Сергей Раткевич - Охота на ликвидатора

СЕРГЕЙ РАТКЕВИЧ

ОХОТА НА ЛИКВИДАТОРА

Эссиль провела кончиками пальцев по шелковисто-каштановому переплету лежащей перед ней книги и недовольно нахмурилась. Переплет был красивым, приятным на ощупь, невероятно дорогим… и возмутительно бесполезным.

— Надо же… на это у него нашлись деньги, — проворчала она, думая о недавно назначенном бургомистре города, господине Ульфе Ласфаре. — Старый дурак.

Она вновь перечла надпись на книге и сердито фыркнула.

«Для служебного пользования. Отчетность по уничтоженным монстрам. Приходно-расходный ордер» — было вытиснено на книге золотыми буквами.

— Раньше достаточно было ухо принести, — продолжала ворчать Эссиль. — А теперь вот изволь все записывать в этот дурацкий ордер… А грифонья шкура на переплете — это вообще нечто!

Эссиль не верила, что магические свойства грифоньей шкуры так уж необходимы этой нелепой, невесть зачем придуманной ведомости. Всем известно, что грифонья шкура лечит от насморка, так ведь дурацкая ведомость насморком страдать неспособна.

В необходимость именно такого переплета верил господин бургомистр, который его и заказал, пояснив при этом, что раз на севере грифон считается одной из ипостасей Богини Возмездия, то именно его шкурой и следует обтянуть ведомость, в которую будут для отчетности заноситься уничтожаемые монстры.

— Уж поверьте мне, уважаемая госпожа Крэй, покровительство этой могучей северной Богини вам теперь обеспечено, — с довольным видом заявил господин Лас-фар, отдавая Эссиль сей «священный» предмет. — Ведь ликвидируя всех этих гадких монстров, нападающих на людей, пьющих человеческую кровь и совершающих разные прочие запрещенные Богами мерзости, вы как раз и совершаете то самое возмездие. Мне оставалось всего лишь, так сказать, оформить этот процесс, придать узаконенный характер вашим отношениям с Богиней, что я и сделал, согласно своему долгу и чину.

Эссиль очень сомневалась, что Богиня Возмездия станет покровительствовать кому-то, кто содрал шкуру с одной из ее ипостасей, но бургомистр и слышать ничего не хотел: ему знающие люди посоветовали — раз, деньги уже уплачены — два, и вообще, кто тут начальник, уважаемая госпожа?

Последний аргумент, увы, перевешивал все остальные.

Пришлось согласиться.

Когда же Эссиль напомнила господину бургомистру, что в последней схватке с монстрами ее наплечники, изготовленные из зачарованного сплава серебра и стали, сильно пострадали и требуют замены, выяснилось, что прямо сейчас этого сделать никак нельзя. Перерасход городских фондов получится.

— К тому же нужно время для создания комиссии, дабы определить степень износа и поломки ваших старых наплечников, установить и задокументировать полную невозможность их починки и дальнейшего использования, подготовить документацию по их списанию и последующему направлению на переплавку, — наставительно заметил господин Ласфар. — Если вы хотели, чтоб затребованная вами замена произошла побыстрее, следовало подавать заявку заблаговременно. Такие дела в один день не делаются, госпожа Крэй.

— Заблаговременно — это до того, как они оказались испорчены? — возмущенно фыркнула Эссиль.

— Вот именно, — совершенно спокойно подтвердил господин бургомистр. — Заблаговременно — значит заблаговременно.

— То есть на следующую охоту я должна отправляться, прикрывая плечи этой вашей дурацкой ведомостью?! — язвительно поинтересовалась Эссиль, потрясая обернутым в кусок грифоньей шкуры приходно-расходным ордером.

— Ну, если вы совершенно уверены, что приходно-расходный ордер не пострадает… — с сомнением протянул господин бургомистр. — На вашем месте, госпожа Крэй, я бы не рисковал попусту столь серьезным документом…

— Не пострадает?! — воскликнула Эссиль. — Да вы хоть представляете себе, с какой силой и скоростью эти твари способны ударить?!

— Тогда ни в коем случае! — решительно нахмурился господин бургомистр. — Если вы считаете, что эти ваши твари могут каким-либо образом повредить приходно-расходному ордеру, то как вы вообще можете предлагать подобное? Город в моем лице доверяет вам этот важный документ не для того, чтоб вы подвергали его необоснованному риску нахождения на ваших плечах в момент столь серьезной угрозы!

— Вот как?! — окончательно взбесилась Эссиль. — А о моих плечах вы подумали?! От этой дурацкой книжки одни клочья полетят, так она хоть не живая! А я?! Что прикажете делать, если мои разбитые наплечники окончательно разлетятся и эти твари располосуют мне плечи?!

— Простите, госпожа Крэй, но это мне неизвестно, — ледяным тоном отрезал господин бургомистр. — Не имею ни малейшего представления, как вы осуществляете свои ликвидации. Я делаю свою работу и не вмешиваюсь в вашу. Извольте и вы поступать так же. Ваша задача — беречь покой города, моя — своевременно обеспечивать вас всем необходимым и принимать отчетность по выполнению работы.

— Так обеспечьте меня необходимым! — почти прорычала Эссиль.

— Вы, кажется, плохо расслышали то, что я сказал, уважаемая госпожа Крэй, — откликнулся господин Лас-фар. — Я сказал: «своевременно обеспечивать». Ключевое слово тут — «своевременно». А своевременно, если вы не в курсе, означает «в свое время», а не когда вам в голову взбредет!

— Предыдущий бургомистр всегда выдавал мне необходимое по первому требованию, — возмущенно начала Эссиль, но ее перебили.

— Предыдущий бургомистр запустил отчетность, за что и был отозван, — сухо пояснил господин Ласфар. — Да будет вам известно, госпожа Крэй, что в мирное время у нас по первому требованию не снабжается даже его величество. Или вы намерены доказать мне, что сейчас война? Нет? Ну, так и ведите себя соответственно.

Эссиль, задыхаясь от ярости, стояла перед этим непроходимым кретином, держа в руках дурацкую, никчемную вещь, заказанную вместо двух других, жизненно ей необходимых, которыми она могла бы прикрыть плечи… и ничего не могла поделать.

Нет, она, конечно, могла убить этого дурака одним уколом вытянутого пальца, но что это изменит?

Старая Кенна Морилан, когда-то обучившая совсем еще юную Эссиль тонкостям охоты на жрецов Стаи, не раз говаривала, что наемники делятся на два типа: одни предпочитают служить Миру, другие считают, что Мир должен служить им. Первые нечасто доживают до старости, но это хорошая, честная жизнь и такая же смерть, тогда как вторыми люди и эльфы с радостью украшают столбы на площадях казней и деревья в лесу.

Вариант болтаться в петле Эссиль совершенно не устраивал. Тут она была полностью согласна со своей старой наставницей, не раз твердившей, что у повешенных отвратительный цвет лица, который совершенно не идет красивой молодой женщине.

Поэтому Эссиль не стала убивать господина Ласфара. Вместо этого она пошла домой. В руках у нее была дурацкая книга, долженствующая, по мысли господина бургомистра, призвать благоволение Богини на голову охотницы.

Эссиль не верила в благоволения Богинь. Там, где дело касалось охоты на бывших жрецов Стаи, ныне превратившихся в чудовищных вампиров, кровью подпитывающих свою магическую силу, она верила только в арбалетные болты, покрытые заговоренным серебром.

Вздохнув, она отложила в сторону красивую никчемную вещь.

«Содрать этот дурацкий кусок шкуры, продать и самой заказать себе наплечники?» — подумалось ей.

«А этот кретин возьмет да и выгонит за продажу казенного имущества в личных целях. Ему ведь не объяснишь, что новые наплечники — это не прихоть, а жизненная необходимость. С его точки зрения, если у воина в бою меч сломался раньше истечения срока годности, то он так и должен сражаться обломком, зато целый и вполне справный меч следует немедля отправить в переплавку, если его время истекло.

Интересно, а у самого господина бургомистра срок годности имеется?»

Эссиль хотелось верить, что да.

«Интересно, что он станет делать, когда этот срок истечет? Неужто добровольно отправится в переплавку? Все задокументирует, обоснует, поставит необходимые печати и подписи, после чего сам прыгнет в печь?»

Картинка, возникшая в воображении, была восхитительно сладостной.

Увы, в жизни все обстояло совсем не так. Бургомистр-то как раз был «новенький», только что присланный. Так что навряд ли он скоро отправится в переплавку. Разве что попадется на ужин безумным жрецам-вампирам.

«А вот этого я как раз и не могу допустить. Так же, как и все жители Шевилла, он под моей охраной и защитой!

А жаль».

Эссиль взяла один из наплечников и принялась прикидывать, можно ли его быстренько починить и сколько времени он после этого продержится.

— Если скрепить вот здесь и здесь, а потом наложить соответствующее заклятье… — пробормотала она, осторожно касаясь зачарованного серебра.

Магом Эссиль не была. Некоторое количество специфических знаний и весьма скромные собственные способности позволяли ей активировать довольно сложные чары, сплетенные настоящими магами и наложенные на соответствующие артефакты. И, как у любого охотника на чудовищ, у нее было несколько знакомых магов, поставляющих ей свои товары и услуги.

Об одном из них она сейчас и подумала.

Мастер Нарс Меррик наверняка знает способ, как заставить этот металлический хлам, сплав серебра и стали, продержаться еще немного. До тех пор, пока у бургомистра не сойдутся воедино все его приходно-расходные статьи.

* * *

Пленник страшно закричал и забился, пытаясь вырваться. Тщетно. Жуткие чудовища, даже отдаленно не напоминающие человека, держали крепко.

— Приступай, господин! — нетерпеливо прохрипело одно из них, обращаясь к юноше, недвижно замершему с ритуальным ножом в руке.

— Еще не время, — отозвался юноша и улыбнулся очаровательной, беззащитной улыбкой. — Колебания сил еще не пришли в соответствие с заданными условиями. Мы просто не пробьемся.

Замерев от ужаса, несчастный пленник смотрел на этого юношу, совсем еще мальчишку. Смотрел — и не мог поверить, что этот красавец, веселый, улыбчивый, с такими мягкими чертами лица… что он заодно с жуткими чудовищами, что именно он заманил его в эту проклятую ловушку, а сейчас перережет горло… и чем — ритуальный нож в руках юноши один в один повторял наконечник эльфийской «стрелы мира».

Этот мальчишка… наверное, он был еще большим чудовищем, чем те, что его держали. Те были всего лишь монстрами, а этот — этот был человеком. И не был им.

— А вот теперь — пора, — улыбнулся юноша и одним движением перерезал горло пленника.

Кровь хлынула на алтарь, кровь потекла по специально проложенным желобам, наполняя собой знаки и символы.

— Возвращайтесь! — возгласил мальчишка.

— Возвращайтесь! — хором подхватили чудовища, окружающие его.

— Приходите и ешьте с нами! — возгласил юноша.

— Приходите и ешьте с нами! — вновь хором подхватили монстры.

Странные тени плясали у границы миров, незримые ни для кого, кроме участников ритуала. Странные тени бились в невидимую преграду, пытаясь проникнуть внутрь.

Преграда все еще держалась.

Некто, все это время таившийся в темноте, некто, досмотревший страшный ритуал до конца, неслышно шагнул назад, еще глубже во тьму… и заторопился прочь. И то ли удача его была такова, то ли сам он был сродни собравшимся здесь монстрам, а только ни одно из чудовищ его не услышало и не почуяло.

Впрочем, быть может, их просто слишком пьянил запах свежей крови.

* * *

— Можно, — кивнул пожилой маг, мастер Нарс Меррик, проводя ладонью над серебром наплечника. — Можно починить.

— А… — заикнулась Эссиль.

— И это можно, — улыбнулся маг.

— Я хотела сказать…

— В кредит, — кивнул мастер Меррик. — Я сразу догадался, что у тебя сейчас денег нет. Конечно, можно. Мы ж с тобой старые друзья, верно? Когда это я говорил: нельзя? Что, новый бургомистр прижимист?

