Игорь Конычев - Наследие Тьмы (Пятый магистр - 3)

ИГОРЬ КОНЫЧЕВ

НАСЛЕДИЕ ТЬМЫ

ГЛАВА I

Молодой человек в черных одеждах сидел в широком окне небольшой башни — единственного уцелевшего каменного строения, возвышавшегося над приземистыми, больше напоминавшими выкопанные в холмах норы хижинами. Прислонившись спиной к холодному камню, он безрадостно разглядывал серое, безучастное небо, роняющее на бесплодные земли капли холодного дождя. Мужчина вытянул ладонь, ловя живительную влагу и наблюдая, как она неуверенно скользит по его коже, повинуясь легкому, едва заметному движению. Уже не первый месяц он находился в неприятном, даже не имеющем названия месте, окруженный толпой скудоумных орков, и этот факт его отнюдь не радовал. На каждую сотню его новых слуг едва ли найдется хотя бы пара имеющих в голове не жидкую кашу и умеющих более-менее пристойно изъясняться. Грустная улыбка коснулась бледных губ мужчины, и он провел ладонью по гладко выбритому лицу, словно хотел стереть это проявление эмоций, мысленно отправляя очередное проклятие в сторону Братства. Если бы не горстка жаждущих власти стариков, он бы до сих пор сутками напролет сидел в пыльных библиотеках Орсависа, а не тратил свой потенциал здесь. Но судьба распорядилась иначе, и теперь, когда несколько его наставников предали интересы Братства в пользу собственного величия, бросившись на поиски скипетра давно позабытого эльфийского короля, ему приходилось отдуваться за всех, чтобы доказать остальным свою лояльность.

Ха! Лояльность… Каким же чудовищем нужно быть, чтобы преданно служить тем, кто ни во что не ставит любое проявление жизни. Огры, тролли и дикие звери, включая самых страшных чудовищ, не идут ни в какое сравнение с существом, способным быть самым озлобленным в этом мире, — человеком. Впрочем, сюда же можно отнести и демонов, правда, лишь некоторых. Но они, по умолчанию, займут следующее место в иерархии жестокости, уступив пьедестал тем, кто подчинил себе даже смерть, — некромантам.

Шэндизар недовольно поморщился. Неприятно, когда все считают тебя гораздо худшим, чем ты есть на самом деле. Сам он предпочитал именовать себя волшебником, пусть с этим мало кто и согласится. Порою некромант размышлял, как бы сложилась его жизнь, не родись он на острове Вечного Мрака, но мысли мгновенно разбегались, и человек, грустно вздыхая, отбрасывал эту затею. Его еще мальчишкой отняли у родителей, убив их у него на глазах и забрав его в Царство Теней. Замок некромантов, где он и проводил все время за книгами, по возможности избегая общения со своими наставниками. Возможно, лишь стремление к знаниям помогло ему сохранить рассудок и не стать безжалостной тварью, подобно его сверстникам, жадно ловящим каждое слово старших. Остальные дети, чья судьба была схожа с судьбой Шэндизара, вызывали у него стойкое отвращение. Как можно было забыть отца и мать, променяв драгоценную память на темное могущество?! Но мальчику, как и остальным, приходилось внимать некромантам. Иначе детей ждала боль. Не физическая, нет, гораздо хуже. Темное пламя колдунов нестерпимо терзало саму душу, оставляя на ней страшные ожоги. Силой принуждая новообращенных учеников к вниманию и послушанию, ломая их волю и подавляя чувства, обучающие молодежь некроманты, все как один, являлись озлобленными на весь мир безумцами, вбивающими в молодых подопечных лишь ненависть и темные заклинания. По счастливому стечению обстоятельств, дар Шэндизара полностью пробудился позже, чем у остальных, поэтому мальчика, считая слабым звеном, никогда не принимали всерьез, постоянно отправляя в библиотеку: самостоятельно набираться знаний и не мешать более способным. Только среди пыльных фолиантов он чувствовал себя комфортно, с трепетом листая потертые тома, содержавшие древние, не изувеченные чьим-то больным восприятием знания. Только там он мог верить в то, что есть и другой способ пройти по тому же пути, пути тьмы и смерти.

Все свое детство Шэндизар провел, сгорая от ненависти. Но, в отличие от всех остальных, он ненавидел не окружающих людей, считавшихся обыкновенной грязью, а себя. Проклиная собственную слабость и трусость, он годами постигал темное волшебство, не в силах противиться наставникам. Извращенная любовь к страданиям и смерти, питающая силой черные сердца колдунов, заменилась в сердце мальчика жаждой мести и холодной ненавистью, наполняя его силой, сравнимой с силой остальных учеников. Шэндизар быстро постиг искусство лжи и лицемерия, стремясь впитать в себя как можно больше знаний, стать сильнее, чем кто-либо, прекратить быть слабым. Он отличался от остальных некромантов, но в то же время был точно таким же, как они, и за это ненавидел себя еще больше.

Однажды он попытался вызвать из воспоминаний лица родителей и с ужасом осознал, что не помнит их. Именно тогда он дал себе слово. Поклялся во что бы то ни стало отомстить. Но время шло, а он по-прежнему оставался тем же, кем и был. Тем, кого ненавидел каждой частицей своей души. Одним из некромантов.

— Снова грустишь? — Теплая ладонь коснулась иссиня-черных, зачесанных назад волос некроманта, заставив его вздрогнуть.

Обернувшись, он увидел стоявшую рядом с ним девушку, чью неземную красоту сложно было описать словами.

На ее чувственные плечи была накинута легкая туника, сейчас хорошо различимая из-за разведенных в стороны крыльев, таких же черных, как и ее длинные вьющиеся волосы, напоминающие некроманту темные, беззвездные ночи его вечно дождливой родины. Суккуба моргнула, и вертикальные зрачки ее прекрасных зеленых глаз сменились обычными, человеческими.

— А чем еще мне здесь заниматься, Аяно? — Слабо улыбнувшись, Шэндизар вновь вернулся к созерцанию унылого пейзажа оркских пустошей.

— Уже прочитал все свои книги? — Крылья демоницы исчезли, и она, усевшись рядом, принялась расчесывать намокшие волосы длинными когтями, словно причудливым гребнем.

— Каждую по несколько раз. — Голос некроманта выражал нестерпимую печаль, вызванную отсутствием его единственной, до недавнего времени, страсти. — А достать новых неоткуда, эти идиоты, — он кивком указал на суетившихся внизу орков, — использовали все, что нашли в руинах, в качестве растопки для костров. Будь моя воля, я бы непременно растерзал их души!

— Как насчет того, чтобы попросить книги у братьев? — Видя, как в глазах колдуна зарождается темная буря, демоница решила увести разговор в сторону.

При слове «братьев» губы некроманта плотно сжались.

— Ты знаешь, что у меня нет братьев, — зло прошипел он, скорее напоминая рассерженную змею, чем человека.

— Извини… — Аяно неуверенно заерзала под тяжелым взглядом его темных глаз.

— Никто из этих помешанных на смерти фанатиков не вправе даже называться моим другом! — не унимался колдун. Суккубе удалось задеть чаще всего бесстрастного Шэндизара за живое. — Да будут прокляты все Высшие!

— Но ты ведь тоже Высший, — осторожно напомнила некроманту Аяно о его принадлежности к высшему кругу, правящей элите колдунов, тут же пожалев об этом.

— Я помню. — Некромант бессильно сжал кулаки.

— Прости… — виновато прошептала она, опустив глаза.

— В моей слабости нет твоей вины, — смягчился Шэндизар.

— Но ты мой хозяин, и я должна поддерживать тебя, а вместо этого…

— Только твое присутствие и скрашивает мои бесконечные дни. — Он приподнял ее лицо, аккуратно придерживая за подбородок и заглядывая в манящие, бездонные океаны ее глаз. Шэндизар ранее никогда не призывал демонов, но он не смог бы занять место в круге, если бы не сделал этого. Некромант никак не мог ожидать, что демоница окажется для него родственной душой. Той, кто полностью разделяет его желания и стремления. Несомненно, она — единственное действительно хорошее, что произошло с ним за всю долгую, несмотря на кажущийся небольшим возраст, жизнь.

— Льстец. — Суккуба подарила некроманту нежную улыбку.

— И льстец тоже, — подтвердил он. — Снова гуляла, несмотря на погоду?

— Этот мир не перестает радовать меня. — Встав, Аяно бросила на далекий горизонт полный любопытства взгляд. — Мне очень хочется увидеть и другие земли.

— Боюсь, Империя не будет рада нам с тобой, — безрадостно сказал суккубе некромант, горько улыбнувшись.

— Но мы же…

— Паладины и жрецы не станут слушать нас, — прервал девушку колдун, — для них мы зло; впрочем, мы и есть зло.

— Ты не такой, как остальные, — убежденно заявила Аяно, пронзив человека взглядом.

— Даже не знаю, что лучше: быть своим среди чужих или чужим среди своих… В любом случае я не стану ни тем, ни другим.

— Это делает тебя особенным.

— Но мне от этого не легче. — Некромант отошел от окна и пересек небольшую, бедно обставленную комнатку, остановившись рядом с прислоненной к стене косой, скорее символом колдунов, нежели чем-то особенным. — Мой дар — мое проклятие. — Он провел пальцами по древку, и хищно изогнутая коса засветилась бледно-зеленым светом. — Если я останусь, то непременно когда-нибудь стану чудовищем, а если уйду, то скорее всего умру.

— И что же мы выберем? — Девушка подошла ближе, нежно обвив руками его шею. Ее длинные волосы защекотали щеку колдуна.

— Я не могу тянуть тебя за собой. — В тихом голосе Шэндизара послышалась грусть, и он погладил девушку по руке. — Ты…

— Пойду с тобой хоть на край света, и не важно, что будет ждать нас там, — решительно закончила за него суккуба. — Я хочу всегда быть с тобой, и если нам суждено погибнуть, то мы умрем вместе.

— Ты просто демонически романтична, — не смог сдержать кривой усмешки некромант. — Снова читала сказки на ночь?

— Сам же научил меня читать, а потом еще давал мне книги… — обиделась суккуба. — Так что ты решил?

— Не знаю. — Сев на грубо сколоченный стул, Шэндизар спрятал усталое лицо в ладонях. — Я много лет не мог решить, что мне делать, а теперь ты просишь, чтобы я определился за такое короткое время.

— Оставишь все как есть? — Аяно вновь приблизилась к хозяину, положив узкую ладонь ему на плечо.

— Нет. — Он покачал головой. — Нельзя допустить, чтобы Высшие нашли то, что ищут. Если это произойдет, то надежды на будущее уже не будет. Тот, чье имя боятся произносить даже некроманты, уничтожит этот мир, обратив его в пепел. Я видел это. — В его руках появился крохотный осколок ониксового камня. — Видел, — повторил колдун.

— Ты говорил об этом братьям… — Она осеклась, заметив, как напрягся человек. — Высшим? — поправилась суккуба.

— И не раз, в результате чего меня сослали сюда, в помощь этим бездарям. — Он зло махнул рукой в сторону окна. — Все, чего я добился, — еще большее презрение со стороны Высших и тьма упреков за то, что усомнился в могуществе Господина, чья сила так давно не дает никому покоя.

— Не волнуйся, может, ничего и не удастся найти, — попробовала успокоить некроманта Аяно, но тот лишь вновь покачал головой.

— Он здесь, — убежденно произнес Шэндизар, сжимая камень в кулаке и ощущая, как острые края вонзаются в кожу. — Я не знаю точно, где именно, но молю всех богов, хранящих этот мир, о том, чтобы их брат по-прежнему оставался там, куда они сами отправили его.

— И ничего нельзя сделать?

— Не знаю. — В словах некроманта не было и тени уверенности. — Я лишь смею надеяться, что мы, как я и думаю, действительно ищем не там, где следует. По крайней мере, я ушел от того места, где нашел этот камень, как можно дальше.

— Тебе удалось обвести Высших вокруг пальца? — не поверила ушам девушка. — Как?

— Долгая и очень неприятная история.

— Можешь не рассказывать, — поспешила сказать суккуба, но ее вид говорил о том, что ей очень интересно.

— Ты еще не знала меня, когда паладинам удалось отстоять Хагенрок. — Шэндизар не мог отказать в просьбе девушке, заменившей ему семью. — Тогда Высшие не сидели сложа руки. Они носом землю рыли, перевернули всю библиотеку вверх дном и чуть по второму разу не сошли с ума, выискивая хоть какие-нибудь свидетельства того, что еще не все потеряно. В результате им удалось узнать, что спрятанная в сломанном мече Тьма — всего лишь крупица истинной силы. Некроманты проводили чудовищные ритуалы, вызывая видения прошлого и души давно ушедших существ. Так, им стало известно о еще одном темном артефакте. Высшие возлагали огромные надежды на скипетр Кинраделлиона, хранящий частицу первозданной Тьмы. Думали, что с помощью этой частицы тени своего Господина смогут отыскать место его заточения. — Некромант потемнел лицом. — Будь проклята та зеленая скотина, которая по нелепой случайности смогла обнаружить развалины древнего храма, и тот дотошный колдун, не пожалевший времени не только выслушать, но и проверить слова орка. Если бы не они, вся эта история так бы и осталась страшной сказкой. — Он говорил абсолютно бесстрастно, и на его красивом лице не дрогнул ни один мускул, но интонации голоса заставили Аяно вздрогнуть.

— Ты говорил не об этом, — напомнила Шэндизару суккуба, и тот, недовольно покосившись на нее, продолжил:

— Дальше случился раскол. Часть Братства решила пойти иным путем. Они захотели использовать скипетр в своих целях, и большинство моих наставников оказались в числе изменников. Мне пришлось выбирать, и так я оказался среди Высших, заслужив себе место ценой крови моих ненаглядных «братьев». — Он выделил последнее слово, и кровожадная улыбка тронула его губы. — Это был первый случай, когда я применил свои знания для того, чтобы убить, и отличная возможность показать остальным, на что я способен. Благо нашлись подходящие цели…

Демоница недовольно покашляла, и замечтавшийся колдун вновь вернулся к реальности, оставив сладостные воспоминания на потом:

— Кстати, тогда я и призвал тебя. — Колдун отогнал мрачные мысли. — Если верить слухам, все, кто отправился на поиски скипетра, — потерпели поражение, а сам артефакт уничтожен паладинами. Право, жаль, что некоторым моим учителям посчастливилось сбежать после подавления мятежа. Им повезло отправиться в Бездну без моей помощи. Попадись они мне в руки, я бы…

— Шэн…

— Да-да, — отвлекся от раздумий о вожделенной мести некромант, — надеюсь, слуги Света заставили их пострадать.

