Михаил Гвор - Спасатель. Вечная война

МИХАИЛ ГВОР

СПАСАТЕЛЬ. ВЕЧНАЯ ВОЙНА

Пролог

«Окно» открывается в паре километров от опушки. Окно и есть. Даже рама в наличии. Металлическая, прямоугольная. Размеры впечатляют! С такими параметрами окошко на ворота тянет. Тем более нижняя перекладина в землю утоплена. Видимо, чтобы десантничкам перешагивать не приходилось. А то ребята хилые, ногу поднять не могут. Да и навешено на них…

Много навешено! Начиная с бронежилетиков класса «полный скафандр» и кончая здоровенной дурой типа «плазменное ружье». Пара десятков выскакивают на эту сторону и рассыпаются, делая вид, что контролируют местность. Замерли в полуприсяде и водят пушками. Они думают, им это поможет?

Следом за ними движется «легкая» бронетехника. Ни хрена себе легкая! На танки, правда, не похоже совершенно. Разве что пушка вперед торчит. И то не пушка, а какая-то труба непонятного назначения. Тоже плазменная, небось. А сами железяки — прямо галоши с башнями! Галоши настоящие, красивые, блестящие… Вот только есть у меня подозрение, что эти образцы инопланетной обуви могут наших «семьдесят вторых» на завтрак кушать!

Танчики выезжают, строятся в шеренгу и замирают. А из ворот опять лезет пехота. До фига их, между прочим! Наконец, вся процессия начинает двигаться в направлении гномьего хирда, стоящего на опушке. Гномы смотрятся. Маленькие широкоплечие мужики. Без бород, зато в доспехах. В отличие от орочьих шедевров прочности латы подгорного народа сверкают, как вспышка ядерного взрыва. Насчет плазмы не знаю, а лазерный луч запросто отзеркалят обратно к пускавшему. По бокам хирда — орочья конница. А больше с места дислокации противника ничего не разглядеть! И не надо! Вам и это показали исключительно для задания вектора перемещения. Чтобы знали, в каком направлении ноги переставлять!

Напоследок из ворот вылетают три флаера, и «окошко» схлопывается. Авиацию агрессор, наверное, на «ВАЗе» заказывал! Уж больно дизайн похож. Один в один «Калина». Только без колес и размером раз в несколько больше. И трубы торчат. А нехило, однако, мужики на дикарей экипировались!

Выскочив на оперативный простор, летуны расходятся. Один прет к гномам, двое закладывают виражи вправо и влево. Линию леса проверять будут. Охотнички!

Навстречу центральному флаеру с пронзительным воем устремляется дубина класса «земля — воздух», пущенная в полет мощной рукой. Представляю, как сейчас пилоты веселятся! Летишь на технике тридцать лохматого столетия, а тебя пытаются сбить небрежно очищенным от сучьев стволом пальмотополя! Разнести его в клочья, что ли? Или просто не обращать внимания? А почему не пальнуть? Пусть аборигены впечатлятся… Оп-па, а пушка-то стрелять отказывается! Еще одна попытка! И еще! А вспомогательные? А главный калибр? А… И тут дубина долетает до цели… А это и не пальмотополь вовсе, а «Пальмотополь-М». Разница в одной-единственной букве, а «ПереКалины» больше нет. Только обломки вниз сыпятся…

Прямо как в кино про Великую Отечественную. Немецкая танковая атака при поддержке пехоты. Красиво идут, сволочи! Метров через триста стрелять начнут. Как раз будет дистанция прицельного выстрела. А через двести — зона досягаемости фей. Тоже прицельной. Двести ведь меньше, чем триста! Чтобы не гадать, сработает — не сработает. Вдруг у них эта сраная защита стоит!

Что, ребята, неожиданно? Были в степи, стали в лесу. Зажаты мгновенно выросшими деревьями? Ну что пыжитесь-то, что пыжитесь? Кленокедр так просто не сковырнешь! Зажигательными!!! Ух, как полыхнуло знатно! Потому кленокедры и растили: корни мощные, стволы в три обхвата и горят как порох! Внутри сейчас та еще сауна!

Началось…

Глава 1

N-ский спасотряд

Зима — спокойное время. Массовый наплыв клиентов — с мая по сентябрь, когда в горы рвутся все, кому не лень. Туристы от восторженных девочек-экскурсантов до суровых мужиков с рюкзаками, превосходящими весом и размерами все мыслимые пределы. Альпинисты, значки [Значок — обладатель значка «Альпинист России». Начальная ступень в альпинизме.] и разрядники, доказывающие миру, а главное себе, собственную крутость и значимость. Как правило, в ущерб безопасности. Охотники, наивно полагающие, что не все зверье в обозримом пространстве разбежалось от шума, производимого туристами и альпинистами. Вереницы восходителей, сутками штурмующие Гору. Спортивные группы, бегающие по вершинам. Учебные отделения, ленивыми гусеницами ползущие на единички [Единичка — вершина начальной категории сложности.]. Участники открытых чемпионатов Мухоздравской и Удрюпинской областей, оккупировавшие перевалы. И все это в количествах, не доступных воображению постороннего человека. И неминуемо — срывы, падения, потеря ориентировки, сил и желания куда-нибудь идти и что-нибудь делать. И всеобъемлющая надежда на спасателей при получении малейшей царапины или просто плохом настроении.

Летом в отряде страда. На рации сидит Акулина Петровна, шеф-повар лагерной столовой, на время приготовления обеда сменяемая Наденькой из медпункта или, при наличии очередного смертельно раненного в мизинец, Андреем Семеновичем, престарелым завскладом. Основной состав малыми группами носится по вверенной территории, безуспешно стараясь оказаться в нужное время в нужном месте. Получается подобное крайне редко, но сильных опозданий чаще всего удается избежать.

Зимой все иначе. Акулина Петровна и Андрей Семенович в радиорубке не появляются. Наденька, наоборот, проводит здесь намного больше времени, чем летом. В основном во время дежурства Гелы, Витьки или Егора Сергеевича. Впрочем, и в остальное время может заскочить, ибо рубка по совместительству работает клубом, и все свободное время основная масса народа торчит именно там.

Сегодня дежурил Анзор. Включив приемник на громкую связь, кабардинец откинулся на спинку кресла и отсутствующим взором наблюдал за Колей, Серегой и Витькой, с энтузиазмом швыряющих дротики в половинку мишени для дартса. Вторая половинка в незапамятные времена куда-то сгинула и за ненадобностью так и не была найдена. В дальнем углу помещения Гела Гвишиани, уютно устроившись на диванчике, нежно придерживал Лизоньку за талию и шептал ей на ухо не то скабрезные анекдоты, не то комплименты, за которые девушка обязана была наградить охальника либо пощечиной, либо поцелуем с дальнейшим перемещением к нему в домик. Ни того, ни другого свану добиться не удавалось. Лизонька только краснела, похихикивала и крепче прижималась к ухажеру.

— А где Егор Сергеевич? — с порога вопросила Наденька, обводя собравшихся профессиональным взглядом практикующего врача-садиста.

— Нет его, — меланхолично сообщил Витька, подбрасывая на ладони дротик. — И до завтра не будет. — Стрелка с глухим стуком воткнулась в центр полумишени. — Может, я на что сгожусь?

— Может, и сгодишься, — кивнула девушка. — И все-таки?

— На Чайкэ [Чайка — название вершины.] он, да! — сообщил Анзор. — В отпускэ.

Избавиться от легкого акцента кабардинцу никак не удавалось.

— Нет, ну объясните мне, пожалуйста. — Серега с досадой глянул на результат своего броска. Дротик сиротливо угнездился в самом углу цели. — Почему любая девушка начинает с вопроса, где Горо? А мы, значит, ни на что не годны?

— Годны, годны… — засмеялась Наденька. — Но Егор Сергеевич… — Девушка попыталась подобрать сравнение, не сумела и закончила: — это Егор Сергеевич!

— Брось, Серый, против Горо мы не котируемся. — Витька подбросил на ладони дротик. — Самая бурная ночь, проведенная с любым из нас, не доставит истинной женщине такого наслаждения, как невинное чаепитие с главным спасательским гуру! — Он выполнил бросок и улыбнулся. — Партия! Правильно я говорю, девушки?

— Смотришь в самую суть проблемы, — подтвердила Наденька. Лизонька, на секунду оторвавшись от Гелы, согласно пискнула с дивана.

— Но поскольку у Горо свидание со стеной Чайки, — продолжил мысль Витька, — вам, мадемуазель, придется выбрать на сегодняшний вечер другого кавалера. Весь ассортимент в наличии. — Он обвел рукой присутствующих.

— Уговорили, — рассмеялась Наденька. — Играйте новую партию. А я подумаю, наградить победителя или утешить побежденного…

Внезапно рация, до этого радующая слух ровным скрипом помех, глухо закашляла, немного потрещала и прохрипела сиплым знакомым голосом:

— База, ответь Егору. Прием.

Анзор, мгновенно сбросив апатию, щелкнул тумблером.

— Егор, здэс база. Прием.

— Нашел живого. Сейчас на выходе из ущелья. Нужна помощь. Прием.

— Жди!

Благодушно-игривое настроение компании как рукой сняло. Еще не прозвучало последнее слово, а девушки уже мчались к медпункту, парни натягивали поверх штормовок обвязки, а Анзор по внутренней связи нагружал Акулину Петровну приготовлением главного спасательского деликатеса — кипятка в неимоверных количествах.

Через десять минут четверо бежали по тропе навстречу видневшейся вдалеке точке.

— Принимайте, — прохрипел крепкий невысокий мужчина, передавая Витьку тягу самодельной волокуши [Волокуша — приспособление, в котором волочат пострадавшего. В данном случае — сани из лыж, к которым привязаны веревки-тяги. Акья — промышленная волокуша, специально приспособленная для спасательских дел.].

— Горо, сам как? Откуда тащишь?

— Со стены [Стена, стенка — вертикальный участок скалы. Полочка, полка — горизонтальный участок той же скалы, по которому можно ходить ногами. Если ходить ногами неудобно — это уже потолок.], — выдохнул Егор. — Нормально все. Тащите, я потихоньку пойду. Подустал маленько…

Никто из спасателей не оставил бы человека одного в горах. Но за Гуру все были спокойны. Самый опытный, самый сильный, самый… Да и не один он, все в пределах прямой видимости. Сильно не отстанет. А чем быстрее пострадавший окажется в медпункте, тем лучше. И четверка рванула вперед, быстро увеличивая разрыв между собой и Егором.

Уже втаскивая волокушу в ворота базы, парни обернулись на шум и успели увидеть, как сорвавшаяся с неопасного бокового склона лавина, грубо нарушая законы физики, мгновенно набрала скорость, резко изменила направление движения и захлестнула устало бредущую одинокую фигурку.

— Егор!!! — заорал Витька, отстегивая тягу и бросаясь назад.

Увы… Поиски ничего не дали. Ни сразу, ни в течение следующей недели, ни позже. Через месяц начальник официально прекратил спасработы, однако парни рыли снег до самого лета. В любую свободную минуту. Весной лавинный конус растаял. Но тело так и не нашли…

Смерть Егора заслонила ряд загадочных исчезновений, произошедших в тот же день. И если на пропажу вещей погибшего еще обратили внимание, а сенбернара Шарика, прибившегося к базе прошедшим летом, даже попытались искать, то недостача на складах некоторого количества разнообразных продуктов не всплыла и при очередной ревизии. Списалась на естественную усушку-утруску.

И только одно событие не прошло мимо всеобщего внимания. Десятилетняя Лена, дочь Акулины Петровны, страдающая детским церебральным параличом, в одночасье выздоровела. Девочке еще предстоял долгий путь к нормальной жизни, но теперь это зависело только от нее. С Егором чудесное исцеление никто, конечно же, не увязал…

Егор, спасатель

Нет, вообще-то я в курсах, что в горах можно найти все, что угодно…

Как-то в Местийской хижине обнаружились залежи презервативов. С одной стороны, где им еще быть, как не в добротном доме, стоящем на скальном островке посреди ледника. Придут люди, отогреются, разнежатся, мысли разные в голову полезут… Глядишь, приспособы и пригодятся… Хотя вряд ли. Советское «изделие № 2» — вовсе не нежные буржуйские штучки со смазкой и всякими хитростями за-ради повышения чувствительности. Его по прямому назначению применять могут только люди с железным характером. И не только характером. Особенно если «изделия» надуты на манер воздушных шариков и развешаны по всей хижине. Хозяева были ребята простые и жизнерадостные. Отметили Первое мая с истинно пролетарским размахом.

Предметы женского туалета — тоже не дефицит. Лежат себе чуть в стороне от тропы обрывки женских чулок, ветерком трепыхаются. Вот только не надо себе представлять, как несчастная девушка, задыхаясь и натужно хрипя, в панике бежит от диких горцев (волков, йети, инопланетян — нужное подчеркнуть), а преследователи ее догоняют, хватают, валят на землю и зубами рвут на части и в клочья! В смысле, нежное девичье тело на части, а чулки — в клочья.

Не так все было. Проще и банальней! Девушки, например, могло и не быть совсем. Волки, сиречь туристы, были битые, дело знали туго, а потому сухари и прочие продукты упаковывали в капроновые женские чулки для пущей сохранности. А спички, кстати, — в те самые презервативы. В связи с этим ребятки собрали поношенные предметы туалета со всех дам, до которых сумели дотянуться: знакомых, малознакомых и совсем незнакомых. И что бы незнакомые ни думали, какие фантазии знакомые ни рисовали в своих симпатичных, но зацикленных головках, а чулочки были тщательно постираны и превращены в гирлянды сухарных упаковок. И делалось это не здесь, где валяются клочки разодранного капрона, а совсем даже дома. Здесь эти сухари ели.

Можно и поинтересней одежонку найти. Новехонькую. В заводской упаковке. И опять же никто никого не грабил и не насиловал. Как говорят в Мухоздравске: «Сама дала!» То бишь, выбросила.

Собиралась девушка на курорт, а попала девушка… Одним словом, попала! Хотела цивилизованно отдохнуть у моря, но путевочку искала подешевле. Вот ей в профкоме и подсунули турбазу вместо дома отдыха. Море-то здесь есть. Но за перевалом. Хочешь искупаться — вперед: две недели пешего передвижения, и ты у цели. Нет, есть умельцы, за пару дней добегают. Но они же не на шпильках бегут! И не в платье! И тренированные… А тут… Уже на второй час пути нежное создание, нагруженное по самые некуда «крайне необходимыми» в горах личными вещами, начинает потихоньку от них избавляться. Двадцать четвертые колготки почти первыми выбрасываются. Сразу после кружевного лифчика с косточками, упирающимися в ребра.

И если кто думает, что такое бывало только в советские времена, а нынешнее поколение не обманет ни один профком, то этот человек не прав категорически! То есть профком не обманет. Он и ту бедолагу не обманывал. Все ей честно рассказали. Но, во-первых, распространявший путевки сам толком не знал, что впаривает. А во-вторых, она же и не слушала!

Профком не обманет. Зато энтузиасток, готовых за любимым, то есть богатым, хоть на край света, в процессе перестройки и последующих событий прибавилось неимоверно. А уж в горы! Мало ли какие причуды у человека! Зато у него такие глаза!.. И такой счет в банке!.. Что, правда, пешком? Ножками? С рюкзаком?! Тяжело это с непривычки. Каждый грамм давит полноценным кирпичом…

И летят в камни модельные босоножки за триста зеленых пара со сломанными каблуками. И запасная пара, еще новенькая. И французские трусики «неделька» производства Урюпинской швейной фабрики (ну хоть бы подумала, дура, какие могут быть французы в Урюпинске? Ах, по лицензии? Ну-ну… Ладно, все одно выбрасывать). А за ними эксклюзивный жакет «от Кардена», легкие платьица «от Версачи» и (о, горе!) все двадцать четыре пары колготок разных стран и народов. Если прогуляться по омытой девичьими слезами тропе, можно такого насобирать!

Один раз диктофон нашли. Или как эта фигня зовется, что разговоры записывает? Сотовый телефон? Не, сотовые тоже бывают. Но это другое, профессиональное. Мир, он ведь не без дураков. И работники «желтой прессы» в погоне за сенсацией готовы на этот самый край и даже дальше. Вот такой товарищ и вознамерился выяснить, почему горские женщины поголовно одеты от самых крутых модельеров. Только проблема с сенсацией возникла. Ему бы заранее подумать: если девушка может позволить себе настоящие вещи от Кардена, попрется она хрен знает куда за больным на всю голову альпинистом? Да хоть какой у него счет в банке! Бывают, конечно, исключения, но в основном пастухи и охотники собирают продукцию, сделанную на Малых Арнаутских всех городов бывшего Союза. Дети гор неприхотливы, и какая-нибудь Фарида или Джамиля не видит большой разницы между изделиями мсье Пьера и Мойши Розенблюма.

И обломилась журналисту сплошная беда. Что ж это за сенсация от подсобного цеха колхоза «Путь Ленина», преобразованного в производственный кооператив «Проселок Горбачева», а в дальнейшем в общество с ограниченной ответственностью «Тупик Ельцина»? С расстройства несчастный труженик пера и диктофона поперся наверх в надежде разжиться на заповедных тропах чем-нибудь интересным и ценным. Ничего не обнаружил, зато сам с усталости и непривычки повыкидывал все, что смог, включая любимый диктофон.

Впрочем, это мелочи. Вылезаю как-то на вершину Казбека, а там белый рояль стоит, клавишами поблескивает. А под крышкой записка в полиэтиленовом пакете: «На этом самом рояле такого-то числа такого-то года Имярек Батькович сыграл полонез Огинского. Вот здесь, на этом самом месте. Кто может — повторите!» И что делать? Ну, лично мне — ничего. Я на роялях играть не нанимался. Тем более на белых. И вниз его тащить — тоже. Кому надо, пусть и играет, и таскает.

Оружие несложно обнаружить. Можно старинное, времен Шамиля, можно немецкое, презент Великой Отечественной. Лет пять назад одни умники нашли большой склад мин и решили на память что-то выкрутить. Отыскать место происшествия оказалось проще простого, половина Кавказа и грохот слышала, и вспышку видела. А вот собрать остатки органики на склонах огромной морены [Морена — здоровенный навал камней вдоль борта ледника. Впрочем, ледник мог и растаять лет этак много тысяч назад, а морена при этом остается.]… От четырех человек набралось на один полиэтиленовый мешок для мусора. В нем и притащили.

