Роберт Сальваторе - Невервинтер (Невервинтер - 2)

РОБЕРТ САЛЬВАТОРЕ

НЕВЕРВИНТЕР

Добро пожаловать в Фаэрун, страну магии и приключений, жестокости, насилия и божественного сострадания, где боги спускались на землю и рождались могучие герои, способные побеждать наводящих ужас монстров. Здесь соперничество между расами и войны, которые не прекращаются несколько тысячелетий, сформировали десятки уникальных культур, способствовали взлету и падению могущественных королевств и империй, управляемых тиранами, и после гибели этих давно забытых государств остались лишь таинственные руины, населенные жуткими существами.

ЗЕМЛЯ МАГИИ

После убийства богини-покровительницы волшебства магическая катастрофа, голубой огненный шторм, который позже называли Магической чумой, пронеслась над Фаэруном. Чума погубила немало обитателей континента, многие были покалечены, но избранных она наделила редкостными, сверхъестественными способностями. Магическая чума навсегда изменила природу самой магии и оставила после себя скрытые чудеса и леденящих кровь монстров.

ЗЕМЛЯ ТЬМЫ

Фаэрун со всех сторон окружен врагами. В Тэе растет численность армии немертвых, возглавляемой могущественным, но безумным королем-личем, Сзассом Темом. Вероломные темные эльфы, поклоняющиеся жестокой и капризной богине Ллос, строят козни в Подземье. Царство Аболетов, отвратительных негуманоидных существ, способных порабощать чужую волю, обосновалось в Море Падающих Звезд и намерено сеять наверху хаос и разрушение. А Незерилская империя, вооруженная магией, недоступной обитателям поверхности, совершает нападения на Фаэрун из своих летающих крепостей, порождая в мире раздоры ради собственных темных целей.

ЗЕМЛЯ ГЕРОЕВ

Но для Фаэруна все-таки существует надежда. Здесь действуют герои, задача которых — бороться с силами тьмы. Следопыты, закаленные в боях, обнажают зазубренные клинки против банд орков-мародеров. Жители городов, наделенные необыкновенными способностями, пытаются перехитрить демонов в борьбе за судьбу людских поселений. Загадочные колдуны-тифлинги объединяются с жестокими эльфийскими воинами, для того чтобы огнем и мечом истреблять чудовищных врагов. А отважные слуги милосердных богов непрерывно сражаются против сгущающегося мрака.

ПРОЛОГ

Год Возродившегося Героя
(1463 по летоисчислению Долин)

Далия улыбалась, глядя, как тренируется Дзирт До'Урден. Темный эльф, обнаженный по пояс, выполнял атакующие и защитные маневры — то медленно, то с невероятной быстротой. Его мечи, грациозно вращаясь, сначала совершали обманные движения, затем внезапно наносили резкие, мощные прямые удары. Эльф мог напасть на противника с любой стороны, часто под совершенно неожиданным углом, и не раз Далия вздрагивала и недоуменно моргала при виде очередного искусного выпада.

Она сражалась бок о бок с Дзиртом по дороге в Гаунтлгрим и внутри древнего города дворфов, поэтому ей казалось, что она достаточно хорошо изучила его боевое искусство. Но лишь сейчас, лунной ночью, эльфийка смогла по-настоящему оценить изящество движений Дзирта, его умение владеть своим телом; и она напомнила себе, что подобное мастерство воина — совершенное мастерство — дается нелегко.

Далия с восхищением смотрела на дроу, занятого боевыми упражнениями, любовалась его стройной фигурой, могучими мышцами, которые перекатывались под кожей, и это зрелище завораживало ее.

Она заметила, что он все время пританцовывал на носках, не становясь на пятки, и никогда, даже после выполнения самого сложного приема, не терял равновесия. От ее взора не укрылось, что шейные мышцы Дзирта не напрягались, когда он делал резкие выпады и развороты. Многие неуклюжие воины-люди действовали мечом, как топором, нанося удары сверху вниз. И вообще, несмотря на силу и мощь, воины-люди не могли похвастаться большой ловкостью и быстротой.

Однако с Дзиртом все было иначе.

Он не напрягал шею и плечи, но руки его двигались стремительно. Сила его была сосредоточена в мышцах живота и груди. Далия знала, что многие противники обманывались при виде стройной шеи и довольно узких плеч Дзирта, считая отсутствие рельефной мускулатуры признаком слабости, — а в следующую секунду эльф выбивал оружие из рук врага или мощным ударом разрубал его надвое. Клинки свистели в воздухе с поразительной скоростью; боевой танец становился все стремительнее, но в каждом выпаде, в каждом движении угадывались сила, точность и искусство.

Далия инстинктивно подняла руку к правому уху, из которого на время вынула бриллиантовые сережки-гвоздики, и улыбка ее стала еще шире. Неужели она наконец нашла своего истинного возлюбленного, мужчину, который успокоит ее боль?

На темной коже Дзирта выступили капельки пота, отчего она заблестела в лунном свете. Он сделал выпад вправо сразу двумя клинками, выставив их параллельно друг другу, затем ловко развернул тело в противоположную сторону, клинки сверкнули слева, и он по инерции перекувырнулся в воздухе и приземлился на обе ноги. Мгновение спустя он опустился на колени, уклоняясь от оружия воображаемого противника, возникшего справа Сверкнул искристый голубой металл, и в следующий миг Дзирт уже стоял на ногах, продолжая упражнение, а Далия даже не успела заметить, как он поднялся.

Эльфийка провела кончиком языка по губам, с которых не сходила улыбка.

* * *

— Я могу управлять им, — настаивала Далия. — Я опытная наездница.

— Андхар не лошадь, — возразил Дзирт, сидевший на спине единорога.

Дроу снова протянул Далии руку, чтобы помочь ей взобраться на круп скакуна. Но она упрямо покачала головой.

— Может, ты боишься, что Андхар предпочтет меня в качестве хозяйки? — усмехнулась она.

— Это не имеет значения. Свисток принадлежит мне.

— Я могу отобрать у тебя этот свисток.

— Попробуй.

После этого Дзирт убрал руку, пожал плечами и негромко прищелкнул языком, приказывая Андхару трогаться. Однако единорог успел сделать лишь один шаг: Далия, воспользовавшись своим восьмифутовым посохом как шестом для прыжка, в мгновение ока очутилась на спине единорога позади всадника.

— С чего ты решил, будто мне нужна твоя рука, дроу? — фыркнула она. — Почему ты вообще считаешь, будто мне что-то от тебя нужно?

Дзирт пришпорил своего могучего скакуна, и тот перешел на галоп; через какое-то время на пути им попались густые заросли, и эльф слегка потянул за развевавшуюся белую гриву Андхара, приказывая ему замедлить шаг.

— Скоро мы сделаем привал, поедим, затем доберемся до дороги, — сообщил Дзирт.

— А потом?

— На север, — ответил он, — к порту Лласт, может быть, в Лускан; разузнаем, что сможем.

Судя по его тону и повороту головы, он ожидал возражений. Недавно Далия говорила о своем желании направиться на юг, в лес Невервинтер, где эльфийка собиралась расправиться с тэйской колдуньей Силорой Салм и уничтожить ее Кольцо Страха.

Однако, к удивлению Дзирта, Далия не стала возражать.

— Значит, в Лускан, — согласилась она. — Но только покончим с этим побыстрее, а потом поспешим на юг. Я могу позволить Силоре Салм скрежетать зубами от злобы после провала катастрофы с участием Предвечного, но пусть это продлится не слишком долго.

— А потом мы ее убьем, — полуутвердительно произнес Дзирт.

— У тебя есть другие предложения? — осведомилась Далия.

Дзирт направил Андхара к небольшой роще и велел ему перейти на шаг.

— Я уже говорил: если ты совершаешь это путешествие только ради мести, я тебе не товарищ.

— Силора еще опасна, — объяснила Далия. — Она попытается снова освободить Предвечного, ей нужны катастрофы на Севере, чтобы подпитывать Кольцо Страха И, зная это, ты считаешь, что я думаю только о мести?

Дзирт резко остановил единорога и, медленно повернув голову, взглянул в синие глаза Далии.

— Повторяю: если речь идет только о личной мести, я с тобой не пойду.

Далия усмехнулась, и сложные узоры из синих и пурпурных точек, украшавшие ее лицо, сместились таким образом, что она сделалась похожей на дикую кошку, готовую к прыжку. Дзирт не смог скрыть изумления. Далия наклонила голову вправо, затем влево, и дроу даже захлопал глазами — ему показалось, будто кошка прыгнула.