— Этот придурок… — возмущенно выпалила Эссиль. — Ты не представляешь…

Следующую четверть часа маг только слушал, время от времени кивая.

— И в самом деле — придурок, — согласно кивнул он, когда Эссиль изложила все, что ее так возмущало в новом бургомистре. — Печально, что ты подчиняешься ему непосредственно. Будь между вами кто-то более хитрый, чем ты, уверен, он смог бы представить дело так, что у бургомистра просто не нашлось бы способа ему отказать. В конце концов, как ни крути, а ты — единственный ликвидатор в городе всей этой нежити…

— Не умею хитрить, крутить и выгадывать, — раздраженно проворчала Эссиль. — И в глупостях этих бумажных ничего не понимаю.

— Ну, то, что ты научилась хоть иногда промолчать — само по себе большой подвиг, — усмехнулся маг. — С твоим-то характером…

— Ну, знаешь ли!.

— Знаю, — мастер Меррик протянул ей правый наплечник. — Готово.

— Уже? — удивилась Эссиль.

— Конечно, — кивнул он. — Ты ведь тоже меня знаешь. Как всегда — быстро и качественно.

— Насколько? — спросила Эссиль.

— На сутки — с гарантией, — ответил маг. — Через сутки придешь. Заклятье нужно будет возобновить.

— Спасибо! А второй? — Эссиль озабоченно посмотрела на искалеченный наплечник.

— Со вторым придется повозиться, — сказал маг, проводя над искореженным металлом кончиками пальцев. — Но ты ведь не спешишь?

— Не особенно, — ответила охотница.

— Вот и развлеки старика.

— Чем?

— Тем, чем можешь. Расскажи, к примеру, как прошла последняя охота. А я послушаю и поработаю над твоим наплечником. Обожаю слушать твои рассказы о поединках с тварями.

Нарс Меррик боевым магом никогда не был, хоть и готовил на продажу боевые эликсиры, магическое оружие и заклятия для Эссиль и других, кому они могут понадобиться и кто в состоянии за них заплатить.

Впрочем, одна битва за ним все же числилась, и битва нешуточная. Где-то пятьдесят лет назад один из столичных чародеев попытался устроить переворот, убить короля и захватить власть. Ничего у него не вышло, и мерзавец бежал.

И так сложилось, что мастер Меррик попался ему на дороге. Преступный чародей решил убить коллегу, чтобы завладеть его магической силой, и обрушил на него всю свою мощь и боевой опыт, но случилось так, что мастер Меррик убил его первым же ответным ударом.

В глубине души Эссиль всегда считала, что это чистой воды случайность. Сам же маг, напротив, всегда утверждал, что всему причиной точный стратегический расчет, и в подпитии очень этой своей победой хвастался. Эссиль слушала его историю уже раз сто, но поскольку кроме этого случая рассказать магу было нечего, то он с удовольствием выслушивал и расспрашивал Эссиль, обсуждая малейшие подробности ее поединков с монстрами, а заодно придумывая и дорабатывая для нее различные заклинания… Что ж, Эссиль это было только на руку, а простодушное увлечение абсолютно штатского человека боями и подвигами ей даже льстило.

Она говорила, а маг слушал и колдовал. Под его руками изломанный наплечник постепенно приобретал прежнюю форму.

* * *

Дверь закрылась, отсекая яркий солнечный день. Широкие ступени… вниз… вниз… вниз… к тому, что прячется где-то там, под землей, выползая наружу темными, глухими ночами. К тому, что всегда голодно. К тому, что питается теплой кровью, человечью и эльфийскую предпочитая любой другой.

Вопреки расхожему представлению, солнечный свет вампиров не убивает. Он их просто ослабляет. Именно по этой причине они и предпочитают охотиться ночью. Ну, а охотники на них самих, соответственно, предпочитают день. То время, когда твари спят.

Впрочем, в таких местах, как это, нет особой разницы, день или ночь… Вот здесь еще есть какое-то подобие сумрака… жалкое подобие… А вон за тем поворотом наверняка уже сплошная тьма… и никаких помех вампирам.

Что ж, у охотников есть свои способы.

Эссиль выхватила крохотный амулетик и поймала им паутинку охранного заклятья, потянувшуюся к ней откуда-то с потолка. Замерла на миг, чутко вслушиваясь в окружающее. Но нет. Больше заклятий не было. Амулетик покончил с заклятьем, и Эссиль шагнула дальше. Вниз… вниз… вниз… в непроглядную тьму. Ступени кончились. Неровный, выложенный крупным булыжником пол… На удивление чистый пол…

Откуда-то из глубин вечной ночи, в которую направлялась Эссиль, вдруг послышался тихий вздох. Негромкий, он был при этом столь мощным, что казалось, это само подземелье дышит ей навстречу затхлым воздухом веков.

«Почуяли? Или было еще какое-то охранное заклятие, которого я не заметила?»

Негромкий угрожающий рык прокатился по узкому и длинному подвалу, отразился от стен и замер на жалобной визгливой ноте.

«Кто-то из "обращенных", — подумала Эссиль.

Голоса самих жрецов Стаи звучали совершенно по-другому, а высших иерархов и вовсе нельзя было отличить от обычных людей. До тех пор, пока они на вас не набрасывались, конечно.

Впрочем, высшие иерархи, как правило, не набрасывались. Они подчиняли магией. Подчиняли и убивали. Или не убивали. И тогда подчиненные люди и эльфы служили им как рабы, забыв себя, отринув свое прошлое. Расколдовать их обычно не удавалось, а если и удавалось… мало кто выживал, да и что это была за жизнь? Жить и помнить все, что творил, находясь в рабстве у вампира?

Охотники от такой участи избавлены. Регулярные тренировки с самого детства в сочетании с защитными амулетами и с детства же наложенными чарами — в результате далеко не каждый маг в состоянии околдовать охотника. Впрочем, среди старых охотников ходили слухи, что некоторые из иерархов — высших жрецов Стаи — владеют совершенно чудовищной магией и что эта магия перекрывает все амулеты и тренировки. Любой охотник, не являющийся полноценным магом, в первую голову именно магии и опасался.

Ничего такого Эссиль пока не чувствовала. Только обычный магический фон, присущий любому вампиру.

«Но кто-то же выставил то заклятье у входа?

Выставил, пожелал своим подопечным "спокойной ночи" и отправился спать в другое место?»

Из ладони Эссиль на пол медленно стекла тонкая серебряная цепочка. Губы Эссиль прошептали заклятие, и цепочка, словно серебристая змея, окружила ее охранным кольцом. Еще одно заклятие закрепило защитный круг, и он тотчас замерцал серебристым светом, рассеивая окружающую тьму.

Вот так. Если придется плохо, у нее будет куда отступить. Даже настоящий жрец не сможет с ней справиться, пока она внутри этого круга, разве что кто-нибудь из высших иерархов. Но, судя по звукам, здесь и жреца-то ни одного нет. Не то разве посмел бы какой-то жалкий отпечаток чужой воли подавать голос?

Нет уж, раз рычит кто-то из «обращенных», значит, именно он здесь за старшего. То есть значит, их здесь несколько. Несколько обращенных и, быть может, еще какие-то твари, коими постепенно становятся любые живые существа, долго соседствующие с «обращенными». Даже неживые предметы порой обретают весьма странные и пугающие свойства от контакта с этими выкормышами жрецов Стаи.

От старых охотников Эссиль не раз слышала страшные истории о заброшенных строениях, старых домах, в которых многие годы ютились «обращенные». Как правило, маги предпочитали уничтожать такие строения, вовсе к ним не приближаясь. Это были дома, в которых мутился разум и леденела кровь. Эссиль регулярно вычищала все подозрительные руины и подземелья города, о которых знала, и отыскивала новые еще и с этой целью. Чтобы зло не успело пустить свои корни слишком глубоко. Она от души надеялась, что ей никогда не придется оказаться внутри оживших развалин, исполненных безумия и жажды крови.

«Только домов-хищников нам здесь и не хватало!»

Эссиль вышагнула из защитного круга.

«Лишь бы их не оказалось слишком много», — понадеялась она.

Да, защитный круг, в случае чего, сдержит даже жреца Стаи, даже двух или трех жрецов сдержит. А вот три десятка «обращенных» сметут его шутя. Задние навалятся на передних, кто-то погибнет, кто-то будет искалечен силой заговоренного серебра, но защитный круг падет, и охотнику придется плохо.

Эссиль шагнула вперед и в сторону.

Во тьму.

Быстро провела перед глазами висящей у нее на шее на серебряной цепочке хрустальной пластинкой, активируя заклятье, помогающее видеть в темноте. К защитному кругу теперь лучше не оборачиваться, ослепнешь, зато можно немного пострелять в тех, кто скрывается в этих потемках.

«Пока твари не подобрались поближе.

Да, но почему они вообще проснулись? Что их потревожило? Что подало им предупреждающий сигнал?»

Эссиль подняла арбалет и прицелилась в мечущиеся во тьме фигуры.

«Так. Одиннадцать "обращенных" и четыре твари помельче, свеженькие еще… Вот та, крайняя, — собака собакой… совсем недавно была еще живой, теплой…»

Магу, который придумал самовзводящийся арбалет, охотники вскладчину поставили памятник — почти в самом центре столицы: огромная фигура, высеченная из гранита и посеребренная, как те арбалетные болты, которыми приходилось пользоваться охотникам.

Говорят, на взятки, которые пришлось сунуть разным государственным чиновникам и вельможным аристократам, чтобы означенный памятник позволили поставить так близко от королевского дворца, ушло денег куда больше, чем на сам памятник, но охотники посчитали, что дело того стоит. Девять серебряных арбалетных болтов, которые можно выпустить один за другим, не тратя времени на перезарядку, спасли не одну человеческую и эльфийскую жизнь.

Эссиль прикинула скорость, с какой монстры кружили по подземелью в некоем странном ритуальном танце, прицелилась и метким выстрелом положила конец одной из самых шустрых тварей.

«Эссиль, сначала не самые здоровенные, а самые шустрые!» — так наставляла ее в свое время Кенна Морилан, строгая, но любимая наставница.

Разноголосый яростный визг послужил ей ответом.

— Ну, вы ведь и без того знали, что я здесь, верно? — промолвила Эссиль, всаживая следующий болт в тварь, споткнувшуюся о труп первой.

Из бешеного хоровода, как камень из пращи, с невероятной скоростью вылетело нечто. Мир словно бы качнулся. Чудовищная тварь за один вздох преодолела расстояние в полсотни шагов. Эссиль едва успела выстрелить. Нечто рухнуло почти к самым ее ногам, содрогаясь в конвульсиях.

«Так. Кажется, боевой танец окончен. Сейчас они посыплются один за другим».

Эссиль быстро провела перед глазами хрустальной пластинкой, лишая себя преимуществ ночного зрения. Для того, что она сейчас собиралась проделать, видеть в темноте не требовалось. Наоборот. Лучше всего было вообще ничего не видеть. Хотя бы несколько мгновений.

Убедившись, что ее вновь обступила кромешная тьма, Эссиль торопливо вынула из кармана склянку с магическим зельем, которое маги называли весьма сложными терминами, а охотники величали попросту «свечка». Пробормотала активирующее заклятие и швырнула склянку в темноту, туда, где кружился жуткий хоровод. Тренированный слух уловил момент, когда склянка разбилась, расплескивая свое содержимое. За миг до этого Эссиль отвернулась, закрывая глаза, накидывая на голову специально предназначенный для таких случаев капюшон плаща.

Полыхнуло.

Эссиль, как и всегда в таких случаях, показалось, что она смотрит на солнце ярким летним днем.

Истошный визг ударил в спину.

«Что? Вам теперь не до меня, верно?»

Эссиль собралась выждать, пока «свеча» прогорит до половины и ее свечение немного приугаснет, а потом повернуться, открыть глаза и расстрелять катающиеся по полу обожженные тела.