— Ш-э-э-эн… — повторила Аяно с уже нажимом.

Иногда девушка ощущала ауру злобы и ненависти, исходящую от ее хозяина, и от этого чувства ей хотелось бежать без оглядки. Вот и сейчас, когда черная тень начала расползаться по и без того темным глазам некроманта, служа признаком его злобы, суккуба поспешила отвлечь Шэндизара.

Некромант несколько раз глубоко вздохнул, приглушая подступившую ярость, которую с каждым годом становилось все труднее и труднее сдерживать, и, благодарно кивнув встревоженной девушке, продолжил:

— Оставшись без столь вдохновляющей идеи, Высшие готовы были уцепиться за любую ниточку и заставить орков перепахать все свои земли в поисках чего-нибудь стоящего. Я воспользовался единственным способом потянуть время и хоть как-нибудь повлиять на происходящее, решив, что лучше запутать следы, чем слепо полагаться на удачу.

— Я смотрю, ты очень горд собой, — лукаво улыбнулась суккуба, подмигивая человеку.

— Да, — нескромно кивнул Шэндизар, — и те и другие использовали бы силу для укрепления своего могущества. Это неизбежно привело бы к войне.

— Война и так идет, — возразила демоница. — Империи постоянно приходится отбиваться от непрекращающихся атак, ты же сам мне говорил.

— Если Высшие добьются своей цели, то происходящее сейчас покажется нам детской забавой. Все войны, если верить старым текстам, — следы былого Зла, властвовавшего на заре времен и ныне заточенного, лишенного былой силы, но все равно способного пагубно влиять на мир одной лишь своей тенью. Представляешь, что случится, если ЭТО выберется на волю?

— Но разве Братство не понимает, к чему приведут ваши… то есть их действия? — испуганно взглянула на некроманта Аяно.

— Когда кто-то начинает безудержно стремиться к могуществу, постепенно набираясь силы, он вскоре начинает верить в свои мечты, даже если они разительно отличаются от реальности. А вера, как известно, позволяет совершать невозможное и зачастую предельно безумное.

— К чему ты клонишь? — не поняла суккуба.

— Высшие жаждут лишь власти и считают, что с помощью своего Господина смогут воплотить в жизнь свои жестокие мечты, — медленно произнес Шэндизар.

— А если у него другие планы? — Аяно начала понимать мысль колдуна.

— Это их не интересует, ведь они верят, что он непременно поможет своим верным слугам, так как их интересы совпадают.

— Но это не так?

— Есть только один способ проверить… — невесело улыбнулся некромант.

— Выпустить Его?

— Именно… хотя рано или поздно Он и сам сможет выбраться.

В комнате повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь шумом усилившегося дождя. Темные тучи, неприветливо заглядывающие в широкое окно выпуклыми свинцовыми глазами, намекали на то, что погода в ближайшее время не изменится.

В это время года в Империи падал снег, но природе в Пустошах вздумалось продемонстрировать свой характер, и она, словно обезумев, щедро поливала проклятую землю бесконечными ливнями уже не одну тысячу лет. Шэндизар радовался дождю, к которому привык с детства, так, как никогда раньше. Пока ливни неустанно омывают эту бесплодную землю, орки не могут продолжать работать в полную силу. А значит, этот мир получает очередную отсрочку и надежду. Пусть и призрачную, но все-таки надежду.

ГЛАВА II

Лорд Драуг протяжно зевнул, пытаясь устроиться поудобнее на чересчур мягком, обтянутом кожей кресле с низкими подлокотниками. Магистр ордена Зари отчаянно боролся со сном в ожидании Стефана, у которого после того, как он стал архимагом, практически не оставалось свободного времени. В полученном Фаргредом письме альбинос просил его отбросить все дела и незамедлительно прибыть в башню магии. Не успел лорд Драуг переступить порог, как услужливая молоденькая девочка в одежде ученицы Академии, кокетливо стреляя глазками, подбежала к нему и попросила подождать господина архимага в уютной, пусть и чрезмерно вычурно обставленной комнатке, где паладин и маялся от безделья до сего момента.

От нечего делать он даже пару раз выходил в коридор, но там его тут же облепляла молодежь, приставая с самыми разнообразными вопросами. Начиная от «Как лучше держать меч?» и заканчивая «А вы ведь еще не женаты?». Мысленно проклиная устои, запрещающие простым смертным находиться в Академии и вынудившие его облачиться в доспехи, чтобы все уже точно знали, что он — магистр ордена Зари, Фаргред коротко отвечал на расспросы будущих магов и поспешно ретировался обратно в комнату ожиданий.

Наконец, когда лорд Драуг уже готов был самостоятельно отправиться на поиски друга, тот соизволил все-таки явиться. Под красными глазами альбиноса растеклись темные круги, растрепанные белые волосы торчали во все стороны, и выглядел маг огня довольно помято.

— Рад тебя видеть. — Он с наслаждением упал в такое же кресло, на каком маялся магистр.

— И я тебя, представь себе, тоже. — Лорд Драуг улыбнулся.

— Мне бы твое веселье. — Маг устало потер переносицу и протяжно зевнул.

— Не выспался? — осведомился магистр.

— Не выспался — это когда мало спал, а я вообще не спал. — Стефан потряс головой, отчего его длинные волосы разметались по плечам. — Но, клянусь пламенем, оно того стоило! Мне удалось подобрать нужное заклинание, и теперь я готов заняться тем камнем, осколок которого ты принес. Кстати, — он прищурился, — ты ведь наверняка выбрал самый маленький?

— Это все, что осталось. — Магистр развел руками. — Остальное обратилось в пыль.

— Я так и думал. — Стефан поджал губы. — В принципе мне хватило бы и пылинки, ведь важна не форма а… — Он задумался, разглядывая резной потолок. — Природа? Или душа? Может, внутреннее состояние? Ты понимаешь, о чем я? — Красные глаза обратились к Фаргреду.

— В общих чертах, — кивнул паладин, пытаясь рассмотреть на потолке источник мыслей мага.

— Чудно. — Сухо улыбнувшись, Стефан завозился в кресле и с трудом вылез из его плотных объятий.

Фаргреду тоже пришлось приложить некоторые усилия, чтобы подняться. Смерив роскошную, но все же неудобную мебель злобным взглядом, Стефан щелкнул пальцами, и безумно дорогой предмет интерьера мгновенно вспыхнул.

— Никогда мне не нравились… — бросил он, наблюдая, как пламя жадно пожирает разваливающееся кресло. Пара мгновений — и от того осталась лишь горстка пепла. — А тебе было удобно? — вскинул белую бровь волшебник.

— Не очень, — ляпнул магистр, поздно сообразив, что именно сейчас произойдет.

Когда и второе кресло постигла безрадостная участь, Стефан, довольно улыбнувшись, заговорил вновь.

— Я кое-что узнал, — сообщил он магистру.

— Что-нибудь интересное?

— Конечно же нет, я ведь тут пустяками занимаюсь, а тебя просто позвал, чтобы мне не было скучно! — раздраженно передразнил паладина Стефан. — Вот, показать тебе, как умею сжигать кресла, к примеру. Прости. — Маг резко выдохнул. — Просто нужно отдохнуть, пока я не уничтожил половину Академии.

— Академию-то за что? — удивился Фаргред. — И почему только половину?

— Меня бесят выжившие из ума старики и бездарная молодежь! — Стефан рывком распахнул дверь, позволяя едкому дыму покинуть комнату, и быстро вышел сам, тут же столкнувшись со встретившей магистра ученицей Академии.

Девушка приоткрыла полные губки, намереваясь что-то сказать, но взглянув в глаза альбиносу, поспешно поклонилась и, сбивчиво бормоча извинения, стала пятиться по коридору в противоположную сторону.

— Они вечно путаются под ногами и задают дурацкие вопросы! Разве этого недостаточно? — недовольно покосился на юную волшебницу архимаг.

— Боюсь, что нет. — Фаргред проводил взглядом девочку, которая, отойдя на почтительное расстояние, поспешно развернулась и опрометью бросилась в ответвление коридора. — Так что ты узнал? — напомнил он злобно рыскающему взглядом по сторонам магу.

— Заклинание, — отрывисто бросил тот и, поманив паладина за собой, пошел в сторону витой лестницы, поднимающейся вверх. — Заклинание, открывающее суть волшебных предметов, — пояснил он.

— Но, насколько я знаю, оно же давно известно… — удивился Фаргред.

— Этот бессмысленный набор слов и символов, придуманный чванливыми старикашками в нелепых колпаках, вообще нельзя считать заклинанием! — рассердился Стефан. — Придуманное мною в тысячу раз точнее и стабильнее, правда, есть один недостаток… — Он недовольно поморщился.

— Какой? — Лорд Драуг настороженно взглянул на взъерошенного мага.

— Тебе ведь больше не пригодится этот камень? — как бы между делом поинтересовался маг огня, невинно улыбаясь.

— Сгорит? — без особого труда догадался Фаргред.

— Сгорит, — утвердительно кивнул волшебник.

— Я почему-то не удивлен, — сухо прокомментировал слова мага лорд Драуг. — У тебя почему-то все и всегда горит.

— Так можно точнее познать суть вещей, — решил отстоять свою точку зрения Стефан.

— Хорошо, что ты не стал лекарем, с такими-то взглядами, — усмехнулся магистр.

Маг скривился в очередном подобии улыбки и первым ступил на лестницу. Стоило мужчинам встать на ступени, как те сами плавно поплыли вверх, поднимая людей на вершину башни. Стефан молчал, хмуро наблюдая за молодыми магами, снующими туда-сюда на различных ярусах Академии, проплывающих мимо. Иногда кто-нибудь из учеников тоже вставал на ступени, стараясь держаться подальше от неприветливого архимага и с любопытством разглядывая магистра. Спустя непродолжительный промежуток времени альбинос легко шагнул с лестницы, плавно опустившись на зеркальный пол, и Фаргред последовал его примеру, чувствуя, как неведомая сила подхватывает его, не давая упасть. Убедившись, что гость благополучно следует за ним, Стефан решительным шагом продолжил свой путь, ступая по верхнему ярусу башни магии. Несмотря на то, что снаружи высочайшее здание Академии выглядело стройно и элегантно, внутренние помещения были поистине огромны, поражая своими масштабами и роскошью. На лорда Драуга открывшийся вид никакого впечатления не произвел; наверное, оттого, что он уже неоднократно посещал это место.

— Обосновался в тех же покоях, что занимал твой учитель? — спросил магистр.

— О да, один архимаг любезно согласился мне их уступить, после того как я сжег его и еще одного придурка за предательство.

— Селения мне рассказывала.

— Все-то она всем рассказывала… — озлобился маг.

— Как у вас с ней дела? — поинтересовался паладин.

— Хвала Фениксу, она уехала в Гзауберг, оставив меня в покое. У нее там какие-то дела. Девочка очень капризна, но настырна и въедлива, одна из немногих, кто по праву может называть себя магом. Возможно… ладно, вернемся к делу, — отмахнулся от каких-то своих мыслей Стефан, прикладывая открытую ладонь к лакированной двери.

Стоило пальцам альбиноса коснуться блестящей поверхности, как дверь, замерцав, пропала, будто ее никогда и не было. Альбинос остановился, пропуская паладина вперед.

— Тут ничего не изменилось, — с тоской произнес Фаргред, оглядывая знакомое убранство и вспоминая старого учителя Стефана.

— Я выжег все, что осталось от прежнего хозяина, вернув этим стенам былой вид, — довольно улыбнулся маг, садясь за широкий, заваленный пыльными книгами стол.

— Теперь-то ты раскроешь мне причину, по которой я должен был мчаться сюда через полгорода? — Облокотившись о дверной косяк, лорд Драуг краем глаза отметил, как дверь опять появилась за его спиной.

— Мне нужна твоя помощь. — Альбинос выдвинул один из многочисленных ящиков стола и извлек оттуда хорошо знакомый магистру камень, аккуратно положив его на мягкую подушечку.

— Все, что в моих силах.

— Именно такого ответа я и ожидал, — обрадовался альбинос. — Вот твое задание: когда я прочту заклинание, просто будь здесь и никуда не уходи.

— Это все? — удивился Фаргред. — Я уже занимался чем-то подобным, пока ждал тебя.

— Если со мной что-нибудь случится… что очень вряд ли, то сделай что-нибудь; хотя нет, погоди до заката, а тогда и делай. — Маг на мгновение задумался. — Вот теперь вроде бы все. Если заскучаешь, позвони в колокольчик, и одна из бездельниц, коими заполнены эти стены, принесет тебе чего пожелаешь. Давай закончим поскорее, пока я не уснул прямо здесь; впрочем, я ведь и так усну, и все равно здесь, так что… — Он зашуршал ворохом бумаг и выудил откуда-то из середины помятый листок. Развернув его, маг поспешно пробежал глазами по тексту и, удовлетворенно кивнув, прочитал: — Аминаро кхраге н тот…

— Погоди-погоди!.. — Лорд Драуг предостерегающе вскинул руку, видя, как загорелся лист бумаги.

Но альбинос, не придавая происходящему никакого значения, невозмутимо продолжал читать свое заклинание, выводя свободной рукой, оставляющей в воздухе горящий след, сложные символы. С каждым словом листок разгорался все сильнее и сильнее, и в конце концов пламя перекинулось на альбиноса.

— Нардес! — гортанно выкрикнул маг и исчез в ослепительной вспышке пламени, оставив после себя лишь горстку пепла.

— До заката, значит… да… — Недовольно поджав губы, Фаргред подошел к задернутому плотной шторой окну и, выглянув наружу, посмотрел на сияющее среди ясного неба солнце.