Можно и современный ствол отыскать, но к последнему нередко абрек прилагается. Пугаться этих бедолаг не стоит, они сами людей куда больше боятся. Но осторожность следует соблюдать, крестьянин ведь с перепугу и шмальнуть может!

И тела, конечно. На любой вкус. Свежие, старые, замороженные, вытаявшие, упавшие, соскользнувшие… Мертвые. Или живые. Как повезет.

Лучше всего, если попался какой-нибудь гефрайтер из «Эдельвейса». Это семьдесят лет назад он был молодой, горячий, стрелял во все, что шевелится, и орал: «Рус, сдавайся!» За прошедшее время унтер поостыл, растерял подвижность и разучился говорить. Опять же, автоматик его не то проржавел до рассыпания, не то сгинул бесследно в толще Эльбрусских ледников. Гансик тоже, было дело, сгинул, да вот вынесло на поверхность волею Провидения. Ну вынесло, и что? Родственники давно уже не чают увидеть трупик несчастного пращура на фамильном кладбище. Так что можно, по большому счету, и не спускать тело вниз. Уж в выходные дни — точно. Успеем еще прибрать этот мусор.

В выходные я и свой, отечественный, труп спускать не стану. Мертвому, ему без разницы, парой дней раньше его упрут или неделей позже. Так что ежели что — отдохну нормально, а уж потом… Заодно начальник народ подсоберет, комсомольцев-добровольцев подтянет… Глядишь, и обойдутся без старого больного индивидуума…

В общем, найти можно много разного. Полезного и ненужного. Хорошего и плохого. Доброго и не очень.

Но вот с какого, простите, бодуна придумается такое, чтобы человек в свой выходной день, забравшись в такую глушь, где даже рация не берет, посреди скальной стены обнаружил еще живое тело? Ведь специально сюда пошел, осведомлен я об этой аномалии. И что если связь будет, то отдохнуть не дадут, тоже знаю. Из опыта! Обязательно кто-нибудь куда-нибудь залезет, откуда его надо вытаскивать. На хрен мне такое счастье? Так он сюда залез! Нет, богу точно лучше не существовать. Встречу, хоть до смерти, хоть после — морду так начищу, на всю свою бесконечную жизнь запомнит, каково над спасателями издеваться!

Я же на отдыхе! Лезу по стене, никого не трогаю, наслаждаюсь пением птичек. То есть посвистом камней, пролетающих мимо и периодически стучащих по каске. Птичек-то в январе сюда даже колбасой не заманишь, не то что хлебными корками. Крупные булдыганы на этом маршруте не летают, а мелких не жалко. Лезу себе, изредка вниз посматриваю. Первую веревку прошел [Пройти веревку — передвинуться на расстояние, равное длине веревки. Обычно пятьдесят метров. Измерение расстояний веревками применяется там, где приходится использовать настоящие веревки.] на ура, минут за десять, не больше. В том же темпе еще пару засандалил. Третья на Райскую Полянку выводит. Полочка ровненькая, идеально горизонтальная и огроменная, от края до стенки метра два будет. Стенка нависает, да так, что вся полка от камнепадов защищена. Хоть днюй, хоть ночуй, хоть девочек-скалолазок сюда води. Других не получится, не залезут. Не на горбу же их переть. Травка зеленеет. Нет, серьезно, летом на этой полке трава растет. И сейчас снегу немного. С края сугроб небольшой надуло, а у стены — так и просто чистенько.

Вот тут мой отдых и кончился, ибо на Райской Полянке я счастье свое и обнаружил. Лежит подарочек на спине, бороду в небо выставил и не шевелится. Если с первого взгляда, не то спит, не то труп. А со второго, так и вовсе непонятно. Вроде как больной признаков недовольства не проявляет. Поскольку, в полном соответствии с канонами, под головой у него лед, а над этим же предметом — снег (то есть камень обледенелый и камень заиндевелый), и он от этих поверхностей ничем не отгорожен, то должен быть труп. Но температура явно выше не только окружающей среды, но даже комнатной. И давление совсем не атмосферное. Пульс, во всяком случае, прощупывается. Пятьдесят ударов в минуту, как у космонавта! И наполнение хорошее. А просыпаться отказывается. Да и какой идиот уляжется спать, не снимая не только обвязки, но даже обуви? Причем на голый камень (это если ледок не считать) рядом с полным рюкзаком барахла. Коврик, спальник, пуховка — все имеется и ничего не используется. Да и проснулся бы, пока я его ворочаю. Между прочим, включение посторонних предметов в кожные покровы тела отсутствует, как и нарушение целостности этих покровов… Короче, валяется посреди стены невредимый внешне мужик без сознания и приходить в себя категорически не желает! И состояние его моими силами не диагностируется.

Диспозиция самое оно! До базы три веревки отвесно вниз и два десятка километров по ущелью. Тоже вниз, но поположе. Снега там по развилку. А от моей подъемной лыжни толку мало… Хорошо хоть, большая часть моих вещей аккуратно сложена в иглу [Иглу — снежная хижина. Первоначально такие строили эскимосы. От них научились канадцы, у которых это заняло лет триста. Советские туристы учатся строить иглу за два часа. По непроверенным слухам, первым из советских строителей был легендарный нарком Николай Крыленко, потративший на эту науку целый выходной. По другим слухам, это был не менее легендарный альпинист капитан НКВД Евгений Абалаков. Правда, злые языки утверждают, что нашим помогали чукчи, у которых, собственно, и украли идею эскимосы. Но врут, конечно, откуда в горах Памира чукчи?] у подножия стены, и по веревкам ее тащить не придется. Мне и тела хватит вместе с его барахлом. Эх, незадача! Ладно, делать нечего.

Потрошу рюкзачок клиента и натягиваю на него пуховку. Потом штаны, хорошо, самосбросы [Самосбросы — штаны с молниями по лампасам. Можно надевать, не снимая обувь.] нашлись, свои было бы жалко, а обычные на полутруп хрен натянешь. Остатки барахла упаковываю в один тюк… и понеслась душа в рай. Рюкзак на всю длину веревки выпустить, клиента на спину взвалить, пристегнуть, съехать с ним на полсотни метров, застраховаться, сдернуть веревки, закрепить с новой точки. Хорошо хоть, станции [Станция — несколько забитых в скалу крючьев, на которые повешена петля из веревки. К станции и крепится веревка, по которой движется альпинист, т. н. перильная.] оставлял, себе же на спуск. И сейчас оставляю. За крючьями и закладками придется специально идти. Все вышеописанное повторить три раза. Красиво и неторопливо. Раза в три медленнее, чем лез наверх. Туго спуск идет. И ничего не придумаешь, тело человеческое — вещь тяжелая и в транспортировке неудобная. Все варианты с одновременным навешиванием на себя лишних тяжестей уже проходили. К счастью, еще до того, как я в службу пришел. Тогда и выяснили, что спасатель не может нести больше собственного веса. Даже если съест два мешка брюквы.

Но стенка — это пустяки. По ней хотя бы движешься вертикально вниз, куда оба тела, и мое, и несомое, стремятся согласно закону всемирного тяготения. И задача сводится лишь к тому, чтобы параметры движения не достигли величин, вычисляемых по этому закону. Ускорение свободного падения хоть и константа, но уж больно серьезная. Дай ему волю, нас с приятелем проще будет закрасить, чем отскоблить. Останется меньше, чем от тех любителей военной экзотики времен Второй мировой. Но если аккуратненько, грамотно, с правильными приспособами, то основная задача — груз удержать. Причем не руками, а всем телом, пристегнутым к веревке.

А вот от подножия до моей иглу двести метров всего. Но не вниз, а вбок. И сила земного притяжения здесь помогать отказывается и даже мешать норовит. В полном соответствии с вышеуказанным законом. Конечно, я еще на подъеме пробил в снегу тропу. Да только на асфальтированное шоссе она ни разу не похожа. И на проселок не смахивает. Так, немного лучше цельного снега. Так что эти две сотни метров я страдальца добрый час тащить буду.

А я не буду! Сгружаю находку у стены. В сторонке, конечно, чтобы камнями не побило, но у стены. Сам топаю до иглу за барахлом. Возвращаюсь к бедолаге и, присев на его рюкзак, кручу из лыж волокушу. Жалко, конечно. Лыжам куда лучше у меня на ногах. И мне так больше нравится. Но больше волокушу соорудить не из чего. Так что придется ломиться по снежку пешочком, роя траншею по пояс, да еще переть за собой самодельную акью, груженную самым варварским образом. М-да! Передвижение будет медленным и печальным.

Есть, конечно, и другой вариант. Уложить терпилу в иглу, и пусть спит до подхода десанта. А самому рвануть вниз на лыжах до границы аномалии, а там вызвать ребят и вместе с ними вернуться за телом. Вместе, поскольку связи до самого выхода из ущелья нет. А это, считай, база. Была бы моя находка трупом, так бы и сделал. Но получается, что пока я добегу, пока парни выйдут, пока мы вернемся к стене… В общем, один я быстрее допру. Хоть и тяжелее придется…

Потому сижу, уродую лыжи и размышляю, каким образом мой неожиданно обретенный друг прокрался на стену, не только не потревожив чуткий спасательский сон, но и не оставив за собой никаких следов? С другой стороны траверсировал? [Траверсировать (ходить траверсом) — двигаться не вверх и не вниз, а вбок.] Бред! Эту гору траверсом ходить ни малейшего интереса! С той стороны просто все. Какой интерес тупо переставлять ноги наверх и пролететь на спуске мимо всей прелести? Наоборот — то да. Нет, я понимаю, что нормальные люди — единственное, что нельзя найти в горах. Если кто иначе думает и собирается на горцев кивать, пусть зайдет на рынок любого крупного российского города и посмотрит, где предпочитают жить народы гор. В последнее время, правда, лучше заходить в офисы или разглядывать владельцев и пассажиров самых крутых тачек. Но опять же, в крупных городах, высота которых максимально приближена к уровню моря. В самих горах — только ненормальные. Но не до такой же степени. Да и ненормальность наша в другую сторону заточена.

Нет, герой моей сегодняшней эпопеи обязан был идти по тому же пути, что и я. И пробить мне торную дорогу до самой стенки. В крайнем случае сбоку откуда-то его тропа должна подходить. Ан нету. Ни сбоку, ни снизу. Или он вокруг вершины ходит? На высоте трех веревок? Псих, что ли? Ненормальный и сумасшедший — принципиально разные вещи. Может, он летать умеет? Или телепортироваться?

Ладно, каким бы образом сие чудо природы ни добралось до места, выбранного им для впадения в зимнюю спячку, а тащить его придется без всякой экстрасенсорики. Не обучен я таким фокусам. Так что ножками пойдем, благо волокуша готова. Клиента и шмотки уложить, привязать понадежнее, тяги к поясу закрепить и вперед, с песнями. А лучше без песен, чтобы дыхалку не сбивать.

Я говорил, что спасатель не может тащить больше собственного веса? Я соврал. То есть вообще — не может. Но если очень надо… Вот я же тащу! Весело и с песенкой, «елочкой» и «лесенкой». Весело, потому как плакать совершенно бесполезно, да и не люблю, когда слезы на лице замерзают. А за песенку вполне сойдут хрипы, что из легких прут на каждом шагу. С «елочкой» и «лесенкой» проблемы: лыжи-то под грузом пристроены, а второй пары припасти не догадался. Кто же знал, что так обернется? А без лыж ни тебе «елочки», ни «лесенки» полноценной не получится. Да и иду не вверх, а ровно и немного вниз. Так что спуски даже чаще подъемов попадаются. Когда пологие — это хорошо. Волокуша поживее идет. Лишь бы сама не ехала. Как только средство транспортировки начинает проявлять инициативу и самостоятельность, надо их гасить в зародыше. Разнесет мою доморощенную акью на склонах — донизу от находки одни уши доедут. И как тогда объяснять досрочное возвращение с выходных? Так что перехват за задние тяги, и тормозить всеми наличными средствами. А то и организовывать точки страховки [Точка страховки — место, где можно закрепить веревку, чтобы организовать страховку. Например, петля на камне или дереве.] и выпускать через спусковуху [Спусковуха — спусковое устройство. Их бывает много разных, но все могут использоваться для торможения веревки, на которой спускают волокушу.]. Пришлось пару раз. С переворотами не заморачиваюсь, ну прокатится страдалец вниз головой пару минут, от него не убудет. А не фига в летаргию погружаться. Хотя не летаргия у него ни разу. Дыхание присутствует, пульс тоже в наличии. Кожа не бледная, на морде, так и вообще темно-медная. Хотя в горах любой бледнолицый за четверть часа становится краснокожим. Точнее, краснорожим: шкура на лице приобретает благородный медный цвет и виснет лохмотьями. Единственное, что на внешние раздражители тело не реагирует. Но по одному симптому диагноз ставить нельзя, за это Док может и по шапке настучать. Или клизму выписать!

А вот когда подъемы, тут похуже. Даже если они короткие. Упираться приходится, мама не горюй! И то, больной с барахлом и волокушей добрый центнер весит, если не больше. А я — килограммов семьдесят. От силы, семьдесят два. И здоровья у меня не море Лаптевых! А лебедок в нашем деле не предусмотрено. Так что упираюсь ножками и ручками в снег, изображая собачку по имени Белый Клык из одноименного фильма. Песика посерьезней грузили. Правда, и подложка у собаченции была куда симпотнее. Ручками упираюсь в прямом смысле, пока полого — лыжными палками, где покруче — так и без них бывает, особенно если есть, за что ухватиться.

Так и движемся. Страдалец ведет себя прилично: на волокуше лежит ровно, руки-ноги за пределы отведенного пространства высунуть не пытается, хрипеть даже на спусках не начинает. Дышит размеренно, как и положено порядочному «трупу». В общем, золото, а не тело. Был бы покойником, цены б ему не было! Но и так грех жаловаться. Он лежит, я тащу. Упираюсь, корячусь, матерюсь, но медленно и верно приближаюсь к базе со скоростью снежной черепахи. Снежных черепах не бывает? Еще как бывает! А что получится, если фильм про черепашек-ниндзя снимут снежные люди? Оно и получится: Егор Сергеевич зимой на транспортировке!

Одним словом, иду. С глюком разговариваю. С каким глюком? Да самым обыкновенным. Приблудился тут. Лезу на очередной бугор, жилы рву так, что в глазах круги красные плавают, и вижу, параллельно моей траектории по снегу старик шкандыбает. Восточного вида дедок с узенькой седой бороденкой. Вылитый Хоттабыч: в халате, чалме и туфлях с загнутыми носами на босу ногу. Только ковра-самолета не хватает. Впрочем, он и без него в снег не проваливается. Даже не примнет! Хотя не скользит, ножки переставляет, как положено. Но идет по снегу, аки посуху, ни единого следочка. И нет чтобы помочь, в волокушу вторым впрячься, смотрит, паскуда, на мои мучения и ухом не ведет. Хотя в его возрасте… Может, и страдалец таким образом гулял? Как бы и дед не догулялся! Хлопнется сейчас в обморок, и что я буду с двумя телами делать? У меня здоровья не море Лаптевых, говорил уже. Так весь подъем «Хоттабыч» рядышком и проходит. А когда я на пригорок наконец выбираюсь и торможу, чтобы дыхалку восстановить, изрекает:

— Ассалам алейкум, уважаемый!

— Лейкой по салу! — откликаюсь. — Я глюков не заказывал. Чего приперся?

— Молодость нетерпелива, — вздыхает саксаул, — вместо того чтобы спокойно сесть, угостить дорогого гостя чаем, поинтересоваться его жизнью, а уже потом обсудить животрепещущие вопросы, что привели его к величайшему из спасателей…

Во дал дед! Я, между прочим, тут не просто так! Делом занимаюсь. Транспортирую пострадавшего от точки обнаружения до пункта дислокации патрульно-спасательного отряда для экстренной эвакуации в медицинское учреждение, где ему и будет оказана квалифицированная помощь. А если по-русски сказать, тащу тело от стены на базу, чтобы оно могло сдохнуть культурно, в больнице, а не среди камней и льда, как последний бродяга. О чем и сообщаю пригрезившемуся джинну.

— Разве эта суета достойна величайшего из спасателей? — искренне удивляется старец. — Вы, в чьих силах спасать целые миры мановением мизинца, заняты подобной ерундой. Сам Сулейман ибн Дауд, мир с ними обоими, не был более достоин великих дел! Видит Аллах…

— Ты кончай дифирамбы петь. Говори, чего надо, и проваливай. Занят я!

— Почему бы вам, о уважаемый Егор ибн Сергей, не спасти мир, что находится в страшнейшей из бед и вопиет о приходе единственного, кто способен помочь?

— Счас, — отвечаю. — Все брошу и помчусь мир спасать. Мне что, больше делать нечего? Впрочем, если уважаемый домулло вместо разглагольствований выдернет волосок из своей волшебной бороды и перенесет нас со страдальцем прямиком на базу, то обязуюсь организовать чай в столовой минут через пять после телепортации. Восточных сладостей не обещаю, но лаваш и сгущенку гарантирую!

— Разве могу я, ничтожный, вмешиваться в деятельность величайшего из спасателей…

Тоже верно. Подергать себя за бороденку глюк может. А вот насчет мгновенных перемещений у произведения моего воспаленного мозга есть некоторые проблемы.

— Ну раз не можешь, так и не путайся под ногами. Не видишь, «ми кюшаем»! То есть тащим!

С дедом происходят неожиданные метаморфозы. Халат и чалма трансформируются в набедренную повязку, голова взмывает на добрый метр вверх и обрастает длинными курчавыми локонами, гармонично сливающимися с окладистой бородой и пышными усами. К голове прилагается великолепный торс, мускулистые руки… ну и все остальное, положенное атлету. В левой руке появляется что-то, похожее на кусок разлохмаченной пеньковой веревки, только светящейся и вопреки законам физики самостоятельно поддерживающей форму. Бородач хмурит роскошные «брежневские» брови и громовым голосом заявляет:

— Возрадуйся, смертный, боги Олимпа доверяют тебе важное дело! Сам Дий Громовержец снизошел!..

Ох ты! Ну и фантазия у меня!

— Ты Зевс, что ли? — уточняю на всякий случай. — А чего лично? Мог и Гермеса какого послать. Или кто там у тебя на побегушках?

Возле босых ног олимпийца начинают закручиваться снежные бурунчики.

— Не тебе решать за богов, кого и куда посылать!

— Да ладно! Я и сам посылать умею. Ежели ты Зевс, то кончай пургу гнать! Давай, оборачивайся быком!

— Каким быком? — озадаченно переспрашивает бог.