«Свеча» позволяла прикончить достаточно большое количество монстров, не подвергаясь при этом особому риску. Многие охотники со «свечи» свою охоту и начинали, но Эссиль не раз убеждалась, что тактика предварительного отстрела дает весьма недурственные результаты.

«Еще три вдоха и пора!» — решила она.

Огромные кривые когти со скрежетом проехались по наплечнику.

— Проклятье! — прорычала Эссиль, оборачиваясь и стреляя навскидку.

Густой басовитый рев потряс ее. В лицо дохнуло могильным смрадом.

Приоткрыв глаза, Эссиль всадила еще один болт в брюхо надвигающейся на нее твари и отскочила, уворачиваясь от чудовищных когтей.

Беспощадное пламя «свечи» терзало глаза, высекая слезы, где-то впереди выли и корчились от боли прочие монстры, а этот пер вперед, казалось, совершенно невредимый.

«Да как же он смог?!!»

Эссиль понять не могла, почему тварь не катается по полу в страшных корчах, как ей и положено.

«А сейчас — как?!!» — мгновение спустя подумала она.

Тварь не рухнула как подкошенная, хотя большая половина арбалетного болта — арбалетного болта из сплава стали с зачарованным серебром — торчала у нее в брюхе.

Эссиль шагнула назад.

Тварь содрогнулась, ее брюшные мышцы дернулись, и перекушенный, словно алмазными челюстями, кусок арбалетного болта выпал из брюха наружу. Другой исчез внутри подрагивающей раны. «Свеча» пылала уже не так ярко, и можно было во всей красе разглядеть, как шевелится эта странная рана, напоминающая вытянутые в трубочку губы. Лишь усилием воли охотница смогла отвлечься от созерцания этого ужасного и отвратительного зрелища.

«Да он меня почти зачаровал! — испуганно сообразила она, пятясь от жуткого монстра. — Это не обычный "обращенный", это кто-то покруче!

Но и не жрец!»

Бросив взгляд на остальных монстров, Эссиль увидела, что они уже перестали кататься по полу и понемногу приходят в себя. Регенерация у этих тварей совершенно фантастическая; еще немного — и они бросятся за своим предводителем, который, как оказалось, ни «свечей», ни серебряных арбалетных болтов не боится. Ну, почти не боится.

«Если бы не он, я бы уже перестреляла остальных и отправилась домой. Ужинать», — тоскливо подумала охотница.

«Сейчас они окончательно оправятся, придут на помощь этой твари и никакой защитный круг меня…»

Эссиль вновь отскочила назад. Выхватила еще одну склянку из своих запасов и метнула ее через голову наседающего монстра, привычно протараторила активирующее заклятье и вовремя увернулась от очередного выпада.

Склянка с треском лопнула, и монстры вновь завизжали. На миг в подвале вспыхнула маленькая радуга. Не решаясь использовать еще одну «свечу», чтоб не потерять необходимого в ближнем бою зрения, Эссиль использовала «снежок». Миллионы крохотных льдинок, со страшной силой разлетаясь в разные стороны, на миг образовали маленькую радугу. Ну, а кроме того, они рвали на части все, что попадалось на пути. Счастье, что радиус разлета этих льдинок был небольшим. Впрочем, труп охотника, у которого «снежок» разорвался в руке, Эссиль однажды видела. Им даже монстры побрезговали. Увы, монстров «снежок» не убивает. Ну, разве только ту тварь, что еще совсем на собаку похожа… А остальные всего лишь не смогут немедленно кинуться на помощь своему предводителю.

А значит, нужно с ним покончить до того, как они оправятся от «снежка».

Эссиль отскочила еще на шаг и в упор расстреляла всю арбалетную обойму.

Четыре оставшихся арбалетных болта.

Глаза. Горло. Сердце.

Промазать на таком расстоянии было совершенно невозможно.

Монстр дрогнул и остановился.

Жуткий, булькающий вздох донесся до охотницы.

— Ну падай же! Падай! — выдохнула она почти с отчаяньем.

Монстр покачнулся и рухнул на колени.

Эссиль облегченно выдохнула и потянулась за следующей обоймой арбалетных болтов.

«Я всего лишь немного опоздаю на ужин».

Обойма беззвучно скользнула на место.

Монстр тряхнул головой, и обломки арбалетных болтов, вылетев из его глазниц, со звоном покатились по полу. Один из них подкатился к самым ногам Эссиль.

Монстр поднял голову. На месте глаз пузырилась отвратительная слизь, черный гной вытекал из пробитого горла, что-то неприятное пузырилось на груди, там, где даже у таких тварей находится сердце, но чудовище поднялось с колен и шагнуло вперед.

— Да что ж ты никак не сдохнешь, сволочь! — прошипела Эссиль, отбрасывая в сторону арбалет и выхватывая меч. Легкий, неимоверно острый, весь покрытый защитными рунами, он достался ей по наследству. Старая Кенна Морилан умерла, едва успев закончить обучение. А мертвым оружие ни к чему.

Выхватив меч, Эссиль поискала глазами привычное серебристое сияние, на которое охотники всегда опирались в трудную минуту.

И не нашла. Нет. Нашла, но…

Защитный круг мерцал тусклым серебром далеко за спиной монстра. Отступая, Эссиль не заметила, как прошла мимо него.

«Я должна покончить с этой тварью как можно быстрей!» — Эссиль швырнула через голову монстра еще один «снежок», стараясь забросить его как можно дальше, туда, где уже приходят в себя остальные твари.

Защитные руны меча разгорались все ярче, реагируя на силу и магический фон монстра. Ярко. Слишком ярко. Так же сияли руны меча, когда Эссиль доводилось убивать самих жрецов Стаи, а от некоторых младших жрецов руны светились даже слабее. Так сколько же сил в этом уроде естества?

— Что-то чересчур светло, — пробормотала Эссиль. — Да кто ж ты такой, красавчик?

Монстр провел когтистой лапой по искалеченной морде, стирая жижу и прочую дрянь, льющуюся из выбитых глаз. Из пустых глазниц медленно вылезли наружу новые глаза.

— Чудесно, — сквозь зубы пробормотала Эссиль. — Хочешь сказать, что я не смогу сегодня вернуться домой и спокойно поужинать?

И шагнула вперед, начиная «кружево», яростный, стремительный, неистовый танец вокруг противника, противника, который превосходит тебя всем — силой, скоростью, живучестью… и только зачарованный клинок как-то уравнивает шансы.

У любого движения есть свое продолжение. И чем это движение стремительнее, тем безусловнее его продолжение. Бросаясь вправо — оказываешься справа, бросаясь влево — слева. Подымая меч для удара сверху — обречен опустить его вниз. На врага. Охотников учили иначе. Чтобы справиться с тем, кто превосходит тебя в силе и скорости, нужно постоянно оказываться не там, где тебя ждут. Нарушать правила. Иначе не выжить.

Охотники никогда не оказывались там, где их ждали враги. А если оказывались — умирали и переставали быть охотниками. Так что это условие соблюдалось. Охотники всегда оказывались там, где их не могло быть, отхватывали у монстра кусочек жизни и вновь исчезали, причем не туда, куда должны были исчезнуть. Давалось это ценой невероятных усилий, учились этому с малолетства и потом всю жизнь старательно шлифовали свое мастерство.

Эссиль нырнула под взмах когтистой лапы, который снес бы ей голову, если бы достиг цели, полоснула монстра наискось по брюху, и тотчас рванулась обратно, перебив одно стремительное движение другим, еще более стремительным. Монстр бесцельно цапнул воздух в том месте, где, по его мнению, должна была оказаться охотница, а она, появившись почти у него за спиной, ударом меча подсекла противнику ноги и стремительной юлой полетела дальше, опережая его разворот. Хрипло взревев, монстр рухнул на колени, обернулся с быстротой молнии, его страшные лапы мелькнули в воздухе — мимо! В следующий миг зачарованный меч Эссиль снес ему голову, а сама девушка стремительно отпрыгнула назад. Тугой фонтан отвратительной жижи, заменявшей этой твари кровь, ударил в потолок. Голова, подпрыгивая, откатилась куда-то в угол.

Прочие монстры издали дружный тяжелый стон.

Поднялись и пошли на Эссиль.

«Всего-то пятеро!» — с облегчением отметила Эссиль.

«Свеча» все еще горела, монстры двигались медленно, словно под водой, представляя из себя отличные мишени.

Эссиль нашла взглядом отброшенный арбалет, подскочила к нему, подхватила с пола…

«Отлично! Дальше можно не торопиться».

Эссиль старательно прицелилась и одного за другим умертвила всех оставшихся монстров.

«Эти, на мое счастье, — самые обычные», — констатировала охотница.

Вздохнула с облегчением и обмерла, услышав сопение за своей спиной.

Монстр, которого она почла убитым, поднял с пола свою отрубленную голову и старательно пытался приладить ее на место.

— Да когда же ты сдохнешь?! — яростно заорала Эссиль, вновь отбрасывая арбалет, выхватывая меч и бросаясь на неуязвимую тварь.

Монстр двигался вяло, отрубить ему голову повторно не составило никакого труда.

Ожесточенно выругавшись, Эссиль запалила две «свечи». Одну возле головы, другую — вблизи содрогающегося тела.

Отошла и стояла, закрыв глаза и накрывшись капюшоном плаща, слушая треск горящей плоти и прижимая к носу платок, пропитанный заморскими благовониями. Помогало не очень, но все же лучше, чем ничего.

Полюбовавшись получившимся результатом, на всякий случай изрубила оплавившееся и больше не подававшее признаков жизни тело своим зачарованным мечом, после чего начертила на останках серебряным ножом парочку рун понадежнее. А то, что осталось от головы, и вовсе забрала с собой, уложив в специальный мешок из драконьей шкуры.

«Надо будет сюда вернуться, прихватив с собой парочку стражников похрабрее», — подумала она, прикидывая, как «обрадуются» доблестные стражи порядка, когда выяснят, что им выпала честь лезть в забытые Богами подвалы, чтобы вытащить оттуда наружу потроха убиенного монстра.

Был, конечно, вариант вытащить останки этой твари самостоятельно, но Эссиль и без того устала. К тому же стражники могут тащить монстра вчетвером и даже вшестером, тогда как ей сейчас придется волочь его в одиночку, а наверх так и вовсе на себе вытаскивать.

«Позволить этой отвратительной дряни к себе прикасаться? Навалить ее на спину и тащить? Вот еще! Она свое сделала. Пусть стража докажет, что и они не зря хлеб едят. Не все ж им пьяных по трактирам мордовать. Городская стража должна отвечать за безопасность города? Вот пусть и отвечает. С ее точки зрения, эта паленая дрянь, продолжая здесь валяться, представляет опасность для города, значит, надо ее вытащить. Так и в чем вопрос? Надо — значит надо».

Эссиль подобрала арбалет, сняла заклятье защитного круга и подняла серебряную цепочку. Еще раз оглядела все вокруг. Прощупала магический фон, насколько позволяли ее способности.

— Вампирами больше не воняет, — промолвила она фразу своей наставницы, такую привычную, сопровождавшую ее всю сознательную жизнь, превратившуюся в своего рода ритуальную формулу.

А потом вздохнула и пошла собирать арбалетные стрелы. Сейчас бы поскорей вернуться домой, немного вина и прилечь, но… лучше собрать даже обломки арбалетных стрел. И сдать этому придурку-бургомистру с полным отчетом: что, где, как… Не то ведь выяснится, что в следующий раз она должна будет выходить на охоту не только в драных, на одной лишь магии держащихся наплечниках, но еще и без стрел. С одним мечом, как некогда в старину, когда еще не было самовзводящихся арбалетов и единственный выстрел имел смысл только в том случае, если тварь и впрямь была одна.

«Хорошо хоть нагрудник и пояс у прежнего бургомистра выпросить удалось перед самым его уходом!» — подумала охотница, выдирая очередной арбалетный болт из тела монстра и бросая его в мешок, где уже покоилось то, что осталось от головы не желавшей подыхать твари.