Видя, что Дзирт заворожен ее движениями, Далия наклонилась к нему и прикоснулась губами к его губам.

Через несколько мгновений чары рассеялись, и темный эльф отстранился, по-прежнему изумленно глядя на свою спутницу.

— Зачем ты сделала это? — едва слышно прошептал он.

— Потому что я тебе не верю, — ответила она.

Ничего не понимающий Дзирт приподнял брови, но не успел возразить — Далия приложила палец к его губам, приказывая ему молчать.

— Не будь глупцом, дроу, — произнесла она со зловещей ухмылкой. — Не разрушай мои фантазии из-за глупых рыцарских представлений об истине.

Дзирт ничего не ответил, и Далия рассмеялась. Наконец он сдался и отвернулся; Андхар тронулся с места.

Единорог без устали нес их через леса и поля весь остаток дня и большую часть ночи. В отличие от Гвенвивар, волшебный скакун являлся на зов в любое время суток и оставался с Дзиртом столько, сколько требовалось эльфу. Но, к несчастью, Андхар отличался от пантеры и тем, что его можно было ранить, даже убить, и раны его заживали долго, как у любого живого существа. Поэтому Дзирт старался беречь Андхара и не брал его ни в сражения, ни в опасные путешествия.

Путники надеялись добраться до порта Лласт в ту же ночь, но погода испортилась, и им пришлось остановиться. Они разбили лагерь под навесом скалы на высоком утесе в стороне от дороги; отсюда они могли наблюдать за теми, кто проезжал мимо. Хлестал холодный дождь, время от времени небо озаряли молнии. Дзирту удалось развести костер, но дрова шипели и ни за что не желали разгораться как следует. При каждом порыве ветра путешественники кашляли от попадавшего в горло дыма.

Но Дзирт не падал духом. В конце концов, дела его шли неплохо. Он снова находился в пути, и за каждым поворотом дороги его ждали приключения. Путь был полон опасностей, леса — хищных зверей, впереди лежали дикие, безлюдные земли. Даже в городах, которые им предстояло посетить, — в порту Лласт и в Лускане — их подстерегали различного рода неожиданности, и следовало держать оружие наготове.

Он сидел, привалившись спиной к камню, и время от времени бросал взгляды на Далию; смотрел, как она ест, как прохаживается вокруг костра, как вытягивает руки и расправляет плечи после долгой дороги… Она стояла у края навеса, спиной к дроу, и время от времени на рукава ее попадали капли дождя. Приподнявшись на цыпочки, она вглядывалась куда-то вдаль, и асимметричный подол юбки слегка приподнимался, позволяя Дзирту рассмотреть стройные ноги.

Дроу улыбнулся и покачал головой. Далия знала, что он за ней наблюдает. Она играла с ним, как и утром, на спине Андхара, когда она поцеловала его, когда обняла его за спину — якобы для того, чтобы не свалиться с единорога.

— Гаси огонь, — приказала она, оглянувшись на темного эльфа.

Улыбка исчезла с губ Дзирта, и он недоуменно уставился на женщину.

— Мы не одни.

Движением ноги Дзирт насыпал в костер земли, приготовленной рядом специально для этой цели. Затем быстро поднялся и уставился сквозь завесу дождя, но ничего не увидел. Далия вытянула руку и показала, куда смотреть.

Вдалеке, за деревьями, на дороге мерцал факел.

— Они движутся сюда, — сказала Далия.

— Путники на дороге, ночью, да еще в такой ливень?

— Разбойники… или чей-то отряд, — предположила Далия. — А может быть, кто-то еще более опасный.

— Возможно, это просто караван обычного торговца, ищущего пристанища на ночь.

Далия покачала головой.

— Ни один торговец не станет подвергать опасности свои товары и людей, двигаясь по грязной, размокшей дороге в полной темноте. У воза может отвалиться колесо, лошадь повредит ногу — для него это будет катастрофа.

— Если только он не спасается бегством от опасности, с которой пришлось все-таки столкнуться, — возразил Дзирт, хватаясь за пояс с оружием.

— Ты хочешь выйти к ним? — спросила Далия с легкой насмешкой.

Дзирт взглянул на нее с таким выражением, словно ответ напрашивался сам собой.

— Не можешь никого бросить в беде, Дзирт До'Урден? — продолжала она. — Это цель твоей жизни? Это единственное, что движет твоими поступками?

— А ты бы не пришла на помощь беззащитному невооруженному путнику?

— Не знаю. И очень сомневаюсь, что там, на дороге, ты встретишь беззащитного невооруженного путника, — возразила Далия. Она негромко хмыкнула, и Дзирт понял, что над ним смеются. — Для тебя больше ничего не существует? Только черное и белое, добро и зло? — продолжала женщина.

— Между добром и злом огромная разница, — мрачно отвечал Дзирт, застегивая пояс.

— Конечно, но разве мир состоит только из противоположностей?

Дзирт помедлил, но лишь на мгновение; затем он достал ониксовую фигурку кошки и вызвал Гвенвивар.

— На дороге какой-то свет, — объяснил он пантере. — Найди его и понаблюдай.

Пантера с низким рычанием прыгнула во тьму и исчезла.

— Неужели ты не веришь в существование ситуаций, когда обе стороны считают себя правыми?

— Напомни мне как-нибудь, чтобы я рассказал тебе историю о короле Обальде Многострельном, — ответил Дзирт и прошел мимо Далии. — А пока что я собираюсь разузнать об этих путешественниках как можно больше. Ты со мной?

Далия пожала плечами:

— Конечно. Может быть, нарвемся на достойного противника.

— Может быть, спасем несчастного торговца, — возразил Дзирт.

— Может быть, спасем нечестно награбленное добро из рук недостойного бандита, возомнившего себя лордом, — съязвила Далия, когда дроу отвернулся.

Дзирт не оглянулся. Он не хотел, чтобы она заметила невольную улыбку, вызванную ее упрямыми саркастическими замечаниями. Он не желал доставлять ей этого удовольствия.

Дроу быстро двигался вниз по склону, петляя между деревьями, не замедляя шага ни на секунду, потому что хотел, чтобы Далия тоже напрягла все силы. Магические ножные браслеты помогали ему нестись со скоростью ветра, и он знал, что эльфийка не в состоянии угнаться за ним. Поэтому пару раз он все-таки решил остановиться, чтобы заставить ее поверить, будто она не отстает. Однако уже задолго до выхода на дорогу он оторвался от Далии и не мог бы сказать, далеко ли она и идет ли она за ним вообще.

Дзирт сосредоточился на том, что ждало его впереди, на дороге. Справа быстро приближались огни факелов. Дроу довольно кивнул: появился воз, на козлах сидел человек с белым от страха лицом. Спутник его примостился рядом, натянув тетиву лука и постоянно оглядываясь назад. Вслед за повозкой показались еще три факела; их держали в руках люди, пытавшиеся бегом догнать воз, но Дзирт сообразил, что это не враги. Это были отставшие от воза путники. В противном случае лучник без труда уложил бы всех троих.

До обочины эльфу оставалось около тридцати ярдов, и в этот момент один из отстающих упал.

— Стреляй! Стреляй! — в отчаянии закричала какая-то женщина из тех, что бежали за возом.

Дзирт схватился за Тулмарил, свой лук. Негромко свистнул, подзывая Гвенвивар, и пантера пошевелилась — оказалось, она сидит на ветке дерева, росшего через дорогу. Дзирт жестом указал на повозку.

Пантера прыгнула на середину дороги и замерла на пути приближающегося воза.

Лошади шарахнулись в сторону.

Гвенвивар взревела, и звук этот был подобен грохоту обвала; рев разнесся по лесу и холмам на несколько лиг вокруг. Лошади заржали, резко остановились, в ужасе поднялись на дыбы и забили копытами.

От резкой остановки лучник едва не вылетел с козел.

— Пристрели ее! — завопил возница, из последних сил стараясь удержать воз, готовый перевернуться. — Убей эту зверюгу! О боги, помогите нам!

Лучнику наконец удалось подняться на ноги, и при виде страшного животного глаза у него полезли на лоб. Дрожащими руками он поднял оружие.

Серебряная полоса, подобная небольшой молнии, прорезала тьму перед самым носом у двоих мужчин, перепугав их до смерти; стрела выскользнула из рук лучника Но он даже не заметил этого, и бесполезная стрела упала на землю. Человек вскрикнул, лук дрогнул в его руках и едва не последовал за стрелой.