 

Шэндизар сел на кровати, вглядываясь в ночной мрак, растекшийся по комнате, и размышляя, что же разбудило его. В Пустошах смеркалось очень рано, и уставший общаться с пустоголовыми орками колдун решил лечь спать пораньше, но что-то разбудило его, едва он смог задремать. Прошептав короткое заклинание, помогающее видеть в темноте, он еще раз обвел комнату взглядом. Ничего. Не услышав никаких посторонних шумов, молодой мужчина взглянул на мирно спящую рядом Аяно и не смог сдержать улыбки, невольно залюбовавшись красотой девушки. Если бы им угрожала опасность, то суккуба бы сразу ее почувствовала; значит, дело в чем-то другом. Сны? Некромант давно уже не помнил, что ему снилось, и не был до конца уверен, снится ли ему что-нибудь вообще. Возможно, Шэндизар не мог спокойно спать из-за неприятных новостей, принесенных вороном-посланником. Губы некроманта растянулись в невеселой усмешке. Неприятных, ха… как только он вообще смог назвать их неприятными. Новости были просто катастрофическими для колдуна. Энергично помахав головой, чтобы избавиться от скорбных мыслей и стряхнуть остатки сна, колдун сосредоточился на происходящем.

Осторожно, стараясь не разбудить заворочавшуюся Аяно, колдун соскользнул с мягкой кровати и бесшумно подошел к окну, за которым мерцали огни орочьих костров. Глубоко вдохнув ночной воздух, свежий и прохладный из-за недавнего дождя, Шэндизар почувствовал, что начинает замерзать, но так и не увидел ничего заслуживающего внимания. Он уже собирался вернуться в теплую кровать, списав свое пробуждение на неожиданное расстройство плохими вестями, когда внутри его сознания что-то ярко вспыхнуло, пронзив голову стальной иглой боли.

Сдержав вертевшееся на языке проклятие, некромант поспешил к своей мантии, висевшей на стуле, неподалеку. Он знал, что эта боль — зов. Зов темного камня, найденного им на другой стороне оркских Пустошей. Именно в тот день Шэндизар уже чувствовал нечто подобное. Но почему камень зовет его сейчас?

Добравшись до черной мантии, колдун настороженно взглянул на демоницу, застонавшую во сне. Тонкие пальцы некроманта заскользили по мягкой ткани, безошибочно нащупав под ней искомое. С тревогой в сердце Шэндизар ощутил, что поверхность артефакта — теплая, хотя до того всегда, даже на солнце, она оставалась холодной, словно гранитная плита в старом склепе. От неприятного сравнения некромант поморщился. Он поднес пульсирующий камень к глазам, не понимая, что происходит, но не желая оставаться молчаливым наблюдателем. Шэндизар решил действовать. Ранее он уже пробовал направлять на камень различные формулы, но все было безрезультатно.

— С чего бы начать? — пробормотал колдун, судорожно перебирая в памяти множество известных ему ритуалов и заклинаний.

За несколько ударов сердца Шэндизар пришел к неутешительному выводу, что не может вспомнить ни одного мощного заклятия, которое не применял бы к камню ранее.

— Может, начать с начала? — Не осталось ничего иного, кроме как проделать всю кропотливую работу заново. — Начала?! — Глаза некроманта вспыхнули, и он чуть было не ударил себя ладонью по лбу. Ну конечно! Если не действует ни одно серьезное заклинание, почему бы не попробовать что-нибудь попроще.

Недолго думая Шэндизар выбрал простейшее заклинание опознания. Скороговоркой пробормотав нужные слова, колдун почувствовал, как камень «отозвался». Слабое, едва различимое эхо отдалось в висках Шэндизара, и он более не колебался. Закрыв глаза, некромант постарался вызвать из памяти необходимую последовательность символов, составляющих слегка переделанное им в юности заклинание того же плана, что и предыдущее. Как-то он вычитал в одном обгоревшем фолианте весьма интересную формулу, многократно усиливающую эффект любого волшебства, направленного на что бы то ни было. Конечно, существовал один весьма неприятный недостаток — предмет, скорее всего, не уцелеет.

Некромант решил рискнуть.

Губы колдуна быстро зашевелились, и с каждым его словом камень становился все горячее.

Еще одна яркая вспышка затопила сознание Шэндизара, стоило ему закончить. С усилием раскрыв болевшие от перенапряжения глаза, он внимательно посмотрел вглубь камня — туда, где теперь бурлила, переливаясь, густая Тьма, внезапно бросившаяся на него.

Последнее, что почувствовал некромант, — как его засасывает внутрь темного круговорота…

 

Почерневшие от времени камни дышали холодом. Не один век лишь они являлись молчаливыми созерцателями пульсирующей в колючем угловатом кристалле Тьмы, заточенной в хрупкую, но неприступную тюрьму теми, кто стоял у истоков мироздания.

Время стирало горы, иссушало реки, взращивало леса, постоянно находясь в движении везде, за исключением этого места. Глубоко под землей, среди покинутых земель, куда давно уже не ступала нога ни одного живого существа, томилось в заточении Зло, однажды едва не погубившее мир. За прозрачными стенами своей темницы оно томилось в заключении, отбрасывая лишь тень своей былой мощи на все существующее. Побежденное, но не сдавшееся, свергнутое, но не отрекшееся, поверженное, но живущее везде и во всем, где для него только находилось место, по крупицам восстанавливая былое могущество, оно выжидало. Оно жаждало момента, когда вновь сможет раскинуть свои черные крылья над миром, заслонив собой Свет. Забрать то, что принадлежало ему по праву. И оно знало: его время еще придет, и оно восстанет. Скоро, совсем скоро. С каждой каплей крови, впитавшейся в землю, с каждым предсмертным хрипом, вознесшимся к небесам, с каждой отнятой человеческой жизнью оно становилось все сильнее, почти вернув себе все, что когда-то отняли у него. Обрушив ураган своей яростной злобы на все живое, упиваясь болью и страданиями, оно вернется. Не важно, сколько пройдет времени, это не имеет никакого значения, ведь древнее Зло — вечно…

 

Поначалу Стефан подумал, что все-таки усталость взяла свое и он уснул. Но происходящее вовсе не походило на сон. По крайней мере, маг не припоминал случая, чтобы ему привиделось некое древнее Зло, грозящее уничтожить все и вся. Определенно воображение сыграло с ним злую шутку.

Альбинос как раз собирался открыть глаза, когда вдруг понял, что они и так открыты. Холодок, пробежавший по спине мага огня, заставил его инстинктивно попятиться назад. Шаря отведенной назад рукой по пустоте, Стефан отходил до тех пор, пока не уперся спиной в холодные камни. Невидящим взглядом волшебник рыскал по непроглядной пустоте впереди себя, чувствуя таящуюся во тьме опасность. Здесь определенно был еще кто-то… или что-то.

На этом свете существовало очень мало вещей, способных напугать одного из немногих магов огня, оставшихся в Империи, но тому, что сейчас оказалось где-то неподалеку, это вполне удалось.

Когда альбиносу стало не хватать воздуха и его голова закружилась, а горло обожгло огнем, он понял, что не дышит.

— Успокоиться, — мысленно приказал себе маг, делая глубокий вдох.

Холодная расчетливость и самообладание стремительно возвращались к нему, отгоняя прочь спонтанный ужас, выбравшийся из сокровенных глубин его души. Стефан несколько раз глубоко вздохнул и, когда сердце перестало бешено колотиться, решил взглянуть своим страхам в лицо. Подняв правую руку на уровень груди, маг щелкнул пальцами, привычно высекая искру.

Два щелчка раздались одновременно, и альбинос встретился взглядом со стоящим совсем близко человеком, на чьей открытой ладони плясал зеленоватый огонек.

Стефан действовал моментально, реагируя на проявление темной магии единственным известным ему способом: сорвавшаяся с его левой руки огненная глыба с оглушительным ревом ударила некроманта в грудь, сбив его с ног. Не давая колдуну шанса прийти в себя, альбинос атаковал вновь, отмечая, что от первого заклинания его противник все-таки смог защититься, что говорило о его исключительной подготовке и знаниях. Упругая струя жаркого пламени с возмущенным гулом облизывала бледно-светящуюся сферу, охватывавшую некроманта.

Сквозь рев собственных заклинаний Стефан слышал, как человек что-то говорит ему, но не желал слушать. Маг огня всем сердцем ненавидел темных колдунов, убивших его учителя, и не собирался общаться ни с одним из них. Гнев, полыхающий в его душе, придавал пламени альбиноса силу и мощь, питая мага огня лучше любых артефактов и усилений. Разрушительные заклинания одно за другим срывались с его пальцев, сотрясая своды неизвестной пещеры и с легкостью разрывая щиты, создаваемые колдуном.

Посылая в пошатывающегося врага очередной огненный шар, Стефан невольно проникся к тому профессиональным уважением. Ни один человек не смог бы выдержать такое количество магических атак, какое сейчас альбинос обрушивал на некроманта. Но тот все еще держался на ногах, и более того, умудрялся защищаться.

Одно из заклинаний мага огня, срикошетив от защиты колдуна, отлетело к потолку, разорвавшись там на сотни маленьких частиц, рассыпавшихся по пещере и на короткий миг разогнавших опутывающий ее липкой паутиной мрак.

То, что увидел Стефан, заставило его разом забыть обо всем на свете и замереть с открытым ртом, точно так же, как и его противник.

В центре округлой пещеры возвышался огромный кристалл, за колючими гранями которого непрерывно бурлила густая, непроглядная Тьма. Она вязко перетекала из одного состояния в другое, то пялясь на мужчин пустыми глазницами сотен оскаленных черепов, то превращая их в лица, искаженные гримасой боли. Рты на черных блестящих головах то и дело широко открывались в немом мученическом крике, а из темных глаз катились кровавые слезы. Тьма демонстрировала магу и некроманту этот спектакль смерти несколько ударов сердца, а затем, плавно перетекая внутри кристалла, неожиданно открыла на своем ониксовом теле множество горящих безумием глаз, каждый из которых, казалось, заглядывал прямо в душу.

— Ты видишь то же, что и я, маг? — хрипло поинтересовался некромант. Его голос немного дрожал — колдун ‘ не успел выровнять дыхание после боя.

— Да, — глухо отозвался Стефан, не в силах оторвать взгляда от пугающей и в то же время завораживающей картины. Не мигая, пустота по-прежнему смотрела ему в глаза, и он чувствовал, как Тьма прокрадывается в самые сокровенные участки его внутреннего Я, искажая его волю и запуская свои цепкие холодные когти в подсознание так глубоко, что альбинос начал терять над собой контроль.

— Не смотри! — Тяжелая ладонь с силой хлестнула мага по щеке, возвращая в реальность и вырывая из цепких объятий ледяной Тьмы.

Первым желанием Стефана было испепелить наглого колдуна на месте, но он вдруг ощутил, что вновь способен мыслить самостоятельно.

— Оно пожрет тебя! — вновь замахнулся Шэндизар, но не нанес еще одного удара, так как маг Империи теперь смотрел на него полностью осмысленным взглядом своих странных, красных глаз.

— Только попробуй сделать так еще раз — и выжгу тебя полностью, — зло прошипел Стефан, чувствуя, как горит его щека после хлесткой пощечины.

— Прошу прощения, — неожиданно извинился некромант, опуская руку и отходя назад.

Шэндизар вдруг осознал, что перед ним стоит самый настоящий волшебник Империи, судя по силе — архимаг, не меньше. И что более важно, он пока не собирается снова атаковать, а значит, он может оказаться тем, кто так нужен Шэндизару.

— Я не ищу боя, — осторожно начал некромант. Он был полностью уверен в своем произношении и знании наречия жителей Империи, но все равно решил говорить медленно.

— Зато я ищу. — На ладонях альбиноса заплясало неровное пламя.

— Подожди! — Шэндизару показалось, что волшебник вот-вот атакует. — Я хочу поговорить с тобой!

— Здесь наши желания не совпадают, колдун. — Маг огня вскинул руки, готовясь обрушить всю свою мощь на заклятого врага, но в последний момент пламя с негодующим шипением исчезло с его пальцев. — У тебя очень мало времени. — Стефан с интересом посмотрел на раскинувшего руки в стороны некроманта, мгновение назад собиравшегося умереть от его пламени. Любознательность в альбиносе победила гнев, к тому же, как бы он ни ненавидел колдунов, но этот только что спас ему жизнь, а теперь готов был рискнуть собой ради простого разговора. Что же он так хочет сказать? Заинтригованный архимаг опустил руки, впрочем оставаясь настороже.

— Ты выслушаешь меня? — Шэндизару понадобилось время, чтобы понять, что он до сих пор не горит.

— Только благодаря тому, что ты мне очень помог, оторвав от созерцания этого, — нехотя произнес волшебник, кивнув в сторону кристалла, Тьма в котором гневно бурлила, скалясь из-за стенок своей тюрьмы тысячами клыкастых пастей. — И конечно же из-за твоего исключительного внешнего вида. — Стефан позволил себе сухую улыбку. — Признаюсь честно, первый раз я вижу некроманта в исподнем, к тому же мне всегда нравился сиреневый цвет.

— Прошу меня простить… — смутился Шэндизар. Он и думать забыл, что перенесся из спальни, не успев даже накинуть мантию. — Когда я читал заклинание, то и не Думал, что окажусь в… подобном месте, да еще и в компании.

— Что за заклинание? — сразу же насторожился маг.

— Заклинание, основанное на чарах опознания. — Некромант медленно, чтобы не спровоцировать альбиноса, вытянул руку вперед, но на его открытой ладони лежала лишь горстка пепла.

— Ты вновь удивил меня, колдун. — На этот раз улыбка Стефана была неподдельной. — Не знал, что кто-то из ваших понимает в магии огня до такой степени, что способен самостоятельно изменять чары. — Дай догадаюсь… — Он жестом попросил открывшего рот колдуна помолчать. — Черный, блестящий камень?

— Значит, и ты…

— Значит, и я, — кивнул Стефан. — Так о чем это ты до смерти, — волшебник выделил эти слова, — хотел со мной поговорить?

В голове некроманта вихрем пронеслось множество мыслей, но он жадно ухватился лишь за одну. Неизвестно, сколько терпения у альбиноса, так как маги огня никогда не славились этой добродетелью. Значит, времени ходить вокруг да около у Шэндизара просто нет. Он глубоко вдохнул и повторил магу то, что ему вчера вечером сказал ворон-посланник.