— Да хоть тем самым, в образе которого девок портил. И как они, бедные, такое выдерживали?!

Оказывается, я неплохо помню греческие мифы! А ведь с детского возраста не перечитывал!

— Зачем? — От удивления у олимпийца весь гонор пропал. — Ты вроде не склонен к урании…

— Какой еще урании, урод?! Запрягу тебя в волокушу, мигом страдальца допрем! И можно по чайку со сгущенкой!

Зевс таращит глаза, словно видит небывалого зверя, и удивленно переспрашивает:

— Ты собрался запрячь бога в повозку?

— А что? — Теперь мой черед удивляться. — Один мой предок Ящера в плуг пристроил. Своего бога, между прочим! С чего бы мне чужого не припахать?

— Наглый мальчишка! — Голос глюка набирает силу. — Да как ты смеешь?!

Бурунчики у его ног набирают силу, превращаясь в небольшие смерчи.

— Не холодно без одежки-то? — Будет еще мне привидение хамить! — Превращайся! В бычьей шкуре да под нагрузкой, не замерзнешь…

— И правда холодно, — замечает Громовержец и сдувается.

Уменьшается в росте. Худеет в плечах. Сильно худеет, но фигура женоподобной не становится: плечи узкие, но ни груди, ни бедер. Просто задохлик. Такого не запрячь, сдохнет. Даже если быком обернется. Прическа не меняется, но на худом изможденном лице смотрится совершенно иначе. Жалко смотрится. Тело, ставшее тельцем, прикрыто намотанной простыней, которую я идентифицирую, как хитон, ноги обзаводятся сандалиями на деревянной подошве. За спиной хиляка вырастают два крайне неприятных типа в таких же простынях, с белоснежными крыльями, откровенно бандитскими рожами и тесаками класса «меч огненный» в руках. Здоровые, но ясно сразу: этих работать не заставишь!

— Милосерден будь, о человече, — восклицает задохлик. — И воздастся тебе по делам твоим, когда придешь ты к отцу небесному… Только так можно спастись, ибо грешен ты…

Ну уж фигушки! Таких глюков мне даже в кошмарах не надо. В следующий отпуск — никакой цивилизации. Такой пакости только в Москве мог нахвататься!

— Свали отсюда! — возмущаюсь я. — И Зевса верни! Мы с ним не закончили!

Бандюки с крыльями перехватывают ножики поудобнее. Хиляк продолжает разливаться соловьем. В голосе появляется угроза:

— Те, кто не слышит слово господне…

С трудом вытягиваю волокушу на очередной бугор, выпрямляюсь и гаркаю, что есть силы, обращаясь к бандитам:

— Пошли отсюда, уроды! Не то перья из крыльев повыщипаю и железяки ваши в задницы запихну! И придурка своего к чертям заберите! За отсутствием дерева на камнях распну!

Все, естественно, на русском разговорном. Мат оказывает на глюков благотворное действие. Крылатые братки исчезают, задохлик избавляется от хитона и сандалий, а взамен обзаводится короткой черной шерсткой, небольшими рожками, длинным хвостом и широкими раздвоенными копытами.

— Вызывали, Егор Сергеевич?

— Не-а! — удивляться сил нет.

— Точно?

— Точно! Я сказал — Зевса вернуть! И лучше сразу в образе быка!

Черт чешет пятачок:

— Чего не можем, того не можем. Ладно. — В лапах появляется старинный фолиант и гелевая ручка. — Отмечаем как ложный вызов. Опять наши бюрократы что-то напутали. Вы вообще не по нашему ведомству…

Вместо копыт возникают поношенные штиблеты, шерсть меняется на лапсердак, ермолку и роскошные пейсы. Классический еврей-ростовщик из анекдотов. С богами и их оппонентами, будем надеяться, покончено.

— И скажите мне, пожалуйста, зачем себе так шуметь? — интересуется новая персонализация моих фантазий. — Ну так ми тут немного погорячились и кое-что перепутали. Шо за разница, Егор Сергеевич? Ви же знаете, правильных связей барахлит по определению, а на Чайке ее таки просто нет! Разве это есть таких причин не сделать хороший гешефт? Ви здесь спасаете людей по одной-две штуки, в розницу, так сказать. А там таки можно спасти сразу целый мир. Оптом. И, обращу ваше внимание, с очень даже хорошим гонораром! Объясните старому Амфибрахию, почему нет?

— Оптом и незадаром, это хорошо, конечно. Только сначала надо бедолагу до базы допереть. А это еще километров десять, если не больше.

— Таки ви согласны?

Быстрый какой…

— Перебьешься!

— Азохенвей! Разве можно быть таким непрактичным?! Егор Сергеевич, ви же уже немолодой человек! И, скажу вам по секрету, до вас скоро придет лавина, и даже никого не спрашивая. А тут вам предлагают долгую жизнь и полное омоложение. И совершенно безвозмездно. То есть даром! Только немного помочь одному миру не свести счеты с реальностью. Разве это цена? Мои штиблеты смеются на подобных цен, так, шо теряют подметки. Ви таки видите?

Собеседник показывает носок штиблета. Действительно, каши просит. Удивительно! Дыхание, пока чертей с бандитами гонял, вроде восстановилось, а гость не исчез. Ежели глюки у меня от перенапряга, он просто обязан в воздухе раствориться. Ладно, мое дело маленькое — сани тащить. А если всякие мерещиться страждут, то это их личные половые трудности. Ничего против не имею, под разговор дорога короче покажется. А что собеседники только в моем воспаленном мозгу существуют — вопрос десятый.

Встал, впрягся в волокушу, попер. Глюк рядом идет. Теперь не дед азиатский, не бог и не ростовщик, а представительный товарищ средних лет и европеоидной наружности в черном деловом костюме, при галстуке и лакированных туфлях. Классический чиновник городской администрации.

И все в ту же дуду:

— Понимаете, Егор Сергеевич, там очень нужна ваша помощь.

Хорошо, давай за спасение мира побазарим, пока тебя на какого-нибудь божка недоношенного не заменило. Дорогу в ущелье я в любом бреду не потеряю!

— Уговорил. Рассказывай по порядку. Что такого случилось в мире, что его потребовалось спасать? Только начни с того, кто ты такой. И как тебя кликать?

— Извините, пожалуйста! — засуетился мужик. — Я и забыл представиться от всех переживаний! Зовите меня Амфибрахием Аполлонарьевичем! Я конфигуратор мира Кверт…

Тут он выдает такую зубодробительную последовательность цифр и букв, что она даже из моей шахматистской (в прошлом) памяти улетучивается мгновенно. Да это бы и Каспаров не запомнил, куда уж мне с моим просроченным первым разрядом! А он продолжает:

— В этом мире сложилась…

— Погоди, — перебиваю. — Мне тут длинные слова выговаривать недосуг. Давай, я тебя буду звать Амфи. А ты меня Егором зови, без отчества. И на «ты»!

— Но в вашем мире это считается нарушением этики и вопиюще невежливо!

— В мире — возможно. А в горах нормально. И не перечь мне. А то сяду, отдохну полчасика — вообще исчезнешь! И мир твой. Это что, не наш мир?

— Не ваш, — соглашается Амфи.

М-да, перечитал я фантастики… Необычный глюк. Настойчивый. Хотя предыдущие еще хуже были. Да и откуда мне знать, какие должны быть глюки? Никогда не сталкивался.

— Тогда мир этот тоже надо покороче назвать. Пусть будет Квертом. Без цифр! Так чего в этом Кверте приключилось?

— Да в общем ничего не приключилось, — растерянно пожимает плечами конфигуратор свежевыдуманного мира. — Но я пытался получить долгосрочный прогноз. Во всех ветвях гибель всех разумных рас.

— А что, там много рас?

— Больше семи десятков.

Ничего у меня фантазия?! Семьдесят разных рас!

— И как же они вымирать собираются?

— Не знаю. Вроде живут, как жили, а потом вымирают.

Я приостанавливаюсь на пару секунд. Не столько от удивления, сколько дыхание перевести. Очередной подъемчик прошел. Пологий, а все одно мрачно.

— Слушай, Амфи, а ты кто в этом мире будешь? Конфигуратор — это кто?

— Обязанности конфигуратора — следить, чтобы развитие мира шло штатным порядком. Предотвращать всякие глобальные неурядицы. И… — Он замялся. — Как бы это объяснить попроще?..

— Бог, что ли?

Вот кому я сейчас харю начищу! Хотя бить морду собственному глюку — моветон.

— Егор Сергеевич! Какой бог?! Хотя аборигены иногда считают нас богами. Но вы же материалист! Мы такие же разумные существа, как и вы. Только более развитые…

— А Зевса кто из себя изображал? И этого, с охраной?

— Зевса? Я?.. Ну… Я же не знал, какой образ для вас понятнее…

— Вот начищу тебе морду, сразу узнаешь!

Глюк превращается в Колю Валуева, сурово смотрит мне в глаза тяжелым взглядом мудрого вождя племени из ущелья Неандерталь и возвращается в предыдущую ипостась. Хм… всегда подозревал, что боксеры умнее чиновников.

— Понимаете, мне необходимо, чтобы мир развивался. В идеале, не очень быстро. То есть по Инструкции — чем быстрее, тем лучше. Но это надо из него не вылезать. Меня вполне устроит, чтобы он как-нибудь развивался.

— И зачем это нужно?

Снова пожимает плечами:

— Работа у меня такая…

— Так какого хрена ты ее не делаешь? — Вполне, между прочим, логичный вопрос. Что это за работник такой? На вверенном ему предприятии глобальная катастрофа намечается, а он даже не выяснил, от чего именно! — Найди причину намечающегося катаклизма. Устрани. Своей божественной, то есть конфигураторской, силой.

— Пытался уже…

А морда унылая. Хуже моей! Но я-то замудохался уже волокушу тащить. А эта сволочь идет рядом с моей траншеей и хоть бы на миллиметр провалился.

— Чего ты пытался?

— Прогнозы запрашивал. Кое-какие действия произвел. Снова прогнозы получал. Все равно вымирают…

— И кто у вас за оракула выступает? — Интересно, до какой степени может дойти фантазия спасателя, занятого полезным, но утомительным делом.

— Все данные по миру собираются автоматически. Загружаются в фантогомыртон. Он считает и выдает прогноз.

— Компьютер, что ли?

— Нет, ваши компьютеры не справятся. Фантогомыртон…

— Блин, ну ты фокусник! Простой комп, сложный, какая разница. И что, нельзя вывести ключевые моменты?

— Я же не фантогомыртонщик! Могу заложить дополнительные условия и считать результат.

— А результат в любой момент посмотреть можешь?

— Могу.

— Так просмотри все прогнозы покадрово!

— Вы сошли с ума! — взрывается этот недоделанный полубог. — Просто не понимаете, какой это объем работы! Я даже не представляю, сколько веков мне придется провести за фантом! И не факт, что будет толк!

Ну ни хрена себе заявочки!

— Так какой ты, к черту, конфигуратор, коли не можешь свою работу делать?

Амфи сморщился, словно лимон сожрал!

— Ну плохой я конфигуратор! Плохой! Но если на Кверте все вымрут, я лишусь работы! Знаете, чего стоило ее получить?!

Интересно, какие проблемы мое подсознание припишет богам?

— Взятки давал? — спрашиваю.

— Давал! И подарки дарил! И даже жену Верховного трахал!

Во, блин! Трахарь хренов!

— И что, жене понравилось?

Аполлоныч приосанился.

— А то!

— А Верховному?

Ехидство пропадает втуне. Недобог сникает:

— Ему еще больше. Пока этим занимался я, он мог от нее отдохнуть.

— Что, так страшна?

— Не то слово… — Да, тут одним лимоном дело не обошлось. — Это был кошмар!

Все! С фэнтези завязываю! Надо же такое придумать! Бардак современного мира во вселенском масштабе! Сейчас передохну полчасика, чтобы глюки исчезли, и попру дальше!

Сажусь на край волокуши, где лежат вещи, и расслабляюсь. Проклятый глюк мало того что не пропадает. Ходит вокруг меня и жалуется на жизнь. Как же ты меня достал, сука! Мне еще километров семь пистюхать, а сил совсем не осталось! Мышцы болят зверски! Все! До единой! А еще ты со своим нытьем! Господь недоделанный! Хорошо хоть, облики менять перестал!

— Короче, так! — заявляю глюку. — Мне надо дотащить страдальца до базы. Хочешь, чтобы я тебя дальше слушал, — впрягайся, и тащим вдвоем! А то я впахиваю тут, как папа Карло, взятый за жабры итальянским военкоматом, а здоровенный бугай идет рядом и песни поет!

— Я не пою, — возражает это чмо.

— А мне пофиг! — встаю на ноги. — Впрягайся!

Глюк-то он глюк, а тащить стало легче. Вполне ощутимо тянет! Скорее всего, это у меня второе дыхание открылось. Организм внутренние резервы изыскивает столь экстравагантным способом. А мне не по фигу?! Дело-то двинулось! Семь километров таким темпом я часа за четыре осилю! А может, и за три! Чего он там несет?

— Я не могу обратиться к другим специалистам. Напишут рапорт о моей некомпетентности. Меня выгонят. У меня жена, дети…

— Угу, — ехидно хмыкаю. — Серна. Дети от Серны. И еще от одной женщины…

— Какая Серна?

Говорить тяжело. И страшно обидно, когда впустую. Этот недобог не знает классики! И это мой глюк?! Вот стыд-то!

— Проехали! А почему ты решил, что я могу спасти Кверт? Я ни разу не конфигуратор. И с компами вашими не знаком. Я и с нашими-то не слишком.

— Я загонял разные условия. Даже сумел просмотреть варианты разных вмешательств. В случае вашего переселения на Кверт вероятность выживания разумных более 50 процентов! А если у вас будет помощник — еще выше.

— И кого ты метишь мне в помощь? Тоже спасателя?

— Как ни удивительно, но да.

— И что мы должны делать?

— Не знаю. Просто переселиться и жить.

— А ты сам не можешь переселиться и жить? С твоей-то божественной силой?

Через километр ущелье закончится. Включится рация. Вызову ребят, помогут. Не все же мне на пару с выдуманным полубогом акью тащить.

— У меня не выйдет. Я считал такой прогноз. Мое присутствие ничего не меняет!

Понятно! Только русский богатырь может спасти мир. Ну или спецназовец, мент, спасатель… Одним словом, обычный русский псих. У богов этот процесс получается плохо. У американцев — еще хуже. Только псих и только русский. Вечно мы крайние!

Ладно, пора! Вытаскиваю рацию:

— База, ответь Егору. Прием.

Парни откликаются мгновенно.

— Егор, здесь база. Прием.

— Нашел живого. Сейчас на выходе из ущелья. Нужна помощь. Прием.

— Жди!

Вроде бы я адекватен. Почему же этот чертов глюк до сих пор здесь? Бормочет что-то…

— Прямое вмешательство у нас никогда не помогало. В вашем мире две тысячи лет назад конфигуратор погиб страшной смертью. На кресте распяли. Только хуже стало…

Ага, ну это понятно. Христианство я не люблю, впрочем, как все религии. Есть у кого глюку учиться…

— А мне это на хрена?

— В этом мире ты скоро умрешь, — разъясняет глюк, — это не шутка, я смотрел прогноз. А там можешь прожить дольше. Намного дольше. На Кверте немного другие физические законы.

Ну да, конечно. Кнут и пряник. Нет у меня другого выхода. Или иди, спасай мир, или умрешь. Прямолинейное у тебя мышление, Егор Сергеевич!

— И от чего я умру? — ехидничаю я. — Пневмония или сердечный приступ?

— Я же говорил. Лавина, — совершенно серьезно отвечает он.

Вот ведь сука! Лавинами у нас шутить не принято! Я ведь тоже пошутить могу. Кулаком в харю. Не посмотрю, что ты плод моего воспаленного воображения!

Впрочем, не до него, вон уже парни бегут… Отщелкиваю тягу и передаю Витьку. Серега уже прицепил вторую. Коля и Гела прищелкиваются карабинами усов [Ус — кусок веревки, одним концом прикрепленный к альпинистской обвязке, а вторым — куда потребуется. В данном случае — к волокуше. Для прищелкивания используются карабины. Это не оружие, из которого стреляют, а специальное кольцо с открывающейся стороной.]. Четверка свежих бугаев — это вам не замотанный одиночка на пару с глюком. Вон как понесли! Я после такого перегона и идти не могу так быстро…

Ну чего тебе, глюк? Что ты мне там несешь? Что значит: «Все расы генетически идентичны»? Если они идентичны, это одна раса. И уши у всех одинаковы! Чего? Уши разные, но могут иметь общее потомство? Фертильное? Что за бред? Даже интересно взглянуть. Но с другой-то стороны, подвернется какая-нибудь зеленая с хвостом и кисточками на ушах, переспим мы с ней по пьяному делу, а потом всю жизнь алименты бананами платить? Или за внуками по деревьям гоняться? Не надо мне такого счастья!

Да отстань ты! Сейчас дойду до базы и спать завалюсь. А ты исчезнешь. Слышишь, Амфи! Пропадешь к чертям! Потому что ты глюк! Мой глюк! Ребята вон, тебя не видели и не слышали, недобог хренов! Ну что тебе? Опять мир спасти? Да запросто! Только зачем? Не боюсь я смерти! Да и врешь ты! Что? Можешь вылечить Елку? А всех детей на Земле можешь? Почему не можешь? Бюрократ хренов! Скольких сможешь? Пятерых? Нет уж, десять давай! А лучше двадцать! Но десять минимум! Ладно, договорились. Дрын мой надо взять! И дежурный рюкзак со всем барахлом! Понял? Тогда вперед, какие проблемы…

Протягиваю глюку ладонь…

Переговоры по ННТ-связи

— Третий! На указанной территории отклонений не обнаружено!

— А сигнал откуда?

— Может, сбой? Нет тут ни хрена! Даже количество аборигенов не изменилось!

— Может, и сбой. Ладно, покрутись еще чуток и вали на базу!

DHY-сообщение

«Такое нашли! Закачаешься!»

Глава 2

Егор, спасатель

Все! С алкоголем надо завязывать! Уж больно по утрам хреново! Во рту не кошки нагадили, а минимум стадо коров! Язык присох к гортани и не отклеивается. В горле — пустыня Калахари, совмещенная с геенной огненной! В черепушку забралась пара дятлов, вывела птенцов и рвется на волю. Родители сквозь виски, а детишки облюбовали лоб и затылок! Ну и по мелочи: все тело ломит так, словно меня пропустили через барабан стиральной машины.