Лошади по-прежнему ржали и били копытами, хотя пантера уже прыгнула в сторону и скрылась в темноте.

— Там в лесу лучник! — закричала женщина с факелом, догнавшая повозку, и они вместе со спутником смело преградили Дзирту дорогу.

Разумеется, он не собирался их убивать, потому что по-прежнему понятия не имел, кто перед ним: враги или друзья. Поэтому он опустил Тулмарил на землю и, выхватив из ножен клинки, приготовился к обороне.

Но его опередили.

Один из атакующих, долговязый неуклюжий человек, находившийся еще довольно далеко от Дзирта, издал вопль и вскинул меч. В этот момент на ветке дерева у него над головой мелькнула гибкая эльфийская фигурка — и женщина, надежно уцепившись ногами за сук, свесилась вниз. Одновременно Далия ударила нападавшего посохом в лоб, и тот, выронив меч, повалился на землю.

Далия выпустила сук, сделала сальто и приземлилась на ноги с таким видом, словно это не стоило ей никаких усилий. С такой же грацией она перепрыгнула через сидевшего на земле человека, слегка оглушенного ее ударом. Женщина, замершая в паре шагов от нее, направила на Далию копье, но эльфийка пригнулась, отскочила в сторону и новым ударом посоха сбила противницу с ног.

Лучник, сидевший рядом с возницей, умолял своего спутника гнать лошадей. Но как только тот взялся за поводья, из кустов снова выскочила Гвенвивар и взревела. Насмерть перепуганные лошади пронзительно заржали и отшатнулись.

Дзирт, стоявший на обочине, заметил третьего человека, бежавшего за повозкой, — того, который недавно споткнулся и упал. Он с трудом пробирался к повозке в темноте, а его факел шипел под дождем далеко позади. Дзирт решил, что он не стоит внимания, и побежал к повозке, которая оказалась слева от него. Она не двигалась, но Дзирт увидел, что лучник вытащил новую стрелу и целится прямо в него.

Дзирт упал на колени и растянулся в грязи, а стрела пролетела у него над головой, даже не задев его. Он поднялся на ноги позади повозки и, оттолкнувшись от земли, с легкостью перепрыгнул через низкий откидной борт. Затем, упершись ногами в дно повозки, прыгнул снова, поджал под себя ноги, чтобы не задеть скамью и пригнувшихся людей, еще в воздухе перевернулся и уселся на хомут, лицом к сидевшим на козлах людям. Лошади продолжали волноваться, время от времени вставали на дыбы, но это нисколько не мешало ловкому эльфу. Он поднес острия мечей к лицам своих пленников.

— Забирай все, но не убивай меня, умоляю, — в отчаянии бормотал возница, подняв трясущиеся руки; его широкое лицо взмокло от пота. — Прошу тебя, добрый господин.

Второй человек выпустил оружие, закрыл лицо руками и зарыдал.

— Кто за вами гонится? — спросил Дзирт.

Неожиданный вопрос привел их в замешательство.

— Кто? — настойчиво повторил Дзирт.

— Разбойники, — объяснил лучник. — Банда негодяев, которые замыслили перерезать нам глотки и забрать наши товары!

Дзирт оглянулся на Далию, которая вышла на дорогу и сверху вниз смотрела на третьего пешего, — тот поднял руки вверх, явно не желая вступать с ней в схватку.

— Кто вы такие и откуда? — продолжал допрос Дзирт.

— Из порта Лласт, — ответил лучник, а возница одновременно с ним произнес:

— Из Лускана.

Дзирт недоверчиво переводил взгляд с одного на другого.

— Мы возвращаемся в Лускан, но по дороге заедем в порт Лласт, — объяснил лучник.

— Мы едем по поручению верховных капитанов, — быстро добавил возница, который, казалось, несколько пришел в себя.

— Что везете?

— Продукты, вино, всякие товары, — заговорил возница, но спутник заставил его замолчать, слегка толкнув его в грудь.

— Что везем, то и везем, тебе какое дело?! — воскликнул он.

Далия зловеще усмехнулась, глядя на лучника, и человек тут же утратил всю свою уверенность. Наверное, он сообразил, что верховные капитаны вряд ли смогут защитить его от удара меча, маячившего у самого его лица.

Шум, донесшийся издалека, известил людей о том, что погоня близка.

— Если я узнаю, что вы мне лжете, мы встретимся задолго до того, как вы увидите огни порта Лласт. — Дзирт отстранил мечи, приставленные к двум глоткам, подбросил оружие в воздухе и аккуратно спрятал в ножны. — А теперь убирайтесь отсюда!

Он взмахнул рукой, словно отдавая честь, и, оттолкнув людей, спрыгнул на землю прямо через спинку скамьи. Помог трем отставшим путникам забраться в повозку и, когда она тронулась, некоторое время смотрел ей вслед.

— Ты их отпустил? — заговорила подошедшая Далия. — Как благородно с твоей стороны. — Она протянула ему Тулмарил и колчан, которые Дзирт отбросил, прежде чем запрыгнуть в повозку.

— А ты хотела бы, чтобы я перебил этих людей и забрал себе товары?

— Хотя бы второе.

Дзирт пристально взглянул на нее.

— Это всего лишь торговцы.

— Из Лускана, я слышала. Простые люди на службе у верховных капитанов! Да они пираты все до единого, как и те, что сейчас безобразничают в этом городе.

Дзирт попытался сохранить хладнокровие, хотя это была правда. Он был в Городе Парусов в день гибели своего дорогого друга капитана Дюдермонта и слишком хорошо знал эту правду, потому что она причинила ему немалую боль.

— И поэтому их груз добыт неправедным путем, так что еще неизвестно, кто здесь разбойник, Дзирт До'Урден, — отрезала Далия.

— Ты извращаешь любые слова так, чтобы они подтверждали твою точку зрения.

— Начнем с того, что в этом мире извращено все и лишь немногие люди таковы, какими кажутся. Хороший человек совершает злые поступки, а нищий — просто вор.

Шум приближался.

— Поговорим об этом позже, — сказал Дзирт и жестом велел Гвенвивар занять позицию в кустах.

— Мы никогда не придем к согласию, которое удовлетворило бы дроу-идеалиста, — заверила его Далия и тоже скрылась в зарослях в стороне от дороги.

Дзирт хотел было последовать за ней, но, услышав топот копыт и еще раз обдумав резкие слова Далии, переменил решение. Он поднял лук, взял стрелу и натянул тетиву.

Мгновение спустя из-за поворота вылетели четверо верховых; они скакали плотной группой, склонившись к гривам лошадей под проливным дождем.

Дзирт отступил к обочине, решив, что одним выстрелом сможет свалить двоих, ведь стрела, выпущенная из Тулмарила, легко пронзала человеческое тело.

— Нищие или воры? — прошептал он.

Всадники приблизились, один из них занес над головой меч.

Дзирт немного опустил лук и выстрелил. Шипящая бело-голубая лента прорезала пелену дождя, на миг осветила дорогу, и стрела, упав под копыта передней лошади, пробила слой грязи и камни, которыми была вымощена дорога Раздался гул, подобный раскату грома.

Лошади встали на дыбы и попятились. Один из всадников вылетел из седла и повис, зацепившись за стремя. Двое других удержались, но тут с дерева спрыгнула Далия и обрушилась на них. Двумя ударами посоха она расправилась с всадниками: одному нанесла мощный удар, второго выбила из седла.

Наконец появилась Гвенвивар, и лошади буквально обезумели от страха.

Далия перекувырнулась в воздухе, упала на камни, перекатилась и вскочила на ноги. Она уперлась посохом в землю, чтобы совершить новый прыжок, и на этот раз сделала ногой выпад в сторону женщины, которую только что ударила посохом. К чести всадницы, та и на этот раз удержалась в седле, но Далия не собиралась отступать. Очутившись на земле, эльфийка перехватила оружие, направила его на всадницу, и на этот раз посох послал в сторону противницы волшебную молнию. У несчастной не оставалось никаких шансов: ее затрясло, волосы встали дыбом, она дико замахала руками и ногами, лошадь вышла из-под контроля, и женщина скатилась на землю.

Три лошади, лишенные всадников, ускакали во тьму. Гвенвивар прыгала вокруг четвертой, не давая ей уйти, а несчастный всадник из последних сил цеплялся за стремя.