— Древнее Зло, запечатанное здесь, — скоро пробудится! Союзные войска орков собираются атаковать восточные границы Империи, и совет Высших принял решение поддержать их, чтобы пролитая кровь даровала Злу утерянную когда-то мощь! — на одном дыхании выпалил он.

Мгновение ничего не происходило, а затем зал пещеры заполнило ревущее пламя.

ГЛАВА III

Первым, что, а точнее — кого увидел Стефан, оказался лорд Фаргред Драуг, удобно раскинувшийся в кресле и с крайне скучающим видом листающий один из множества магических фолиантов, коими щедро были набиты все шкафы в покоях мага.

— С возвращением. — Магистр захлопнул книгу, подняв в воздух небольшое облачко пыли.

Альбинос хмуро кивнул, бросив взгляд на приоткрытое окно, куда уже робко заглядывал тонкий желтый месяц.

— Ты припозднился, — проследив взгляд мага, сказал Фаргред.

— Смотрю, ты не очень-то переживал… — язвительно заметил Стефан, тяжело поднимаясь с резного кресла. Он задумчиво взглянул на магистра и звонко щелкнул пальцами.

Спустя пару мгновений в дверь тихонько постучали, и на пороге появилась заспанная девочка, кутающаяся в мантию старшей ученицы.

— Чего изволите, господин? — отчаянно стараясь подавить зевоту, вежливо спросила она, прикрывая рот ладошкой.

— Вина, — бросил ей альбинос, и девочка, поклонившись, исчезла за закрывшейся дверью.

— Все так плохо?

— Это зависит от того, с какой стороны посмотреть, магистр, — неопределенно отозвался маг.

— Давай посмотрим с моей.

— Это вряд ли, ни один нормальный человек не знает, что творится у тебя в голове, поэтому я затрудняюсь делать подобные выводы, — пробормотал альбинос, меряя свои покои широкими шагами.

— Хм, тогда как к этому отнесется Ульв и остальные светлые боги? — не отступал Фаргред.

— Мелко не плаваешь, да? — Улыбка мага вышла вымученной. Он тяжело вздохнул и, вновь опустившись в кресло, сплел пальцы, поставив локти на столешницу. Красные глаза не мигая уставились на магистра.

— На тебя не угодишь, Стефан. — Лорд Драуг выдержал взгляд. — Если и это предложение тебе не по нраву, то давай возьмем за основу нашего Императора.

— Вообще-то вариант с богами меня вполне уст] ил… — Что-то в тоне мага огня не понравилось Фаргре, но он промолчал.

В дверь осторожно постучали, и на пороге появилась все та же девочка, правда, теперь она была аккуратно причесана, а на ее мантии не оказалось ни одной лишней складочки.

— Ваше вино. — Она подошла к столу, поставив на него округлый поднос с причудливой глиняной бутылкой и двумя высокими стаканами. — Что-нибудь еще? — Девушка вежливо улыбнулась.

— Нет, Литиция, ты свободна. — Альбинос жестом показал молодой волшебнице, что та может идти.

Девушка склонила хорошенькую головку и уже собиралась удалиться, чтобы вновь лечь спать, когда Стефан окликнул ее:

— Спасибо за вино и извини, что разбудил.

Под изумленными взглядами девушки и магистра альбинос невозмутимо откупорил бутылку, разлив ароматный напиток по бокалам.

Литиция несколько раз хлопнула пышными ресницами и неуверенно произнесла:

— Мастер?..

— Все в порядке, можешь идти, — успокоил ее архимаг, и девушка, еще раз поклонившись, вышла, до сих пор не в состоянии поверить, что удостоилась внезапной вежливости от самого неуравновешенного мага Империи.

— Что-то подсказывает мне, что новости — хуже некуда, — дождавшись, когда дверь плотно закроется, произнес магистр.

— Помнишь, ты говорил о богах? — Альбинос встал и, подойдя к окну, пригубил вина.

— Я вроде не жалуюсь на память. — Лорд Драуг последовал примеру друга. Напиток оказался отменным. В меру сладким и терпким, с чудесным ароматом: как раз то, что любил Фаргред.

— Ульв будет расстроен, а вот Торфел, наоборот, порадуется.

— Война… — Магистру не составило труда догадаться, о чем говорит маг.

— Война, — подтвердил альбинос, вновь поднося к губам бокал.

— В таком случае не утруждай себя рассказом, друг. — Лорд Драуг залпом допил вино. — Ни к чему повторять все два раза.

— Поспать мне сегодня не дадут? — с грустью осведомился волшебник.

— Ты и сам знаешь ответ на свой вопрос, Стефан, — не стал зря обнадеживать мага огня Фаргред. — Если все настолько серьезно, что такой человек, как ты, снизошел до вежливости, то Император просто обязан узнать обо всем первым.

— Веди. — Обреченно вздохнув, альбинос расправился с вином и, пропустив магистра вперед, покинул свои покои, прихватив едва початую бутылку с собой.

В Академии магии жизнь кипела даже ночью. Неустанно снующие взад-вперед люди в одеждах учеников и магов останавливались, почтительно приветствуя альбиноса и магистра, после чего вновь уносились прочь, спеша по каким-то своим неотложным делам.

Покинув белоснежные стены башни, мягко сверкающие в ночи, отгоняя сгущающийся мрак, Фаргред и Стефан поспешили к конюшням. Гром, радостно всхрапнув, ткнулся носом в плечо хозяина, оставившего его на столь длительный срок. Потрепав животное по мощной шее, магистр запрыгнул в седло и выжидающе взглянул на мага, топтавшегося у входа.

— В чем дело? — Лорд Драуг вскинул бровь.

— Здесь столько этих животных… — Маг озадаченно переводил взгляд с одной лошади на другую. — И все они такие одинаковые… — недовольно пробубнил он, разглядывая длинные ряды стойл, тянущиеся вдоль стен.

— И что? — не понял магистр. — Какое это имеет отношение к делу?

— Да в принципе — никакого. — Пожав плечами, альбинос направился к ближайшему животному. — Думаю, никто особо не обидится, если я позаимствую его лошадь ради блага Империи.

— А как насчет того, чтобы взять свою?

— Если бы я еще знал, какая из них моя… — неуверенно протянул маг, недоверчиво разглядывая косившуюся на него карим глазом кобылку.

— Стефан, порою ты поражаешь меня… — Магистр покачал головой. — Как можно держать в голове огромное множество формул, ритуалов, заклинаний и обрядов, но не запомнить внешний вид своей единственной лошади?

— У нее четыре ноги, грива и хвост, еще она может отвезти меня в нужное место — и это все, что мне следует про нее знать. — Наконец решившись, Стефан запрыгнул в седло. — Вроде как моя, а вроде и нет… — Он взглянул на повернувшее к нему голову животное, словно ожидая, что оно подтвердит или опровергнет его слова.

— Доброй ночки, господа! — Бородатый мужчина заглянул в открытые ворота. — Мастер Стефан… — Судя по внешнему виду, говоривший был конюхом, так как они единственные на территории обители магов носили обычную, удобную для работы одежду. — У вас какие-то дела?

— Дела, — важно кивнул альбинос, даже не пытаясь вспомнить имени заговорившего с ним.

— Лошадка-то вас заждалась уже. — Конюх подошел поближе и ласково погладил животное. — Истосковалась по хозяину. Но, как видите, я ее в чистоте и удобстве содержал, так что унесет вас, куда пожелаете.

— Благодарю. — Стефан испытующе смотрел конюху в глаза. — Теперь мы можем ехать?

— Да-да, простите, я же не из любопытства, я по делу… — затараторил мужчина и поспешно поклонился. — Вы сегодня возвратитесь или нет? Чтобы потом я сразу лошадку вычистил да овса с водичкой дал… к тому же архимаги…

— Я надеюсь вернуться к утру. — Альбинос с трудом пытался держать себя в руках, обозленный тем, что какой-то мужик смеет допрашивать его. Попытка вышла достойной, но, увы, не увенчалась успехом. — Если у вас, многоуважаемый, больше нет ко мне никаких вопросов, то я настойчиво попросил бы вас убраться с дороги, иначе я очень расстроюсь, и все, что от вас останется — крохотная горстка пепла, такая же ничтожная, как вся твоя жизнь, кою я с превеликим удовольствием завершу здесь и сейчас! — Лошадь под альбиносом беспокойно заржала, а несчастный конюх побледнел так, что снег, лежавший на земле, выглядел серым по сравнению с его лицом.

— Мы очень спешим. — Фаргред бросил на потерявшего дар речи мужчину многозначительный взгляд.

— Не губите! — Конюх бухнулся на колени перед магом и залепетал что-то невнятное.

— Сгинь! — едва не задыхаясь от нахлынувшего гнева, прорычал Стефан.

Магов огня неспроста можно было пересчитать по пальцам одной руки. Так же, как они подчиняли себе стихию, она меняла и их самих. Человек, совладавший с такой непостоянной и жестокой стихией, как огонь, сам уподоблялся безжалостному, неконтролируемому пламени, готовому вспыхнуть в любое мгновение, уничтожая все вставшее на его пути. Многие маги огня были выжжены изнутри собственной же магией, не сумев справиться со своим гневом, однако Стефан являлся исключением. Ему удалось не подчинить пламя, а сродниться с ним, стать единым целым, чего до него не смог добиться ни один волшебник. Возможно, немаловажную роль в этом сыграла врожденная ненависть и презрение альбиноса практически ко всем окружавшим его людям, особенно если он их не знал. Вызвано это было бесконечными издевательствами над ним из-за его облика. Несмотря на то что все это осталось в прошлом и теперь смеяться над магом мог лишь умалишенный, характер альбиноса не претерпел никаких изменений. Исключение составляли лишь немногочисленные друзья, ради которых маг готов был на все, или же личности, искушенные в единственной страсти альбиноса — магии. Остальные же предпочитали держаться от неуравновешенного волшебника подальше.

— Я сказал — ПРОЧЬ! — взвыл Стефан, с трудом сдерживая рвущийся из тела жар.

Все лошади в стойлах испуганно заржали, почувствовав волну необузданной магии.

На свое счастье, конюх был не из тех, кого приходилось просить несколько раз или же долго уговаривать. Он мигом вскочил и опрометью бросился к выходу, даже не оборачиваясь.

— И вам доброй ночи, милейший. — Проводив взглядом улепетывающего мужчину, Фаргред посмотрел на тяжело дышавшего альбиноса. — Тебе стоит меньше нервничать, приятель, и разрядить гнев. Может, сожжешь что-нибудь?

— Как только представится подходящий случай — непременно. — Альбинос выровнял дыхание. В неизвестной пещере он потратил много сил, и теперь его голова слегка кружилась. — Жажду пламени к разрушению порой очень нелегко сдержать. Давай поскорее отправимся во дворец, пока еще какой-нибудь разговорчивый умник не пристал к нам с идиотскими вопросами. Иначе, клянусь Фениксом, я обращу его в пепел в то же мгновение, как только он раскроет рот!

— Надеюсь, нашему Императору нечего опасаться? — притворно обеспокоился магистр.

— Он твой друг, а друзья моих друзей — мои друзья, если они, конечно, не идиоты.

Лорд Драуг ожидал от альбиноса примерно такого ответа, но все равно не смог сдержать улыбки:

— Только поэтому?

— Да, — не задумываясь ответил Стефан.

Окажись на месте мага огня кто-то другой, его слова можно было бы принять за шутку, но Фаргред знал — сейчас альбинос серьезен.

Ночной Хагенрок встретил припозднившихся людей усиливающимся снегопадом и мигающими огнями, с помощью которых Академия магии освещала ночной город. Причудливо изогнутые столбы с магическими светлячками на вершинах нестройными рядами тянулись вдоль пустынных улиц, разгоняя ночной мрак и освещая широкие, устланные брусчаткой дороги, быстро скрывающиеся под снегом. Если снегопад продолжится, то волшебникам придется с помощью своего дара поддерживать главные дороги города в чистоте.

Лорд Драуг, пользуясь пустотой на улицах, сразу же пустил Грома в галоп. Альбинос недовольно заворчал, но тоже подстегнул свою лошадь, и та, стараясь не отставать от черного как смоль жеребца, поскакала рядом. Волшебные огни яркими вспышками проносились мимо мчащихся во весь опор всадников. Копыта лошадей разбрасывали в стороны свежевыпавший снег, нарушая тишину глухим стуком.

Проносясь мимо очередного перекрестка, Фаргред заметил, как им наперерез двигается отряд городской стражи, но бегущий впереди солдат, увидев развевающийся алый плащ и горящие золотом доспехи, жестом приказал воинам остановиться. Ночные стражи почтительно склонили головы перед магистром ордена Зари, проводив его любопытным взглядом, после чего продолжили свой традиционный обход отведенного им района.

Пустынный город и близость Академии магов к сердцу Хагенрока оказались очень кстати. Миновав несколько кварталов, магистр и альбинос быстро преодолели широкую центральную площадь, украшенную множеством огней и фонтанов, и оказались у входа в императорский замок. Стражи, дежурившие у крепких, обитых сталью ворот, сразу же распахнули их перед ночными посетителями, не смея задерживать столь значимых людей, как магистр паладинов и архимаг, здраво рассудив, что если уж те явились посреди ночи, то только по очень важному делу.

Уверенно двигаясь по светлым, устланным коврами коридорам, Фаргред безошибочно находил нужный путь. Ему и раньше приходилось бывать во дворце, поэтому он прекрасно знал, куда идти. К тому же семенящий впереди слуга, в чьи обязанности входило предупреждать Императора о посетителях, служил великолепным ориентиром.

Когда уже седеющий мужчина в дорогом камзоле жестом попросил магистра и волшебника остановиться и тяжело облокотился на стену, чтобы выровнять дыхание, они почти дошли. Наконец слуга смог отдышаться и, прочистив горло, подошел к равнодушным стражам, замершим у дверей в опочивальню Императора.

— К его величеству прибыли достопочтимый магистр ордена Зари лорд Фаргред Драуг и архимаг Академии волшебства господин Стефан… — Окончание реплики вышло смазанным и неуверенным, так как маг огня никогда не называл своего полного имени.