Пытаюсь открыть глаза. Дятлы резко увеличивают частоту и амплитуду долбления. Вот мать их в клюв! Надо встать, добраться до умывальника и сунуть под струю голову. Но как? Шевельнуться, и то больно! Эй, кто-нибудь! Облейте меня ледяной водой!

Никто не приходит, не обливает и даже не откликается. Дятлы чуть успокаиваются. Пока я не пытаюсь поднять веки. Хорошо, хорошо. Больше не буду…

Что же вчера было? По какому поводу попойка? Значит, так: сначала я ушел на Чайку. Соло [Соло — восхождение в одиночку.]. Нет, это я позавчера ходил. Притопал под стену, заночевал. А вчера полез наверх, где обнаружил странного страдальца. Тащил его вниз. С глюком изменчивым болтал по дороге. До базы допер. Почти. Парням сдал. А дальше? Куда воспоминания делись? Я должен был вернуться на базу, покушать, попить чайку и завалиться спать! Судя по состоянию, мне это удалось. Только пил не один чай. Точнее, не совсем чай. А еще точнее, совсем не чай! Зато со всей суровостью обезвоженного организма!

Стоп! Да кто мне позволит?! Даже если я сам под воздействием галлюцинаций буду рваться к спирту в таком состоянии, мужики скрутят и привяжут к койке. Это же самоубийство чистой воды! Пятьдесят граммов с обильной закуской, которую правильно называть едой, и ведро чая. А не пятьдесят граммов чая и ведро спирта, чтобы вся жидкость в организме на це-два-аш-пять-о-аш заменилась, и либо пресловутый организм подох, либо поменял метаболизм на спиртовой! Но почему в мозгах ни хрена не сохранилось?

Передаю Витьке тягу… Это хорошо помню. Парни уносятся к базе. Это тоже в памяти осталось. Иду, разговариваю с глюком. Вроде договорились о чем-то… А дальше? Хлопок, кажется, был… Лавина! Точно! На меня шла лавина! Со склона, где и снега-то не бывает, и не по линии падения воды катилась, а наискосок, злостно презрев законы физики! Что за бред?! А сейчас я где? Если накрыло, то должен быть в лазарете. Лежать на чистых простынях и смотреть вполглаза на шаманские пляски девушек в белых халатах. Ладно, не смотреть, но хотя бы слушать. А я не слышу. Может, оглох? Надо глаза открыть. Ой, блин! Нет, не буду открывать! Хрен с ними, с девочками, потом посмотрю! Все равно ничего принципиально нового ни Лизонька, ни Наденька мне показать не смогут…

Погоди, что-то же я слышу! Кроме дятлов! Только непонятно что! Может, меня не откопали? Тогда вокруг снег должен быть. Холодный и мокрый, подтаявший от тепла моего тела. Ничего мокрого не ощущается. Холодного тоже. Только травка. Нежная, шелковистая… КАКАЯ, БЛИН, ТРАВКА?! Сжимаю ладонь, пытаясь понять, что попадается под пальцы. Точно! Трава! Мать ее зеленую!

Рывком сажусь, распахиваю глаза и хватаюсь за голову, обеими руками запихивая обратно разбушевавшихся дятлов. Но дело сделано! Обозреваю окрестности и охреневаю. Даже дятлы не в силах помешать моему удивлению. Лес кругом. Хороший «парковый» лес. Видимость «километр на километр».

А еще в этом лесу лето! Ветерок листики на деревьях колышет, солнышко жарит немилосердно, в ветвях птички чирикают… Это что за семизвездчатая похребень с переподвыподвертом?! Я же был на Кавказе! Зимой! На без малого трех тысячах метров! Минус двадцать, снегу по уши… А сейчас? Благополучно сдох, а это типа райский сад, что ли? А где гурии? Или их неверным не положено? А что положено? Могильные черви? Так тоже отсутствуют…

Какой, к чертям, райский сад с дятлами в башке?! Да с такого перестука любой праведник с катушек съедет. Начнут журчащие ручьи мерещиться… Ага! Уже журчит! Слева, метрах в пятидесяти. Поворачиваю голову. Ни фига не видать. Вода? Пытаюсь встать. Получается на четверть. В смысле, на четвереньки. Ну как получилось… Начинаю перемещение в направлении журчания. Которое, кстати, смолкло. Или из-за дятлов не слышно… Метров через несколько темечко упирается во что-то большое и лохматое. Поднимаю голову. Больно-то как! И видимость не улучшилась. Только мех в глаза лезет… Толкаю препятствие рукой. Оно послушно отодвигается. С трудом фокусирую взгляд. Большой комок белого с рыжиной меха. Вниз торчат четыре лапы. Слева — хвост. Справа повернутая в мою сторону клыкастая морда с высунутым красным языком. Зубки… Хорошие зубки. Большие, белые и без малейших следов кариеса.

— Шарик!

Собака радостно улыбается.

— Шарик, где вода?

На морде появляется выражение тягостного раздумья. Но раз лохматый не срывается с места, значит, никакого ручья поблизости нет. А что же журчало?

— Шарик, это ты журчал?

Пес скалится в ехидной улыбке. Сволочь! Я умираю, как хочу пить, а эта лохматая гадина заставила меня ползти в направлении его журчания! Убью садиста! Вот встану на ноги и убью. Обязательно.

Шарик поворачивается ко мне мордой, и я вижу на его широкой груди маленький бочонок, пристроенный Витьком для большего сходства нашего приблуды с сенбернарами из легенд. А заодно для создания передвижного винного резерва.

— Шарик, благодетель… — выдыхаю я и приникаю к спасительной емкости.

Пожар во рту и пищеводе мгновенно гаснет. С каждым глотком наливаются силой мышцы, проясняются мозги, и даже дятлы понемногу успокаиваются, превращаясь в обычную головную боль. Через литр я уже ощущаю себя человеком. Через полтора — хорошим человеком. А еще граммов через двести возвращаюсь (на двух ногах!) на место, где проснулся, и заваливаюсь спать дальше. Ну его на фиг! Чего его? А всего! Высплюсь, тогда и разберемся.

Просыпаюсь потому, что хочется пить. Открываю глаза, оглядываю живописный пейзаж, закрываю. Снова открываю и выражаю свое отношение к окружающей действительности при помощи нецензурной части великого и могучего. Слава богу, кроме жажды никаких неприятных ощущений. С похмелья так быть не должно. Если учесть, что я чуть не два литра вина вылакал в предыдущей серии… Стоп! Бочонок у Шарика литра полтора! И вина там отродясь не было! Палыч это дело прикрыл с первой попытки. Кстати, куда пропал Шарик? Ага! Вот он, метрах в ста валяется. Подхожу к собаке. Что ж ты молчал-то, лохматый?! Устроился у шикарного родничка, а мне засыхать? Прикладываюсь к воде. Хорошо, однако! Исследую содержимое бочонка. Пригрезилось тебе, Егорка. Пить ты здоров, но не настолько! Полбочонка сока (ага, именно сока, яблочного) еще внутри. Ну и ладно. Пригодится. Теперь разобраться бы, куда меня угораздило попасть.

Раздумываю минут десять, заодно рассматривая кучу барахла, лежащую под ближайшим деревом. Потом с толком, чувством и расстановкой начинаю вслух излагать свои мысли о некоем Амфибрахии Аполлонарьевиче Конфигураторе, недоделанной скотине и затрюханном уроде.

Заканчиваю десятиминутную тираду вполне логичным пожеланием.

— Амфи, шелудивый шакал нетрадиционной ориентации, чтобы тебе глюком стать и лет пятьсот жить в этом исполнении!

Ответа не жду. Эта полубожественная сволочь своего добилась и хрен теперь откликнется. Кстати…

— Урод! — ору в небо. — Ты детей вылечил? А то я тебя из-под земли достану! Никакая нематериальность не спасет!

Вот теперь откликается. В воздухе проявляются размытые очертания еврея:

— Совсем не надо так шуметь! Старый Амфибрахий сделал все, шо ви просили и даже немного больше. Девочка жива и здорова, чего и вам желает! И еще девять девочек и три мальчика — тоже! Смотрите сюда глазами и считайте: я таки даже перевыполнил взятые на себя обязательства. И, между прочим, выдернул вас из-под такой лавины, а это кое-чего стоит!

Ага! Явился, не запылился! Но раз вылечил, разговор другой будет.

— А не врешь?

— Ви меня обижаете! Шобы ви знали, Егор Сергеевич, так до этого мира врать категорически не рекомендуется! Тут слово имеет себе материальную силу. Таки можно так соврать, шо будет себе немножко не смешно, а очень даже больно! — Еврея сменяет чиновник. — А вам этот мир сначала надо спасти.

— Что хоть за мир?

— Кверт, как и договаривались. Я вложил вам в голову некоторый набор знаний. То, что знаю сам. Будут всплывать по мере необходимости. Кроме того, перенес все вещи, которые вы просили, и небольшой запас продуктов. Кстати, обещанное омоложение тоже произведено. Ваш организм в состоянии, соответствующем двадцати пяти биологическим годам. При этом сохранены все знания и навыки, которыми вы владели к своим пятидесяти.

— Ну, положим, пятидесяти мне нет… — ворчу я, но уже без особой злобы. — А чего так паршиво?

— Вы думаете, процедура омоложения — это так просто? Дунул, плюнул, выдернул волосок из бороды?! Это же целый комплекс сложнейших биологических процессов! Особенно когда надо сделать быстро… На сем позвольте откланяться.

— Стоп! Почему быстро? Куда торопимся?!

— Я неточно выразился…

— Чего ты мнешься? Вместо легальной процедуры омолаживал меня в каком-то полуподпольном притоне?

— Нет, что вы… — Похоже, врать здесь и вправду не рекомендуется. — Просто без официального разрешения…

— За взятку! И боялись, что вас застукают.

Амфибрахий смущенно кивает. Вот ведь урод!

— А нормально оформить нельзя было?!

— Это не так просто… Могли возникнуть подозрения… А у меня друг в лаборатории. Мы провели омоложение и заодно закачали знания, включая язык. Он здесь единый. Вы полностью готовы к миссии. А побочные явления не опасны. Легкое недомогание в течение короткого времени…

Убью урода! Нет, не убью! Напихаю в голову дятлов и закрою все выходы, пусть долбятся! Но попозже, когда уточню, как это сделать, чтобы клиент в процессе не окочурился.

— Проехали. Ты куда! А что с миром-то делать надо? Как спасать, от чего, зачем?!

— Да не знаю я! Наверное, найти Черного Властелина и убить. А может, найти обычного негра и сделать Черным Властелином. Или не негра. Не знаю! И вообще, пошел я отсюда! Долгосрочное пребывание в примитивных мирах негативным образом отражается на состоянии организма.

Ух ты, какой положительный! Здоровый образ жизни, значит, ведешь!

— Что, — спрашиваю язвительно, — крестом запахло?

— Здесь предпочитают отрубать голову. И конечности. Но в целом вы правы. До свидания. Точнее, прощайте!

И тает в воздухе.

— Эй, погоди! А напарник обещанный где?

— А чем Шарик плох?.. — доносится из пустоты затухающий голос.

Вот ведь сука какая! Тот центнер костей, мяса и шерсти, который мы на базе именовали Шариком, и есть мой напарник? Ну, Амфи! Ну, собака страшная! Хотя нет, собака страшная — это как раз Шарик. Если его разозлить или обидеть — жуткий зверь получится! И обижать его сравнением с этим прохиндеем конфигуратором совершенно неправильно. А Аполлоныч — редкостная свинья в нечеловеческом обличье! Помощник будет! Спасатель! И ведь не соврал, сука, ни одним словом! Шарик — в основе своей сенбернар, а эта порода — спасатели. И помощник прекрасный. Если не требовать невозможного. Верный пес, в беде ни за что не бросит. Но я все же человека ожидал…

В каком облике он мне собаку подложил? Правильно, чиновника! Ни боги, ни черти, ни джинн, ни еврей до такого бы не додумались. Иудейской хитрости и азиатскому коварству до чиновничьей подлости как до Пекина раком! Не говоря уже о божественной тупости и бесовской наивности!

Может, и к лучшему? Собаки, они в среднем помудрее людей будут…

Вот что там этот взяточник мне в голову вложил? Ни хрена не замечаю внезапного поумнения. Как был дундук высокогорный, так и остался.

Ладно, проведем ревизию материальных запасов. Рюкзак «Берг-сто-люкс», первое слово означает модель, цифры — объем в литрах, а «люкс» — что данный конкретный экземпляр переделан вот этими самыми ручками до почти полной неузнаваемости. Хотя нет, до полной пришлось бы переделывать любой другой промышленный мешок. А этот — процентов на тридцать. Изначально неплохая вещь. Вот и сейчас все ништяки внутрь поместились. Кроме тех, что влезли в «Анаконду», «Самурай» и «Бэк-кантри». Тоже рюкзаки, первые два побольше Берга будут. Ни фига себе, сколько же у меня барахла, оказывается! А еще лыжи и альпеншток…

Стоп! А лыжи-то каким способом перебросил?! Они же под телом были! Этот гад что, из-под страдальца волокушу выдрал? Убью урода! Как встречу, убью! Впрочем, торопиться не стоит, может, и не виноват. Вообще, поаккуратней надо с обещаниями. А то ведь по одной версии здесь слова материальную силу имеют, а по другой — мысли. То бишь вслух говорить не надо, достаточно громко подумать, и придется Амфи на фарш переводить. Интересно, вкусные котлеты из богов получаются?..

А лыжи это здорово! Особенно если учесть, что вокруг травка зеленеет, солнышко блестит, и такие погоды стоят круглогодично! И где здесь снег искать, совершенно непонятно. Ну да, свинья грязь найдет. Так, а откуда я про климат знаю? Просто знаю. Не соврал Аполлоныч про знания. Ну да, врать здесь не рекомендуется. Даже конфигураторам.

Что еще имеем? Ледоруб. Крепко сделанная железяка о трех острых концах. Всегда пригодится, даже если непонятно, зачем. Мало ли, вдруг потребуется кончать какого-нибудь местного Троцкого? А у меня уже и прибор положенный на руках… Альпеншток — еще лучше. Нету инструмента универсальнее крепкой полутораметровой палки с острым наконечником. Железки разные альпинистские. В количестве, достаточном для восхождения группы человек в шесть-восемь по маршруту высшей категории трудности. Все, нажитое непосильным трудом за долгую спасательскую жизнь. Ни одной закладушки [Закладка — железка альпинистская. Применяется… Впрочем, в описываемых событиях это не имеет ни малейшего значения.] не пропало! Даже которые на Чайке оставлял, и те в наличии! Однако это все вещи в лесу просто жизненно необходимые!

Одежка! И летняя, и зимняя. Полный комплект. Даже не спрашиваю, на кой хрен при плюс двадцати пуховка. По-любому нужнее лыж и скальных крючьев. Лучше в летнее переоденусь.

Обувка… Тоже вся. От сандалий до унтов…

Похоже, Амфи, не заморачиваясь, перетащил все мои шмотки, какие только на базе были. Хороший недобог, запасливый. Нет, это я запасливый, а он — педантичный! Вот и ремнабор! Все на месте. И пассатижики маленькие, и дрель типа «коловорот продвинутый». Нитки-иголки, синяя изолента. Ленточка жестяная, из каких-то устройств на Краснодарской свалке надерганная… Кто-то думал, что спасслужба свой снаряж исключительно в магазинах покупает? На нашу-то зарплату? Ах, государство обеспечивает? Кто это такой наивный? Скорее конфигураторы от щедрот своих барахла подкинут. Чтобы креста избежать… По склонам собираем?! Уже ближе к правильному ответу. Бывает и такое. Но чаще надыбываем где и как придется. Свалками тоже не брезгуем. Мы вообще звери чистоплотные, но не брезгливые.

Аптечка. Тоже хорошо. Правда, как действуют земные лекарства на местных обитателей, неизвестно, а лично мне все это до конца жизни не израсходовать, не то что до конца срока годности. Ну да ладно, пусть будет. Пригодится.

Жратва. Вполне достойно! Все по нормам, дней этак на много хватит. А если экономить, то еще больше.

М-да… Общий вес имущества не воодушевляет. Не то чтобы утащить нельзя, но неприятно. И непонятно. Куда тащить-то? Что из этого мира соорудить требуется? Где я должен найти не негра, чтобы сделать из него негра, воспитать Черным Властелином, а потом прибить?! И надо ли? Ну, прибью, и что? Можно лежать под пальмой и ничего не делать? А я что делаю? Хотя это деревце больше на тополь смахивает.

Появляется желание вообще никуда не ходить. Вместо этого поставить палатку, запалить примусок, сожрать кого-нибудь и завалиться спать. Ибо ел я последний раз перед началом восхождения, а спал еще раньше. Не считать же за сон и еду валяние в беспамятстве и процедуру омоложения! Тем более я их не помню.

Местечко будто специально подбирали: вода, дрова и видимость. Видимость отличная, к «прозрачности леса» прилагается еще полянка от ручья до помеченного Шариком места. Деревьев на полянке штук пять, не больше, незамеченным не подойдешь. Зато с них вполне можно сухих веток на готовку наломать. Но не жечь же костер в незнакомом мире, даже не зная толком, где находишься. Вот запас газа кончится, тогда и будем костерками баловаться.

Кстати, а карту мне этот бог-взяткодатель предоставить догадался?

Ты гляди, догадался! Странная и в виртуальном варианте, но есть! Ладно, примус запалю, а пока готовится — посижу с картинкой.

Ставлю на горелку кастрюлю, засыпаю в закипевшую воду вермишель и сублиматы [Сублиматы — конкретно здесь и сейчас — мясо!], на второй горелке кипячу чаек… Странная местность. Если карта не врет, ни одного города в пределах быстрой досягаемости не наблюдается. И за пределами — тоже. Везде сплошные леса да луга. Ровненько и интересно. Деревеньки мелкие местами разбросаны, но редко. Или меня Амфи специально в необитаемую местность забросил? А на фига? Хотя всегда знал, что если какие боги и существуют, то они умственно отсталые. И временно исполняющие божественные обязанности конфигураторы — не лучше, любой глупости ожидать можно. Впрочем, это лирика. А вот куда и зачем идти, кого и от чего спасать и где шлендрает Шарик, когда жрать готово, — непонятно.

