный переключатель. — Я надавила снова, но добилась только того, что запястье пронзила острая боль — впрочем, не острее, чем взгляды, которыми обменялись Кэл и Дин.
— Брось его, Аойфе, — махнул рукой Кэл. — Если уж у меня не получилось, у тебя и подавно не выйдет. Я куда сильнее.
Все накопившееся за день напряжение ударило мне в голову. Я, конечно, привыкла, что в Школе Движителей на меня смотрят как на недоразумение, и сносила это с подобающим девушке благовоспитанным смирением. Но то было в Лавкрафте. Здесь же, в доме моего отца, будто выросшем из моих снов и мечтаний, в которых кружились шестеренки и слышался ласковый шепот пара и которые заменяли мне обычные девчоночьи — о модных туфлях и звездах светолент… Да будь я трижды проклята, если стану терпеть подобное!
Обхватив переключатель обеими руками, я навалилась на него изо всех сил, напрягая мышцы спины и не обращая внимания на боль. От панели к моим пальцам снова проскочила искра статического разряда, сильного настолько, что у меня поднялись волоски на коже. В висках застучало, но тут механизм поддался — так же внезапно, как по моей команде остановились часы.
Откуда-то из-под потолка вдруг послышался лязг и скрежет, струйкой осыпалась пыль. Я задрала голову, почти готовая к тому, что растрескавшаяся штукатурка вот-вот обвалится на нас. Вместо этого я увидела спускающуюся сверху раздвижную лестницу из дерева и металла. По-паучьи тонкие ножки, аккуратно коснувшись досок, твердо встали на пол, и в гладкой поверхности потолка, футах в двадцати у меня над головой, приоткрылся небольшой люк.
— Да тут ходов больше, чем в муравейнике, — проговорил Кэл. — Как думаешь, что там?
Я уже стояла на третьей ступеньке, не в силах противиться притяжению тайны.
— Пока не знаю, но собираюсь выяснить.
— Не… — начал было Кэл, но тут же со вздохом поднял руки. — Только не попади в какую-нибудь темную дыру, где нам тебя не найти.
— Можешь не волноваться, — улыбнулась я сверху. — В последнее время выбираться из темных дыр для меня дело привычное.
Я побывала уже во всех помещениях дома, и, как ни занимательны они были, это меня пока никуда не привело. Значит, именно здесь прячется ключ к тому, где искать Конрада. И Арчибальда тоже. В глубине души я почему-то знала, что в этой комнате получу ответ на вопрос, как найти и освободить отца и брата. Ощущение было резким и сильным, как там, в подвале, только теперь это был не страх, а уверенность. Сейчас я просто должна получить какую-то подсказку. На новые озарения рассчитывать уже не приходится.
— Аойфе, подожди. — Дин сунул руку в карман.
— Тебе меня не отговорить, — ответила я.
Дин, достав зажигалку, перебросил ее мне:
— Я и не пытался. Просто не хочу, чтобы ты бродила там одна впотьмах.
Я с благодарностью взяла подарок и сунула его за отворот ботинка, чтобы было легче достать, когда понадобится. Цепляясь за тонкие перекладины, я принялась карабкаться вверх.