— Там еще идут, — предупредила Далия Дзирта, когда он подошел к ней и остановился над тремя разбойниками, распростертыми на дороге. Мечей он не прятал, давая понять пленникам, что разумнее будет лежать тихо.

— Нет, не надо, не убивай меня, господин До'Урден! — взмолился один из них, мужчина средних лет. — Поверь, я не враг тебе и не служу твоим врагам!

Дзирт удивленно взглянул на совершенно незнакомого человека.

— Ты его знаешь? — спросила Далия.

Дзирт покачал головой и суровым голосом спросил:

— Откуда тебе известно мое имя?

— Я просто догадался, добрый господин! — воскликнул человек. — Я увидел кошку, лук, стреляющий молниями, твои клинки…

— Гвен! — позвал Дзирт.

Пантера несколько увлеклась игрой со своей добычей, так что бедная лошадь уже выбилась из сил. Услышав голос хозяина, пантера попятилась, и лошадь остановилась; только после этого всадник, который уже ничего не соображал, рухнул на землю.

— Так ты — Дзирт? — с трудом выговорила лежавшая на земле женщина; зубы у нее еще стучали после удара молнии.

— Разбойники надеются на встречу со мной — просто поразительно, — заметил дроу.

Женщина фыркнула и покачала головой.

— Приближаются их друзья, — предупредила Далия. — Кончай с ними или уходим поскорее!

Несколько секунд Дзирт рассматривал оборванных людей, затем сунул оружие в ножны. После этого протянул руку мужчине, который его узнал, и помог ему подняться на ноги.

— Я не испытываю особой любви к верховным капитанам Лускана, — объяснил Дзирт разбойникам. — Только по этой причине вы сегодня остались в живых. Но знайте, что я буду наблюдать за вами; еще одно нападение на безоружных людей — и я отомщу вам. как отомстил бы за себя самого.

— Вот, значит, как?! — воскликнула женщина; вид у нее был убитый и несчастный. — Нам придется питаться травой и кореньями и помирать с голоду, чтобы не оскорбить нежных чувств великого Дзирта До'Урдена?

Дзирт с любопытством взглянул в ее сторону, но успел заметить высокомерную, многозначительную усмешку Далии.

— Я был фермером, — объяснил человек, которому Дзирт помог подняться. — У меня было хозяйство неподалеку от Лускана. Гудмен Стайлс, твой покорный слуга. — Он протянул руку, но эльф оставил ее без внимания. — Моя семья работала на этой земле еще до падения Главной башни Тайного знания.

— Тогда что вы здесь делаете? — подозрительно спросил эльф.

— Почти все фермеры вокруг Лускана разорились, — объяснил человек. — Тамошние жители покупают себе продукты сами, им привозят товары на кораблях или на повозках вроде той, что сейчас проехала здесь.

— И будь уверен, в основном эти продукты краденые! — вмешался другой разбойник. — У них не хватает ни терпения обрабатывать землю, ни воинов, чтобы защищать ее.

Дзирт бросил взгляд на Далию, которая лишь пожала плечами, словно все это совершенно не являлось для нее неожиданностью.

— Мы выращиваем хлеб, а они крадут его и сжигают то, что не могут унести, — продолжал Стайлс.

На дороге показались остальные разбойники, однако тут же скрылись, рассыпавшись по кустам — без сомнения, для того, чтобы окружить неизвестных.

— Уходите, — велел Дзирт четырем пленникам, махнув рукой в сторону.

Двое мужчин вскочили с земли; один помог женщине встать и подозвал лошадь, не успевшую убежать.

— А я думала, вы предложите нам ужин и сухую постель в знак благодарности за то, что мы оставили вас в живых, — заговорила вдруг Далия, и все, включая Дзирта, с изумлением воззрились на нее. — Усталые путники, дождливая ночь… — продолжала она.

У Дзирта челюсть отвисла, и не успел он закрыть рот, как Гудмен Стайлс ответил:

— Хорошо, идемте с нами.

— У нас дела, — возразил Дзирт довольно резко, глядя в упор на Далию.

Но та лишь рассмеялась и последовала за четырьмя разбойниками. Глубоко вздохнув, Дзирт пошел за ней.

Налетчики соорудили несколько широких навесов в густой еловой роще неподалеку от дороги; несмотря на ливень, здесь можно было провести ночь с относительным комфортом. Эти люди оказались на удивление гостеприимны, предложили эльфам горячей еды и хорошего крепкого питья.

Гудмен Стайлс посидел с Дзиртом и Далией за ужином, а потом уговорил темного эльфа рассказать о путешествии в Долину Ледяного Ветра, — видимо, спустя столько лет слухи о его давних приключениях превратились в легенды. Дзирт никогда не считал себя хорошим рассказчиком, но поддался на уговоры и вскоре заметил, что вокруг него собралась довольно большая группа людей. Все слушали затаив дыхание.

Костер догорал, и большинство собравшихся вскоре уснули, но двое-трое бодрствовали, заинтересованные рассказом.

— И какие же дела привели тебя сюда, на юг, в эти заброшенные земли? — спросил один из них, высокий человек по имени Хейденкорт, после того, как Дзирт закончил историю о битве с белым драконом в ледяной пещере.

— Мы идем в Лускан, — объяснил Дзирт, — хотим разузнать о судьбе наших старых друзей.

— А потом в лес Невервинтер, понятно? — добавила Далия, и Дзирт от неожиданности не смог скрыть своего удивления.

— Сейчас там идет большая битва, — заметил фермер Стайлс.

— Лес Невервинтер? — переспросил Хейденкорт. — Зачем бы это темному эльфу и… — он с любопытством взглянул на Далию, словно не зная, что о ней думать, — и такой прекрасной госпоже отправляться в истерзанные войной края?

Далия хотела было ответить, но Дзирт перебил ее:

— Мы искатели приключений. А сейчас именно в лесу Невервинтер можно с легкостью найти себе приключение! — И он поднял чашку с бренди, предлагая тост. — Хотя, честно говоря, мы еще не решили относительно нашего пути после Лускана, даже не уверены в том, что доберемся до Города Парусов. Мне в последнее время кажется, что уже поздновато возвращаться в Мифрил Халл.

Все это время дроу не сводил взгляда с Далии, словно приказывая ей молчать. Когда он взглянул на Хейденкорта, человек улыбнулся, и эльфу не очень понравилась эта понимающая улыбка.

— Можно назвать это личными делами, — произнесла Далия, глядя в упор на Хейденкорта.

Дзирт прекратил неприятный разговор, заметив, что всем давно уже пора отправляться спать. Пока люди расходились, Далия наблюдала за Хейденкортом, который скрылся в своем шалаше.

Гудмен Стайлс отошел в сторону, чтобы поговорить с товарищами.

— Завтра мы покидаем лагерь, — сообщил он Дзирту несколько минут спустя. — Повозка скоро доберется до порта Лласт, и я думаю, что они отправят на наши поиски воинский отряд. Вы пойдете с нами? Мы с радостью возьмем вас с собой.

— Нет, — сразу же ответил Дзирт, видя, что Далия уже готова согласиться. — Я не могу.

— Мы просто добываем себе пропитание, и все, — сказал Стайлс. — Человек имеет право сделать хоть что-нибудь, чтобы не умереть с голоду!

— Я тебя не тронул тогда, на дороге, и это доказывает, что я согласен с тобой, — ответил Дзирт. — Но я боюсь, что во время путешествия вместе с вами мне придется видеть такие вещи, с которыми я не смогу согласиться и которые не смогу допустить. Решитесь ли вы и дальше заниматься своим промыслом, не будучи уверенными в моей лояльности?

Стайлс отступил на шаг и оглядел дроу.

— Тогда лучше уходи, — сказал он, и Дзирт сухо кивнул.

— Значит, этот мир слишком низок и грязен для Дзирта До'Урдена, — усмехнулась Далия, когда бывший фермер ушел. — Те, у кого отобрали все, не имеют ни прав, ни пристанища, ни куска хлеба; по-твоему, они должны смириться?

— На юге, совсем недалеко, расположено Глубоководье.

— Ага, и лорды Глубоководья с радостью распахнут двери перед жертвами войны и будут кормить их до отвала.