— Уверен — Император и так понял, о ком ты говоришь, — успокоил альбинос заволновавшегося и, кажется, даже вспотевшего мужчину.

— И господин Стефан, — более уверенно повторил слуга.

На лицах стражей не дрогнул ни один мускул. Они так же неподвижно стояли у резных дверей, смотря прямо перед собой.

— Господа, прошу подождать, его величество… — Тихие шаги с другой стороны двери заставили мужчину прерваться. — …Скоро будет, а пока прошу вас проследовать за мной в зал для переговоров. — Он жестом попросил гостей дворца следовать за ним и теперь уже не торопясь, величаво двинулся дальше по коридору.

— Подождите, милейший. — Фаргред остановился напротив одного из стражей и пристально всмотрелся ему в глаза. Несколько мгновений магистр играл с солдатом в гляделки, после чего, блеснув горящими золотым огнем глазами и грубо отпихнув нереагирующего мужчину в сторону, мощным пинком вынес дверь императорских покоев. С тихим звоном в руке паладина возник пылающий клинок и, золотым росчерком преодолев путь от входа до кровати Императора, снес голову стоящему посреди комнаты человеку в черной мантии, а спустя мгновение обрушил сияющую сталь на рогатый лоб невысокого горбатого демона, застывшего над спящим правителем Империи. Пылающее лезвие легко рассекло тварь до пояса, сразу же обратив лоснящееся коричневое тело в прах. Лорд Драуг, развернувшись на пятках, приготовился встретиться с еще одним противником, как раз влетевшим в распахнутое окно на тонких, кожистых крыльях. Демон сдавленно пискнул, заметив неожиданную помеху в лице пятого магистра, и, выставив перед собой когтистые лапы, вцепился ими в подоконник, чтобы не налететь на горящий золотым огнем меч.

С рычанием Фаргред бросился вперед, понимая, что не успевает достать тварь — проворный и чрезмерно глазастый демон уже оттолкнулся от искореженного дерева и тяжело взмахнул крыльями, пытаясь подняться в воздух, противно хихикая над нерасторопным человеком. Лорд Драуг широко замахнулся, намереваясь метнуть клинок вдогонку неудавшемуся убийце. Но в этот момент покои озарила яркая, режущая глаза вспышка — и огромная огненная глыба, обдавая все вокруг нестерпимым жаром, пронеслась мимо магистра и, выломав солидный кусок стены, настигла почти ускользнувшего демона в полете, разорвав его неказистое тело на сотни крохотных частичек, обратившихся в пепел еще до того, как они коснулись покрытой снегом земли.

— Едва не спалил меня! — Фаргред провел ладонью по лицу, проверяя, на месте ли его брови и щетина. — Ничего поскромнее наколдовать не мог?

— Ты сам предложил мне разрядить гнев и сжечь что-нибудь, — безразлично пожал плечами маг, по-прежнему стоящий в дверях.

— Но я не имел в виду себя! — Убедившись в сохранности своего волосяного покрова, магистр переключил внимание на Императора.

Эрик сидел на кровати и, хлопая удивленными глазами, изучал обугленную дыру в стене, через которую белые снежинки залетали в его покои, плавно опускаясь на дорогой эльфийский ковер.

— Доброе утро, ваше величество. — Лорд Драуг приветливо улыбнулся.

— Доброе… — пролепетал Эрик, потирая глаза. — Я что-то пропустил, не считая вашего столь фееричного появления, господа? — Он еще раз красноречиво взглянул на пробоину в стене.

Все нарастающий топот множества ног и лязг стали мешали говорить комфортно, поэтому Фаргред замолчал, наблюдая, как в покои Императора вбегает стража в начищенных до блеска доспехах, сметая с пути двух еще не пришедших в себя часовых и несчастного, заламывающего руки и причитающего слугу. Высокие и широкоплечие воины, мгновенно сориентировавшись, разбились на три части: трое встали рядом с проломом, двое закрыли собой Эрика, еще пара замерла по бокам от магистра с архимагом, и один остался у входа. Спустя пару мгновений к ним присоединились трое магов, жрец и паладин.

— В вашем появлении уже нет необходимости, — успокоил Эрик рыскающих взглядом по покоям солдат, — магистр и архимаг обо всем позаботились. Так что я все-таки пропустил? — Он перевел взгляд на Фаргреда.

— Почти ничего. Разве что сущую безделицу в лице двух демонов, что пытались убить вас.

— Демоны? — Юношеское еще лицо Эрика заострилось. На лбу пролегла длинная складка, губы плотно сжались, взгляд стал колким. Теперь он больше походил на властного монарха, чем на обычного молодого мужчину. — Как это произошло? — Император тяжело посмотрел оторопевшим стражам в глаза.

— Никто не пересекал барьер вокруг дворца… — неуверенно сказал один из магов, выходя вперед. — Мы бы почувствовали…

Услышав слова волшебника, альбинос презрительно фыркнул, выражая свое отношение к магическим способностям коллеги, чем еще больше смутил его.

— А вы что скажете? — Эрик встал с кровати и, набросив на плечи мантию, подошел к виновато топчущимся у входа стражам.

— Мы… не знаем. — Стражники переглянулись. — Вроде стояли на посту, как полагается, а потом нас словно окутало какое-то облако и… Даже не знаю, как сказать… Это как сон, только…

— Только ты все понимаешь, но ничего не можешь сделать, — закончил за солдата магистр, и тот хмуро кивнул.

— Точно так, — подтвердил он.

— Некромантия? — Эрик сжал кулаки. — Но как?

— Именно по этому поводу мы и пришли. — В голове у Фаргреда уже начала складываться общая картина происходящего.

— Проводи гостей в зал для приемов, — обратился к слуге Эрик. — Я скоро присоединись к вам.

— Мы уже можем идти. — Фаргред потряс до сих пор бормочущего молитвы слугу за плечо.

— А? — Тот словно очнулся от сна и несколько раз моргнул. — Ах да, конечно… следуйте за мной, господа. — По лицу человека было заметно, что он прилагает массу усилий, чтобы выглядеть спокойным, и, надо отдать ему Должное, это у него получалось.

Ждать Императора пришлось совсем недолго, и вскоре после ухода все еще бледного слуги Эрик вошел в зал. В отличие от своего отца, молодой Император не любил вычурных и изящных нарядов, отдавая предпочтение более удобным и неброским, поэтому гостям и не пришлось долго ждать, пока его величество соизволило бы одеться.

— О чем вы хотели поговорить со мной? — Молодой человек небрежно бросил на стул императорскую мантию и поправил висевшие на поясе ножны с покоящимся в них клинком паладина.

Эрик вопросительно взглянул на Фаргреда, и тот жестом указал ему на молчавшего архимага.

— Мне стало известно о том, что орки планируют напасть на Империю, — выложил все напрямую альбинос. — Они получили серьезное подкрепление от своих собратьев, и их поддерживают некроманты.

— Полноценное вторжение? — Светлые брови Императора удивленно поползли вверх. — Им все равно не сломить Империю, для них подобная атака — самоубийство! Если падет Соколиное Перо или Горный Клык, мы остановим их у стен Гзауберга! Даже если с ними выступят все некроманты, то Хагенрок им все равно не взять!

— Они преследуют иные цели, — сухо произнес маг, и лорд Драуг лишний раз убедился в правильности своих доводов.

— Иные? — Эрик, уже прокручивающий в голове план битвы, вновь изумленно уставился на архимага.

— Им нужна кровь, — пояснил Стефан. — Много крови.

— Кровь? — эхом повторил Император, взглянув на Фаргреда. — Для чего?

— Они считают, что, пролив реки крови, они напитают Зло недостающей ему силой и оно сможет вырваться на свободу. — Альбинос пригладил белые волосы. — Мне не известны подробности, однако если мы ничего не предпримем, то вскоре нам придется об этом пожалеть.

— Я ничего не понял, — признался Эрик. — Какое Зло?

— Древнее Зло, с которым когда-то столкнулся ваш далекий предок… — вмешался лорд Драуг.

— Я уже просил вас обращаться ко мне, как и прежде, — прервал магистра Эрик. — Несмотря ни на что, вы все еще мой наставник!

— Сейчас не время для этого, Эрик. — Лорд Драуг вздохнул и опустился в кресло. — Если все именно так, как мне представляется, то дела обстоят довольно паршиво.

— Поясните, — попросил Император.

— Я могу лишь поделиться своими догадками… — В голосе магистра слышалось сожаление.

— Это лучше, чем ничего, — нахмурился Эрик. — Рассказывайте.

— По моему мнению, некроманты черпают силу из чего-то большего, нежели эти черные камни. Опять же то, что исказило эльфийскую магию, содержащуюся в древнем скипетре, являлось куда более мощным артефактом, чем угольки, хотя оно и имеет ту же природу. — Фаргред замолчал. — Если принимать во внимание недавние события, то я смею предположить, что за всем этим стоит что-то большее, чем стремление орков и колдунов к разрушению и власти. — Магистр перевел взгляд на альбиноса, и тот утвердительно кивнул.

— Подождите! — вскинул руку Эрик. — Откуда вам все это известно?

— Как я уже сказал — догадки, — пожал плечами магистр. — Но Стефан хотел поведать нам нечто большее. — Он взглянул на друга.

— Архимаг? — Император сгорбился в кресле, опираясь на локти и подперев подбородок сжатыми кулаками.

Красный глаз альбиноса нервно дернулся. Так всегда случалось, когда к нему обращались в соответствии с новым титулом.

— Я изучал осколок камня, что привез магистр. Его магические свойства остались для меня загадкой, так как с его разрушением большая часть силы была уничтожена, обращена в ничто клинком магистра, и это к лучшему. — Стефан принялся мерить округлый зал широкими шагами. — Состояние осколка крайне нестабильно, он… словно живое существо, чутко реагирующее на все происходящее. Причем не просто реагирующее, а… хм… впитывающее, я бы сказал. — Он поднял взгляд на собеседников. — Я понятно объясняю?

— Вполне, — кивнул Император.

— Я думаю, что ранее артефакт собирал в себе силу, предположительно черпая ее из отрицательных эмоций, смерти, крови, от всего чего угодно плохого. Собирал и передавал.

— Владельцу? — догадался Эрик.

— Нет, — с трудом сдержав раздражение, отрезал Стефан. — Так действуют большинство магических артефактов, но не этот, и я бы сказал об этом, если бы успел. Могу я попросить впредь не перебивать меня? — Дождавшись утвердительного кивка, архимаг продолжил: — Камень как бы служил перевалочным пунктом между своим создателем и владельцем, а может, и владельцами: мне кажется, что камней довольно много. Они собирают все проявления зла вокруг, питая своего владельца, но еще больше передавая… хм, куда-то.

— То есть кто-то раскидал эти штуки по всему миру? — не выдержал Эрик. — Или что?

Вместо ответа Стефан скрипнул зубами. Но вновь сумел сдержаться.

— Точное происхождение артефактов мне не известно, но такое тоже возможно. Я пробовал воздействовать на камни множеством заклинаний, но не добился ровным счетом ничего, вот тогда-то я и попробовал нечто иное. — Не дожидаясь, пока юноша спросит, что именно, альбинос предупреждающе вскинул руку, призывая собеседника к молчанию. — Я не стану описывать вам заклинание, так как это — пустая трата времени. Гораздо важнее то, что я увидел потом. — Вновь раздраженный жест рукой. — Камень перенес меня к тому, что, как мне кажется, его создало, и я оказался там не один.

У Императора в голове крутилось множество вопросов, но он не решался задать их странному волшебнику, опасаясь разгневать его. Фаргред не раз и не два рассказывал Эрику о необычном поведении своего друга, так что Император смотрел на происходящее сквозь пальцы, зная о раздражительности мага огня.

— В темной пещере, находящейся где-то в Пустошах орков, я встретил некроманта. — Довольный тем, что его не перебивают, Стефан немного успокоился. — От него я и услышал все, что рассказал вам. Также там находился… хм… странный кристалл, способный воздействовать на сознание, подавлять желания и навязывать свою волю. По моему мнению, он схож с этими черными камнями, но гораздо, гораздо мощнее! Больше я ничего узнать не смог, так как меня словно вышвырнули обратно в Академию. — Он закусил губу. — Теперь можете задавать вопросы. — Тяжелый вздох альбиноса свидетельствовал о его нежелании пускаться в пояснения…

— Некроманту можно верить? — сразу же спросил Эрик.

— Точно так же, как и торговцу на рынке, — усмехнулся магистр, однако в его серых глазах не было и следа радости. — Однако сегодняшнее покушение подтверждает слова колдуна. Убей демоны Императора, то есть тебя, и хаос охватил бы всю страну. Началась бы грызня за власть, так как прямых наследников пока нет.

— Но я жив, — заметил Эрик.

— Но не узнай мы о готовящейся войне, конфликт все равно был бы неизбежен, и демонам, мирно живущим в Империи, пришлось бы туго от нападок со стороны остальных жителей. Нашлись бы лихие головы, мигом обвинившие весь их род. К тому же покушение должно подстегнуть Империю к решительным действиям в случае атаки. — Фаргред задумался. — Но больше меня смущает этот кристалл… Тебе нечего добавить касательно него, Стефан?

— Я чувствовал бурлящую в нем Тьму и сдерживаемую чем-то мощь, столь великую, что предпочел бы никогда не знать о ней, — нехотя признался альбинос. — Но хуже всего то, что некроманты очень близко к нему, и, если им удастся завладеть этой силой… я не знаю, что произойдет.

— Но ты же сказал, будто эту мощь что-то сдерживает… — напомнил другу Фаргред.

— Да, — согласился волшебник, — но это будет продолжаться недолго. Я чувствовал, как Тьма упивается моим гневом, жадно хватая каждую его частицу. Представляешь, что случится, если десятки тысяч живых существ начнут одновременно резать друг другу глотки?

— Она сможет освободиться. — Чистый голос не принадлежал никому из находящихся в помещении мужчин.

— Я, кажется… — Альбинос как раз собирался всерьез разозлиться, когда зал озарила вспышка золотого света.

— И вы должны не допустить этого. — Появившийся в комнате мужчина в сверкающей золотом броне приветливо улыбнулся. — Надеюсь, я не помешал?

Вместо ответа магистр и Император почтительно склонили головы перед Светлым богом, а альбинос недовольно фыркнул, но все же коротко кивнул.