«Она, конечно, подохла. Не могла не подохнуть, но… пусть лучше ее голова будет как можно дальше от тела, чтоб я могла спать спокойно. Чтоб мне не снилось, что это отвратительное тело вновь ползет к своей голове…»

— Обязательно притащу эту голову господину бургомистру! — злорадно пообещала Эссиль сама себе. — Очень хочется посмотреть на его рожу, когда я вывалю ему все это на стол! Может, это сделает его более сговорчивым? А то ему наверняка кажется, что уничтожать тварей и подписывать всякие бумажки — процессы весьма сходные и не слишком сложные!

Она оглядела подвал еще раз.

«Кажется, все собрала?»

«Свечи» начинали гаснуть. Пора было уходить. Оставаться здесь в полной темноте — неразумно. Одно дело — красться к монстрам, имея на руках полный арсенал и пользуясь тем, что тебя покамест не заметили, и совсем другое — задержаться на поле отгремевшей битвы, когда арсенал частично растрачен, силы уже израсходованы и это к тебе сейчас могут подобраться незаметно, пользуясь твоей усталостью.

«А потратить еще одну "свечу" — так бургомистр на новую денег не даст, скажет, что зря потратила. И так каждый раз будет становиться на одну "свечу" меньше, пока в один прекрасный момент мне не придется отправляться на охоту в полной темноте», — угрюмо подумала Эссиль и поторопилась выбраться из этого отвратительного места.

Как никогда остро грезилось, что мертвые смотрят ей в спину, а та жуткая тварь…

Она хлопнула ладонью по сумке с останками головы.

«Нет уж. Голова тут. А без головы не живут даже высшие иерархи! Так что ты сдох, приятель… окончательно и бесповоротно сдох».

— Вот это да, — ошарашенно вырвалось у нее, когда девушка выбралась наружу. — Это я что, так долго провозилась, пока болты собирала?

С той стороны двери была ночь.

«Ну, и куда пропало столько времени?»

На всякий случай Эссиль проверила окружающий ее магический фон.

Все охотники помнят поучительный и страшный рассказ Арлада Хьюбе, охотника из Энора: уничтожив всех вампиров, он вышел из того помещения, где был, не наружу, а в посмертный сон одного из иерархов, которого охотник незадолго до этого убил. И там, в этом сне, иерарх оказался не просто живым, а почти неуязвимым, да еще и прикинулся невестой охотника… Только неимоверная сила воли и невероятное везение позволили бедняге вырваться наружу из жуткого места, сотканного злобной волей уничтоженной твари.

Что ж, мир был таким, как обычно: из какого-то кабака доносятся хриплые пьяные вопли, где-то кого-то бьют, а из того дома, что напротив, — визг, ругань, там семейная ссора, и скандалят, похоже, не меньше пяти человек… Жизнь, одним словом.

Эссиль с отвращением сплюнула. В такие минуты она не очень понимала, зачем делает то, что делает. Спасать этих? А чем они лучше вампиров? Они и сами друг у друга с удовольствием кровь пьют. Вот только охотников на них нету…

Она уже шла домой ночными улицами, а ей все еще мерещилось изуродованное тело, ползающее в поисках собственной головы.

— Что-то у меня нервы в последнее время никуда не годятся, — пробормотала Эссиль, заворачивая за угол.

— Кошелек или жизнь! — кто-то огромный выскочил из темного угла и взмахнул ножом.

Эссиль вздрогнула, хватаясь за меч, потом расхохоталась.

— Что?! — весело прощебетала она. — Я не ослышалась? Вы предлагаете мне на выбор ваш кошелек или вашу жизнь?!

У грабителя отвисла челюсть.

— Что? — переспросил теперь уже он, сбитый с толку странным поведением предполагаемой жертвы.

И вдруг разглядел, кого собирался ограбить.

— Госпожа охотница! — с ужасом пробормотал он, падая на колени и роняя нож.

Об охотниках и впрямь шла страшноватая слава. Мастерами клинка они были отменными, с ними не то что грабители — отпетые дуэлянты старались не связываться. Тем более что охотники вызовов на поединок не принимали в принципе, а будучи вынужденными сражаться, беззастенчиво применяли магию.

— Слушай, а зачем мне твоя жизнь? — продолжала веселиться Эссиль.

Мрачный подземный кошмар медленно отпускал ее.

— Вот если бы, к примеру, ее можно было приплюсовать к моей, тогда другое дело. Но этого даже маги не умеют. Так и для чего она мне? Может, лучше кошелек?

Грабитель судорожно рванул с пояса собственный кошель.

— А… много у тебя там? Ты как, удачливый грабитель или так себе?

— Не знаю, госпожа охотница… — растерянно пробормотал громила. — Вот… примите… чем Боги…

— Вот уж Богов бы тебе не стоило сюда вмешивать, — проворчала Эссиль. — Не ровен час — осерчают.

Она шагнула вперед, и здоровяк невольно отшатнулся, продолжая тянуть здоровенную ручищу с кошелем. Ручища мелко тряслась.

Эссиль брезгливо поморщилась.

— Взять эти деньги для меня немыслимо, — промолвила она. — Краденое и награбленное приносит несчастье, если ты не в курсе. А у меня чересчур опасная работа, чтоб я могла позволить себе какие-то несчастья. Любое может оказаться последним. Лучшее, что ты можешь сделать, — вернуть эти деньги тем, у кого отобрал. Я надеюсь, они живы?

— А как же… я ж не душегуб какой, — обиженно откликнулся грабитель. — Я только граблю, и все, — промолвил он с таким видом, будто грабеж был богоугодным деянием.

Эссиль только головой покачала.

— Ладно. Не я придумывала этот мир, и если подобные тебе зачем-то существуют, значит, так, верно, и надо, — пробурчала она. — Иди отсюда со своим кошелем, пока я из себя не вышла…

Грабителя как ветром сдуло, а Эссиль пошла дальше, удивленно отметив, что дурацкая попытка ограбления несколько улучшила ее настроение.

* * *

«…две последние "свечи", по полторы золотых монеты каждая, потрачены на ликвидацию главного монстра», — записала Эссиль в книге, которую уже успела возненавидеть.

Записала и остановилась, представив, как господин бургомистр поморщится и спросит: нельзя ли было одной «свечой» обойтись? Не много ли чести для какого-то монстра? А почему это голову нужно уничтожать отдельно от тела? Что это еще за похоронные церемонии? Нет, конечно, если охотница считает, что так нужно, — это ее дело, но, может, тогда она из своего кармана и оплатит? Каждый сам должен оплачивать собственные прихоти и развлечения. Это только справедливо.

«Ему бы полюбоваться разок, как это чудовище отрубленную голову обратно прилепляет, он бы и десяток "свеч" не пожалел!» — подумала Эссиль.

Вздохнула и приписала: «…на ликвидацию главного монстра и его заместителя, которые находились на большом расстоянии друг от друга, намеревались выбраться наружу и причинить городу неисчислимый вред и разрушения».

«Может, хоть так его проймет, этого бюрократа?»

— Вот так и начинаются искажения фактов, ложь и всяческие приписки… А там и до казнокрадства дело доходит, — пробормотала Эссиль, с отвращением захлопывая книжку в нарядной обложке. — Надо же… какого-то «заместителя» придумала!

«Для служебного пользования. Отчетность по уничтоженным монстрам. Приходно-расходный ордер», — ухмыльнулась книга золотозубой улыбкой названия.

— Чтоб ты провалилась, — буркнула Эссиль, отбрасывая книгу в сторону.

Покончив с бюрократическими отписками, Эссиль принялась за составление гораздо более важного документа. Письмо в гильдию охотников, с подробным изложением неожиданных свойств последнего монстра. Это уже не дурацкая канцелярия, это действительно важно.

Мало ли кто из ее коллег наткнется на такое чудовище и, посчитав убитым, отправится дальше? Это ведь счастье, что остальных монстров было немного и она успела обернуться раньше, чем эта тварь как следует пришла в себя.

А если учесть тот факт, что, сражаясь с этим чудовищем, Эссиль незаметно для себя прошла мимо защитного круга… Такого вообще не должно было случиться. Это ведь основа, базовый навык, охотники чувствуют защитный круг спиной, ногами, дыханием… Этому учат с самого начала, и если ты не способен это освоить — ты вообще не охотник.

Так как же могло такое произойти?

И та паутинка-заклятие на входе… и странное исчезновение времени… наверняка этот монстр как-то воздействовал на нее. Не магией, но… как-то. Монстр… или тот, кто стоял за ним? Направлял его? Как можно что-то делать, если у тебя нет головы?

Эссиль пожалела, что на ее месте не оказалось охотника с магическими способностями. Тот наверняка смог бы узнать и понять больше. То, что монстры медленно мутируют сами по себе, — это факт; то, что жрецы Стаи над ними еще и колдуют, — это тоже факт, так что монстр, встретившийся кому-то одному, раньше или позже попадется и кому-нибудь другому. И будет изучен. Лишь бы такая встреча не стала для неведомого коллеги последней. Вот для этого и надо все описать. Подробно и точно. В гильдии охотников хороший аналитический отдел. Разберутся и всем разошлют предупреждения.

Заканчивая письмо, Эссиль в который раз подумала, что за последние три года число мутировавших монстров, свалившихся на голову лично ей, возросло просто невероятно. Причем некоторые из описанных ею монстров нигде больше пока не появились.

Один только монстр-лучник, едва не пробивший ей голову из своего чудовищного лука, чего стоил! А ведь он даже «обращенным» не был. Просто слепленная из кусков человечьей плоти жуткая тварь, чудовищное порождение фантазии жрецов Стаи.

А мутировавшие черви? Если бы не исходивший от них сильный магический фон, Эссиль ни за что не смогла бы обнаружить их в темноте. То есть обнаружила бы, но не раньше, чем они проели бы ей сапоги. Зубки у них для этого в самый раз оказались. Что бы потом произошло с ее ногами, Эссиль предпочитала не задумываться. Просто расщедрилась на четыре «свечи» для зараженного участка. При прежнем бургомистре такое запросто можно было себе позволить. Прежний боялся вампиров и всего, что с ними связано. Денег, соответственно, не жалел.

«Даже странно как-то… Три новых вида тварей, открытых в других местах… Ну, четыре, если случай в Идайне подтвердится… И больше десятка на моем личном счету…»

В конечном итоге дошло до того, что гильдия засомневалась в душевном здравии своей охотницы и прислала проверяющего. Господина Орфа Ренри — очаровательного юношу из отдела аналитики. Хрупкого, нежного и трепетного. Эссиль даже удивилась. Впрочем, удивление длилось недолго: парнишка казался хлюпиком только на первый взгляд. И мечом, и арбалетом он владел так, что залюбуешься, да к тому ж был еще и магом, а потому ему никакого труда не стоило проверить все сомнения гильдейского руководства и заодно помочь Эссиль вычистить несколько местечек, куда ей просто боязно было соваться в одиночку. Закончилась эта восхитительная прелесть полным восстановлением профессиональной чести попавшей под подозрение охотницы и очаровательной романтической ночью, так что Эссиль с большим трудом уговорила себя не терять голову и не влюбляться в заезжего красавчика-мага, да к тому ж еще и начальника. Все равно из этого ничего бы не вышло.

Эссиль со вздохом отложила в сторону запечатанное письмо.

Ну вот, нашла, что вспомнить. И без того настроение отвратное. Сходить, что ли, в бордель? Так ведь поздно уже… всех красавчиков наверняка расхватали. Да и скучно с ними… постоянно думать, как бы чего им не повредить. За здесь не трогай — связки порвешь, за там не берись — кости сломаешь…

Для любовных игр Эссиль предпочитала связываться с воинами: уж этим точно ничего не сломаешь, можно играть смело. Но тащиться в эту пору на постоялый двор, где останавливались проезжие воины, глупо. Те, кто хотел себе кого-то найти, — уже нашли, а все остальные либо спят, либо перепились и ни на что уже не годятся.