В эту минуту Далия и ее сарказм были неприятны Дзирту. Он утешился воспоминаниями о Долине Ледяного Ветра, воспоминаниями о событиях почти столетней давности; тогда добро и зло имели для него более четкие очертания. Даже в том суровом краю жизнь, казалось, была более цивилизованной, чем сейчас, после драмы, разыгравшейся на Побережье Мечей. Он вспомнил о гибели капитана Дюдермонта в Лускане, когда верховные капитаны захватили власть над Городом Парусов и окружающей местностью. Рядом с Дюдермонтом пал один из лордов Глубоководья, а другие властители этого великого города усугубили положение своим дальнейшим бездействием.

Но даже в тот мрачный час Дзирт понимал, что захват Лускана силами тьмы — всего лишь незначительный эпизод гигантской катастрофы, так же как и гибель Кэддерли, и разрушение храма Парящего Духа. С приходом Царства Теней обширные области в буквальном смысле слова погрузились во тьму, и там, среди мрака, царили хаос и анархия.

Но как мог Дзирт присоединиться к банде разбойников вроде Стайлса? С одной стороны, фермеры пострадали от несправедливости, но с другой — люди, которых они грабили и убивали, были такими же мужчинами и женщинами и всего лишь пытались заработать на жизнь себе и своим детям…

Что в этом мире считать добром, а что — злом? Что лучше — грабить богачей или надрываться за горсть медных монет?

— О чем ты задумался? — спросила Далия, и голос ее прозвучал мягче.

— О том, что я, в конце концов ничего собой не представляю, — ответил Дзирт, не глядя на нее.

Когда он наконец поднял взгляд, то увидел на губах Далии понимающую усмешку; казалось, женщина была довольна собой, словно удалась какая-то ее манипуляция, смысла которой дроу пока не мог разгадать.

Странно, но эта мысль не вызвала у Дзирта слишком сильной неприязни. Возможно, его так глубоко потрясли события на Побережье Мечей, что он готов был принять любую помощь, лишь бы вырваться из-под власти тьмы.

Часть I
НАПРАСНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

И вот я остался один. Такого одиночества мне не приходилось испытывать даже после смерти Монтолио, тогда, много лет назад. И позднее, когда я возвращался в Подземье, в Мензоберранзан, по глупости покинув своих друзей, считая, что подвергаю их опасности, мне не было так плохо. Несмотря на то что в Подземье я вошел один, мысленно друзья были со мной, я чувствовал их поддержку. Я пришел в полной уверенности, что Бренор, Кэтти-бри и Реджис останутся целы и невредимы, и даже считал, что без меня им будет лучше.

Но теперь я один. Они ушли, все до одного. Мои друзья, моя семья.

Конечно, у меня осталась Гвенвивар — верная, надежная спутница, готовая выслушать мои размышления, истории моих невзгод и радостей, — и она немало для меня значит. Но это уже другое. Гвен слушает меня, но что я могу услышать от нее? Она способна разделить со мной победы, удачи, трудности, но не может мне ответить. Я знаю, что такое любовь друзей и родных, поэтому не в состоянии больше обманывать себя, как тогда, в первые дни после Мензоберранзана. Общества волшебной пантеры Гвенвивар мне мало.

Дорога уводит меня прочь из Гаунтлгрима, как некогда уводила из Мифрил Халла, и я не верю, что когда-нибудь вернусь сюда. Я ни за что не вернусь, чтобы постоять перед курганом, под которым покоится тело Бренора Боевого Молота, и редко навещал могилы Кэтти-бри и Реджиса за годы, проведенные в Мифрил Халле. Мудрая эльфийская женщина однажды объяснила мне, что подобные визиты тщетны, и посоветовала мне научиться разбивать свою жизнь на короткие отрезки. Мой народ обладает даром жить многие века, но этот дар способен обернуться проклятием. Например, лишь немногие эльфы выбирают себе супруга на всю жизнь, в отличие от людей, потому что счастливая совместная жизнь через сто или двести лет может превратиться в тяжкую ношу, подобную ядру на ноге каторжника.

«К каждому расставанию нужно относиться как к новому рождению, — говорила мне Инновиндиль. — Отпусти прошлое и ищи новые пути. Ты не должен забывать погибших друзей, родных, возлюбленных, но возвращайся к их образам с теплым чувством и строй с новыми друзьями те же отношения, которые приносили тебе радость».

За последние несколько десятилетий, с тех пор как Вульфгар покинул Мифрил Халл, а Кэтти-бри и Реджис навсегда расстались со мной, мне много раз приходилось вспоминать уроки Инновиндиль. Я повторял их, как молитву, когда меня терзали гнев, боль, печаль… ее слова служили мне напоминанием о том, что передо мной открыто еще много дорог.

Теперь я понял, что обманывал самого себя.

Я не смог смириться с потерей дорогих друзей. Я не оставил надежду на то, что когда-нибудь, в один прекрасный день, я снова смету с лица земли логово гиганта, сражаясь рука об руку с Вульфгаром, или жарким летним днем смогу порыбачить с Реджисом на берегу озера Мер Дуалдон, или проведу ночь в жарких объятиях Кэтти-бри. Я поручил Джарлаксу отыскать их не потому, что действительно верил в его успех, а потому, что не мог расстаться с последней хрупкой надеждой… Я так хотел вернуть эти мгновения, эти простые радости, эти искренние улыбки, утраченные навеки.

А теперь Бренора больше нет, не стало и компаньонов из Мифрил Халла.

Я был рядом с ним, когда он испустил последний вздох. Это был конец. Надежда умерла. Только благодаря Бренору я продолжал мечтать о встрече с Кэтти-бри и Реджисом, даже с Вульфгаром. Только благодаря его целеустремленности и решимости я позволял себе верить в то, что когда-нибудь каким-нибудь магическим способом мы сможем вернуть их в этот мир. Наше путешествие в Долину Ледяного Ветра должно было развеять эти мечты, и в каком-то смысле так оно и случилось (а Бренор спустя долгие годы наконец смирился). Но когда я увидел своего самого дорогого друга мертвым, последние искорки надежды в моем сердце погасли навсегда.

Итак, я один на всем белом свете. Прежней жизни пришел конец.

Разумеется, я испытываю печаль, сожаление о прошлом, одиночество. Едва ли не каждый день мне хочется окликнуть Бренора, рассказать ему новости, и каждый раз я внезапно вспоминаю, что его больше нет. Да, все так, как и должно быть, моя боль сильна, и она не оставляет меня.

Но есть кое-что еще, нечто неожиданное, поразительное, нечто такое, что приводит меня в замешательство, заставляет испытывать чувство вины.

Да, именно вины, и я боюсь самого себя, чувствую себя последним негодяем.

Но не могу закрывать на это глаза.

Когда я покинул Гаунтлгрим и могилу короля Бренора Боевого Молота, сквозь боль, гнев и ощущение беспомощности, сквозь мучительные размышления о том, что где-то я допустил ошибку, что все могло быть иначе, пробивалось совсем иное чувство… чувство глубокого облегчения.

Да, мне стыдно сознаваться в этом, но отрицать это означает лгать; а нет ничего хуже, чем лгать себе самому. Спустя долгие годы я почувствовал, что некий этап моей жизни подошел к концу. Наступила пора отпустить прошлое и двигаться вперед. Как объясняла мне Инновиндиль в далеком лесу, иногда ты вынужден начать все заново.

Конечно же, не смерть Бренора принесла мне облегчение. И не смерть Тибблдорфа Пуэнта, если уж на то пошло! У меня никогда не было такого верного друга, как Бренор, и мне очень хотелось бы увидеть его еще хоть раз, но это невозможно.

Нет, я чувствую облегчение, размышляя о своей жизни вообще, о своем будущем. Я уже давно готов был принять реальность смерти Кэтти-бри, Реджиса и Вульфгара — но не забыть их! Я никогда их не забуду, не хочу забывать! Они живут в моем сердце, в моей душе, они шагают рядом с Дзиртом До'Урденом по всем его дорогам. Но я смирился с их потерей — с моей потерей — годы, даже десятки лет назад, и лишь упрямство старого дворфа, который продолжал надеяться и настаивал на том, что мы найдем их и счастливые времена вернутся, поддерживало во мне искру надежды.

Я один. И я свободен. Какая ужасная мысль! Неужели я уже предал память своих друзей? Я обнаружил, что с нетерпением стремлюсь в будущее, к новым дорогам, к третьей жизни — после мучительных уроков моего первого существования в Мензоберранзане и светлых радостей второй жизни рядом с компаньонами из Мифрил Халла. Меня ожесточили удары хлыстов моих воспитательниц — женщин-дроу, смягчила искренняя любовь друзей, и теперь я знаю гораздо больше о том, что есть в этом мире, как должно и как не должно быть. И если моя вторая жизнь была настолько богаче первой радостью и действием, то, может быть, третья принесет мне нечто еще более чудесное?