— К сожалению, я принес печальные вести. — Светлый Ульв медленно обвел присутствующих грустным взглядом. — Несмотря на все наши усилия, приближения темных времен не избежать.

— Мы как раз об этом говорили. — Фаргред выпрямилея, бросив взгляд на Эрика, с трепетом разглядывающего своего далекого предка.

— Я знаю. — Устало вздохнув, бог прикрыл лучащиеся добротой и теплом глаза. — Ваши помыслы правдивы, а мысли чисты, и это вселяет в меня надежду на светлое будущее нашего мира.

— Насколько же все плохо, что даже в богов необходимо вселять надежду? — Альбинос потер красные глаза и протяжно зевнул, прикрывая лицо широким рукавом мантии.

— Надежда умирает последней, предпоследним умирает надеющийся. — Фаргред внимательно смотрел на Светлого бога, обратившего свой взор на Императора.

— Ты похож на отца, Эрик. — Оставив без внимания слова пятого магистра, Ульв приблизился к своему потомку. — Я чувствую в тебе свою плоть и кровь и верю, что под твоим началом добро и справедливость не покинут земель Империи, а покуда в сердцах людей есть место для Света, существует надежда. — Он перевел взгляд на лорда Драуга. — Надежда не умирает, мой друг, она лишь тускнеет, но неизменно находит отражение в душах нуждающихся в ней.

— Трудно спорить с богом: ты ему слово, а он тебе — провидение, — пожал плечами магистр.

— Все так же скрываешь свою доброту под колкостями, — мягко улыбнулся Ульв. — Но сейчас не время для споров, я пришел не за этим. Грядет война, и вы знаете это, но битва не столь важна, как то, что стоит за ней, и то, что неизбежно вернется в этот мир.

— Это мы и так знаем. — Магу удалось справиться с зевотой, и он, тряхнув головой, ненадолго сбросил с себя ласковые объятия дремы, неизменно донимавшей его последние сутки. — Нам вообще не вмешиваться?

— Нет… — прошептал Ульв. — Люди сами должны вершить свою судьбу, мое дело — лишь направлять вас.

— Ожидаемый ответ, — скривился волшебник.

— Но я могу помочь.

— То есть направить? — Тон альбиноса, как и его улыбка, источали яд.

— Можно и так сказать, — невозмутимо согласился Ульв. — Однако если вы не желаете слушать, то я не стану настаивать…

— Мы выслушаем. — Справившийся с волнением от встречи с предком, Эрик недовольно взглянул на мага, и в голосе монарха появились твердость и властность. — Стефан, будь добр, не перебивай.

Вместо ответа архимаг лишь фыркнул, но встревать больше не стал.

— Что вы хотели поведать нам? — обратился Император к Ульву.

— Просто старую историю. — Бог легко коснулся пустых ножен, висящих у него на поясе.

Стефан скривился, но, поймав на себе предостерегающий взгляд Фаргреда, воздержался от язвительных замечаний.

— Очень давно, — продолжил Светлый бог, — когда мой брат только начал управлять Империей, а я стал тем, кем являюсь и по сей день, произошел еще один бой, жестокий и более значимый, чем все войны, но почти никем не замеченный. Он касался лишь нас…

— Нас? — Император непонимающе посмотрел на Светлого бога.

— Меня и остальных богов, почитаемых в Империи, — пояснил Ульв. — Тогда нам удалось запечатать то, что не дает мирно уживаться разным существам; то, что отравляет своим смрадным дыханием все вокруг; то, чья тень скрывает Свет, вытесняя его из людских душ; то, чье имя означает — смерть.

— Зло? — Эрик нервно облизнул пересохшие губы.

— Пожалуй, это самое уместное название для него, — склонил голову Ульв. — Но Оно оказалось столь могущественно, что, даже объединив силы, мы не смогли уничтожить его. — Ульв нахмурился, сжав кулаки; впрочем, не прошло и мгновения, как его доброе лицо вновь разгладилось. — Нам удалось лишь заточить Его, на время сдержать… это все, чем мы могли помочь людям.

— Но боги же не вмешиваются в дела людей… разве нет? — все же не выдержал маг.

— Тогда мы решили сделать исключение, дабы сохранить жизнь в этом мире. Осуждаешь нас за это?

— Нисколько, — пожал плечами альбинос. — Но почему бы вам всем вновь не собраться вместе и не дать отпор Злу так, как вы сделали это в прошлом?

— Потому что время идет и все меняется. — Ульв погрустнел. — Но позволь мне продолжить свой рассказ, и я обязательно отвечу на твой вопрос. — Дождавшись утвердительного кивка Стефана, бог продолжил: — Мы сражались с раннего утра до поздней ночи, выжигая землю под собой и уничтожая все вокруг. Сила нашего противника была велика, но нам все же удалось взять верх, и с наступлением ночи мы заточили Зло в его тюрьму, где Оно и находилось до сих пор, рыча от бессильной ярости и мечтая о возвращении. И вот его час пробил… Веками Оно копило силы, по крупицам собирая их со всех концов света, и теперь Оно почти так же могущественно, как и прежде; еще немного — и стены темницы не выдержат… а Его мощь возрастет.

— То есть я оказался прав насчет того, что Оно копит силы через камни? — Глаза альбиноса загорелись.

— Да. Но это не совсем камни, это — частицы Его самого, неразрывно связанные со своим хозяином. — Подобное заявление удивило всех присутствующих в одинаковой степени. — Когда мы нанесли свой решающий удар, наш враг не выдержал, и тело его раскололось на множество кусочков, разлетевшихся по свету, а нам же удалось пленить саму Его сущность, заточив ее в новый сосуд.

— Прозрачный кристалл? — И без того бледный альбинос побледнел еще сильнее.

— Именно. — Теперь настала очередь Ульва вскинуть брови. — Откуда ты знаешь это?

— Я видел это своими глазами. — Стефан покачал головой, поежившись, словно от сквозняка. — Применив одно из своих заклинаний к камню… то есть одной из этих частей, я на короткое время оказался в пещере, где и было… это.

— Определенно Зло обыграло нас, — удрученно сказал Ульв. — Мы думали, что наш противник бежит, а он просто уводил нас все дальше — туда, где мы будем слабее… туда, где Зло сможет беспрепятственно копить силы, с каждым днем увеличивая свое влияние на мир: порождая вражду, зло и новые войны. Как же мы были слепы, что поддались на Его уловку, но теперь уже ничего не исправить… слишком далеко… — Заметив, что трое людей непонимающе смотрят на него, бог произнес: — Раньше границы Империи располагались значительно восточнее — там, где теперь находятся Пустоши орков…

— И Пустошами они называются не просто так? — Серые глаза магистра прищурились, а сам паладин помрачнел.

— Там и произошла наша битва, — подтвердил догадку Фаргреда Ульв. — Там мы и заточили Его.

— Но зачем Оно умышленно увело вас так далеко? — Эрик посмотрел на Светлого бога.

— В последней надежде, я полагаю. — Глаза Ульва загорелись золотым пламенем, а тонкие губы плотно сжались. — Оно умышленно выбрало то место, рассудив, что орки все же смогут оттеснить людей с земель, что ранее принадлежали им.

— С какой целью? — все еще не понял Император.

— Боги тем сильнее, чем сильнее вера в них, и я уже говорил тебе об этом. — Фаргред с укором взглянул на Эрика.

— Это так, — грустно подтвердил Ульв. — Сейчас мы бессильны что-либо сделать, и Оно, видимо, предвидело подобный исход.

— Поэтому боги решили обратиться к смертным? — Альбинос щелкнул пальцами, случайно высекая искру. — Но что мы можем сделать с тем, с кем не справились вы?

— Люди намного сильнее, чем они привыкли считать, — добро улыбнулся Светлый бог. — Вы можете гораздо больше, чем думаете.

— Если нам удастся выманить Зло из его норы к границам Империи, вы сможете вновь заточить Его? — Магистр обеспокоенно посмотрел на Ульва.

— Нет. — Светлые волосы бога соскользнули с золотого латного наплечника. — На этот раз все будет не так, как раньше. — Он поднял руку, показывая, что еще не закончил свою речь. — То, что Ему удается разрушать свою тюрьму, получая все больше сил, свидетельствует о том, что Его нынешняя мощь уже превосходит былую, а грядущая война напитает Его еще сильнее… Оно само придет сюда, сея вокруг смерть и разрушения.

— Но вы ведь остановите Его? — В глазах Эрика появился страх.

— Я не уверен. — Ульв виновато опустил глаза. — Нам не хватит сил… и вера жителей Империи не поможет нам.

— Но магистр же говорил…

— Фаргред все верно сказал, — перебил Императора Ульв. — Но все не так просто, как кажется, ведь как мы черпаем силу из веры людей в добро, так же Оно получает свою мощь от страха, горя, боли и смерти, с каждой каплей пролитой крови множа свое могущество. Стоит ли мне говорить, чего будет больше в грядущей войне?

— Воины Империи храбры! — Эрик сжал кулаки и стиснул зубы.

— Даже в самом храбром сердце есть место сомнениям, страху и гневу, все это не чуждо любым живым существам. — Светлый бог говорил тихо и спокойно. — Я нисколько не сомневаюсь в отваге защитников этих земель, но даже против своей воли — они послужат для Зла источником силы, именно поэтому мы не смогли уничтожить Его в прошлый раз; боюсь, что не сможем и сейчас.

— Что мы должны сделать? — Пятый магистр встал напротив Ульва, пристально глядя ему в глаза.

— Довести меня до Его тюрьмы. — Глаза Ульва вспыхнули, и впервые в голосе Светлого бога зазвенела сталь. — Но сначала я хотел бы кое-что забрать. — Его рука вновь коснулась пустых ножен.

ГЛАВА IV

Лорд Фаргред Драуг задумчиво разглядывал хмурые небеса, ловя неспешно падающие снежинки на обтянутую перчаткой ладонь и наслаждаясь отсутствием внимания к своей персоне. В столь раннее утро у восточных ворот Хагенрока компанию ему составляли лишь хмурые солдаты, которым не было никакого дела до одинокого человека, погруженного в совершенно безобидное созерцание.

По правде говоря, один из солдат караула собрался было разузнать, что именно горожанин забыл в такую рань у ворот, но старый, седой ветеран отвесил воину звонкую затрещину и что-то гневно прошептал на ухо. Глаза солдата, все еще устремленные на незнакомца в капюшоне, округлились, и он, открыв рот, замер на месте. Старик сокрушенно покачал головой и, наградив молодца новой оплеухой, добавил еще пару слов, после которых солдат рассеянно кивнул и поспешил убраться в караулку. Ветеран проводил его недовольным взглядом, после чего встретился глазами с лордом Драугом, неловко поклонился магистру и тоже убрался прочь.

Так Фаргред остался в полном одиночестве, наедине со своими мыслями, завываниями ветра и обрывками фраз часовых, которые тот приносил со стен.

— Мне казалось, что ты более популярен. — Рядом с магистром образовался ровный круг из растаявшего снега, и в нем появился кутавшийся в теплую куртку мужчина.

— И тебе доброе утро, Стефан, — улыбнулся лорд Драуг.

— Куда уж добрее… — недовольно пробурчал волшебник, натянув шерстяной шарф почти до кроваво-красных глаз. — Ненавижу холод. — Слова из-за плотной ткани прозвучали глухо.

— Мне казалось, что маги огня не мерзнут.

— Так и есть. — Архимаг потоптался на месте. — Но от одного лишь вида этого снега у меня мороз по коже; пришлось даже потратить силы для перемещения сюда, чтобы не топтаться по этой белой дряни.

— Тебе надо чаще покидать свою башню. — Фаргред втянул носом холодный зимний воздух. — Иначе покрое шься плесенью.

— Уж лучше так, чем постоянно видеть перед собой тупые рожи несносных идиотов, коих предостаточно в этом городе.

— Не волнуйся, вскоре мы покинем эти стены. — Магистр задумчиво оглядел мага с ног до головы. — Ты, кстати, пешком решил идти?

— Я так и думал… что-то все-таки забыл. — Привычно щелкнув пальцами, волшебник высек искру, ярко сверкнувшую в утренних сумерках. — Скоро вернусь. — Не дожидаясь реакции собеседника, Стефан растворился в воздухе, оставив после себя клочок выжженной земли.

Долго оставаться в одиночестве Фаргреду не пришлось. Вначале он услышал глухой стук копыт, затем громкое ворчание — и почти сразу из соседней улочки выехали трое мужчин и одна девушка. Вегард, чей конь шел первым, заметив магистра, поднял руку в знак приветствия, и лорд Драуг ответил тем же. Он приветливо кивнул Энвинуатаре, чья лошадь двигалась рядом с конем берсерка, отставая совсем немного. А вот ехавшие следом Драг и Тред не сразу обратили внимание на Фаргреда, так как были слишком увлечены очередным спором.

— Да заливаешь ты все! — донесся до ушей магистра раскатистый бас дворфа. — Делать вот ему больше нечего!

— Почем я знаю — может, и нечего? — Тред раздраженно смахнул снежинки, налипшие на заплетенную в косичку бороду. — Кто этих богов вообще разберет!

— Все равно не согласится!

— Ты даже не спрашивал еще! — насупился северянин. — Опускаешь свои мохнатые лапы заранее?

— Это у кого тут лапы мохнатые, лысый старикан? — вспыхнул Драг.

— О чем спорите с самого утра? — прервал разгоряченных перепалкой мужчин Фаргред.

— О, привет, Ред! — Старый северянин наконец соизволил заметить магистра. — Эта половинка мужика не верит мне на слово!

— Сам ты половинка! — взревел дворф так, что солдаты на стене обеспокоенно уставились на них. — Точнее, станешь ей, когда я укорочу тебя своим топором! — Драг хлопнул ладонью по рукояти двуручного боевого топора, притороченного к седлу.

— Да ты дотянись сначала! — хохотнул одноглазый наемник.

— Прекратите уже, все равно ничего друг другу не сделаете. — Судя по виду берсерка, ему уже успела надоесть компания склочных спутников.

— Он прав, — поддержал молодого северянина Фаргред, прежде чем спорщики успели что-либо возразить. — Что вы не поделили на этот раз?

— Ничего особенного, — в один голос ответили мужчины.