Эссиль, как в зеркало, посмотрелась в свой искалеченный, держащийся на одной лишь магии наплечник и скорчила себе гримасу.

«Красивая девочка!»

Вот только не получается у красивой девочки найти себе красивого мальчика и жить с ним долго и счастливо.

Нет, любители провести экзотическую ночь с «ужасной охотницей» время от времени находятся, почему нет? Но, однажды случайно услышав от одного из своих любовников фразу «покатался на тигрице», которую тот горделиво выдал своему приятелю, она навсегда зареклась иметь дело с горожанами. Лучше уж мальчики из борделя. Те, по крайней мере, за деньги работают, а если еще и попросить их молчать во время работы — вообще на людей похожи. Или воины: тем не кажется, будто охотница — это некое ужасающее чудовище, которое вывели нарочно, чтоб защищать мир от еще более ужасающих чудовищ. Они и сами чудовища, им плевать. Подумаешь — городской ликвидатор… Они сами кого хочешь ликвидируют.

«Охотники должны создавать брачные союзы среди своих», — как-то сказала ей Кенна Морилан, чей муж был краснодеревщиком.

«А как же ты, наставница?» — спросила Эссиль.

«А мне повезло, девочка, — отвечала Кенна Морилан. — У меня был совершенно сумасшедший муж, который ни капельки меня не боялся. И, что еще более важно, — он не боялся за меня. Я уходила на охоту со спокойным сердцем, зная, что никто не будет терзаться мучительным страхом, ожидая меня домой и представляя себе всякие ужасы. Вместо того, чтоб сидеть и трястись, он творил мебель, украшая ее резьбой фантастической красоты. А однажды, когда одна из тварей ночью ворвалась к нам домой, — я как раз оправлялась после тяжелого ранения и вряд ли была на что-то способна — муж схватил ворвавшуюся тварь и так швырнул ее в стену, что переломал ей все кости. Пока тварь приходила в себя, залечивая переломы, я как раз успела зарядить арбалет, чтоб ее прикончить. Я с трудом уняла дрожь в коленках, а муж лишь поинтересовался, что делать с телом твари, и посетовал, что отлетая от стены, она повредила ножку только что изготовленного столика. Но мне просто повезло, девочка… Таких, каким был мой Фаввет, на самом деле не бывает. Так что когда вырастешь — ищи себе пару среди наших. Ну, или воинов, на худой конец. Они почти как мы».

«Замечательно. И где я себе в этом захолустье кого-нибудь найду?»

Эссиль вздохнула и отложила наплечник.

«Если этому жлобу, нашему бургомистру, на новый наплечник денег жаль, то уж тратить средства городского бюджета не на одного, а на двух охотников он ни в жизнь не пожелает.

А вот при старом бургомистре надежда была… увы, хороший человек или эльф редко засиживается на высоком посту. Раньше или позже его сковыривают такие вот мерзавцы и бумажные душонки».

Эссиль встала из-за стола и приступила к вечернему комплексу упражнений.

«Вот так. Привести себя в порядок и спать. А утром — к бургомистру. Вручить ему отчет и небольшой сувенир на память!»

Эссиль, разумеется, не собиралась оставлять у господина бургомистра жутковатый череп, но полюбоваться на него тот просто-напросто обязан! Может, тогда ему перестанет казаться, что именно он выполняет в городе самую важную работу, а все остальные дурью маются!

«Нет. Так не пойдет. Хватит об этом думать. Выбросить эту чушь из головы. Впустить в себя тишину… Тишину грохочущего в пляске кабака, тишину вопящего в тысячу глоток рынка, тишину орущего во все горло младенца… Такую сладостную и успокоительную тишину… Охотники не знают другой тишины… Полная, настоящая, могильная тишина — часть их работы… Вампиры удивительно безмолвны, когда захотят… Безмолвие не успокаивает, а настораживает охотника…

Итак, возьмем к примеру рынок…»

А засыпают охотники, выставив все возможные охранные заклятья. С мечом и арбалетом под рукой. Впрочем, чудовища им никогда не снятся.

* * *

Бургомистр поднял глаза от бумаг и посмотрел на уродливый обгорелый череп, выставленный перед ним на стол.

— Что, и правда пытался прилепить себе голову обратно? — удивленно спросил он.

— Я все подробно изложила в отчете, — сурово ответствовала Эссиль, подавая господину бургомистру золотозубо сверкающий «приходно-расходный ордер».

— А его… э-э-э… заместитель? — вопросил господин бургомистр, проглядывая «отчет о проведенной ликвидации».

«Какой заместитель? — чуть не ляпнула Эссиль. Но вовремя вспомнила. — Эх, нельзя порядочным людям приписками заниматься. Вот так они и попадаются. Впрочем, я все-таки не совсем порядочная, раз вовремя вспомнила».

— И заместитель тоже, — храбро соврала Эссиль. — Он был послабей, но точно такой же… остальные обычные.

— Э… ага… — бургомистр задумчиво побарабанил пальцами по жутковатой черепушке.

«И ведь даже не содрогнулся, мерзавец! — с возмущением подумала Эссиль. — У него что, бумажная труха вместо нервов и совести?»

— Скажите, госпожа Крэй… вы ведь приносили клятву на верность городу? — вдруг спросил господин бургомистр, продолжая водить пальцем по черепу.

«К чему это он?» — испугалась Эссиль.

— Приносила, конечно, — ответила она. — Как и любой охотник, заступающий в должность.

— Как официальный городской ликвидатор тварей, опасных или могущих сделаться опасными для жизни людей и эльфов, — уточнил господин бургомистр.

— Ну… да.

— Тогда зачем вы мне принесли это «украшение»? — господин бургомистр ткнул пальцем в черепушку.

— Ну… э… — растерялась Эссиль. — Так положено-Прежний бургомистр всегда…

— Сколько я помню, прежний бургомистр требовал у вас уши этих тварей, — заметил господин бургомистр. — Я же намеренно выдал вам книгу, чтоб вы заносили в нее всех ликвидированных монстров и не таскали мне всякие глупости вроде ушей. Вот уж чем я не намерен заниматься, так это собирать подобную коллекцию. Вы — ликвидатор, вы приносили присягу, вашего слова мне вполне достаточно. Конечно, если это слово надлежащим образом задокументировано. Так и к чему все это? — бургомистр вновь постучал пальцем по черепушке монстра.

— Я не подумала, — буркнула Эссиль, чувствуя, что начинает краснеть.

Из затеи как следует проучить господина бургомистра ничего не вышло. Глупость одна вышла из этой затеи. Нет, потом, наверное, даже посмеяться над собой получится, но теперь…

— Врете, госпожа Крэй, — промолвил бургомистр, подымая глаза на охотницу. — Если бы вы «не подумали», то принесли бы уши, а не этот жуткий череп.

— После «свечи» ушей у него уже не осталось, — пробурчала Эссиль.

— Вот именно, — кивнул господин бургомистр. — Если бы вы просто не подумали и сделали так, как привыкли раньше, то вы бы сперва отрезали уши, а уж потом предавали все магическому огню. И принесли бы уши всех монстров. У меня пока один ответ на вопрос, почему вы это сделали: вам хотелось напугать меня и тем самым оказать давление. Что ж, я признаю этот череп совершенно ужасным и невероятно отвратительным. Если бы я не находился на государственной службе, то, возможно, упал бы в обморок и, уж во всяком случае, вскочил бы с жутким воплем. Но господин бургомистр не должен и не может себе этого позволять. От души надеюсь, что все это — ваша собственная импровизация, а не часть чьего-то дурацкого плана. Скорей всего, так оно и есть, уж больно глупо все выглядит. Вы обиделись на отказ заменить вам серебряные наплечники?

Эссиль молчала. Она не знала, что ответить, и только чувствовала, как пылают ее уши.

— Госпожа Крэй, если бы мы с вами могли устанавливать правила, вероятно, этот мир был бы устроен по-другому. Увы, мы должны придерживаться тех правил, которые есть. Можете забрать свою «жалобу», — бургомистр еще раз постучал указательным пальцем по обгорелому черепу. — Обещаю приложить все силы, чтоб замена ваших наплечников произошла как можно скорее. Разумеется, вы должны понять, что при этом я не намерен нарушать существующие законы. И будьте добры следующую «жалобу», буде таковая случится, подавать в установленном законом порядке. В письменном виде, в надлежащей форме. Вы писать умеете?

Эссиль оскорбленно кивнула.

— Тогда я вас более не задерживаю, госпожа Крэй. И заберите вашу «жалобу».

Эссиль схватила череп и выскочила из кабинета.

Когда-нибудь она его точно убьет! Вот не сдержится — и убьет! Чернильная душа! Бумагоед проклятый! Гад! Сволочь!

* * *

Злость, которую в ней вызвал господин бургомистр, Эссиль сорвала на городской страже.

— Ну, так кто доблестно отправится со мной в подвал за тушей чудовища? — повторила она свой вопрос выстроившимся перед ней стражам.

И вновь не получила ответа.

— Ясно, — усмехнулась охотница. — Что ж, раз желающих нет, значит, будем считать, что желающими являются все. Весь наряд городской стражи отправится со мной и вытащит на поверхность эту несчастную тушу.

— А как же город? — попытался возражать молоденький сержант, сообразив, что его нагло лишают всех его подчиненных. — Кто будет поддерживать порядок?!

— Если то, что я намерена достать из руин, все-таки оживет и выползет наружу, порядка в городе уж точно не будет, — посулила Эссиль.

Стражники побледнели и переглянулись.

— Но, госпожа Крэй! — возопил несчастный сержант. — Пока вы там будете рыться в этих забытых Богами развалинах, мне что же — одному службу нести?

— Простите, сержант, — очаровательно улыбнулась Эссиль. — Я бы и вас с удовольствием пригласила на эту увлекательную прогулку, но моя власть на офицеров стражи не распространяется. А жаль, верно? Вы только представьте себе эту романтическую картину: вы, я… полная темнота… и много-много голодных монстров вокруг… Правда, романтично?

Сержант судорожно сглотнул и побледнел еще сильнее, чем его подчиненные.

— Жаль, что это невозможно, — продолжала Эссиль. — Впрочем, я могу попробовать это исправить. В самом деле, стоит ли рядовым стражам доверять столь ответственное дело? Ну? Что вы скажете?

— У меня… замечательная смена… Я им… полностью доверяю… — пролепетал несчастный сержант, заработав не меньше дюжины гневных взглядов.

Сообразив, что сомнительная честь вытаскивать из развалин труп монстра могла бы коснуться и его, будь у охотницы чуточку больше прав, и что она в любую минуту может сходить к господину бургомистру и попытаться свои права расширить, сержант счел необходимость патрулировать город в гордом одиночестве благом, ниспосланным ему кем-то из Богов. Что ж, остальным повезло меньше.

Стражники хмуро тащились вслед за охотницей, перемежая жалобные вздохи угрюмым бурчанием. Двое-трое попытались даже незаметно отстать.

Эссиль окончательно обозлилась и пригрозила, что если кто-то посмеет потихоньку сбежать, то она притащит труп монстра к нему домой и приколотит к двери. Кажется, подействовало.

Стражи порядка обиженно заверили, что ничего подобного им и в голову не приходило.

— В конце концов, эти забытые Богами развалины находятся в черте города, и нам с вами, в отличие от Богов, забывать о них никак нельзя, — сказала Эссиль. — А мне, честно говоря, очень хочется, чтобы тварь, которую я убила, так и осталась мертвой. Уж больно она живая мне не понравилась. И убивать ее было тяжело. Ну, сами посудите, кого позовут с ней разбираться в первую голову, если она оживет и явится, к примеру, на городской рынок? Меня?! Вот еще! Вас, господа, потому что вы наверняка окажетесь ближе. И вам придется самим с ней разбираться. С живой. А меня… пока еще сыщут. Так не лучше ли разобраться с ней, пока она еще дохлая, чтоб самим себе проблем не создавать?

— Так-то оно так, — вздыхали стражники. — А только страшно оно все ж таки…

— Одним, без меня, куда страшней будет, — посулила Эссиль.