Я не знаю; я прекрасно понимаю, как мне повезло — ведь рядом со мной были четыре преданных друга. Смогу ли я найти новых друзей, так же готовых всем пожертвовать ради меня? Смогу ли снова полюбить? И если это случится, будет ли вторая любовь столь же сильна, как чувство к Кэтти-бри?

Я не знаю этого, но готов к открытиям. В этом и состоит моя свобода: я могу идти своим путем с открытыми глазами и открытым сердцем, оставив сожаления и в то же время понимая, как мне повезло с моими прежними друзьями.

Свобода моя проявляется и в ином: впервые за много лет я проснулся однажды утром и понял, что гнев утих. Да, как это ни странно. Словно расслабились мышцы, все это долгое время пребывавшие в напряжении.

Из-за этого тоже я ощущаю уколы совести, и наверняка не раз окружающие с удивлением услышат, как я в замешательстве разговариваю сам с собой. Возможно, это очередной самообман. Возможно, расставание с Бренором переполнило чашу, и страдание стало настолько невыносимым, что я бессознательно прибег к хитрости и убедил себя, что боль ушла.

Возможно. А возможно, и нет.

Мне остается лишь пожать плечами и сказать: «Кто знает?»

Мне остается лишь чувствовать и принимать окружающее.

Я остался один.

Я свободен.

Дзирт До'Урден

Глава 1
ЧЕРНЫЕ ЗАМЫСЛЫ

Силора Салм, переминаясь с ноги на ногу, стояла у края Кольца Страха — огромного облака пепла. Она отчетливо сознавала, что жизнь ее висит на волоске. Вернувшиеся шпионы подтвердили ее страхи: Предвечного снова заключили в темницу при помощи водных элементалей и остатков магии разрушенной Главной башни Тайного знания. Второго мощного землетрясения не предвидится. Земля больше не будет ежедневно дрожать у нее под ногами.

Ее враги предотвратили катастрофу.

Силора пристально смотрела на пепельный столб и буквально чувствовала, как он уменьшается в размерах. А ведь она рассчитывала, что извержение вулкана усилит ее чудовищное детище, Кольцо Страха, которое питалось смертью.

Колдунья продолжала переминаться с ноги на ногу. Она прекрасно понимала, что потерпела поражение, и существо, приближающееся к ней из-за темно-серой завесы, понимало это не хуже ее.

Силора слышала гулкий стук собственного сердца. Стоявший у нее за спиной Джестри Раллевин, фанатичный приверженец Асмодея, который стал ее ближайшим советником, сглотнул ком в горле.

— Я чувствую его присутствие, — прошептал он.

Джестри Раллевин не был обычным членом секты ашмадайцев. Несмотря на неопытность и молодость — ему недавно исполнилось двадцать, — человек этот умел привлечь внимание к своим словам и пользовался уважением других сектантов. Здесь сыграли свою роль и его необыкновенная внешность — широкие плечи, темные волосы, задумчивые карие глаза, — и готовность посвятить себя делу полностью, без остатка. И он умел сражаться, движения его были совершенными, сбалансированными, удары — точными и мощными. «Знать бы о его мастерстве еще до недавних стычек с отрядами незересов», — с сожалением подумала Силора. Она могла бы использовать Джестри, чтобы соблазнить эту мерзкую ведьму Далию и уничтожить ее.

Это напомнило Силоре о Темберле, другом молодом и сильном мужчине, чьи ласки она делила с Далией и которого Далия убила, прежде чем уйти на запад. Силора быстро взглянула на Джестри, сравнивая его с Темберле.

«Никакого сравнения быть не может», — подумала она. Этот человек, истинный фанатик, разрубил бы Темберле на куски, встретившись с ним в бою. А сможет ли он сделать то же с Далией? Эта приятная мысль щекотала ее воображение.

— Силора, он идет, — снова заговорил Джестри.

Силора кивнула, но ничего не ответила, не желая нарушать тишину, царившую вокруг пепельного облака. Она знала о предстоявшем визите Сзасса Тема с того момента, когда он направил свою магическую энергию на ее Кольцо Страха. Она втянула голову в плечи и продолжала ждать. Она ни за что не войдет туда, чтобы встретиться с ним. Внутри Кольца Страха Сзасс Тем обладал таким ужасным могуществом, что даже один взгляд на него мог лишить человека рассудка или жизни.

Она услышала, как Джестри нервно облизнул губы. Она хотела, чтобы он прекратил это, не шевелился, отчаянно хотела, но не смогла заставить себя произнести приказ вслух.

К ним приближалась фигура в тяжелой черной мантии с капюшоном, напоминавшая изможденного человека. Колдунье, замершей перед столбом черного дыма, показалось, что мантия даже темнее Кольца Страха.

— Я был лишен удовольствия слышать предсмертные крики тысяч жертв, — произнес лич отрывистым хриплым голосом. Две огненные точки гневно взирали из-под капюшона на Силору, и темная фигура слегка дрогнула — это взвихрилась завеса магического пепла. — Я не почувствовал усиления моего нового Кольца, как ты мне обещала.

Силора, в свою очередь, сглотнула ком в горле.

— Мы столкнулись с противником…

— Мне известно о твоем провале. — Голос Сзасса Тема был подобен когтистой лапе, протянувшейся прямо к ее горлу. — Я знаю о битве в кузницах дворфов. Я знаю все.

— Были и другие причины, — выпалила Силора. — К тому же битва еще не проиграна!

Она смолкла и поморщилась, сообразив, что сказала глупость.

— Я там был, — заверил ее Сзасс Тем. — Наблюдал за битвой чужими глазами. Магия восстановлена. Огонь Предвечного загнан в клетку. Его нескоро удастся освободить снова, и это будет нелегко.

Силора опустила взгляд, еще сильнее ссутулившись.

— Я подвела тебя, — пробормотала она. Колдунья стояла так несколько долгих минут в ожидании наказания, в ожидании ужасной смерти.

— Это так, — наконец согласился Сзасс Тем.

— Это была всего лишь одна битва! — воскликнул Джестри.

Кольцо Страха изрыгнуло черную молнию, и воздух рядом с Силорой затрещал и заискрился. Джестри упал на спину и остался лежать, корчась в судорогах: волосы его шевелились и потрескивали.

— Он представляет какую-нибудь ценность? — спросил Сзасс Тем; Силора знала, что подразумевается под этими словами: «Следует ли скормить Джестри Кольцу Страха?»

Она поразмыслила несколько мгновений. Можно было бы отдать Джестри личу в надежде умилостивить его этой жертвой…

— Он уже не раз доказывал мне, что на него можно положиться, — услышала она собственный голос. — Джестри Раллевин убил немало незересов и одержал множество побед во главе моих отрядов здесь, в лесу. Я хотела бы оставить его рядом с собой.

— Ты хотела бы оставить его рядом? — повторил Сзасс Тем. Внезапно невидимая рука, протянувшаяся из облака пепла, схватила Силору за горло. Колдунья попыталась разжать душившие ее пальцы, но разжимать было нечего; несмотря на то что пальцы были бесплотными, магическая рука приподняла ее над землей и начала втягивать во мрак. Затем резко остановилась, и Си-лора повисла в воздухе, извиваясь в напрасных попытках вырваться. Глаза ее вылезли из орбит, и она в ужасе увидела рядом с собой Джестри, которого также душила рука тьмы.

— Не вини меня в этом, бедняга ашмадаец, — прошептал Сзасс Тем из Кольца Страха. — Силора Салм пожелала, чтобы ты всегда оставался рядом с ней.

Не успел он договорить, как послышался другой голос; кто-то пронзительно причитал:

— Арклем! Арк-лем! Грит, Грит, о где же ты! Я не вижу тебя, Арклем. Арк-лем! Но ты меня видишь… О, я знаю, что видишь! Конечно, ты видишь меня. Ты видишь все.

Бесплотная рука выпустила Силору, и колдунья с трудом устояла на ногах. Джестри со стоном рухнул на землю рядом с ней и остался лежать — он еще не пришел в себя после удара черной молнии. Из Кольца Страха донесся хохот Сзасса Тема.