Шарик, как выяснилось, присутствует на своем законном месте. Поднял голову и настороженно смотрит на опушку…

Не зря же я говорил, что собаки умнее людей! А Шарик — особенно. Вот какой пес додумается ни с того ни с сего кидаться стрелами в совершенно незнакомого человека? Мало ли у кого лук есть? А вот мы с Шариком от стрел уклоняться умеем! То есть не то чтобы именно от стрел, но я в момент первого же выстрела просто качусь в сторону, благо нападающий вышел на опушку. Так ему, видимо, стрелять удобней. Первой стрелой мог и попасть, между прочим. В неподвижную мишень. Но я мишень подвижная! А когда в меня острыми предметами кидают — очень подвижная. Шарик же… Ну это отдельная песня! Пес прет в контратаку! Как собака атакует? Несется вперед огромными прыжками, а потом самым большим дотягивается до горла или сбивает весом. Это нормальная собака. Такую наш стрелок в ежика превратил бы прыжка за три. Стрелами сыпет, как из «калаша»! И все в несчастного сенбернара, на меня уже ноль внимания… Но Шарик же умный! Поэтому счастливый! А несчастен бедолага с луком, все усилия которого пропадают втуне: пес стелется по траве, непредсказуемо меняя траекторию движения, и стрелы втыкаются в землю там, откуда лохматый только что ушел или куда должен был прийти. Но только не туда, где он очутился. А после седьмого промаха местный Робин Гуд стрелять уже не может. Песик оказывается прямо перед ним, роняя недотепу на землю.

Я за это время успеваю подхватить дрын и пробежать несколько метров в сторону основных событий. А все уже закончилось. Из пальмы… или тополя?.. Короче, из пальмотополя, примерно в том месте, где прислонялась моя голова, торчит здоровенная стрела. Еще семь штук маркируют пройденный Шариком путь. Сам песик с удобствами расположился на стрелке и, капая тому на лицо слюной из оскаленной пасти, грамотно удерживает пленника. То есть я понятия не имею, как должны держать пленников собаки, но раз добыча не трепыхается, значит — грамотно. Впрочем, у Шарика особо не потрепыхаешься. Сенбернары — собачки крупные. И тяжелые. А наш — не худший представитель породы. Если не лучший. Стоит, тело лапами придерживает. На меня косится. Мол, все под контролем, Егор Сергеевич, а что дальше делать будем? Спасать? Или глотку перегрызем? Или и то, и другое? И в каком порядке? Умница, песик!

Подхожу, подбираю оружие. Рассматриваю прижатое лохматой тушей тельце. Мелкое оно какое-то. Недокормленное. Хлопаю Шарика по боку:

— Отпусти это недоразумение. Посмотрим, что за фрукт, — и уже фрукту: — Вставай. И без фокусов.

Интересно, а он меня понимает? Ага, понимает! Язык здесь единый, а в меня его знание заложено как родного. Спасибо, Амфи, спасибо, птица!

Пленник встает, откидывает капюшон. Оп-па! Во-первых, не человек. Эльф. Во-вторых, не эльф, а эльфийка. А в-третьих, молоденькая совсем, почти ребенок. Лет шестнадцать-семнадцать-восемнадцать, по моему пониманию. Хотя черт их, эльфов, знает, может, они до старости на шестнадцать смотрятся! Но по виду — очень злой и напуганный ребенок. Стоит, глазами зыркает, явно ищет возможность не то сбежать, не то напасть. А еще на котелки косится. Злой, напуганный и очень голодный ребенок.

— Пойдем, — киваю в сторону кучи барахла.

Ничо, ногами перебирает. А куда она денется, если сама легче меня раза в два, а тут еще Шарик сбоку ворчит недовольно. И правильно делает, что ворчит. Собак уже настроился баночку тушенки оприходовать, а всякие с луками мешают! Скажи спасибо, что сама вместо тушенки на обед не пошла. Кстати, интересно, где это песик научился от стрел уворачиваться и диверсантов в штабеля складывать? Он ведь спасательской породы. А маневры эти, они не на стрелы рассчитаны, на пули! Что-то сомнения у меня есть, что Шарик сам все придумал. Хотя этот может… В любом случае, юность у сенбернара была бурная.

Идем. Я по дороге стрелы собираю и складываю в отобранный у пленницы колчан. Интересно у местных дело поставлено. Сопливая девчонка шлендрает одна по лесу с боевым луком в руках и кинжалом на поясе, бросаясь на первого встречного. Не сказать, чтобы очень безграмотно бросалась: не предупреди меня пес, мог бы сейчас изображать жука на булавке. Интересно, только эльфы такие отморозки или остальные не лучше? Что у нас там по эльфам есть?

В базе недобога сведений мало. Как и по остальным расам. Название и внешний вид. Последнее — весьма приблизительно. Сразу видно: чиновник собирал. А что я в фэнтези навычитал? Красивые, как сволочи! Не знаю, эта, как по мне, самая обычная девчонка. В таком возрасте некрасивых не бывает. Если специально не откармливать. Волосы должны быть золотые или зеленые и длинные. В наличии — льняные. Чуть пожелтее, пожалуй. Насчет длины — тоже облом. Обкорнаны выше плеч, похоже, тем самым ножом, который сейчас у меня. Глаза большие, миндалевидные, зеленого цвета? Можно и так квалифицировать: большие, на пол-лица и странной формы. Сразу не опишешь. С цветом не сходится. Карие. Радужка и зрачок тоже больше человеческих. Уши — вот тут почти классика: здоровые и заостренные кверху. Только с кисточками, как у рыси. Что-то мне эти кисточки напоминают. Не помню… Ладно, на самих ушах волосы не растут, только на кончиках. Да и не волосы это, что-то другое, хотя и похоже. Что еще? Ага! Кожа должна быть с зеленоватым отливом. Отлив присутствует. Впрочем, если сенбернар в личико подышит, любой позеленеет. Одеваются эльфы в тончайшие ткани типа шелка зеленого цвета. Легкие, воздушные одеяния. Вот тут полнейший облом. Одежка у девочки цвета хаки, даже с намеком на легкую камуфляжность. За счет поношенности, наверное. А насчет легкости — брезент, он и на Кверте брезент. Только квертианский. Или как это правильно сказать? То есть химсостав, может, и иной, но толщина и фактура — один в один. Оно и понятно. Девушка, вышедшая в лес в «легких и воздушных» одеяниях, через несколько метров останется и без легких, и без воздушных. И вообще без одеяний. Ну, может, чуть больше нескольких метров. Но за километр подобные ткани целиком повиснут ленточками на колючках. Зрелище, конечно, выйдет сногсшибательное. До тех пор, пока кожа не последует вслед за одеждой. Потом — тоже сногсшибательное, но в другом смысле. Эта конкретная экземпляра эльфийской расы одета гораздо практичнее и не рвется кого-либо прельщать исцарапанным телом. Добротные штаны из местной брезентухи и хорошая штормовка с карманами и капюшоном. Под штормой — рубаха, похоже, льняная. И тоже крашена в хаки. На ногах некая помесь полусапог с мокасинами. Из хорошо выделанной кожи. Одним словом, на дитя леса, живущее в полном единении с природой, не похожа. На лесного жителя — да, безусловно. Замените лук на автомат — и получите белорусскую партизанку.

И молчит, как та самая партизанка. А мы, между прочим, пришли. И зачем было разглядывать эльфу? Лучше бы придумал, что с ней делать. Хотя что с этой балбеской делать? Только кормить!

Накладываю полную миску макарон с мясом, протягиваю пленной. Никакой реакции. Только ноздри раздуваются. Всовываю миску в руки, вываливаю Шарику банку тушенки, достаю вторую ложку и начинаю есть прямо из котелка. Как говорил кто-то из немецких королей: «война войной, а обед по расписанию». Тем более я ни с кем не воюю, а с детьми — особенно. Краем глаза поглядываю на девочку, в которой борются два несовместимых желания: сбежать и покушать. Наконец она решает, что от Шарика все равно не убежишь, и усаживается на землю. Интересно, в какой руке воспитанная эльфийка должна держать ложку, если левой она придерживает стоящую на коленях миску, а правой запихивает в рот макароны с мясом? Это только у нее такие манеры или здесь так принято? Не буду ли я со своей личной посудой выглядеть несколько неестественно в местном обществе?

Сидим, жуем. Судя по тому, с какой скоростью улетучиваются макароны, питается ребенок нерегулярно и явно недостаточно. Может, поэтому и на людей бросается?

— Ты всегда сначала стреляешь, потом разговариваешь?

Только бросила на меня короткий взгляд и запихнула в рот новую порцию макарон. Да и хрен с тобой, не хочешь говорить, молчи. Не пытать же ребенка!

Доедает, вылизывает миску. Именно вылизывает. Языком. Берет чай, с удивлением разглядывает сахар, нюхает его. Потом повторяет мои действия: кладет в кружку, размешивает. Оказывается, умеет ложкой пользоваться, не только ножом. Даю «Сникерс». Недоуменно смотрит на упаковку батончика, снова повторяет мои действия. Лицо… Против шоколада не устоит ни одна женщина. Особенно если видит его первый раз в жизни. Доедает, допивает, настороженно смотрит на меня. Но злобы в глазах уже нет.

— Еще?

Мотает головой. Молчит, но отвечает. Уже хорошо. Не меняя позы, поднимает глаза и произносит:

— Всегда!

Ага! Это ответ на мой вопрос насчет процедуры знакомства.

— Почему?

Теперь на меня смотрят, как на идиота. Полного и окончательного. Однако есть преимущества в подобном отношении. Придурку можно и объяснить что-то.

— Чужой. Враг!

Ничего себе здесь порядочки!

— Я тебе не враг!

А вот теперь наблюдаю картинку «охреневшая эльфа пытается закрыть рот». Правильно она во время еды молчала. Точно подавилась бы. Справилась наконец! Охренение сменяется обычным удивлением. Мимика совершенно человеческая, только выражена еще сильнее. Все мысли на лице написаны.

— Как?

— Так! Нет у меня такой потребности.

Погружается в глубокую задумчивость. Левая рука автоматически подтягивает к себе котелок с недоеденными макаронами. Надо понимать, продолжение разговора откладывается. Горазда девочка кушать! Молодой, растущий организм. Вообще привычки у нее правильные. Меня тоже мама учила: «Когда я ем, я глух и нем». Но успехов в воспитании сына, подобных эльфийским, ей достичь не удалось даже близко. Ну и ладно, зато моя мама научила сына пользоваться ложкой! В отличие от всяких эльфов!

Пленница удивленно смотрит в опустевший котелок, потом, смущенно, на меня. Машу рукой:

— Доедай.

Она улыбается и начинает вылизывать посуду. Картина маслом! Эльфа, засунувшая голову в кан! [Кан — туристский котелок овальной формы.] Как бы не застряла… Нет, справляется! Правда, перемазюкалась до кисточек на ушах! Начинает вылизываться. Ну, чистая кошка! Только та лапами голову моет, а эта языком до ушей достает. Хоть и с трудом. Зрелище, кстати, достаточно эстетичное. Ну, более эстетичное, чем можно было бы предположить.

— Слушай, тут же ручей есть.

— Зачем? — удивляется эльфийка.

— Как бы тебе сказать? Умыться можно.

— Зачем?

И продолжает вылизываться. Ладно, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

— Еще еды сварить?

Этот вопрос снова вводит девочку в ступор. Выражения на лице сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой. В шоке она. Шла себе по лесу, заметила чужого. Попыталась прикончить, но недооценила противника. А чужак ее не убил. Не скормил страшному лохматому зверю. Не изнасиловал и не замучил. Даже не связал. Накормил, напоил, угостил какой-то вкуснятиной, слова не сказал, когда она сожрала его порцию, а теперь предлагает еще еды! Мир встал на дыбы, три раза перекувырнулся через голову и остался стоять вверх ногами. Эльфа выплевывает изо рта кисточку правого уха и произносит:

— Ты мне не враг! — открыла Америку! — Я тебе не враг!

Серьезно! Похоже, я по незнанию брякнул ритуальную фразу! Амфи, урод, ты что, даже не изучил обычаи вверенных тебе племен?! Администратор хренов! Или мне забыл передать? В любом случае, дебил первостатейный! А девчонка только что выказала мне максимальное доверие, какое только возможно. За полкотелка макарон и «Сникерс»… Подбираю с земли пояс с ножом и колчаном и протягиваю ей.

Шок номер два будет? Или если не враги… До шока не дотягивает, но удивлена. Короткое замешательство, и снова:

— Я тебе друг!

Та-ак! Еще бы знать, какие обязательства накладывает статус друга! А то ведь всякое может оказаться! Впрочем, надо рисковать!

— Я тебе друг, — осторожно говорю я, внимательно наблюдая за реакцией.

Девчонка расцветает. Язык мгновенно развязывается.

— Хорошо! Здорово! А ты кто? На нас не похож! Я таких еще не убивала! Даже не видела! Ты кто? А почему ты меня не убил? И накормил! И…

Лучше бы я промолчал!

— Стоп! — прерываю поток слов. — Я человек. Почему я должен тебя убивать?

— Человек? — удивляется она. — Это не ответ. И эльф — человек, и орк, и оборотень. Все — человеки, но все разные! И все друг друга убивают! Ты странный. Ни на кого не похож и меня не убил. Ты друг эльфов?

— Я друг всем, кто готов быть моим другом, — и, подумав, добавляю: — И другом моих друзей.

— А кто твои друзья?

— Шарик! — Опять думаю вслух. — Ты, если захочешь.

Она не задумывается надолго:

— Хочу! Уже твой друг! А как тебя зовут? Друзьям же можно истинные имена знать! Как в роду!

Грустнеет. Нечисто что-то с родом…

— Егор.

Вот, кстати, еще одна закавыка. Если фэнтези верить, то имена у эльфов такие, что родная мама язык сломает. Сейчас это явление как выдаст что-нибудь типа Хренопофиговинезвездоматьниэль, и каюк любому общению! Хорошо, если подобный вариант — на наш мат похоже. А если никак не связанный?

— Елка!

Уф! Обошлось! Врут наши писатели, как сивые мерины! С другой стороны, этого следовало ожидать. Какой идиот назовет ребенка именем, которое сможет произнести только после многолетних изнурительных тренировок? Сготовишь обед, а пока имечко выговоришь, еда не только остынет, но и протухнет!

— Ну вот и познакомились, Елочка! И даже подружились.

Грусть уходит. Ребенок, чистый ребенок. Настроение меняется мгновенно, недавние события кажутся сном, страшным или прекрасным, но сном. Теперь она улыбается.

Наливаю чаю. Первое дело, когда надо серьезно поговорить. Берет. Размешивает сахар. Отхлебывает. И явно чего-то ждет, не решаясь спросить. Ну, я же не зверь какой! Для ребенка «Сникерса» не пожалею! Сколько счастья может доставить инопланетной зеленой эльфе обычный шоколадный батончик! Или правильно сказать: «Обычной зеленой эльфе инопланетный шоколадный батончик»? Не знаю, но смотреть приятно!

— Елка, послушай! Я пришел издалека. Там, у нас, не принято бросаться на каждого встречного с ножом или луком. Я знаю, что у тебя были для этого причины. Но еще хочу знать, какие. Мне надо разобраться, что здесь происходит. Просто чтобы не погибнуть. Ты мне поможешь?

— Угу! — оказывается, может говорить и во время еды. — Там, где ты жил, все люди одинаковые? Такие, как ты?

— Все люди разные. Но в том смысле, что ты имеешь в виду, да, одинаковые.

— И нет ни орков, ни оборотней? И эльфов нет?

— Нет. Только люди. Такие, как я.

— Здесь все не так. Все разные, и все друг друга убивают.

— Почему?

— Не знаю…

Разговор не клеится. Не так просто получить внятную информацию от молоденькой девушки. А тут другой мир, другая раса, психология, соответственно… Хотя психология достаточно похожая. А вот знаний у девочки мало. Хотя какая-то картинка вырисовывается. Ну, Амфибрахий Аполлонарьевич! Ну, сволочь ты высокоразвитая! Ты что мне подсунул, урод моральный?! Семьдесят рас! И все режут друг друга! Не то, чтобы гоняются специально, но случайные встречи всегда заканчиваются поножовщиной. Более сильная группа нападает на менее сильную. Бой идет до полного уничтожения одной из сторон. Дерутся все: дети, женщины, старики… Потому как проигравшие уничтожаются под корень. Включая грудных младенцев. Так погиб Елкин род. Схлестнулись с орками, а тут, как назло, мимо проходил еще один орочий отряд. Случайно или нет — второй вопрос. Эльфам от этого легче не стало, перебили их за милую душу. А девчонке повезло: получила чем-то тяжелым по голове и укатилась с холма в низину, да и рухнула в какую-то яму. Победители, собирая тела побежденных, ее не заметили. Иначе — точно не жить: даже мертвым головы отрубают. В общем, Елка дождалась, пока орки уйдут, а потом три дня пробиралась по родному эльфийскому лесу, как по вражеской территории. Одна, маленькая, усталая, побитая и голодная. Собственно, на меня с Шариком она в одиночку не напала бы, но уж больно вкусно от котелка пахло. Из чего делаем вывод о хорошем обонянии эльфов.

Дальше пойдем вместе. Понятное дело, это в общих интересах! Ну что ж, пора вернуться к прерванному занятию: разбирать барахло. На кучки нужное-ненужное я уже все разложил. Теперь спросим мнение местного жителя. Ну и что, что ему, то есть ей, годов немного. Не стоит недооценивать детей, особенно тех, кто имеет привычки матерого бойца. А то, что с Шариком не справилась, так его и спецназовец не всякий возьмет. Очень впечатляюще «змейка» смотрелась! Или это легендарный «маятник» был?

Спать заваливаюсь в палатку. Елка категорически возражает. Ходит вокруг, машет руками, доказывает, что это опасно. Мол, придут страшные орки, а я их не увижу и не услышу. Счас! А Шарик на что? Кого хочешь учует раньше меня, сожрет и объяснит потрохам, что они были не правы. Предлагаю девочке второй спальник и место в углу. Она пренебрежительно машет рукой и лезет на дерево. Можно, конечно, не верить в теорию Дарвина, но эльфы точно произошли от обезьян!

Утро начинается с завтрака. Все, что раньше, — еще ночь! Без обеда или ужина я, если очень надо, могу и обойтись, но завтрак — святое! Пока не поем — не человек. Елка в этом вопросе придерживается похожей философии. Только она не согласна пропускать и обед с ужином. Шарик, естественно, тоже. Не завидую тому идиоту, который решится встать между псом и его миской. Или банкой.

Кстати, имеет смысл запить завтрак соком. А то скиснет, жалко будет. Заодно ребенку дам попробовать. Вряд ли она пила что-нибудь подобное.