Впрочем, в самом подземелье дело пошло куда лучше. Во-первых, никто больше не пытался отстать — Эссиль пригрозила, что не станет дожидаться и искать отставших. Во-вторых, слушались ее теперь беспрекословно и без возражений.

«Если я сейчас прикажу им снять штаны и дальше идти без оных — так и сделают!» — усмехнувшись, подумала Эссиль.

Впрочем, ничего такого она, разумеется, делать не стала.

Факелы в руках стражников разгоняли тьму, причудливые тени плясали по стенам. Ага, вот и то самое место-Сердце Эссиль на миг замерло… Монстр… Он сидел! Сидел, опираясь правой рукой на землю! Вот он повернул к ней свою отсутствующую голову… Эссиль вскинула арбалет… и облегченно рассмеялась. Конечно же, ей почудилось. Вон эта безголовая туша валяется! И по ней сразу видно, что ни сидеть, ни ходить она уже никогда не будет. Почудилось.

— Что?! — испуганно взвыл добрый десяток мужских глоток. — Что, госпожа?! Что случилось?!

— Дурацкие факелы, — пробурчала Эссиль. — Ничего не случилось. Вот он, наш монстр. За руки, за ноги, раз-два, взяли — и прочь отсюда… Приказ ясен?!

— Так точно!

— Выполнять!

— А он… он точно не… А вдруг он…

Эссиль с усмешкой наступила на труп монстра ногой, потом обеими ногами и даже немного попрыгала на нем.

— Мертвехонек! — бросила она.

— А если он… — нерешительно начал один и замолк, не докончив фразы.

— …притворяется… — договорил за него другой.

— Я с вами, не забывайте это, — напомнила Эссиль. — И пошевеливайтесь, а не то…

— Что?! — испуганным хором поинтересовались господа стражники.

— Я думаю, вы в курсе, что за падалью время от времени приходят те, кто ею питается? — негромко, но внушительно промолвила Эссиль. — Ну а такими тварями питаются еще более противные твари. Подождем их, или возьмем труп и пойдем?

Стражники схватили труп и поволокли его к выходу с удивительной быстротой.

Вверх… вверх…

— Так, а теперь всем искать топливо! — приказала Эссиль, когда монстр оказался наверху. — Чем скорей мы его сожжем, тем лучше. Горят эти твари плохо, так что расстарайтесь. Я его покараулю, а то ведь, не ровен час, украдет кто.

Истерически расхохотавшись, стражники бросились на поиски топлива.

А Эссиль испуганно нагнулась над изуродованными останками монстра. Вот здесь, на груди, она серебряным ножом вырезала защитные руны… И где они?

«Так, может, мне все-таки не почудилось?» — мелькнула паническая мысль.

Решительно приказав себе прекратить выдумывать глупости, Эссиль выхватила серебряный нож и с маху вонзила его в обгорелую плоть.

Показалось ей, или он и в самом деле вздрогнул?

«Он не может быть живым. Не может. Без головы не живут даже высшие иерархи».

Тело лежало совершенно неподвижно, а из груди у него торчала рукоять серебряного ножа.

— Проклятая тварь, — пробурчала Эссиль.

Выдернула нож и вновь начертила те самые руны, которые невесть куда исчезли.

Послышались голоса возвращавшихся стражников.

— Ого! — поразилась Эссиль. — Откуда такие здоровенные доски?

— А мы тут неподалеку… заборчик один… того… Хозяину сказали, что монстра спалить надо… для охраны города, то есть… Он и возражать не стал! — вразнобой заговорили стражи.

— Понятно, — усмехнулась Эссиль. — Голову, если что, господин бургомистр мне потом оторвет. А вы как бы и ни при чем…

Стражники потупились.

— Ладно уж, сделанного не воротишь… — буркнула охотница. — Обкладывайте эту тварь со всех сторон!

Здесь, внутри этих каменных руин, можно было сжечь что угодно, практически без опаски, что пламя куда-либо перекинется. Ветра сегодня особого нет, так что даже дым никуда не нанесет.

Стражники живо завалили монстра грудой сухих досок и бревен.

— Вы там что, вместе с забором еще и дом раскатали? — поинтересовалась Эссиль.

— Никак нет, госпожа охотница. Бревна сами по себе лежали, — ответил кто-то из стражников.

— Считается, что вы должны все охранять… А поглядишь, так от вас самих все охранять нужно… — Эссиль облила доски ламповым маслом из специально припасенной склянки. — Поджигайте, грабители несчастные!

Полыхнуло веселое пламя.

«Вот так, — подумала Эссиль, обращаясь к монстру. — Сейчас ты сгоришь и перестанешь меня беспокоить! Уж сожженные монстры точно не оживают!»

Стражники отошли подальше. Кажется, они всерьез опасались, что из пламени вот-вот выскочит полыхающая фигура и ринется прямо на них.

Эссиль не могла их за это осуждать, уж хотя бы потому, что и сама опасалась того же…

Однако монстр все-таки сгорел. Обследовав то, что от него осталось, Эссиль признала почти полностью прогоревшие остатки костей совершенно безопасными.

— Благодарю за доблестную службу! — сказала она стражникам, почти безо всякого ехидства.

— Рады стараться! — довольно ответили те.

И отправились в ближайший кабак, подправлять попорченные нервы. Эссиль завистливо вздохнула и отправилась совсем в другую сторону. К мастеру Меррику. Перевозобновить заклятье на наплечниках.

* * *

— Ну, рассказывай.

— Денежку вперед! — мелкая загорелая девчонка хитро усмехнулась, внезапно став похожей на старую крысу.

— Держи, — Эссиль протянула монету.

— Тогда слушайте, значит, госпожа охотница, — тотчас затараторила девчонка, в чьей руке монетка испарилась словно по волшебству.

Эссиль слушала.

Когда-то она и сама была такой же вот уличной девчонкой, продававшей информацию охотникам. Опасная работа, зато веселая. Уличные шайки, добывавшие сведенья для охотников, гордо именовали себя «разведчиками». И драли нос перед всеми прочими.

Подумаешь, пирожки на базаре воровать! И кем ты вырастешь, придурок? Каким-нибудь занюханным карманником? Ах, грабителем! Здорово! На первый раз заклеймят, на второй — без уха или без носа останешься, а потом так и вовсе повесят! Славное ремесло, ничего не скажешь. А руку отрубят, так и вовсе побираться пойдешь.

Уличные мальчишки и девчонки, добывавшие сведения для охотников, гордились собой. Да, они часто гибли, не так-то легко что-нибудь разведать о монстрах и при этом остаться в живых, зато некоторым из них удавалось впоследствии стать самыми настоящими охотниками. Все знали, как и из кого набираются ученики охотников.

А стать охотником… В сознании этой малявки Эссиль — невероятно важная госпожа. Шутка ли — с самим господином бургомистром лично общается! Всякому ведь известно, что бургомистр — почти что сам король. А госпожа Крэй — лично! — с докладами к нему ходит. И монстров крошит, как капусту в салат! Или… или еще мельче! Госпожу Эссиль грабители — и те стороной обходят! Маги и прочие важные шишки с нею, как с равной, раскланиваются!

Нет, стоявшая перед нею девчонка гордилась собой. Ведь она лично поставляет сведения самой госпоже Крэй! Как тут не гордиться? Она не какая-нибудь шпана, только и способная, что мелочь по карманам тырить.

Эссиль дослушала доклад. Подробный, точный доклад, она и сама вряд ли рассказала бы лучше.

«Пора брать девчонку. Кенна меня в этом же возрасте подобрала. Еще пару лет, и будет поздно чему-то ее серьезно учить», — подумала охотница.

— Что знала — все сказала, госпожа Крэй, — закончила девчонка, намереваясь удрать.

— Замри! — приказала охотница.

Девчонка крутанулась на одной ноге и замерла, во все глаза уставясь на охотницу.

— Завтра вечером придешь сюда, — сказала Эссиль, припоминая, как именно обращалась с ней Кенна. Кажется, как-то так. Построже, чтоб не разбаловалась. Пожалеть и потом можно, если потребуется.

Глаза девчонки вспыхнули счастливым восторгом, но она не была бы собой, если бы не сумела сдержаться. Один из первых уличных законов: «Никто не должен видеть тебя слабым».

— У меня завтра дела, — промолвила девчонка как можно равнодушнее.

— Возможно, ты найдешь способ от них освободиться, — сказала охотница.

— Возможно, найду, — важно кивнула девчонка, чтоб госпожа Крэй, не приведи Боги, не подумала, будто на белом свете есть какие-то дела, с которыми она не справится, и с другой стороны, чтоб не возомнила о себе, что ради нее тут все бросят и сломя голову помчатся, повизгивая от счастья.

— Если найдешь способ освободиться от своих важных дел, тогда приходи сюда, — сказала Эссиль, которой эта игра была хорошо знакома.

— Приду, — кивнула девчонка. — Если найду способ.

— Сама понимаешь, второй раз я этого предложения не сделаю.

— Да, госпожа Крэй.

— Иди.

— Госпожа Крэй… — вдруг порывисто промолвила девчонка.

— Да? — удивилась Эссиль. Уличный этикет нарушался. После «важного» разговора, в котором высокие договаривающиеся стороны достигали какого-то соглашения, следовало незамедлительно разойтись. Какие еще могут быть вопросы, если все обговорено?

— Вы ведь меня зовете для того, чтоб учить, ведь так, госпожа Крэй?

— Да, — еще больше удивилась Эссиль.

«Интересное начало. Что я еще сейчас услышу?»

— Не берите меня, госпожа Крэй, — сказала девчонка.

— Что? Почему? — Такого поворота Эссиль никак не могла ожидать. И ведь девчонка явно обрадовалась… Так почему же она вдруг?

— Потому что я и так как-нибудь продержусь, а вот моя младшая подружка… Она как сестра мне… А если вы меня возьмете, ее уж точно брать не захотите… Охотники ведь не берут двух учеников подряд?

— Как правило, не берут, — ответила Эссиль. — Это чудовищно неудобно и даже опасно…

— Вот видите, — равнодушно сказала девчонка. — Так что не берите меня. Подождите, пока моя подружка подрастет. Я ее всему-всему научу. А то ей иначе только в бордель остается. Она людей и эльфов обижать совсем не может… Грабить, воровать — не может. Такая дурочка. Зато тварей вовсе не боится. Огонь! Да вы ж ее помнить должны, госпожа Эссиль. Рыженькая такая, лихая…

— Помню, — невольно вырвалось у Эссиль. — Эту бестию наверняка саму монстры боятся!

Вот уж кого она ни в коем разе не хотела бы видеть у себя в ученицах! Да и не выйдет из нее охотницы с таким-то темпераментом. На первой же охоте погибнет.

— Вот видите, госпожа Крэй! — неправильно поняв ее восклицание, обрадованно воскликнула девчонка. — Вам только подождать чуток…

И отвернулась, чтоб скрыть слезы.

Даже уличной, прошедшей огонь и воду девчонке больно, когда мечта проходит мимо и достается кому-то другому. А если еще и приходится отказаться от мечты ради кого-то… И что с того, что ты соглашаешься на это сама? Все равно это больно.

Но нельзя, нельзя терять лицо перед грозной охотницей. Ни в коем случае нельзя! Вдруг она заметит и подумает, что ей даром не нужна ни такая плакса, ни та, за кого она тут старается?! Плакса наверняка дружит с еще одной такой же плаксой, вот что подумает грозная госпожа охотница. Зачем они мне?

Так все испортить?! Боги, помогите сдержаться!

«А смогла бы я сама вот так… отказаться ради кого-то?» — потрясенно подумала Эссиль.

«Тогда? Да ни в жизнь! — ответила она сама себе. — Для этого нужно было быть не уличной шпаной, а кем-то другим. И если бы не Кенна, так бы я шпаной и осталась».

Эссиль смотрела на замершую в неподвижности, застывшую от судорожного старания не разреветься девчоночью спину и поражалась.