Бессвязное бормотание приближалось, и Силора оглянулась. Среди скелетов фруктовых деревьев, подобно тени, скользила лич Валиндра Теневая Мантия. Она разговаривала с невидимым Арклемом Гритом и полусгнившими пальцами постукивала себя по подбородку, словно пытаясь разгадать какую-то загадку, недоступную никому в этом мире.

Она подошла прямо к Силоре и, казалось, только в этот момент заметила колдунью, ашмадайца и даже Кольцо Страха с темным существом, маячившим внутри.

— О! — обратилась она к Силоре. — Прекрасно. Добрый день. Как хорошо, что мы встретились. Чудный денек сегодня! Ты не видела Арклема?

Сзасс Тем хихикнул.

— А это еще кто? Кто это?! — воскликнула Валиндра. — Это ты, Арклем?

— Это Сзасс Тем, Валиндра, — тихо объяснила Си-лора. — Тэйский архилич.

— Представления излишни, — сказал Сзасс Тем. — Приветствую тебя снова, госпожа Теневая Мантия. Я получил огромное удовольствие от разговора с тобой в пещерах дворфов.

Силора хотела было задать вопрос, но прикусила язык и, не веря своим глазам, уставилась на Валиндру — шпионку Сзасса Тема!

— О, привет, рада вновь встретить тебя! — ответила Валиндра. — Я воспользовалась им!

— Как? — воскликнула Силора, переводя взгляд с Валиндры на Сзасса Тема. — Чем воспользовалась? — пробормотала она, всматриваясь в лицо эльфийки-лича.

— Он по-прежнему у меня, — заверила Валиндра Сзасса Тема и, развернув складки одежды, достала скипетр Асмодея, могущественный артефакт, позволяющий призывать духов. Силора одолжила ей этот предмет на время путешествия в логово Предвечного.

Силора инстинктивно протянула руку к скипетру, испугавшись, что архилич разгневается на нее, ведь она отдала такой ценный артефакт одной из своих служанок.

— Отлично, Валиндра, у тебя прекрасно получилось вызвать Демона Ямы, — произнес Сзасс Тем, остановив руку Силоры. — Валиндра легко справилась с этим заданием. Вот что значит многовековая практика! Она обладает большим могуществом, несмотря на… свое состояние.

Силора тупо кивнула.

— Силора знает… Ой, не говори глупостей! — резко воскликнула Валиндра и безумно расхохоталась. — Она моя подруга. Она все время напоминает мне о тех временах… О, почему я не могу вспомнить то время, время власти и игр, магии, одинаковой и разной одновременно?

— То есть до Магической чумы, — перевела Силора. — Горе лишило ее рассудка, но она не утратила могущества, которым обладала до Разрыва Пряжи Мистры.

— Какое это имеет значение? — усмехнулся Сзасс Тем.

— Я соединяю прошлое и будущее, — ответила Валиндра прежде, чем Силора успела произнести хоть слово, и голос женщины-лича прозвучал неожиданно твердо.

— Ты видел, что произошло в кузницах дворфов? — обратилась Силора к Сзассу Тему.

— Не всё.

— Мне доложили, что против моих воинов выступили могучие противники, — объяснила Силора.

— Ты совершила ошибку, отправив туда слабый отряд, — возразил Сзасс Тем.

— А как же Демон Ямы? — запротестовала Силора. — И Валиндра! И Дор'Кри, который был равен мне по силе?

— Ты совершила ошибку, отправив туда слабый отряд, — повторил Сзасс Тем, четко выговаривая каждое слово, как будто выносил приговор, окончательный и бесповоротный.

Силора потупилась:

— Да, повелитель.

— Отряда оказалось бы более чем достаточно, если бы не остатки силы Главной башни, — возразила Валиндра. — Вина лежит на мне, и госпожа Силора здесь ни при чем.

Услышав от Валиндры два связных предложения подряд, Силора и Джестри от изумления даже разинули рты, не зная, что и думать.

— Я должна была знать. О, я должна была предвидеть! — Валиндра снова начала постукивать себя по подбородку, голова ее затряслась. Она испустила тяжелый вздох. — Конечно, все дело во мне. Я знаю, что такое Главная башня, — больше никто не знает! Так почему мне не пришло в голову, что она сохранила свое могущество и там, в городе дворфов? О Валиндра! — Она ударила себя по лицу. — О Арклем! Арк-лем! Арк-лем! Арклем, где ты? Грит, Грит, ты так нужен мне!

Силора повернулась к Сзассу Тему и беспомощно развела руками.

— Валиндра! — воскликнул архилич; голос его, усиленный с помощью магии, был подобен реву дракона, и Силора с Джестри поморщились и зажали уши.

— Да? — спокойно отозвалась Валиндра, которую, по-видимому, не смутил оглушительный вопль.

— Так это ты во всем виновата?

— Мне следовало предупредить госпожу Силору.

— А почему ты не сделала этого?

Силора поморщилась.

— Мне нужна была сила! — взвизгнула Валиндра, размахивая иссохшими руками; ее била крупная дрожь. — Грит! Грит! Для Грита, а для кого же еще?

Силора не могла понять, к кому обращены эти слова — к ним, к ней самой или к какому-то невидимому слушателю.

— Чтобы вернуть его. Я поступила плохо, нехорошо, нехорошо. Арклем Грит — Арк-лем! Арк-лем! — в теле гигантского демона. О как это было бы чудесно!

— О чем она там болтает? — раздраженно спросил Сзасс Тем.

— Валиндра! — негромко произнесла Силора, подошла к женщине-личу, поглощенной своим бредом, и взглянула ей прямо в глаза. — Ты хотела, чтобы дух твоего возлюбленного вселился в телесную оболочку Демона Ямы?

— Это ересь! — завопил Джестри, но не успел он произнести последнее слово, как очередная черная молния отбросила его на двадцать футов назад. Он остался сидеть на земле, стуча зубами, и волосы снова зашевелились у него на голове.

— Еще одно слово — и я тебя проглочу, — пообещал Сзасс Тем.

— О, Арклем в таком могучем теле! — Валиндра захлопала в ладоши. — Я должна была привести его к себе, по лозе, что оплетает Главную башню, вы знаете. Я хотела поместить его дух в телесную оболочку в тот миг, когда демон пробудился. Но этот Джарлакс! О, проклятый дроу!

— Силора, в чем дело? — переспросил Сзасс Тем.

— По-видимому, она намеревалась каким-то образом освободить Арклема Грита из филактерии, — объяснила Силора. — Чтобы он принял облик вызванного ею демона.

— О! Какой воин получился бы из него! — закричала Валиндра и снова захлопала в ладоши. — Те, кто спасся от вулкана, встретили бы более страшную смерть!

Силора отступила в сторону и оглянулась на Кольцо Страха, ожидая, что Сзасс Тем протянет свою бесплотную руку и уничтожит Валиндру на месте.

— И какой возлюбленный! — продолжала Валиндра.

Силора, хлопая глазами, обернулась к ней.

— Моя любовь. Моя любовь! Как я тоскую по моему любимому! — И Валиндра снова принялась нараспев повторять его имя.

— Мы потерпели неудачу в Гаунтлгриме только потому, что эта сумасшедшая решила завести себе любовника в образе Демона Ямы? — простонал Сзасс Тем.

— Наши враги, засевшие в городе дворфов, были весьма сильны, — ответила Силора.

— Наши враги — это союзники незересов? — переспросил Сзасс Тем.

— Нет, — быстро ответила Силора. — Видимо, это были союзники призраков дворфов.

— Почему бы мне не прикончить тебя сейчас же, а заодно и эту безмозглую Валиндру?

— Далия! — воскликнула Силора. — Потому что именно Далия Син'фелл командовала нашими врагами, которые защищали кузницы и пленили Предвечного. Никчемная колдунья, предательница, как я и боялась. Жаль, что мы не расправились с ней раньше, в Тэе!

— Валиндра! — произнес Сзасс Тем оглушительно.

Валиндра выпрямилась и уставилась в его сторону; взгляд ее обрел ясность, бормотание прекратилось.

— Ты виновата в нашем поражении? — спросил Сзасс Тем.

— Я должна была предупредить Силору. — Лич опустила взгляд.

— Не убивай ее, умоляю, — тихо попросила Силора.

— Я до сих пор еще не решил, стоит ли оставлять в живых тебя! — прорычал тот.

— Итак, я в долгу перед тобой и обязана устроить новую катастрофу! — заявила Валиндра. — Да, катастрофа будет прекрасная!