Подбираю бочонок. Ага! Она уже попробовала! И еще как! Внутри чистая вода. Зато полный! Смотрю на Елку. Эльфа делает вид, что не замечает взгляда. Потом не выдерживает.

— Там была какая-то подозрительная жидкость… — мямлит девочка.

— И ты ее вылила, чтобы я не отравился?

— Не… Я… Того… Ну… А еще такая есть?

— Больше нет.

— Жаль, — вздыхает Елка. — Вкусно…

Ну не сердиться же на нее из-за выпитого сока? Приходится варить кофе…

После завтрака возвращаюсь к извечному вопросу русской интеллигенции. Вот ведь, вроде интеллигентом меня назвать трудно, а проблемы те же. Что делать? Кто виноват и куда бечь? Ну, кто виноват, это я, конечно, знаю, но вот на прочие два вопроса… Сижу над кучей барахла и размышляю. Что оставить, где оставить, как это потом забрать… Эльфа еще под ногами путается. А это что? А это зачем? А можно мне вот это взять?

Нет, ну какой черт дергает меня за язык? «Бери, что тебе нужно!» Это же надо такое брякнуть!

Елка с головой уходит в процесс. Часа на четыре. Вдумчиво перебирает снаряжение, старательно выясняя, что, зачем и почему. Не ленится, к примеру, подогнать кошки [Кошки, «шакалы», ледобуры, жюмары, кроли и прочее — разные альпинистские железяки, нужные в лесу Кверта не больше, чем лыжи. Хотя кое-что Елка пытается к делу приспособить.] по ноге, взять в руки «шакалы» и освоить покорение ледовых стенок на ближайшем пальмотополе. Затем снимает кошки, мухой взлетает на дерево и минут пять прыгает по веткам. Без кошек получается быстрее и элегантнее. После этого приходит к парадоксальному выводу, что кошки — очень нужная штука! «Шакалы» — тем более, любая заточенная железка приводит ребенка в неописуемый восторг. Милитаризация сознания зашкаливает. Впрочем, и во всех остальных случаях девочка делает точно такой же вывод. Зачем тебе ледобуры, если не понимаешь, как вода может быть твердой? Пригодятся! Здоровые хомяческие инстинкты старшины роты: что эльфе в лапы попало, для остального мира пропало!

По истечении озвученного времени девочка полностью готова к покорению горных вершин. Кисточки ушей высовываются в вентиляционные отверстия каски с двух сторон от фонаря. Пояс с ножом и колчаном нацеплен прямо поверх альпинистской системы. Спереди навешены два жюмара, кроль и четыре спусковухи. Два «шакала» болтаются в развесочных петлях. Связки карабинов крест-накрест пересекают грудь на манер пулеметных лент. Поверх карабинов надеты две полусотметровые бухты веревки. Довершает картину до отказа набитый жратвой и барахлом «Бэк-кантри». Надо отдать ребенку должное: при всей страсти к хомячеству нагрузить на себя те мешки, в которых сама может поместиться, девочка не пыталась. Зато подходящий ей по размеру обвешала по полной: под боковые стяжки засунуты транспортировочные мешки, естественно, не пустые, сверху принайтована палатка, завернутая в коврик, а снизу — спальник, обернутый тентом. Сзади прикреплены ледоруб и кошки. Поверх палатки красуется лук.

Во всем этом Елка сидит под деревом и сосредоточенно точит напильником скальные крючья, заостряя самые неожиданные грани. Работа продвигается с удивительной скоростью. Готовые железки эльфа распихивает по малозаметным кармашкам, которые обнаруживаются в самых неожиданных местах, от колчана до внутренней стороны голенища. В штанах и куртке их просто невероятное количество.

Закончив с экипировкой, девочка с видимым усилием поднимается на ноги и начинает «утреннюю зарядку»: проверяет, до всего ли она может быстро дотянуться. Гибкость у эльфов — любой йог от зависти сдохнет! В завершение проверки со всей этой херней пытается взлететь. В смысле, залезть на дерево. Ага! Предки данного вида были обезьянками гибкими и подвижными, тяжести таскать не любили и, как следствие, не умели. После третьей неудачной попытки Елка затравленно смотрит на пальмотополь, сбрасывает рюкзак, усаживается на него и с грустью рассматривает гору барахла, не влезшего в «Бэк». Потом поднимает голову и обреченно спрашивает меня:

— И что делать?

Умели же русские интеллигенты в старые времена вопросы ставить! Вечные! Общечеловеческие! Даже межмировые! Одинаково беспокоящие пламенного революционера и зеленую эльфийскую девочку из мира Кверт! Гиганты мысли были! Не то что нынешние…

Шарик насмешливо гавкает. Вот кого философские проблемы не волнуют, так это лохматого! Ничего особенного ему не надо. Была бы жратва… А нет, так завсегда отловит какого-нибудь нерасторопного зверька. И съест. А я вот ребенка понимаю. Самого жаба душит. Столько лет копил и собирал, а теперь это все — чемодан без ручки. Нести тяжело, выбросить жалко.

Ситуацию усугубляет неожиданно материализовавшийся Амфибрахий в образе Хоттабыча.

— Прошу прощения, о высокоуважаемый Егор ибн Сергей, и спешу исправить допущенную оплошность!

И с этими словами проклятый недобог вручает мне гитару в чехле.

— Да на хрена она мне?! — ору вслед уроду, но тот уже растворился в воздухе.

— Пригодится! — уверенно заявляет Елка.

Мысль! Насколько помню книжки, эльфы все как один прирожденные музыканты и непревзойденные певцы.

— Играешь? — показываю девчонке инструмент.

Только головой трясет. Настраиваю, пробегаю пальцами по струнам.

— Может, поешь?

Довольно кивает и заводит песню.

Да! Да!! ДА!!! Пение эльфа — это потрясающе! Оно может решить кучу сложнейших проблем! Накормит, напоит и вытащит любые секреты из самых стойких партизан. Любой сделает все что угодно, только чтобы лесной певец заткнулся и не открывал рта! Как только умудряется это маленькое чудо, говорящее вполне приятным голоском, издавать такие звуки?! Вопли хора сексуально озабоченных кошек под аккомпанемент скрежетания железа по стеклу, наложенные на пару десятков аналогичных по мелодичности решений. Нервы сами вытягиваются из тела и наматываются на пальмотополь. Боль просто физическая! Шарик пулей уносится в лес, добавляя испуганный вой в какофонию эльфийского пения. Я же только отпрыгиваю назад, зажимая уши. Немец какой или англичанин скончался бы на месте. Но я тренированный, на российской эстраде последних лет и не такое услышать можно! Удивленная нашей реакцией Елка замолкает.

— Что-то не так?

Боже, как же хорошо, когда тихо!

— Елочка, лапочка, давай, ты не будешь больше петь.

— Хорошо, — пожимает плечами девочка. — Все так плохо?

— Нет, все очень хорошо. Если поставить целью уничтожение противника. Нас бы ты этим приемом точно взяла.

Ребенок замолкает. Ну вот, обиделась. Но терпеть ее концерт… Да и врать здесь не принято. Но эльфа, оказывается, думает о другом.

— Я знаю место, где можно спрятать не самое нужное! А потом мы пойдем.

— Куда пойдем?

— Не знаю. Но куда-нибудь же пойдем. Пока будем прятать — подумаем.

Не возражаю. Тоже предпочитаю решать проблемы по мере их поступления.

— А далеко это место?

— За день дойдем!

Ну за день, так за день. Правда, вещичек многовато. И не столько по весу, сколько по объему. Как нести вдвоем четыре рюкзака? Шарик категорически отказывается грузить на себя что-либо, кроме своего бочонка. Я же говорил, умный! Челночить придется. Ну и что? Где день, там и два, и даже три. Мы, собственно, никуда не торопимся.

Документ

Старшему конфигуратору грозди миров М24/73/17бис Агафопусафинодору от конфигуратора мира Кверт М24/73/17/383а Амфибрахийаполлонария

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Проведенный при вступлении в должность фантогомыртонный анализ положения во вверенном мне мире выявил неблагоприятный прогноз перспективы развития ноосферы и разумной биосферы исследуемого объекта. Исходя из данных вышеприведенного анализа, проведение стандартных мероприятий неэффективно. Согласно инструкции ФЗУ85/29/395, произведены действия по плану 71/12/У. Все произведенные действия входят в компетенцию конфигуратора мира. Действия по части третьей вышеуказанной инструкции не проводились. Количество задействованных существ — два. Из них разумных — одно. Первая стадия успешно реализована. Новый прогноз положительный.

DHY-сообщение

«Все идет по плану! Не нашему!»

Глава 3

Горм, пес специального назначения первого ранга в отставке

Странные все-таки люди, эти спасатели. Егор, например. На него это существо напало, как только увидело. Немедленно! Без предупреждения и даже предложения сдаться! Что делать надо с таким существом? Правильно. Убить и съесть! Долго и кроваво. Еще лучше — быстро и чисто. Можно тело прикопать, чтобы потом съесть, если сразу не хочется. А если существо несъедобное, все равно прикопать, на всякий пожарный, чтобы не то что сволочь какая, ни одна порядочная собака найти не могла, и заниматься своими делами. Иногда, конечно, лучше врага живым взять. Чтобы рассказал, как на духу, все, что знает. Адреса, базы, явки, пароли. Численность подразделения, вооружение, имена старших офицеров, планы верховного командования и чего у них можно вкусненького конфисковать. А после допроса съесть то, что останется. Или прикопать, чтобы потом съесть. По крайней мере, старший прапорщик Петров так учил. А он хорошо понимал, что делает. Общеизвестно: умнее старшего прапорщика зверя в природе не существует!

Что же делает этот человек? Бьет? Пытает? Подвешивает за ноги на ветке ближайшего дерева? Между прочим, вон у того пальмотополя, как их Егор называет, нижняя ветка восточного направления просто идеально подходит! Ничего подобного! Этот странный человек переводит хорошую еду на удобрение для местной флоры! Хоть я и не очень люблю макароны, но это же не повод скармливать их кому попало! Тем более перемешанные с мясом! И батончики я бы сам съел с удовольствием! «Сникерс» — штука вкусная и совершенно безвредная. Это с настоящим шоколадом могут быть проблемы [У собак с шоколадом бывают проблемы. Так что, если есть желание отомстить собаке соседа — ищите настоящий шоколад. Вот только где его найдешь!..]. А тут им и не пахнет!

А потом и вовсе вернул ей оружие! Под честное слово! Верх идиотизма! Мало ли что здесь имеет материальную силу?! Поймал, забрал, отдавать-то зачем?

Наглая эльфа и пользуется добротой! Хорошо хоть вторично убить не пыталась! Понимает ситуацию! На этот раз я не стал бы цацкаться, мигом сделал из целой эльфы две половинки. Да и зачем ей, если вдуматься? Кормят, поят, одевают. Вон сколько человеческих игрушек на себя понацепляла! Куда там ходить, встает с трудом! Но жрать-то как горазда?! Продуктов переводит больше доброго таджикского алабая, не говоря уж об аляскинских маламутах! Куда только в такую маленькую помещается?! Не нравится мне она! Есть в повадках что-то кошачье. А кошки — животные противные, вредные и ни на что не годные! Это каждый знает! Им объясняешь боевую задачу, а они мордой крутят, делают вид, что не понимают! Быстрее самому выполнить! Еще и невкусные, на удивление! Что мелочь, что крупные! Откуда знаю, откуда знаю. Приходилось пробовать. Даже того Полосатого, что с братьями завалили в две тысячи седьмом, и то жрать не могли, так противно! А ведь сильно голодные были, трое суток не жрамши. Хорошо, косуля подвернулась. Где это было, спрашиваете? Где надо, там и было! Секретность с той операции никто не снимал. Да и Полосатый туда по собственной дури влез. Но мы ж не знали! Решили, что противник его в штате держит. Ну и обошлись со всей суровостью диктатуры пролетариата! И не хрена на Красную книгу кивать! Полосатым больше, Полосатым меньше, какая нам разница? Эльфа на Полосатого не похожа. Полосатый здоровый был, один на один я бы с ним и не сладил, наверное, несмотря на всю подготовку… Но гурьбой-то мы кого хочешь порвем! А девчонка на другую кошку смахивает. Мы таких на раз давим, если на дерево не сбегут! Эльфа тоже на деревьях прятаться любит. И уши такие же. И толку, как от этой, как ее, рыси, во!

С утра пораньше весь сок из бочонка выдула! Почему не помешал? Так Егор сам с моей шеи бочонок снял! Автоматически вывел за пределы моей зоны ответственности! И команды охранять не было! От чужих — это само собой! Но он же эльфу в свои перевел! Так что пока она его жизни не угрожает, приходится держаться статуса. С этим строго, в команде человек всегда старший! Если его приказы его же безопасности не угрожают. Раз Егор так решил, так оно и будет. Пока девчонка на него лапу не поднимает, имеет право радоваться жизни!

А вот это была плохая мысль! Старшим прапорщиком Петровым клянусь, я подобного ужаса никогда не слышал! Даже Полосатый, когда Мухтар ему яйца откусил, и то не так жутко кричал! Хотя что-то общее есть! И те вонючие двуногие, что подстрелили старшего прапорщика Петрова, орали тише и мелодичнее. И замолкали по мере того, как мы их рвали на их же зеленый флаг. Но в тех случаях я выдержал! А сейчас опозорился! Оказывается, даже моей выдержке есть предел! Надеюсь, этот ужас больше не повторится! Егору, кажется, тоже не понравилось.

Нет, спасатель, извини, но идея сделать меня вьючным животным не самая удачная. Бочонок, так и быть, понесу. Его для меня специально делали. Да и привык уже, хотя ваши спасательные придумки странны и непонятны. А насчет остального — уволь! И возраст уже не тот, но главное — я не сибирская лайка и не маламут какой, чтобы тяжести тягать! Если честно, то одна прабабка у меня из маламутов, но гигантских, не ездовых! Так что — фигу! Тебе это барахло нужно, ты его и тащи! Во, правильно, эльфу припахай! С паршивой овцы хоть шерсти клок! А я лучше имущество посторожу, которое пока здесь остается! Да понимаю я, что делать надо! Понимаю! Тоже мне бином Ньютона! Ты лучше концы поменьше делай, чтобы я учуял, если что!

Как бы тебе объяснить-то? Жаль, говорить не умею. Ладно, надеюсь, сам додумаешься, хоть ты и не такой умный, как старший прапорщик Петров, и вообще штатский, но человек все же…

Хотя этот, Костян, который меня купил, когда группу расформировали, тоже человеком считался! Интересно, какой урод догадался продавать заслуженных псов с боевым опытом в частные руки?! У нас же совершенно секретное подразделение, допуски по высшей категории… В стране генералов с таким уровнем по пальцам одной лапы пересчитать! Подобное раздолбайство даже дворовой шавке в голову не придет! Совсем демократы страну развалили!

А этот идиот двуногий такую муть придумал! Бои собак разных пород! Каких пород?! Еще прадед говорил: «Не существует никаких пород. Есть алабай и еда для алабая!» Он как раз алабаем и был. Чистокровной среднеазиатской овчаркой! С едой я, что ли, драться должен?! И ради чего? Костянам всяким тупым на развлечение? Как же, дождетесь! Еще и ругался, что я этих салаг питбулей да ротвейлеров не рву. А зачем? Рыкнешь разок, он хвост поджал, в угол забился и сидит в своей же луже, скулит жалобно, прощения просит. Не виноват, мол, я, «дедушка», хозяин заставил! Тоже понимает, кто здесь алабай, а кто еда! А «хозяину» бестолковому, оказывается, кровь требуется! Хрен тебе, а не кровь! Сам выходи, мигом юшку пущу. До пяти литров любое количество, на заказ! Больше в тебе нет! Ведь до чего, паскуда, довел честного пса, готов человека на куски порвать!

Но я же не зверь какой! Ушел, пока тварь типа Полосатого не приволокли, с них станется! Привязь перегрыз, дверь у вольера выбил (надо же, додумались, привязь в вольере!), и ищи ветра в поле! Никого не кусанул даже! Охраннички хреновы меня и не заметили. А потом как боевого пса поймаешь? Человеческий глаз моих следов не видит. А собачкам я специальные метки оставил, чтобы знали, с кем дело имеют. Кружок сделал и вернулся глянуть, чего от «хозяина» ждать. Какая у Костяна морда была, когда его легавые отказывались след брать! Тоже понимают, к какой категории относятся по классификации моего прадеда. Посмотрел я на это представление и пошел на юг. Почему на юг? А оттуда теплом пахнет…

Вот так вот… Люди-то, они разные бывают.

Эй, Егор, ты не далеко упилил?! Я тебя только верховым чутьем беру, и то на пределе! Гляди-ка, сообразил, назад повернули. Быстро идут. Оно и понятно, налегке-то. Скоро будут уже…

Спасатели вообще-то народ правильный. Необученный только. Их бы годика на два старшему прапорщику Петрову в науку, тогда бы толк получился. А так только и умеют, что по горам лазить да тела вниз спускать. Тоже, впрочем, нужное дело. Я потому к ним и прибился. Поглупее проводников будут, но все-таки дисциплину понимают. И вообще! Даже могут кое-чего. Тот же Егор, например. От стрелы хоть и с трудом, но увернулся. Надо будет подучить его маленько… Эх, мне бы людской говор освоить! Еще старший прапорщик Петров сказывал в свое время: «Умный ты, Горм. Говорить научишься — цены тебе не будет!» А вот и научусь! Если нет, найду другой способ объяснить, что надо. Я ведь Егору обязан.