«Но ведь она такая же, как я… уличная… звереныш… И повадка самая настоящая… Так откуда в ней это? Как она сумела понять то, что до меня дошло гораздо позже?

И что мне теперь делать?

Брать обеих?

Как же не хочется! Особенно того рыжего демоненка, по странному недоразумению Богов родившегося девочкой!»

«Лучше б я вообще не затевала этого разговора», — мрачно подумала Эссиль, принимая единственно возможное решение.

Что ж, теперь остается донести его до этой малявки, соблюдая уличный этикет.

— Так, — сказала Эссиль. — Ты сказала. Слушай теперь меня. Ты — лучший разведчик из лучшей шайки города.

— Да, — горделиво откликнулась девчонка и повернулась.

На ее спокойном лице не было ни слезинки. Собственно, там и вообще не было никаких эмоций. Чувство собственного достоинства — и все.

Эссиль вновь припомнила себя прежнюю, ненароком попавшуюся в руки развлекающейся компании богатых молодых людей, которым прискучили бордельные радости и захотелось чего-то покруче, а тут, кстати, девка какая-то… Им очень скоро расхотелось делать все то, что они задумали, а захотелось просто убить наглую малявку. Потому что вопреки всем их стараниям, лицо Эссиль сохраняло то же самое выражение — спокойное, отстраненное достоинство. Если б они не были так пьяны, они б ее все-таки убили, наверное. А так — ей повезло сбежать. А потом… тою же самой ночью… богатый дом умылся кровью с пола и до потолка. «Разведчики» за своих мстили страшно. В том доме не осталось никого живого. Ну, а та мелочь, что сероглазый охотник, которому они тогда продавали сведения, ненароком уронил в окошко этого дома склянку со снотворным заклинанием да постоял чуток в карауле, верно, и вовсе не стоила упоминания.

«Так неужели же я не уступила бы своего счастья кому-то из тех? — подумалось Эссиль. — Из тех, кто вышел тогда из этого дома по уши в чужой крови. Из тех, кто, грубовато похлопав меня по плечу, сказал, сплевывая себе на башмак: Эсь, они уже не дышат».

Эссиль стала ученицей не там и не тогда, но если бы пришлось, любому из своих тогдашних приятелей, хоть мальчишке, хоть девчонке, хоть человеку, хоть эльфу, — она уступила бы. Или нет? Теперь хочется верить, что да, но… Спасти жизнь, отомстить, заслонить в отчаянной схватке… даже просто жизнь отдать — всегда пожалуйста, а вот уступить свою мечту…

Эссиль тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания.

— Ты лучший разведчик, но я охотница, — продолжила она.

— Да, госпожа Крэй, — откликнулась девчонка.

— Для любого разведчика мое слово что-то значит, пока он разведчик.

— Да, госпожа Крэй.

— Так вот. Завтра вечером… если неотложные дела вас не доконают… я жду и тебя, и твою рыжую подружку. Кстати, как вас обеих зовут?

Глаза девчонки блеснули таким невероятным счастьем, что какой-нибудь маг вполне мог бы раскурить от их сияния свою трубку.

— Меня зовут Виллет, госпожа Крэй, — ответила девчонка, называя не уличное прозвище, а свое настоящее имя, как и положено будущей ученице. — А Рыжая вам сама скажет.

Эссиль усмехнулась. Еще один из законов улицы. Никто не имеет права покушаться на чужое имя. Каждый сам — и только сам — волен открыть его своему будущему наставнику.

— Главное, пусть приходит, а там… я сама ей все скажу. И тебе тоже.

— Но… как же? — пролепетала Виллет. — Ведь так… неправильно, да? Не по правилам?

— Из любых правил есть исключения, разведчик, — усмехнулась Эссиль. — Свободна!

— Благодарю… прошу… простить… У меня есть еще несколько незаконченных дел! — торопливо выпалив все это, девчонка стремглав бросилась наутек.

«Спрятаться и всласть пореветь», — подумала Эссиль, провожая ее взглядом.

Что ж, девчонка скрылась с глаз довольно толково.

— Ну и что мне с двумя ученицами делать? — пробормотала Эссиль. — Объесть они меня, конечно, не объедят, где устроиться придумать несложно, но… два новых человека в доме…

«А я уже привыкла быть одна…»

— Да еще эта Рыжая! Она ж весь дом перевернет!

Эссиль покачала головой и отправилась готовиться к предстоящей ликвидации.

Завтра с утра…

Эссиль от души надеялась, что утро будет солнечным. А уж вечером пусть приходят эти маленькие бандитки, и посмотрим… Да, мы посмотрим…

* * *

А ночью ей приснился сон. Снилось, что она куда-то бежит, а вокруг — роскошные залы, лестницы, арки, колонны… Больше всего похоже на какой-нибудь королевский дворец, как их менестрели описывают; встать бы и смотреть на всю эту красоту, но ей не до того. Она бежит изо всех сил, в руках у нее арбалет, а рядом с ней какие-то другие люди. Это ее люди, она должна защитить их… обязательно должна защитить… от тех других, что спешат следом. Она останавливается, вскидывает арбалет и стреляет. Прямо посреди королевского дворца стреляет. Говорят, в королевских дворцах нельзя стрелять, но что же делать, если эти, которые следом, — настигают? А ей нужно защитить своих. Она стреляет, и враги падают. А потом… стена с потрясающе изображенным на ней океаном вдруг рушится… и в образовавшийся пролом… из кромешной тьмы… Их было девять, этих тварей, — волчьи тела, драконьи морды… и жажда крови в глазах… Так они и выглядят, как в старинном сказании… Чудовищные твари вначале расправляются с преследователями, затем устремляются к ней…

Эссиль вскидывает арбалет, отчетливо сознавая, что это бесполезно. Заговоренное серебро способно уничтожать монстров, жрецов Стаи… но оно не одолеет саму Стаю.

Она стреляет. Спокойно и отрешенно, как на уроках стрельбы. И они падают. Падают и рассыпаются в прах. Девяти арбалетных болтов вполне хватает, чтобы покончить со Стаей, которую в свое время убивали чуть ли не всем миром, с которой в одиночку не могли справиться величайшие из тогдашних магов и чьи жуткие порождения до сих пор держат в страхе людские и эльфийские королевства.

— Приснится же такое, — пробормотала проснувшаяся посреди ночи Эссиль. — Я — убиваю Стаю. Всего-то девятью болтами. Словно каких-то «обращенных»…

Было еще что-то странное в этом сне. Что-то такое, что не давало немедля лечь и уснуть снова. Что-то…

Внезапно она вспомнила.

— Я уже видела этот сон! — ошеломленно выдохнула Эссиль. — В детстве!

Она поднялась и проверила, не ведется ли на нее магическая атака. А то — мало ли… Вряд ли, конечно, кто-то из магов решит таким образом пошутить и уж тем более всерьез напасть на охотницу, с которой мало того, что себе дороже связываться, так за нее еще и гильдия может вступиться, но… кто его знает? Всяко бывает. Маги тоже иногда с ума сходят.

Не обнаружив никакой магической атаки, Эссиль улеглась обратно.

«Завтра над этим подумаю, — решила она. — А сейчас — надо спать. Не высплюсь — какой из меня охотник?»

* * *

Не одной Эссиль не спалось этой ночью.

Господин Буллер Каппади, третий заместитель господина бургомистра, проснулся, задыхаясь от страха.

Была глухая ночь, а он никогда не просыпался в такое время. Ведь если почем зря просыпаться ночью, то как потом трудиться днем? А от третьего помощника господина бургомистра постоянно требуются быстрые решения по самым важным вопросам. Он просто не имеет права не высыпаться!

Господин Каппади все-таки проснулся. В таком ужасе, какого он в жизни не испытывал. Он совершенно точно знал, что с его женой что-то случилось. Что-то страшное. Следовало немедля поспешить к ней. Увериться, что она цела. Что это просто дурной сон и ничего более.

Он попытался убедить себя, что сон — это всего лишь сон, и не смог. Что-то жуткое было в этой ночи. Что-то жуткое незримо нависало над его домом.

Господин Каппади почувствовал, что умрет, если немедля все не проверит. Более того, он не сможет уснуть снова, если все не проверит, а это — куда хуже смерти. Мертвый и выспавшийся он еще сможет принимать важные для города решения, тогда как живой и сонный — вряд ли. И это будет крахом для всей его карьеры. А ведь если только ему повезет… если новый господин бургомистр правильно истолкует его намеки и правильно себя поведет… быть ему первым помощником, это уж точно!

Господин Каппади вскочил, тихо взвыл от страха и бросился в спальню своей жены, стараясь не смотреть по углам. Почему-то от этого делалось еще страшнее.

Рванув дверь в спальню своей жены, он на миг остановился с замирающим сердцем, готовя себя к тому кошмару, который наверняка сейчас увидит…

Но нет.

Это был всего лишь сон.

Жуткий сон с потоками крови…

А его жена просто спит. Спит — и ничего больше. Никто не рвал ее на части, не кромсал тело ужасными когтями и клыками…

Господин Каппади облегченно вздохнул и тотчас вновь дернулся в тревоге.

Его жена никогда не заворачивалась в такое количество одеял, никогда не спала, укрывшись с головой, полностью укрывшись.

Наплевав на приличия, господин Каппади подскочил к постели и стал одно за другим аккуратно снимать одеяла, представляя, какое недовольное лицо будет у его жены, когда он ее все-таки разбудит.

Его сердце едва не остановилось, когда он внезапно понял, что одеял осталось слишком мало и под ними вряд ли поместится его любимая супруга. Взвыв от ужаса, он рванул все одеяла единым махом.

На постели никого не было.

Обернувшись к брошенным на пол одеялам, господин Каппади обнаружил, что они вновь приняли форму человеческого тела. Такого знакомого тела… Казалось, стоит дотронуться до плеча, и послышится знакомый вздох…

Застонав от отчаянья, господин Каппади принялся перебрасывать одеяла обратно. Он понимал, что безумен, и все же истошно, отчаянно надеялся найти под грудой одеял свою исчезнувшую жену.

Наткнувшись на пустой пол, он остановился всего лишь на мгновение, а потом обернулся к постели… и одеяла вновь полетели на пол.

— Да где же ты… Где?! — жалобно всхлипывал бедолага.

Когда ложе опустело, он снова перенес внимание на пол. Мрачно усмехнувшись, господин Каппади мстительно расшвырял одеяла по всей спальне.

— Ну? Теперь-то вы ничего не спрячете, — пробормотал он.

Одеяла разлетелись по комнате. Те из них, что упали на пол, вновь приняли форму человеческого тела. Такого знакомого тела…

Господин Каппади потряс головой.

— Там… под этими тряпками… там никого нет… — прошептал он дрожащим голосом. — Я знаю это… знаю… Это просто… Странно, конечно, что одеяла упорно принимают такую форму, но… Это просто ерунда, верно?

Он обвел комнату безумным взглядом.

— Под этими тряпками никого нет. Я сам это проверил. Только что, — решительным голосом промолвил он, метнув в пространство грозный взор, старательно отрабатываемый на подчиненных.

Ему никто не ответил.

— Да что ж это такое? — пробормотал господин Кап-пади. — Не могла же она, в самом деле… сбежать? После стольких лет?

Буллер…

Господин Буллер Каппади вздрогнул всем телом. И скорчился от внезапного страха, озираясь по сторонам. Взгляд его скользил по предметам, как пальцы арфиста по струнам.

Ведь не может же быть, чтобы…

Буллер…

Этот шепот… Это ему кажется… или в самом деле кто-то шепчет?

Такой странный голос…

Нет. Нет никакого голоса. Это кровь шумит в ушах.

Буллер… Буллер… Буллер…

Кто это шепчет? Кто?

Кто подражает голосу его жены?

Или это она?

Но ведь ее здесь нет. Ведь нет же, правда?

Он проверил. Он все проверил. Она…

Буллер… Буллер… Буллер…

Теплая капелька упала ему на щеку.