— Они спорят, согласится ли Светлый Ульв выпить с ними в таверне Драга. — Молодая жрица покачала головой. — Поверить не могу, что можно подобным образом относиться к божеству.

— Девочка, тебе пора перестать общаться с моей старухой, иначе станешь ведьмой раньше времени, — серьезно заявил Тред, бросив в сторону берсерка многозначительный взгляд.

— Что думаешь, Ред, — согласится он или нет? — Дворф подъехал поближе.

— Сам спросишь, когда встретишь. — Магистр лишь пожал плечами. — Какой смысл спорить, если можно узнать? Просто потерпите, пока мы не доберемся до Соколиного Пера, где он и обещал встретиться с нами.

— Ну… вообще-то ты, конечно, прав, — неохотно признал Драг. — Где остальные? — Решив сменить тему, он огляделся по сторонам. — Где войско?

— Не будет войска, старина, — улыбнулся магистр. — Все солдаты вскоре выдвинутся к восточным границам, но нам с ними не по пути; по крайней мере в Пустоши они не пойдут.

— Стало быть, отправимся на поиски приключений сами, как в старые добрые времена? — оживился дворф.

— Именно так, — кивнул лорд Драуг. — Совет магистров и император решили доверить задачу небольшому отряду, пока основные силы будут отвлекать внимание на себя.

— Сходи и объясни это сварливой общипанной вороне! — проворчал Тред. — Старуха мне чуть голову не откусила, узнав, что ей придется остаться дома.

— Во времена войны старшая жрица обязана оставаться в храме Света, что бы ни случилось, и она это прекрасно знает, — развел руками Фаргред.

— Знает, — согласился старый медведь.

— Не хотела тебя отпускать? — Радостно улыбнувшись, Драг толкнул северянина локтем. — Из этого, как его… уютного гнездышка? — Он заржал. — Птенец лысый!

— Что?! — возмутился Тред. — Да чтобы какая-то баба посмела меня не пустить?! Только попробуй она это сделать, так я ей живо бы сказал — эй ты, ну-ка марш на кухню и зажарь для меня мяса или сядь у огня и свяжи… что-то теплое!

— Хорошо, что Жаннетт этого не слышит, — прокомментировал высказывание друга берсерк.

— Много ты понимаешь… — насупился одноглазый наемник.

Заметив движение с левой стороны, Фаргред повернул голову и не смог сдержать грустного вздоха. Две бегущие легкой рысцой лошади несли на себе всадниц, узнать которых магистру не составляло никакого труда.

— Все в сборе? — Драг проследил взгляд паладина.

— Ждем Стефана. — Магистр кисло улыбнулся приближающимся девушкам.

— Доброе утро! — Эльфийка и демоница подъехали к небольшому отряду. — Снова хотел улизнуть без нас? — Элизабет пригрозила Фаргреду пальцем.

— Он спит и видит, как бы оставить нас одних, — поддержала ее Инуэ, набрасывая на голову теплый капюшон и расправляя под ним густые темные волосы.

— И не он один. — Молодая жрица недовольно взглянула на молчавшего берсерка.

— Получается, мне еще повезло… — пробормотал Тред и одарил всех присутствующих щербатой улыбкой.

— В чем? — не поняла суккуба.

— Да так, — уклончиво ответил старый северянин, сверкая единственным глазом, — не обращай внимания.

Демоница передернула плечиками и вдруг, прислушавшись, обеспокоенно взглянула на эльфийку:

— Ты слышишь?

— Да, — кивнула Элизабет, заправляя свои длинные светлые локоны за острые ушки. Она, в отличие от подруги, не стала надевать капюшон, и снежинки беспрепятственно падали на ее светлые длинные волосы. — Кто-то скачет галопом: наверное, сильно торопится.

— Маг? — зыркнул на магистра дворф, и тот кивнул.

Теперь все слышали стук копыт по запорошенной снегом брусчатке, и спустя несколько мгновений лошадь архимага показалась из-за угла высокого каменного дома. Шарф Стефана развевался на ветру, а белые волосы, потревоженные быстрой скачкой, то и дело рассыпались по плечам, не находя покоя.

— Можем отправляться? — подъехав к магистру, спросил Стефан, даже не думая извиняться за опоздание.

— Да. — Фаргред на всякий случай взглянул на лошадь волшебника, чтобы убедиться, что тот ничего не напутал. Но беспокойство оказалось напрасным — животное было то же, что и ранее. — Если никто ничего не забыл, мы можем выдвигаться.

— Слушайте, — окинув Стефана оценивающим взглядом, произнес дворф, — ехать-то далековато… может, нас маг — того… перенесет всех?

— Конечно же, — легко согласился альбинос, мрачно улыбаясь, — я с радостью обращу тебя в пепел — и ветер вмиг домчит все, что от тебя осталось, хоть до самых границ Империи.

— Это значит — нет? — взглянув на магистра, спросил Драг, и тот кивнул.

— Я, по-твоему, похож на фею из сказки? — Волшебник скрипнул зубами. — Думаешь, это так просто — взять и перенести восемь человек с лошадьми в любое место?!

— А разве нет? — искренне удивился дворф.

— О Феникс… я говорю с невеждой. — Альбинос страдальчески закатил красные глаза. — Тебе в деталях объяснить, что все не так просто и почему я не могу этого сделать, или хватит обычного «нет»?

— Хватит обычного «нет». — уверенно ответил Драг и, улыбнувшись в густую бороду, добавил: — Но хотелось бы поподробнее.

На мгновение Фаргреду показалось, что сейчас от дворфа останется лишь головешка, так как хозяин таверны в прямом и переносном смысле играл с огнем. Но, к счастью, магу нравилось говорить о волшебстве, пусть даже и не со слишком сведущим в высоком искусстве собеседником.

— Чтобы перенести несколько человек, необходимо иметь точки входа и выхода, расположенные в нужных местах на потоках магии, — важно начал альбинос с таким видом, словно читал лекцию начинающим волшебникам. — Точками, подходящими для переноса кого-то, кроме самого мага, могут служить подготовленные заранее символы, в числе которых врата Низувса, тройственная ветвь бытия, узел стихий и еще несколько менее значительных. Все их следует заключить в рунические круги и выполнить в соответствии со всеми необходимыми требованиями для соблюдения безопасности. Для истинного воплощения знаков требуются значительные усилия весьма опытного мага. К тому же на обеих точках требуется хотя бы пара волшебников, способных перенаправлять магию из потоков в нужное русло, пропуская через соответствующие символы, призванные исказить пространство и время… Я понятно объясняю? — Стефан заглянул в круглые, словно блюдца, глаза дворфа.

— Как-то не очень… — неуверенно пробормотал Драг.

— Большего я и не ожидал. — По виду архимага было заметно, что он расстроен. — В общем, чтобы перенести нас всех, мне необходимо не менее четырех опытных магов, а не слабоумных идиотов из Академии. К тому же двое из четырех должны находиться в Соколином Пере. Теперь понятно?

— Угу, — словно филин ухнул дворф и несколько раз кивнул. — А может, все-таки можно попробовать перенести нас хотя бы по одному?

— Можно, — согласился Стефан. — Но учитывая нестабильность потоков магии на востоке и приличный возраст камня перемещений в крепости…

— Попроще! — взмолился Драг.

— Проще говоря, есть большой шанс умереть или оказаться непонятно где с руками вместо ног и головой вместо задницы, — пояснил альбинос на понятном дворфу языке.

— Драг, неужто ты уже перемещался подобным образом? — внимательно оглядев владельца «Хмельного берсерка» с ног до головы, поинтересовался Тред и, едва успев договорить, расхохотался.

— Да иди ты… — Несмотря на рассерженный вид, дворф не смог скрыть улыбки. — Не люблю я лошадей. — Он с досадой взглянул на свои короткие ноги, едва достающие до стремян со специально укороченными ремнями. — Мужчине подобает биться, стоя ногами на твердой земле!

— Но прежде чем биться, придется потрястись в седле, — с сожалением сказал «старый медведь», ласково погладив рукоять секиры, торчащую у него из-за плеча.

— Воистину, дружище, придется подождать, — поддержал наемника дворф.

Вместе они предались дивным воспоминаниям о былых схватках и битвах, но Фаргред их уже не слушал. Он взглянул на верх крепостной стены, где седой ветеран» словно затылком ощутивший взгляд магистра, обернулся, и лорд Драуг жестом указал ему на ворота. Старик кивнул и, громко гаркнув, махнул рукой одному из своих подчиненных.

Решетка ворот неохотно поползла вверх, роняя вниз комья налипшего на нее снега.

— Да поможет нам Свет, друзья! — обратился ко всем Фаргред, посылая Грома вперед.

Огромный жеребец нетерпеливо фыркнул и легко направился к воротам, разбрасывая тяжелыми копытами рыхлый снег.

— Подождите! — вдруг окликнула всех Элизабет, с подозрением глядевшая на одну из седельных сумок. — Мне кажется… Ой! — Она испуганно дернулась, когда из сумки раздался звук, отдаленно напоминающий чихание. — Что это? — Она беспомощно взглянула на Фаргреда, сдвинувшись в седле настолько, насколько это вообще было возможно.

— Мне кажется, еще один неожиданный попутчик. — Магистр развернул коня и, подъехав поближе, щелкнул пряжкой, отбрасывая плотную ткань в сторону.

— Утро доброе. — Черные бусинки глаз невинно уставились на лорда Драуга из темных недр сумки.

— Доброе, — согласился Фаргред, с укоризной глядя на маленькое, покрытое черно-белой шерсткой существо. — Ты что-то забыл здесь, Црапинег?

— Мой сражайся тоже! — воинственно оскалился кхурин, демонстрируя ровный ряд мелких острых зубов. — Сражайся за свой новый дом!

— Ну и напугал же ты меня… — Элизабет облегченно Улыбнулась и, бесцеремонно сцапав пискнувшего зверька, вытащила его из теплого убежища. — Милшанна знает о том, что ты здесь?

— Она знать и поддержать меня, — важно кивнул Црапинег, устраиваясь поудобнее на руках у девушки.

— Тогда почему ты ничего нам не сказал? — Лорд Драуг все еще недоверчиво косился на нового попутчика.

— Я хотеть, но внутри сильно тепло, и я уснуть. — Виновато шмыгнув черным носиком, кхурин опустил кругленькие ушки. — Вы не хотеть брать меня?

— Чушь! — вмешался Тред. — Если мужчина хочет сражаться, то он должен сражаться, и никто не может ему мешать! — прогремел он.

— Да! — гаркнул дворф, выражая свое согласие.

— Путешествие может быть опасным, — предупредил зверька Фаргред, игнорируя выкрики спутников, и, заметив, как приуныл кхурин, добавил: — Но твоя помощь могла бы нам пригодиться. Ты все еще хочешь отправиться вместе с нами?

— Хотеть! Моя хотеть! — тут же обрадовался Црапинег и, выскользнув из рук эльфийки, шустро перебрался к магистру на плечо, цепляясь острыми коготками за его плотный плащ.

— Так это и есть то самое существо? — с нескрываемым интересом принялся разглядывать кхурина Стефан.

— Да. — Лорд Драуг взъерошил шерстку на голове зверька.

— Ты умеешь двигать предметы силой мысли? — Получив подтверждение своей догадки, архимаг переключил все свое внимание на Црапинега.

— Могу, — подтвердил зверек.

— В таком случае не желаешь ли перебраться ко мне? Я бы хотел поговорить с тобой. — Альбинос протянул руку, но существо не спешило принять столь радушное предложение, с опаской глядя на бледного волшебника.

— Он не обидит тебя, — успокоил Црапинега магистр.

— Тогда ладно… — наконец решился кхурин и ловко перескочил на руку альбиноса; перебравшись по ней на луку седла, устроился там.

— Может, мы уже поедем, или я сейчас вернусь обратно и улягусь спать дальше?.. — недовольно засопел Драг, с тоской глядя куда-то сквозь дома, в глубь города, будто мог действительно видеть через стены.

Вместо ответа лорд Фаргред слегка тронул поводья, и его конь первым направился к открытым воротам. Стоящие у входа стражи тщетно пытались скрыть любопытство, наблюдая за странными личностями, непонятно каким образом собравшимися вместе. Стоило ехавшему последним Стефану оказаться снаружи мощных крепостных стен, как решетка начала рывками опускаться и вскоре с шумом уткнулась в землю, плотно прижав успевший нападать за время ее поднятия снег своим немалым весом. Волшебник был слишком занят расспросами Црапинега, чтобы хоть как-то отреагировать на произошедшее, а все остальные обернулись на лязг, которым столица провожала отряд в полное опасностей путешествие.

— Будет воля богов — еще свидимся, — пробормотал Драг каменным стенам на прощание.

— Ты еще скажи, что будешь письма писать и скучать, — не упустил возможности в очередной раз поддеть друга Тред.

— Я ж не умею писать-то… — Пожав широкими плечами, дворф заерзал в седле крепким седалищем и смешно ткнул короткими кривыми ножками в бока своей лошади.

— Дык все ваше племя — не это… — Наемник поднял единственный глаз к серому небу. — Неграмотное!

— Чья бы корова мычала, — скорчил кислую рожу Драг, но спорить не стал.

— Воину ни к чему всякие глупости типа грамотности и всяких этих манер… вежливости этой… Ерунда какая-то! — убежденно заявил старый северянин, и дворф согласно кивнул. — А считать ты умеешь? — вдруг спросил он у низкорослого спутника.

— У меня же таверна — конечно, умею! — надулся Драг, отчего стал напоминать пузатый бочонок столь любимого им пива.

— Это хорошо. — Облегченно вздохнув, Тред еще раз оглянул через плечо на оставшийся за спиной Хагенрок. — Это пригодится.

Спутники проехали по переброшенному через глубокий ров мосту.

— Умение читать и писать — ерунда, а вот считать должен уметь любой головорез? — удивилась Элизабет. Слух эльфийки намного превосходил человеческий, но не нужно было иметь острые уши, чтобы услышать слова северянина, так как он даже не старался говорить тихо.

— Конечно же! — снисходительно кивнул старик. — Иначе как можно узнать, скольких противников ты отправил в холодные объятия Бездны, и на сколько кусков разделил их перед этим?!