Интересно мы познакомились. Бегу себе неторопливо по южному городу. Я по запаху ощущаю, что южный он. Никого не трогаю, штатских не пугаю. Вдруг слышу, во дворе самый настоящий бой идет. Заглянул незаметно, мало ли что. А там человек с палкой от троих быков отбивается… Не тех быков, что самцы при коровьем стаде, а двуногих, у Костяна такие на побегушках были. Я бычар этих к тому моменту сильно не любил, так что песенка их уже спета была. Да только человеку моя помощь не потребовалась, сам сладил. И то, надо сказать, не лезь с голой пяткой против крепкой палки. Если ты, конечно, у старшего прапорщика Петрова не учился! Положил их человек, да и пошел своей дорогой. А я подстраховать решил. На всякий пожарный. Мстительный народ бычары эти. Самоуверенный, трусливый и мстительный. Иду следом, себя особо не афиширую. Дошел человек (а это Егор и был) до «шишиги» тентованой и в кабину полез. А меня ностальгия до печенок пробила: точно на такой же машине нас на задания возили. Сиганул в кузов и затаился. Опять же, ежели кто по дороге привяжется, то в кузове ему сюрприз приготовлен…

Так меня Егор на базу и привез. Выбраться наружу и за камнем сховаться — плевое дело. Спрятался, огляделся… Старший прапорщик!.. Горы вокруг, душа радуется! Я же на пять восьмых сенбернар, горы для нас — дом родной! Подумал, подумал, да и вернулся на базу. Типа потеряшка я. Чей и откуда — неведомо, от ошейника-то давно уже освободился. Пришел, поластился. Мол, примите, товарищи, родственную душу! Спасатель я. Не столько по профессии, сколько по крови. Людей под трехметровым слоем снега чую. А если что, то медведя средних размеров завалить могу, не говоря уже о волках. Ничего не поняли, но приняли. Покормили, бочонок на шею пристроили. Мешает, конечно, но приходится терпеть, традиция! Такие бочонки еще мои предки таскали в незапамятные времена! Хотя лучше бы тот француз, что Витьке бочонок подарил, так и остался в конусе [Имеется в виду лавинный вынос.]. Отблагодарил, сволочь!

Ага, явились, не запылились. Вторым рейсом все унесут. Надо мне, пожалуй, вперед рвануть. Туда, где они шмотки сгрузили. За вещами присмотреть, а заодно глянуть, что там и как. Мало ли!

Бежится-то как хорошо. Давненько так не носился. Я ведь старый уже… Сколько лет отмотал, сам не помню, дольше десяти считать не обучен. Но возраст солидный! Еще год-другой, и ушел бы скалу повыше искать: нечего дряхлеть на глазах у хороших людей и создавать ненужные трудности. А то лечить начнут, жалеть… Тьфу… От старости не лечат!

Хм, а сколько мне сейчас? Судя по запаху, так вполовину помолодел, а по желанию прыгать и по траве кататься, так вообще щенок годовалый. А лечу, как молодой! И дыхание не сбивается… Погоди-ка, Горм! А ведь и Егор помолодел. Здорово помолодел, даже запах изменился! И этот, без запаха, говорил: Егора омолодили. Так, может, и меня тоже? Вот и ощущаю себя, словно трехлеток! А ведь точно! Как очнулся на этой полянке, так и чувствую себя прекрасно. Даже лапа не болит, что у Полосатого в пасти побывала. Хоть и выправила ее медицина, а все равно ныла на погоду, да и вообще. И думать много стал. То все больше спал. Точнее, дремал. А сейчас… Впрочем, оно и понятно. Молодой мозг соображает лучше, и сна ему меньше требуется… О! Знаю, как это проверить! Точно! Клыки не сточены! Вот это да! Теперь мы еще послужим!

Вот и вещички Егоровы лежат. Все вроде в порядке. Запахов неуставных не наблюдается. То есть запахов до черта, и все странные и незнакомые, но отличающихся от места предыдущей дислокации, а значит, потенциально опасных, — нет. Глаза и уши тоже ничего такого не фиксируют. Буду ждать подопечных. Э, минуточку! Я и эльфу уже подопечной считаю? С какой это радости? То, что Егор ее в «свои» перевел, — еще не повод! Днем своя, а ночью слезет с дерева и ножом по горлу. У кошек это запросто! И ест она много! Подозрительно много! Надо за ней присматривать! А то мало того, что место непонятное, ни одного запаха знакомого, так еще шляются тут всякие, из луков стреляют, в доверие втираются!

Может, и вправду умнею? Хотя с чего бы это? Никогда дураком не был, старший прапорщик Петров свидетель! Вот ведь был человек! Матерый человечище! Он бы на моем месте мигом в ситуации разобрался и всех наказал! И уж с этой эльфой подозрительной точно бы не цацкался! И еду на нее не переводил!

Ага! Вот и Егор с девчонкой! С ходу дальше пошли. На следующий участок. Судя по всему, их еще много предстоит. Дня три таскать будут, если не больше. Успею к эльфе присмотреться. И не только к эльфе…

Чего-то меня сегодня на воспоминания тянет. А надо ситуацию анализировать и задачи нарезать. Что мы имеем? Место нахождения — незнакомое, странное и непонятное. Подробная информация отсутствует. Подразделение состоит из одного бойца. Функциональные качества восстановлены в полном объеме. Объект защиты — человек. Имеет среднюю подготовку и неизвестный, но недостаточный боевой опыт. В наличии также потенциальный союзник, на среднем уровне владеющий метательным холодным оружием. Может оказаться затаившимся врагом.

Задача — охрана объекта. Подзадача один — оценка степени опасности союзника и вариантов его использования. Подзадача два — разведка местности на предмет наличия противника и возможности его ликвидации или нейтрализации. Подзадача три — исследование местных ресурсов на предмет выявления необходимых для поддержания жизнедеятельности объекта и функциональной готовности подразделения. А то, как эта эльфа жрет, Егоровых запасов надолго не хватит! Подзадача четыре — мероприятия по маскировке и организации охраны места складирования имущества объекта. Как только объект определит это место и перетащит имущество.

Пока хватит. И так немало для одного бойца. Эх, сюда бы все наше подразделение во главе со старшим прапорщиком Петровым! Но… Придется обходиться тем, что есть. Война план покажет.

Все! Песпец-один Горм к выполнению боевой задачи приступил!

Елка, эльфийка

Жить хорошо! Как хорошо жить! Не лежать с разваленной орочьим клинком головой или разорванным клыками перевертыша горлом. Не умирать, наблюдая, как твои кишки наматывают на палку хозяйственные руконоги. Не жариться кусками на костре людоеда. Не смотреть, как твоя кровь стекает в баклаги вампиров… Просто жить, ходить по земле, прыгать по веткам, держа в руках верный лук…

Хотя он меня и подвел вчера! Но как?! Эльфийские стрелы всегда попадают в цель! Всегда!!! Как он увернулся?! А этот жуткий перевертыш сделал это семь раз! Семь!!! Одновременно атакуя! Огромный, небывалых размеров перевертыш! Он должен был утыкаться стрелами еще на полпути!!! И не поймал ни одной! Как это?! Даже если бы у меня руки тряслись от голода! Даже если бы я умирала! Эльфийские стрелы всегда попадают в цель! А я всего лишь три дня не ела! Реальные изменения начинаются через пару недель, не раньше! Или потерявшая род перестает быть эльфом? Чушь! Эльф навсегда эльф! Или у них есть какой-то секрет?! Особенно у перевертыша…

Надо будет с ним поговорить. Узнать, как ему это удалось. Только он со мной не разговаривает! Вообще, ни одного слова от него не слышала! И не видела, чтобы он принимал рабочую форму, постоянно в боевой! Весь вчерашний день — точно! Перевертыши в боевой форме сгорают от истощения за пять-шесть часов. А этот… Может, он перекидывался ночью? Но до ночи прошло… Сколько? Часов восемь — точно! И даже не похудел! Надо бы узнать. Но такие вопросы даже друзьям не задают. А Шарик не принимал дружбу. А ведет себя как друг. Почему молчит? А может, он не перевертыш?! А кто? Простой зверь? Который умеет уходить от эльфийских стрел, атаковать стреляющего и не убивать его, а брать в плен?! Зверь, который сейчас, когда мы несем сокровища Егора в скрытню, четко знает, что надо делать, и делает именно это! Что за сумасшествие?! Такой уровень дрессировки недоступен даже феям! Нет, он точно разумен! А разумные на четырех лапах только одни — перевертыши! И вещи носить отказался. Боевая форма съедает кучу энергии, где тут еще и грузиться! Но мог ведь перейти в рабочую форму. И помог бы нам нести. Унесли бы все за один раз!

И все время молчит. Может, он говорить не может? Ранили. Или от рождения такой?

— Егор, а почему Шарик не разговаривает? Не может?

— Почему не может? — улыбается Егор. — Может. Просто не любит!

Ну, конечно, звуки же он издает. Как зверь. Рычание, вой. Как он выл, когда я запела! То, что им не понравилось, понятно! Эльфийское пение многим не нравится! Хотя гномье намного страшнее! Но обычно либо бьют, либо орут, пытаясь заглушить. А эти… один сам попросил, другой просто сбежал… Они не знали?! Точно, не знали! Бедные!!! Я больше не буду!

Вместо того чтобы убить, предложили дружбу. Накормили, напоили, спать уложили. Точнее, Егор предлагал место в своем матерчатом домике. Я, конечно, не настолько глупа, чтобы забраться в эту ловушку… Оттуда же не видно ничего и выбираться долго. На дереве куда надежней. Никто не станет гоняться за эльфом по веткам. Даже руконогие предпочтут менее шуструю добычу. Но ведь предложили! Нет, я не жалуюсь, это хорошо! Жить хорошо! Но странно. Не убили, не порезали, не… Ничего плохого не сделали! А ведь могли! Еще как могли!!! Если бы захотели. А они назвали меня другом! Нет, я не в обиде! Но странно!

Я же уже почти умерла! Все погибли. Одиночка живет до первой схватки! Редко — до второй! А теперь — два друга! Трое — тоже не сила! Даже такие странные, как эта парочка! Но все же лучше, чем раньше! А еще перевертыш, способный сутками быть в боевой форме и уворачиваться от моих стрел. Такой большой! Он же справится с кем угодно, хоть с троллем, хоть с людоедом!

А Егор?! Человек без расы! Так не бывает! Но… В нем есть что-то от эльфа! И что-то от орка! И от перевертыша! И от других! Похож на всех и не похож ни на кого!

Я приняла их дружбу. Почему?! «Ты мне друг» кому попало не говорят! Теперь я готова биться за Егора до смерти! Но тогда?! Как это могло случиться? Принять дружбу незнакомца! Человека другой расы!! Врага!!! Это же невозможно!!!

Но это было правильно. В одиночку я не смогу добраться до другого леса. Нарвусь намного раньше. Два друга сейчас — большее сокровище, чем все, лежащее в мешках Егора! Но я же об этом не думала! А почему они на это пошли? Им-то зачем?

Это неправильно… Может… Нет! Ага! Вот! Егор говорил, что пришел издалека. Оттуда, где нет никаких других рас! Но тогда… Тогда он беспомощен, как ребенок! Может принять вызов дроу, заговорить с людоедом, втянуться в игру с лепреконами! А сколько еще разных рас, и у каждой свои пакости, против которых окажется бессилен даже странный перевертыш! Тем более, он тоже новичок!

Но тогда нам некуда идти! Егора не примет никто, он чужой! И Шарика даже белые перевертыши не признают своим. Большой, шерсть густая, цвет не чистый. Формы не любит менять. Или у него основная форма — боевая? Тоже отличие. И спутники — чужие!

И в Лесу та же картина! В меня стрелять, наверное, не начнут. Но говорить о деле с женщиной из другого Леса, потерявшей род и приведшей чужаков, никто не станет. Никто! А с самими чужаками и подавно! Если, конечно, чужак не капает слюной на твое лицо… Но ведь могут и выслушать. А если чужаки примут дружбу эльфов? Или даже признают себя членами семьи? Если в тройке буду я, стражи Леса могут и не начать стрельбу сразу. А могут начать. Ну не знаю я! Но с другими шансов еще меньше… Погоди! Те сокровища, которые мы сейчас спрячем в скрытне. За это богатство можно купить место в семье для двух чужаков! Надо идти в Лес!

— Егор, куда пойдем?

Удивляется.

— Ты же ведешь!

— Нет, когда спрячем вещи.

Пожимает плечами:

— А надо куда-то идти?

— Конечно!

Сидеть на одном месте? Втроем? Было бы с нами хотя бы пара десятков таких Шариков! И то… Наш род был больше! Враги могут выследить кого-нибудь, собрать силы и… Так орки и сделали! Пытаюсь объяснить. Кивает, но, по-моему, всерьез не воспринимает.

— Ты хочешь в какое-то конкретное место? Можем отвести тебя туда.

— Не в этом дело. Втроем не выжить! Надо найти расу, которая нас примет. Эльфы могут ко мне прислушаться.

— А могут и не прислушаться?!

— Могут. Но хоть какие-то шансы.

— Тогда зачем к ним идти?

Замечаю удивление в его глазах. Но мы же друзья! Неужели он не понимает, что это значит?!

— Егор! Вы с Шариком мне ближе всех на свете! Родичей нет в живых. Я приняла вашу дружбу. Если эльфы нападут, я буду драться рядом с вами! Эльфы могут и не напасть! Остальные нас точно убьют!

Как он не понимает таких простых вещей?!

— Елочка! Нам еще два дня тащить груз. Потом прятать. Давай сделаем одно дело, а уже потом примемся за другое.

Хорошо, а пока я еще подумаю. Мои друзья ничего здесь не знают. Придется мне решать за всех!

Егор, спасатель

Всегда считал, что умею ходить по лесу. М-да… Ошибался, однако. Ну ладно Амфибрахий. Вообще не уверен, что он являлся ко мне собственной персоной, а не голограммой какой. Уж больно лихо аватары менял! Но Елка-то точно существо материальное. Обыкновенная местная эльфа. Нагружена… нет, поменьше меня, конечно, но вполне прилично, из земных девчонок мало кто такой груз уволочет. Хотя попадались неплохо подготовленные экземпляры. Но вот так, чтобы даже под грузом ни одна веточка не шелохнулась… Хорошо хоть, не шипит на неумеху-человека: мол, шумишь, как стадо мамонтов на водопое. Даже не морщится, с головой погрузилась в тяжкие думы о бытие. Только уши совершают плавные круговые движения, напоминая сканирующие эфир локаторы. Может, и вправду сканируют, кто ее знает, зеленую нашу.

Плотный обед, совмещенный с обильным ужином и плавно переходящий в основательный завтрак, на цвете девичьей кожи отразился весьма неожиданно. Может, это из-за того, что Шарик больше не пытается ее поцеловать? Но так или иначе, а Елочка у меня стройная и зеленая! Не как ее тезки из Подмосковных лесов, но весьма близко. Насыщенный цвет молодой листвы. А сквозь весеннюю зелень проступают неяркие разводы, очень смахивающие на татуировку в стиле «лесной камуфляж». Кстати, складывается впечатление, что одежка тоже слегка поменяла раскраску. В итоге от скользящей с двумя пудами за спиной меж стволов эльфы внятно различим только рюкзак. И это с трех-то метров! В общем, лох я педальный, как говорит молодое поколение нашего мира, потому как и близко так не умею.

Но устает ребенок. Все-таки перетаскивание больших тяжестей на большое расстояние не является для нее основным профессиональным навыком. Наше это занятие, сугубо спасательское, в коем мы даже туристов превосходим, поскольку по стандарту тащим не только рюкзак, но и самого туриста. О вояках вообще молчу! Нам бы их «марш-броски с полной выкладкой»… Правда, обычно наша деятельность осуществляется на большой высоте и сопрягается с большим риском для жизни. Сейчас высоты нет. Риск же разве что от других двуногих. Еще можно опасаться падающих деревьев. Вероятность последнего… Ага, смешно! С агрессивными прямоходящими в этих местах хуже. Но пока не наблюдаются.

Если верить Елке, то местные расы чужие территории не любят. А здешних эльфов перебили пять дней назад. Самый подходящий срок. Орки-победители уже убрались восвояси: добычу оттарабанить, а заодно от возможных мстителей слинять, а новые хозяева еще не явились. И не скоро появятся: сначала кто-то из лесных рас должен узнать про освободившееся место, организовать экспедицию… Пока все это случится, здесь будет тихо и безлюдно. Что, впрочем, не гарантирует отсутствие всяческих мародеров, не верящих в тщательность проведенного орками обыска. Могу их понять: искать в лесу ухоронки — дело муторное. Оркам бы основную добычу домой доставить, избежав дружеских встреч с летальным исходом.

То есть, кроме чистой и незамутненной ненависти, основанной на оголтелом и всеобъемлющем расизме, местными боевыми отрядами движет не менее благородная жажда личного обогащения. Что сильно обесценивает чистоту и незамутненность идеологических доктрин. Попросту говоря, местные идейные борцы на поверку оказываются обычными бандитами. Как, собственно, и у нас! Следует отметить, идем мы не туда, где Елкины сородичи дали свой последний и решительный, а совсем в другое место. К одной из многочисленных запасных ухоронок, в организации которых именно скрытность и ставилась во главу угла. Направление движения дополнительно понижает риск нежелательных встреч.

Тем не менее, меры предосторожности никому и никогда не мешали. Потому и двигаться стараемся тише, и переходы закладываем небольшие. Сорок минут движения туда, сбросить вес и бегом обратно. При нашем появлении Шарик подрывается и пулей уносится по свежему следу. Не знаю, как быстро пес проделывает этот путь, но мы снова тратим сорок минут. Немного отдыхаем и переходим к следующему циклу. Два часа — три километра. Или около того. Я во всей этой компании оказался наименее приспособленным. Шарик в движении заметен не больше эльфийки. Это при его-то окрасе! А что надо делать, знает, похоже, лучше всех. Эльфа… Ну это понятно. А вот я… Хорошо хоть тащить могу больше ребенка, а то бы со стыда сгорел.

К вечеру девочка выматывается не на шутку! И моей мужской гордости достается-таки кусочек пищи для реабилитации. Несчастное дитятко засыпает прямо в процессе еды, с горстью гречки в правой руке. На процесс переноса к спальному месту, укладывания на коврик и укрывания спальником девочка не реагирует никак. Но в палатку я ее запихивать не рискую. Уж больно подозрительно отнеслась эльфа к этому приспособлению при первом знакомстве. Чего доброго, рубанет ножом спросонок! Хорошо, если ткань, а не меня! Да и палатку тоже жалко! Пусть лучше дитя квертской природы спит в естественной среде обитания.

Чай приходится пить в гордом одиночестве. Шарик тоже дремлет, положив тяжелую голову на передние лапы. Только уши торчком. А ведь Шарик изменился. Какой-то он стал подтянутый, что ли. И движется… Наверное, самое правильное слово «собраннее». Воздух Кверта на пса влияет положительно, что ли? Или… А ведь его тоже омолодить могли! Сомнительно, правда. Работодатель наш и меня-то подпольно обрабатывал. С его отношением к делу ради собаки точно не стал бы рисковать. Жаль. Шарик-то уже… Или стал бы? А ведь запросто! Если его комп с непроизносимым названием показал, что без молодого Шарика ни фига у меня не выйдет… Мог! А как это проверить? У собак возраст можно по зубам определять. Ну уж нет, в пасть к сенбернару я не полезу! Отношения у нас неплохие, но я его молоком из соски не поил. Судя по тому, как он Елку обезвреживал, молочком щеночка в таких местах поили, что относиться к песику надо с максимальным уважением. Например, ходить следом с совочком и полиэтиленовым пакетиком. Хотя не удивлюсь, если он естественные надобности справлять над ручьями устраивается, чтобы источник лишних запахов уплыл по течению. И уж точно не стоит лезть собачке в рот грязными пальцами. И чистыми — тоже. И ведь не спросишь! А, собственно, почему?