Господин Каппади стер капельку рукой и удивленно уставился на перемазанные пальцы.

Еще две капельки упали ему на ту же руку.

— Кровь, — удивленно прошептал господин Каппади.

И поднял голову.

Застыл.

А потом закричал.

Дико, пронзительно, истошно…

Нет. Ему только казалось, что он кричит. Нечем ему было кричать. Из горла вырвался лишь слабый сдавленный всхлип.

Внезапно он перестал чувствовать ноги и медленно осел на пол.

Он не мог кричать, не мог не кричать, жить не мог, и дышать было нечем, совсем нечем…

А потом резкий наплыв жуткого, невероятного холода оборвал всё.

И тогда в полной, могильной тишине послышался голос столь чудовищный, что господин Каппади почти забыл о том, что так потрясло его мгновением раньше. Забыл о том, что, слегка покачиваясь, висит у него над головой. Ему казалось, будто с ним внезапно заговорил дом. И было это как в самом страшном сне, как в самом жутком кошмаре. Стены, пол, потолок медленно кружились вокруг него, вспухая дикими волдырями, и говорили… говорили…

— Заткнись и слушай, — сказал голос. — У тебя больше нет жены, но осталась дочь. Поэтому ты будешь очень послушным. Ты больше не посмеешь намекать новому бургомистру на то, о чем знаешь. Иначе с твоей дочерью случится нечто еще худшее. Когда мы пришлем к тебе своего человека, ты сделаешь все, что он прикажет.

Господин Каппади, дрожа от ужаса и холода, безостановочно кивал.

— Тело своей жены спустишь в подвал. Сам. Без помощи слуг. Мы заберем его и через некоторое время вернем ее тебе. Живой. Почти такой же, как раньше. Она будет присматривать за тобой, — добавил голос, и жуткий холод исчез.

Господин Каппади без сил опустился на пол.

А потом вскочил на ноги и заметался, раздумывая, как снять мертвое тело и как половчей отнести его в подвал, чтоб никто не заметил.

«Они обещали вернуть ее живой!

Главное — слушаться! Делать все, что они скажут!»

Господин Каппади теперь с ужасом вспоминал о поступке, коим до недавних пор так гордился. О том, как тонко и незаметно он намекнул новому бургомистру, что в городе не все в порядке.

И вот — результат. Они тут же прознали об этом. И наказали.

Господин Каппади очень хотел увидеть свою супругу живой. И еще больше — чтоб с его дочерью ничего не случилось.

Он еще не знал, что эти желания противоречат друг другу.

Что ж, его сон оказался куда страшней, чем тот, который приснился Эссиль. Его ночь была темней, тени гуще… А утро для него так и не наступило.

Скрэлу, жрецу Стаи, посвященному одиннадцатой ступени, было скучно. Противно и скучно. Этот мелкий человечек был нелеп в своей гордыне и противен в страхе. Его желание возвыситься над другими, вынеся на свет их запрещенные человеческими законами делишки, было таким же отвратительным, как и проступки тех, кого он намеревался предать, выслуживаясь перед новым начальником. Все было отвратительным и мелким, недостойным того, чтобы вообще быть. Жрецу были противны и его новые союзники, алчные, трусливые, жестокие… Им так хотелось свалить вину за эту мертвую женщину на вампиров… Они так старательно и неумело уродовали ее, уже мертвую… без смысла, без цели… постепенно входя в азарт…

«И это нас все считают чудовищами?» — думал жрец, с недоумением глядя на… он не знал, как это называется. В его языке не было такого слова. И такого понятия. Ему с трудом удалось остановить происходящее. Соратники подняли чересчур много шума. Внутри дома-то все спят и будут спать, пока он не снимет свои чары, но могут услышать с улицы.

При помощи магии ему кое-как удалось привести комнату в хоть сколько-нибудь пристойный вид, перед тем как пришла пора будить хозяина дома. Нет, если бы ему было позволено проделать все самому, вышло бы куда чище. И эффектнее. Но эти отвратительные черви настаивали на своем участии. А иерарх считает, что они все еще нужны. Рано их убивать. Что ж, Скрэл, жрец Стаи, посвященный одиннадцатой ступени, никогда не спорит со своим иерархом. Он хорошо помнит тот жуткий час, когда его господин один против всех выступил на совете иерархов. И устоял. Не опустил головы. Не расстался с надеждой. И раз господин велит — что ж, придется терпеть эту мразь. Но все равно… противно.

А сколько теперь придется возиться с женщиной, чтоб она вновь выглядела как живая… выглядела как прежде… Чтобы ее знакомые не догадались… А если у нее еще и любовники имеются…

Представив себе, какая работа ему предстоит, жрец почувствовал настоящую ненависть к кровавым психопатам с ножами.

Он проник взглядом сквозь стену помещения и удовлетворенно кивнул. Господин Каппади, третий помощник бургомистра, тащил тело супруги в подвал. Забрать его оттуда не представляло никакой сложности. А если еще и встретить его там — получится просто отлично. До сих пор этот хитроумный трус считал, что имеет дело с мошенниками и контрабандистами. Ну а теперь столкнется с вампиром. Пусть почувствует, как глубоко увяз. Осознает, где его настоящее место.

В глубине сада господина Каппади друг к другу неслышно подобрались две едва заметные фигуры.

— Ну? — негромко спросил один.

— На мой взгляд, тут все ясно, — так же тихо откликнулся другой.

— Тогда идем дальше, — промолвил первый.

И ночная тьма поглотила их.

* * *

Утро и впрямь было солнечным.

«Хорошее утро для охоты на вампиров!» — подумала Эссиль, застегивая нагрудник.

Внимательно оглядела наплечники. Даже ей было видно, насколько мощные заклятья наложил на них Нарс Меррик.

«И ведь в кредит! Святой человек, дай Боги ему здоровья! Не то что некоторые!»

На этот раз, судя по тому, что рассказала Виллет, охота предстояла серьезная.

— Интересно, если я сегодня прикончу кого-нибудь из жрецов Стаи, удастся ли мне вытрясти из бургомистра премию? — пробормотала Эссиль, запирая дверь и выходя на улицу.

— Пирожки! Пирожки! Свежие пирожки! — весело горланил мальчишка-разносчик. — Госпожа охотница, купите на удачу свежий пирожок!

Эссиль улыбнулась.

— А они у тебя с чем?

— Вот эти с капустой, а эти с картошкой, а эти и с тем, и с другим понемножку… Эти с маком, а вот эти — с просто таком! — весело откликнулся разносчик, показывая свой товар.

— Давай с картошкой, — решила Эссиль. — Два.

— Отличный выбор, госпожа охотница! Удача вас не оставит!

Мальчишка ловко спрятал полученную монетку и вприпрыжку направился дальше, продолжая весело горланить: «Пирожки! Пирожки! Свежие пирожки!»

Эссиль шла по яркой солнечной улице и жевала пирожок. Мимо нее торопливо пробегали спешащие по своим делам прохожие, тарахтели повозки, ничто вокруг не напоминало тот сумрачный и страшный мир, в который ей предстояло окунуться в самое ближайшее время.

Подземелья под старыми армейскими складами были значительно древнее самих складов, остались они тут одни Боги знают с каких времен, и в прошлый раз Эссиль ходила их вычищать с тем самым красавчиком-магом, что приехал проверять достоверность ее докладов в гильдию. Что ж, время прошло, и зло вернулось вновь. Пришло по старым следам, проползло под землей, просочилось сквозь стены, обошло или пересилило запретительные заклятия, оставленные Орфом Ренри…

Из того, что сообщила ей Виллет, Эссиль сделала вывод, что ей, помимо всего прочего, наверняка придется столкнуться с парочкой младших жрецов. Старших жрецов Виллет не заметила. Иерархов тоже. Впрочем, последнее ни о чем не говорило. Иерархи могут быть где угодно, выглядеть как угодно, а замечаешь это, как правило, тогда, когда уже поздно что-либо делать. С иерархом Эссиль сталкивалась лишь раз, в компании своей наставницы, до сих пор считала это самым страшным приключением в своей жизни и от души надеялась, что это незабываемое переживание никогда не повторится.

Эссиль доела второй пирожок и поняла, что пришла. Здоровенное уродливое здание подслеповато щурилось на ярком солнце.

«Кажется, его недавно кто-то купил, — припомнила Эссиль, глядя на потрескавшиеся от времени стены. — Если его отремонтируют и приведут в порядок, всякая дрянь не сможет тут гнездиться.

Впрочем, отремонтировать и освоить все здешние подземелья под силу разве что королю. Даже самому богатому человеку или эльфу никаких денег на это не хватит».

Эссиль вздохнула и коснулась замка амулетом, выданным ей Вэрном Эннором, главным магом города. «Защищающий город охотник может войти в любую дверь, которая есть в защищаемом им городе», — гласит закон. Замок, подчиняясь городскому закону и вложенным в амулет чарам, щелкнул и открылся.

Эссиль вошла внутрь и закрыла дверь за собой. Еще одно касание амулета — щелчок вновь запирающегося замка. Эссиль перед началом работы всегда, по возможности, запирала за собой двери, если, конечно, было что запирать. Мало ли какому несчастному дурню взбредет в голову сунуть нос не в свое дело? Спасай его потом. И ведь не сказано, что удастся. Нет, с ней такого не было, а вот наставница о таких случаях рассказывала. Так что на всякий случай… Как говорится, Боги помогают тем, кто сам о себе заботится.

Эссиль огляделась. Прислушалась.

«Ну, по крайней мере, рядом — никого», — подумала она.

«Все, что есть, — глубоко внизу! Оно спит.

Интересно, Виллет сюда лазила одна или вместе с Рыжей?

Наверняка вместе!»

Эссиль осмотрелась еще раз и приметила приоткрытое окно.

«Ага. Вот, как вы сюда проникали».

Она кивнула и медленно пошла вверх по широкой парадной лестнице, застеленной ветхим пыльным ковром.

«Вот интересно, зачем армейскому складу такая роскошная парадная лестница?»

Припомнив, что задавала себе этот вопрос еще в прошлое свое посещение этого «гостеприимного» местечка, Эссиль усмехнулась.

«Тогда тут ничего особенного не было. Просто их было очень много. А теперь?

Ну да, есть только один способ узнать наверняка. Остаться в живых и сосчитать трупы».

У входа в подвал Эссиль оставила небольшую магическую ловушку. Прошептала заклятие. Ее саму ловушка пропустит, а любой другой, кто за ней погонится, — обязательно попадется. Надолго это заклятие никого не удержит, но все-таки даст выигрыш во времени. Вот так. Теперь можно спускаться.

В подвале царила затхлая пустота. Никаких вампиров в нем, разумеется, не было. Эссиль осторожно прикрыла дверь за собой, отсекая дневной свет, погружаясь в полную тьму, привычным движением отыскала среди своих амулетов хрустальную пластинку, дающую возможность видеть в темноте, и прошептала активирующее заклятие.

Тьма медленно рассеялась.

«Вперед».

Эссиль установила еще две ловушки на путях своего вероятного отступления. Прошла длинным, узким коридором, свернула за угол…

«А вот и та самая дыра в стене…»

Эссиль осмотрела пролом, сквозь который маленькие «разведчицы» высматривали вампиров.

«Без оружия, без защитных средств… Случись что — отсюда на улицу не выскочишь… Просто добежать не успеешь…»

Еще одна ловушка заняла свое место возле пролома.

Эссиль осторожно заглянула внутрь. На ее удивление, там было несколько светлее, чем снаружи. Откуда-то сверху скупо просачивался рассеянный свет.

«Ну да, а то как бы они иначе вообще что-то увидели? Разве что у кого-то из них магические способности посильней моих», — подумала Эссиль.

«Хорошо бы у Рыжей, тогда ее можно будет отдать в обучение какому-нибудь толковому магу. Это лучше, чем пытаться сделать из нее охотницу».

Эссиль закрепила веревочную лестницу и свесила ее в пролом. Быстро спустилась. Огляделась по сторонам.

Конец ознакомительного фрагмента