— Только нарезать мельче надо, чтобы демоны не подавились! — расхохотался Драг, хлопнув ладонями по объемистому пузу. — Ой! — запоздало спохватился он, взглянув на Инуэ. — Не хотел обидеть тебя, девочка.

— Все в порядке, — отмахнулась суккуба. — Хотя многие из моих сородичей предпочитают самостоятельно рвать… плоть.

— А ты? — тут же полюбопытствовал дворф.

— Ее тошнит от одной только мысли о сыром мясе. — На этот раз рассмеялся магистр. — Она даже вид крови плохо переносит.

— У всех есть свои слабости… — сразу же обиделась девушка.

— Извини, — примирительно произнес Фаргред, — но неприязнь к человечине характеризует тебя скорее с лучшей стороны.

— Тогда ладно, — снисходительно кивнув, суккуба улыбнулась уголками губ. — Мы не заедем в Гзауберг по дороге? — вдруг спросила она у Фаргреда.

— Нет. — Покачав головой, магистр задумчиво посмотрел вперед, туда, где за далеким горизонтом должен был находиться второй по величине город Империи. Мы поедем напрямую, чтобы не терять времени.

— У нас его мало? — Предстоящий поход вызывал у Треда лишь положительные эмоции, что с ним случалось крайне редко, поэтому он с утра оказался довольно разговорчивым.

— Меньше, чем хотелось бы, — вынужден был признать лорд Драуг. — Неизвестно, когда объединенные силы орков и некромантов нанесут удар.

— Но их же должны встретить у границ? — вскинул кустистые рыжие брови Драг. — Неужто люди, дворфы и, мать их, проклятые эльфы, чтоб им пусто было, — он презрительно сплюнул на снег, — не смогут сдержать каких-то там уродцев?

— Вообще-то я тоже эльфийка… — нахмурилась Элизабет.

— Ты не в счет, девочка, — расплылся в улыбке дворф. — Я презираю лишь так называемую мужскую часть вашего племени, а ты для меня — и вовсе как родная!

— В таком случае это полностью меняет дело. — Эльфийка хмыкнула, поймав себя на мысли, что в большей степени разделяет чувства Драга к некоторым своим сородичам.

— Так сможет Империя сдержать натиск колдунов или нет? — Дворф испытующе посмотрел магистру в глаза.

— Смогут, — обнадежил друга Фаргред, — вопрос в том — как долго. — Он грустно улыбнулся. — Если в бой вступят Высшие, то произойти может все, что угодно.

— Были высшие — станут низшие! — грозно пророкотал дворф, потрясая боевым топором. — Мы им покажем!

— Ты и сам не больно-то высокий, — ощерился Тред, — а единственное, что ты можешь показать колдунам, вряд ли убьет их, но скорее всего — напугает.

— О чем это ты? — не понял дворф и вопросительно Уставился на наемника.

— Конечно же о твоей голой заднице, недомерок, — заржал «старый медведь», едва не выпав из седла от смеха. — Или ты можешь удивить некромантов чем-нибудь еще?

— Вот посмотрим, что ты скажешь, когда я нарублю вражин поболе твоего, глазастый ты наш! — Драг и не думал обижаться. Возможно, он и смутился, но на его как обычно розовощеком лице, заросшем густой рыжей бородой, невозможно было разглядеть румянца, отражающего его внутреннее состояние. К тому же из-за утренних морозов Драг раскраснелся пуще прежнего, а его большой мясистый нос и вовсе напоминал зрелую сливу.

— Да я в жизни не проиграю недомерку! — взревел Тред, перепугав до смерти небольшую стайку птиц, что расселись на потерявших листву кустах, сиротливо смотревшихся на фоне присыпанной снегом пожухлой травы.

— Поспорим? — Дворф хитро прищурился.

— На бочонок пива! — тут же согласился одноглазый наемник, и они ударили по рукам.

— Как дети малые… — Вегард, тяжело вздохнув, взглянул на неуемных спутников.

С каждым ударом сердца отряд все больше отдалялся от Хагенрока, со временем превратившегося в темное пятно, скрываемое усилившимся снегопадом.

— А мы точно сможем проделать путь не по тракту? — Суккуба недоверчиво посмотрела на затянутые тучами небеса, явно собиравшиеся обрушить на землю все свои снежные запасы. — Дорогу не заметет?

— Вряд ли. — Магистр тоже взглянул ввысь. — Пусть усилия магов и держат тракт в хорошем состоянии, не давая снегопадам занести его, но и жители окрестных поселений не дадут снегу засыпать дорожки между своими деревнями. Тем более мы должны успеть добраться до Соколиного Пера прежде, чем начнутся настоящие снегопады, а в землях по ту сторону границы нам не придется бояться снега.

— Потому что мы к нему привыкнем? — Инуэ поплотнее закуталась в теплый плащ. — Или мы замерзнем до такой степени, что нам будет все равно?

— В Пустошах не падает снег, — произнес Фаргред. — Только дождь льет.

— Даже не знаю, что лучше, — кисло улыбнулась демоница, явно не обрадованная заявлением своего господина, — мерзнуть на морозе или мокнуть под дождем. Тем более когда ничего не греет, а некоторые и без того довольно холодны… — Она многозначительно посмотрела на лорда Драуга, но тот сделал вид, что ничего не услышал, ощущая на себе внимательный взгляд Элизабет.

— Лучше — сидеть дома у огня и потягивать пиво! — отвлекся дворф от своих привычных пререканий с Тредом и вновь повернулся к другу, продолжая прерванный спор о возможности разрубить орка от головы до пояса боевым топором.

— Еще не поздно вернуться. — Лорд Драуг перевел взгляд с приунывшей Инуэ на ехавшую рядом эльфийку. Обе девушки выглядели немного расстроенными и даже грустными.

— Нет, мы поедем с тобой. — Элизабет с вызовом заглянула ему в глаза, и Фаргред улыбнулся, узнав этот взгляд, знакомый ему еще с детства. Холодные искорки, плясавшие в золотых глазах эльфийки, говорили о том, что она ни за что на свете не передумает.

— Тогда потрудитесь не выглядеть настолько унылыми, что на вас почти невозможно смотреть без слез, — поняв, что спорить с подругой детства бесполезно, сказал Фаргред.

— Мы беспокоимся о Рози, — тихо произнесла Инуэ, и Элизабет коротким кивком поддержала суккубу.

— Девочка осталась совсем одна, — добавила эльфийка.

— Во-первых, не одна, — отчеканил лорд Драуг. — Кравен и ребята не дадут и волосу упасть с ее головы, а во-вторых, я написал письмо в Гзауберг. Зак и Амелия на время переберутся в Хагенрок и присмотрят за девочкой, так что можете не волноваться.

— И почему мы узнаём об этом только сейчас? — не смогла скрыть удивления Элизабет.

— Действительно! — Вторая пара девичьих глаз впилась в магистра. Демоница и эльфийка словно спелись, особенно это проявлялось тогда, когда поведение Фаргреда их чем-то не устраивало.

— Я вообще не собирался вам этого говорить… — пробубнил лорд Драуг, искренне жалея, что нельзя оставить девушек дома.

— Вполне в твоем стиле, — скривила пухлые губы демоница.

— Другого от тебя мы и не ожидали, — не осталась в стороне Элизабет.

Девушки хитро переглянулись и весело рассмеялись, а магистр в очередной раз подумал, что настоящим испытанием для него будут отнюдь не колдуны, орки и скверная погода… точнее — не только они.

Уставшие от прозябания в стойлах лошади бодрой рысцой несли своих седоков по почти не засыпанной снегом дороге, выпуская из ноздрей белые струйки пара, неустанно стремящиеся к серому небу, низко нависшему над землями Империи. Никто из всадников больше не оборачивался, все смотрели только вперед, на восток, где за крепостью Соколиное Перо раскинулись Пустоши орков — земли, некогда принадлежавшие людям, а ныне ставшие местом средоточия Зла. Никто не знал, как судьба раскинет свои карты, предрешая судьбу мира и населяющих его существ, ведь иногда даже нелепая случа ность в силах помешать помыслам богов.

ГЛАВА V

Наступившая уже по-зимнему рано ночь нежно сжала в своих крепких, чувственных объятиях небольшую деревушку, находящуюся в стороне от тракта, соединяющего Хагенрок и Гзауберг. Мягкий ночной саван, упавший с небес крупными хлопьями снега, накрыл ряды небогатых домов, окна которых уже были темны. На немногочисленных улицах поселения давно перестали сновать люди, так как все они уже разбрелись по домам и улеглись спать. Лишь из окон самого большого здания в деревне — местного кабака — по-прежнему лился свет.

Одинокий всадник, облаченный во все черное, вынырнул из темноты ночного леса и, замерев на невысоком пригорке, внимательно оглядел раскинувшуюся перед ним деревню, безошибочно наметив свой дальнейший путь. Пусть неясного света звезд, иногда робко выглядывающих из-за стремительно бегущих по небу облаков, оказалось удручающе мало, найти дорогу к единственной освещенной постройке не составляло труда. Тем более если учитывать, что человек давно привык к темноте, считая ее своим лучшим другом и сильнейшим союзником. Он уже собирался послать своего коня вперед, когда его внимание привлекли несколько размытых теней, мелькнувших под окнами кабака, ярким пятном выделяющимися в ночной безмятежной панораме. Местные жители вряд ли стали бы крадучись пробираться меж своих же домов, а это значило лишь одно — опасения всадника подтвердились. Бесшумно соскользнув с седла, человек двинулся к ближайшим домам, ведя коня в поводу. Остановившись у редкого, покосившегося забора, он ловко набросил на него уздечку, и погладив животное по шелковистой гриве, растворился во тьме. Бесплотным призраком скользил он между домами, рыская из стороны в сторону внимательным, настороженным и слегка насмешливым взглядом.

Незнакомец двигался словно тень, поэтому обнаружил тех, кого искал, гораздо раньше, чем они узнали о его присутствии. Две фигуры в темных балахонах замерли путь в стороне от деревенского кабака, стараясь держаться подальше от окон, и навстречу им из ближайшей подворотни выскользнула еще пара, судя по внешнему виду, их друзей. Вчетвером они отошли под прикрытие облепленных снегом кустов и принялись о чем-то шептаться. Лучшего момента для атаки попросту не было, но незнакомец медлил. Он сделал текучий шаг вперед, пытаясь подобраться поближе, чтобы удостовериться в верности своих мыслей, но тут же повторил свое движение в обратном направлении, а спустя мгновение вжался спиной в холодную стену дома, скрывавшего его от неизвестной четверки. Внимание одиночки привлекла обычная деревенская псина. Здоровенная дворняга, со зловещим рычанием высунувшаяся было из щели в заборе, испуганно пискнув, уползла обратно, поджав косматый хвост, стоило одному из облаченных в балахоны взглянуть на нее. Амулет на шее незнакомца едва заметно нагрелся, предупреждая его об опасности, но вопреки всему на узких губах, обрамленных тонкими, аккуратно подстриженными усиками и остроконечной бородкой, заиграла зловещая ухмылка. Полы плаща незнакомца беззвучно разошлись, и руки в черных перчатках легли на рукояти тяжелых метательных ножей. Чуть подавшись вперед, он выжидал, словно готовый к решающему прыжку хищник.

Вот четверо людей видимо, приняв какое-то решение, двинулись в сторону кабака, уже не стараясь скрываться. Они прошли мимо укрытия одиночки, но их взгляды были прикованы к светящимся окнам, и ему даже не пришлось отступать глубже в тень. Между тем четверо встали ровным полукругом, недалеко друг от друга, и, вскинув руки к темным небесам, принялись что-то шептать на гортанном, непонятном языке. Амулет на шее незнакомца сразу же нагрелся еще сильнее, когда меж пальцев неизвестных заплясало зеленое пламя.

Медлить было нельзя.

Едва уловимое движение запястий — и два кинжала, с тихим шелестом рассекая ночной воздух, рванулись навстречу своим целям. Послышался глухой стук, и двое людей в плащах, стоявших по краям, начали беззвучно оседать. Не успели тела коснуться земли, как по-кошачьи прыгнувший вперед незнакомец пронзил сердце оказавшегося рядом с ним противника длинной рапирой, серебряным росчерком распоровшей ночной мрак. Легко высвободив изящное оружие из смертельной раны, одиночка с невероятной скоростью сместился в сторону, избегая заклинания единственного оставшегося в живых врага. Воющий шар зеленого пламени с шипением врезался в снег, оставив в мерзлой земле весьма приличную дыру и разметав на куски тело в черном балахоне, едва успевшее упасть на землю. Воспользовавшись короткой передышкой, необходимой противнику для сотворения нового заклинания, незнакомец танцующим движением скользнул вперед и сделал молниеносный выпад, рассекая кончиком рапиры горло врага и заставляя того подавиться собственным хрипом. Тело колдуна начало заваливаться назад, а неизвестный уже резко взмахнул оружием в сторону, сбрасывая с благородной стали темную кровь. Алые капли широкой россыпью окропили белый снег, раскрываясь на нем яркими бутонами странных, но в то же время прекрасных цветов.

— Любуетесь проделанной работой, господин де Блейт? — Лорд Драуг в сверкающих доспехах стоял на крыльце кабака с пылающим мечом в руке и с улыбкой смотрел на главу шпионов Империи.

— Как видите. — Тонкие губы мужчины растянулись в усмешке. — Рад видеть вас в здравии, магистр. — Он слегка склонил голову в знак приветствия.

— Так же, как и я вас. — Меч в руках паладина рассыпался золотыми искрами. — Какими судьбами? — Фаргред спустился по ступеням и, выдернув метательный нож из шеи убитого, небрежно перевернул ногой ближайшее к себе тело. Магистр сразу понял, что появление главы шпионов Империи не случайно. Наэрон де Блейт вообще нигде не появлялся случайно и ничего не делал просто так.

— Старался догнать вас, — ответил Наэрон, протирая лезвие рапиры белым кружевным платком. — Как оказать, я был не одинок в своем стремлении. — Он убрал оружие в изысканные кожаные ножны и обезоруживающе улыбнулся. — Вы ведь не против, если я присоединюсь к вашей компании, чтобы не повторять всю историю несколько раз? Многословие порою утомляет меня.

Конец ознакомительного фрагмента