— Шарик, ты как себя чувствуешь? Не помолодел?

Пес открывает один глаз и одаривает меня ироничным взглядом. Правильно, нашел у кого спрашивать! Сам думай! Ну не помню я, как еще собачий возраст определять! Не учился я на кинолога! Да и фиг с ним.

— Эх, Шарик, Шарик. — Ответа не жду, конечно, но хочется душу излить. — Что ты обо всей этой фигне думаешь?

Сенбернар открывает второй глаз и широко зевает. Недоуменно смотрит на меня и явственно пожимает плечами. «Перетрудился ты, спасатель, — говорит его физиономия. — Обо всякой ерунде мыслишь. Будет день — будет пища! Запасы у нас хорошие. А кончатся если — местной еды добудем, ее здесь много бегает. И не хрена философствовать».

Ты, как всегда, прав, лохматый. Но человек такая скотина, что не может не думать на отвлеченные темы. Например, насколько надежна наша новая спутница. Как много значит ее фраза насчет дружбы? В нашем мире — ничего не значит, к сожалению. А здесь, где слово имеет материальную силу? Назвала другом, автоматически испытываешь дружеские чувства. Так, что ли? Или совсем по-другому? Может, потому они и режутся с такой страстью, что нет никакой возможности скрыть свое отношение? Чужаков ведь везде и всегда не любят. Но не везде и не всегда режут. А вот когда это подогревается каждым словом…

Допустим, Елка сказала «друг» и стала другом. А если завтра скажет: «Враг»? Или если принял дружбу, столь же искренне назвать человека врагом не получится? Мысль будет противоречить слову, и их воздействие взаимоуничтожится? Но и другом можно назвать вопреки мыслям! Или нельзя? Амфи врать не советовал. Почему? Как здесь действуют на человека подобные противоречия? Может, мозги разрывают в клочья?! Если так — здорово! Отношения честнее. Только зыбко все и непривычно! Ученый из меня хуже балерины. Да и нет ученых по этому направлению науки. Даже науки такой нет.

Шарик осуждающе качает головой: не о том думаешь, спасатель! Правильно, не о том. Как выжить в этом мире, где главный аргумент — оружие и возможность первого удара? А впрочем…

Чего я тут шляпика из себя изображаю? Можно подумать, у меня руки под альпеншток не заточены? И компашка подобралась замечательная: мелкая зеленая девочка повышенной скорострельности с любимым луком и собачка, которую с трех метров из «калаша» не зацепишь! Таким составом можно спокойно брать подряд на очистку улиц от криминальных элементов! С Москвой не справимся, но Мухоздравск какой — одной левой! То есть тремя левыми! Или четырьмя? Запутался что-то. Спать пора!

Укладываюсь на коврик, по Елкиному примеру забив на палатку.

— Слышь, Шарик! Елка уверена, что ты говорить умеешь. Не стал ее разубеждать. Я не против.

Пес снова зевает и закрывает глаза.

— Сказал бы что-нибудь? А, лохматый?

— Спи давай! — заявляет Шарик.

И я проваливаюсь в сон…

Горм, пес специального назначения

Разболтался тут! Совсем эти шпаки с дисциплиной не дружат! Команда «отбой» уже была давно! Во всяком случае, темное время суток наступило. В карауле — я. А ты чем заниматься должен? Правильно, отдыхать горизонтально! Набираться сил, необходимых для выполнения своих завтрашних служебных обязанностей! С эльфы пример бери! Хоть и подозрительная она, а поспать и поесть не дура. Кто думает… что думает… Тебе завтра весь день рюкзаки неподъемные таскать!

Умеет Шарик говорить, не умеет! Какая разница, чего Шарик может, а чего не может? А пес специального назначения первого ранга Горм по должности обязан уметь все! Так что спи давай!

Ой! Я это что, СКАЗАЛ? Да нет, не может быть! Просто громко подумал! Дела…

Егор, спасатель

— Егор, есть будешь?

— Конечно, хочу!

Сначала отвечаю, потом открываю глаза. Светает. Под сенью пальмотополей расположен огромный дымящийся мангал. Шарик в белом передничке и поварском колпаке стоит на задних лапах возле мангала, передними подкручивая шампуры. На шампурах целиком нанизаны тушки не то птичек, не то некрупных зверьков. Готовых Шарик передает Елке. Та аккуратно складывает еду в кан, а на освободившиеся шампуры накалывает новые тушки и возвращает Шарику. Или не Елка? За ночь эльфийка ощутимо прибавила в росте и расцвела. Уже не девушка-полуподросток. Женщина в самом соку с обалденной фигурой. В отблесках костра кожа отсвечивает фиолетовым. Волосы удлинились и собраны на макушке в сложную конструкцию с вплетенной в нее большой костью. Вместо привычного штормового костюма — флисовая юбка, короткая даже для мини, и стильная просторная футболка, украшенная декольте глубиной с Черное море. Ножки затянуты в ажурные чулки и модельные сапоги до колен. Очень даже симпатичные ножки!

— Елка, — командует Шарик, заметив, что я проснулся, — отнеси командиру еды!

Девушка неторопливо встает и, соблазнительно покачивая бедрами, направляется в мою сторону. Опускается на корточки, разводит в стороны руки с шампурами и наклоняется, открывая соблазнительный вид на фиолетовую грудь идеальной формы и плоский животик.

— Хочешь? — томно спрашивает эльфийка и дотрагивается языком до кисточки правого уха. — Попробуй…

— Хочу…

Беру себя в руки и перевожу взгляд на угощение. На шампурах, покрытые розовой поджаристой корочкой, сочатся изумительно пахнущим соком миниатюрные женщины…

Наваждение как рукой снимает!

— Это что?

— Феи… — шепчет Елка, эротично облизывая левое ухо. — Откормленные орешками и вымоченные в молоке. Пища богов и влюбленных! Ты попробуй… Их лучше есть на брудершафт!

Она откусывает у одной из фей руку, наклоняется еще сильнее, ее томный, зовущий взгляд захватывает мои глаза… Изо рта торчит крохотная ладошка!..

Ору что-то нечленораздельное и вскакиваю.

Светает.

Шарик дремлет на вчерашнем месте, словно всю ночь с него не сходил. В натуральном собачьем обличье, без фартука и колпака.

Под пальмотополем в ямке горит костерок, возле которого возится Елка. Такая же маленькая и зеленая, как и вчера. В той же шторме, брюках и мокасинах. Два ряда камней, на ветках-шампурах жарятся птичьи тушки. Точно птичьи! Хорошо видно! Да и груда внутренностей рядом с местом разделки подтверждает. Огромные листья, подложенные под требуху. Аккуратно сложенные квадратики снятого дерна. Рядом саперная лопатка и Елкин лук. Вполне мирная картина, никаких ужасов.

Господи, приснится же такое! Сначала разговаривающий Шарик. После — шашлык на полянке. Повар-сенбернар, эльфийка в роли роковой фиолетовой женщины, жареные феи… Жуть какая!

— Скоро будет готово, — сообщает Елка.

Никакой томности в голосе. Блин! Сон это был, сон! Кстати, сон-то знаковый. Хрен с ними, с жареными феями. Корень женьшеня тоже похож на человечка! А вот соблазнение фиолетовой эльфийкой… Тело-то теперь молодое! Требует своего, законного! И где я ему посреди леса бабу найду? Не Елку же в этой ипостаси рассматривать. Никогда педофилией не страдал! Она вообще другой расы! Зеленая и с кисточками! Это уже и на зоофилию тянет! С расами вообще хреново! Людей, таких как я, здесь нет. Это что ж, мне без женщин куковать? И как это объяснить гормонам? Приказом по команде считать связь с разумными не извращением? Ладно, появится подходящий объект, тогда и буду думать!

А девочка во сне была ничего! Как там в песне было?! «Жареная женщина ночью снилась мне»? Не, это из пародии. В оригинале звучит «жареная курица» и «женщина раздетая». И «кто же мне в палатке на морду наступил?». Ну мне досталось по полной: женщины во всех видах, и раздетые, и жареные… А курочку обеспечили в реальности. Хорошо хоть по лицу никто не ходит, ни во сне, ни наяву. Откуда, кстати, курочка?

— Где взяли вальдшнепов?

Оно, конечно, никакие это не вальдшнепы, но я местных пернатых по именам не знаю. Честно говоря, земных тоже не особо. А вальдшнепа вообще в глаза не видел. Просто название красивое!

— Мы ночью поохотились.

Правильно! Все, что до завтрака, — ночь.

— Это как?

— Шарик поднимает, я сбиваю!

У моих спутников нашелся, наконец, общий интерес. Птичек надыбывать для улучшения сервировки стола. Тоже дело! Куда лучше, чем друг на друга дуться. Опять же разнообразное питание — залог здоровья, а запасы не резиновые, еще пригодятся.

Однако Шарик, оказывается, еще и охотник! А Елка из лука птичек в темноте бьет. На слух, надо понимать. Вряд ли они на свет костра летят. Не бабочки. Или для эльфов это не темнота? Другой спектр зрения…

«Жареная женщина…» Тьфу! Достало! Лучше курятинки попробую.

После завтрака собираться, и труба зовет! Вперед, к великим свершениям. Может, девочку разгрузить? А то вчера упала, даже кашу доесть не смогла. Третью порцию. Неизвестно, как на девичьем эльфийском здоровье такая пахота отражается! С другой стороны, вскочила ни свет ни заря и давай вальдшнепов из кустиков выковыривать! Ладно, по пять кило из ее рюкзаков в мои. Потопали!

А ничего птички, вкусные, у нас в магазинах таких не продают! Почему, кстати? Надо будет наладить поставки квертских вальдшнепов в элитные рестораны Москвы, Парижа и Жмеринки. Неплохую деньгу можно зашибить! Отстегнуть Амфи за доставку, рекламную кампанию развернуть… Елка с Шариком добывают, Амфи перебрасывает, я веду дела с заказчиками и превращаю деньги… Во что превращаю? Да не суть, были б только деньги, остальное купим! Корпорация «Кверт». Общество с неограниченной безответственностью! Наедут бандиты, познакомлю их с охотничьей командой, пусть почувствуют себя вальдшнепами! А если налоговая прижмет — свалим на Кверт, сюда не дотянутся. Заодно результат охоты на бандитов спихнем местным гурманам. Есть тут такие? А как же! По данным конфигураторской базы, минимум четыре расы каннибализмом не брезгуют. Или это не каннибализм, если расы другие, хотя и разумные?

Ой, лышенько! Это куда же меня занесло? Мало того что они стреляют друг в друга и машут заостренными железками, так еще и не против скушать побежденного. Не все, но некоторые. Как бы сон пророческим не вышел! Встану утречком, а меня Елка жареными феями угощает! Хорошо хоть, здесь подобная раса отсутствует. Феи-то есть, но выглядят совершенно иначе. А таких, меленьких, не существует. То ли уже всех зажарили, то ли и не было никогда!

Чего-то мне этот мир спасать расхотелось. Может, послать Амфи к этой самой матери и слинять домой? Шарик возражать не будет. Елку можно с собой взять. Не бросать же ее. Девочка. Маленькая. Одна. В лесу… Это у меня, похоже, синдром родителя проснулся. Очень вовремя, что могу сказать. Ну да, заберем с собой на базу. Объясним как-нибудь, что все вокруг исключительно друзья и протыкать человека стрелой вместо приветствия невежливо. К ложке приучим. Оденем в розовое платьице и шапку-ушанку. Перекрасим в телесный цвет. Документы выправим. Настоящие. За деньги можно какие угодно бумажки сделать. Хоть гному, хоть дракону, хоть помеси орка с волкодавом! И фотку вклеят настоящую. Гному с любимым топором, дракону со струей пламени, а эльфе с ушами и луком. Сделать ей ксиву посерьезнее, чтобы гаишники и генералы под козырек брали… И НЕ ВЫПУСКАТЬ С БАЗЫ. На всякий пожарный. И на базу никого не пускать. Навсегда закрыть район в связи с лавинной опасностью и эпидемией мышиного гриппа.

А с контрактом как быть? Как бы заказчик с расстройства все назад не закрутил! На омоложение да и на лавину можно и плюнуть, а вот детей жалко. Пожалуй, потаскаюсь еще немного по местному лесу. Тем более километров несколько сегодня уже отмахали.

В чем, собственно, я контракт нарушу? Пока местные изверги будут друг друга изничтожать, Елка на Земле размножится. Как здесь все вымрут — заселим Кверт эльфами. И все тип-топ! Можно, конечно, и людьми, но это будет уже экспансия и завуалированный геноцид. А вот если эльфами — совсем другое дело. Кого сумели, тех и спасли! Но тогда одной Елки мало! Надо эльфа отлавливать. Мужского пола и подходящего возраста. Лениво, однако. Может, эльфы и по одному размножаться умеют? Почкованием или еще как… Вряд ли, судя по строению тела…

Интересное у меня сегодня направление мыслей. Уникальнейший бред! Может, сном навеяно? Или наркотик какой в воздухе распылен? Нет, скорее всего, съел что-то не то. Точно! Вальдшнепов! Птички с легкой наркотической начинкой! Та-та-да-та! Это что, здешняя пища мне противопоказана? Кончится земной запас, и приплыли: либо дохни с голода, либо постоянно ходи под кайфом? Или только вальдшнепов кушать не следует? А как проверить? Переносную лабораторию мне недобог не выдал. Зажал, сволочь! Только методом научного тыка, то есть проб и ошибок. Пока разберешься, напробуешься до полного привыкания! Здравствуй, жопа, новый год и Канатчикова дача!

Где-то здесь подвох. Никакой прогноз не определит в спасители того, кому суждено загнуться от наркоты. И вообще загнуться. Значит, либо вещество безвредно, а воздействие со временем исчезнет. Либо есть противоядие, причем легкодоступное. Что там этот недобог говорил: «Побочные явления неопасны»? Или он это по другому поводу? Как бы выяснить? А то черт его знает…

Легок на помине! Шерсть, рожки, хвост и копыта!

— Вызывали, Егор Сергеевич?

— Не-а!

— Точно?

— Точно! Но раз пришел — разъясни, каким меня кайфом накрыло? И где я его подцепил?

Черт пренебрежительно машет рукой:

— Обсессивно-компульсивное расстройство, вызванное отступлением от привычного рациона питания при переходе к использованию местных ресурсов. Воздействие зависит от индивидуальных особенностей организма. Патогенные последствия отсутствуют. Возможен временный галлюциногенный эффект. При повторном принятии ослабевает по экспоненциальному закону! Эффект может быть нейтрализован оральным приемом пуриновых алкалоидов…

— А по-русски?

— Фигня это все по сравнению с Мировой революцией! Забей болт и жри все подряд. Больше не повторится. Если сильно достало, выпей кофе. — Фолиант, ручка. — «Оказана устная консультативная помощь». Всегда рады помочь! До свидания!

Исчезает. Ладно, успокоил. Что-то у меня такое ощущение, что это ни разу не Амфи! А кто? Да и ладно! Здесь вроде не врут.

Что? Пришли? Нет, Елочка! Никаких разведок! Притащим оставшийся груз, тогда и разберемся. Но то, что конец близок, — отрадно, ничего не могу сказать!

Горм, пес специального назначения

«В течение прошедших двух дней осуществлялась переброска материально-технического обеспечения подразделения к потенциальному месту постоянной дислокации. Контакт с вероятным противником отсутствовал. Предполагаемый союзник враждебных действий не предпринимал. В проводимом мероприятии принимал активное участие. По итогам проведенной проверки осуществлено включение предполагаемого союзника в состав подразделения на должность рядовой. Новобранец женского полу (в дальнейшем — Новобраница) имеет недостаточную физическую подготовку и малоустойчива к пониженным температурам окружающей среды. В то же время хорошо знакома с местными условиями и на удовлетворительном уровне владеет холодным стрелковым оружием. Для проверки навыков была организована ночная охота. Рядовая зарекомендовала себя положительно. Добытые живые существа пригодны в пищу и не представляют опасности».

В первый вечер эльфа совсем плохая была. Но, надо отметить, за ночь ожила. А охотиться с эльфой — одно удовольствие. И птички вкусные! Молодец, девочка! А то тушенка еще на базе надоела.

«В поведении охраняемого объекта в течение второго дня обнаружена легкая неадекватность и незначительное изменение запаха. На выполнение боевой задачи данные отклонения влияния не оказали и по достижении пункта назначения исчезли.

Непосредственной угрозы объекту в окрестностях пункта назначения не выявлено.

Предполагаемое место постоянной дислокации представляет собой хорошо укрепленное и замаскированное укрытие с четырьмя выходами и одним входом. Проникновение в укрытие через выходы невозможно без применения тяжелого штурмового вооружения. Доступ ко входу труднодоступен, а сам вход не может быть обнаружен средствами визуального наблюдения и другими органами чувств».

Как это сказать на правильном языке? Ни услышать, ни унюхать! Хитро эльфы запрятались!

«Процедура открытия входа сложна и может представлять опасность для жизни открывающего. По окончании процедуры работоспособность выполнявшей работу рядовой оказалась пониженной».

Уф! Все! Будем считать, докладная составлена! Имею полное право отдохнуть. Объект находится в защищенном месте в сопровождении союзника. Эльфа подозрений не вызывает. Да и я рядом. Посплю, пожалуй. Если Егору так хочется покомплексовать — на здоровье. Я ему сопельки вытирать не нанимался. У меня другая специализация!

Документ

Кувенту третьей группы ЛГБУ Быргху от адвента четвертой подгруппы Доргха По проекту «Стакан в пустыне»

РАПОРТ

Операция «Диверсант» успешно завершена. Противник дезориентирован и начал действия в соответствии с нашими ожиданиями. На интересующую нас территорию заброшен объект «Наемник», не имеющий реального влияния на ситуацию. Активные действия противником не ведутся. Противодействие службы ММБ нейтрализовано.

DHY-сообщение

«Первая поклевка. Клиент зреет».

Конец ознакомительного фрагмента