Силора едва различала сквозь завесу пепла фигуру Сзасса Тема, но она была уверена, что слова Валиндры привели его в полное замешательство.

Валиндра Теневая Мантия снова завела свою песню и скрылась среди обугленных стволов фруктового сада.

— Я надеялся, что к этому моменту город будет в твоих руках, — заметил Сзасс Тем.

— Его охраняет многочисленный гарнизон, состоящий из закаленных воинов, — возразила Силора.

— Преврати их в солдат своей армии зомби, — приказал архилич; Силора кивнула и поклонилась. — Сейчас Кольцо Страха поделится с тобой силой, — продолжал Сзасс Тем. — Оно обладает достаточным могуществом, чтобы околдовывать, создавать и превращать.

— Я не осмелюсь принимать его помощь, я боюсь ослабить его, — призналась Силора, не поднимая взгляда.

— Тогда бери его силу только для таких дел, которые поспособствуют его усилению, — отрезал Сзасс Тем. — Судя по всему, помощь тебе понадобится.

Силора поморщилась, но постаралась не выказывать слабость. Сзасс Тем терпеть не мог слабости.

— Ты что, живешь прямо в лесу?

Она кивнула:

— У нас есть пещеры. Иногда занимаем какую-нибудь ферму.

— Очаровательно. Жизнь на лоне природы. А вот если бы ты захватила город, ты бы сейчас…

Силора резко подняла голову, и в глазах ее вспыхнул гнев, который она не успела скрыть.

Сзасс Тем рассмеялся.

— Ты одна из моих самых любимых помощниц, — произнес он. — И тебе нравится жить в пещере?

Она услышала хриплый вздох, и из облака пепла вылетел какой-то предмет.

Силора снова захлопала глазами, испугавшись, что снаряд направлен на нее, но безобидный предмет — небольшая ветка, отломанная от обугленного дерева, — упал к ее ногам.

В недоумении она воззрилась на Сзасса Тема, затем медленно наклонилась за веткой. Прикоснувшись к ней, женщина не смогла скрыть довольную усмешку — она явственно ощутила связь с Кольцом Страха, и возможности таинственного скипетра вдруг промелькнули перед ее мысленным взором. Околдовывать, создавать и превращать…

— Ты должна построить крепость! — крикнул ей Сзасс Тем.

— Я не хотела…

— Только попробуй еще раз провалить задание! — пригрозил архилич. — Это и к тебе тоже относится! — обратился он к Джестри.

Раздался какой-то треск, земля дрогнула, и внутри Кольца Страха возникла ослепительная вспышка. Фигура исчезла, и Кольцо Страха снова превратилось в тусклую завесу пепла.

Силора Салм вздохнула свободнее.

— Что это было? — едва слышно пробормотал Джестри, осмелившийся подняться и подойти к Силоре.

— Валиндра спасла нам с тобой жизнь, — объяснила та.

— Совершенно верно! — воскликнула Валиндра, и они вздрогнули от неожиданности. Бесплотная двумерная тень выскользнула из-за обгоревшего дерева. Приняв обычный облик, лич окинула своих собеседников вполне осмысленным взором. — И теперь Валиндра обязана устроить катастрофу. О, с каким удовольствием я этим займусь!

Выражение лица ее мгновенно изменилось, в глазах появился дикий блеск, губы изогнулись в зловещей ухмылке, и Валиндра Теневая Мантия исчезла за деревьями.

Силора почувствовала, что у нее пересохло в горле.

— Не такая уж она сумасшедшая, — прошептал Джестри после долгой паузы. — А может, наоборот, совершенно сумасшедшая.

* * *

Херцго Алегни сегодня утром расхаживал, гордо расправив плечи, — впервые за долгую череду дней, полных тревог. Его разведчики вернулись с хорошими новостями: Предвечный, обитающий в древнем царстве дворфов, загнан обратно в свою нору, и группа могущественных водных элементалей стережет его. План Силоры Салм провалился. Не будет второго извержения вулкана, не будет жертв, питающих ее Кольцо Страха. Земля у него под ногами не разверзнется, и его честолюбивые устремления не поглотит черная бездна.

Тифлинг был высокого роста — больше шести футов, не считая изогнутых, как у барана, рогов. Он расстегнул жесткий ворот своего плаща, открыв алую шелковую подкладку. Ему нравилось, как в тон этому цвету отсвечивают красные искры в его глазах демона; к тому же он гармонировал с цветом смертоносного меча, висящего на его левом бедре. Он выпятил широкую грудь, и полы жилета разошлись, обнажив могучие мускулы. Отбросив черный плащ за левое плечо, Алегни широкими уверенными шагами вышел из своей палатки.

Он пересек площадку на вершине высокого утеса и остановился в тени раскидистого дуба, под которым собралась кучка его воинов-шадоваров.

— Где Баррабус? — спросил он. Подданные неуверенно переглянулись, очевидно охваченные страхом. — Идите и отыщите его! — приказал Алегни. — Приведите его ко мне!

Все трое бросились прочь, чуть ли не спотыкаясь друг о друга, и разбежались в разные стороны; по дороге они предупреждали других шадоваров, и те, оглядываясь на Алегни, тоже кидались куда-то со всех ног.

Херцго Алегни подождал, пока все они скроются из виду, затем позволил себе довольную ухмылку, в очередной раз осознавая собственное могущество.

Вскоре к нему приблизился единственный воин из его армии, который не трясся от страха при каждом слове командира. Он был на целый фут ниже Алегни, и его невысокую фигуру украшали лишь несколько дорогих предметов: поясная пряжка в виде ромба, неприметный с виду меч на левом бедре и кинжал — на правом. Этот черноволосый человек с сероватой кожей почему-то не становился еще ниже ростом в присутствии могущественного тифлинга-незереса. Одна рука его покоилась на рукояти меча, вторую он опустил, зажав в пальцах зеленое яблоко. Время от времени человек подбрасывал плод и ловил, даже не глядя на него.

— Вернулись шпионы, посланные в город дворфов, — сообщил Алегни.

— Я знаю. Наши враги потерпели поражение.

— Ты говорил с ними? — грозно спросил Херцго Алегни, и в его красных глазах вспыхнул гнев. — Они рассказали тебе?

— Обычно рассказывают, — равнодушно ответил человек.

Баррабус Серый постарался скрыть улыбку. Ему было приятно думать, что Алегни сурово накажет вернувшихся разведчиков за подобное нарушение устава — возможно, даже прикончит кое-кого из них. Мысль о парочке шадоваров, замученных до смерти, не претила Баррабусу Серому. Совсем наоборот.

Конечно же, ни с кем он не говорил. Зачем ему это, если он с легкостью может догадаться обо всем сам, глядя на раздувающегося от гордости незересского военачальника? Неудача прислужников Силоры была вполне ожидаемой. Он видел ее врагов, в том числе Дзирта До'Урдена и Бренора Боевого Молота, в магической чаше, принадлежавшей самой Силоре.

Херцго Алегни пробормотал несколько проклятий.

— Настал удобный момент, — сказал он. — Враг ослаблен, и мы ослабили бы его еще больше, если бы ты успешно выполнил мое задание.

Баррабус ничего не ответил, лишь грациозно поклонился. Да, он получил приказ убить Силору, он должен был покончить с ней и покончил бы, если бы не это зрелище в магической чаше; оно помешало ему, привело в смятение, пробудило чувства, давно похороненные в груди. Он пришел в такое волнение, что едва не свалился с дерева прямо посреди лагеря Силоры.

Баррабус отогнал это воспоминание; разъяренный Херцго Алегни, не сводивший с него взгляда, вполне мог о чем-нибудь догадаться.

— Возможно, мне следует отправить тебя туда снова — завершить начатое, — проворчал Алегни.

— У нее сильная охрана, и сейчас она, без сомнения, ее усилила.

— Разве это может смутить такого находчивого и могучего воина, как Баррабус Серый? — саркастически усмехнулся военачальник. Иного Баррабус не ждал.

Он пожал плечами:

— Но вместо этого ты соберешь своих людей и атакуешь Силору всеми силами.

— Эта мысль приходила мне в голову.

— И мне, и Силоре тоже, без сомнения. Эта колдунья отнюдь не глупа.

— Так ты не считаешь, что настало время нанести решительный удар?

— Я считаю, что удар нанесет Силора, причем уже скоро, — ответил Баррабус. — Ей не удалось организовать катастрофу, поэтому она постарается устроить еще одну.

Алегни недоуменно посмотрел на него.

— Она служит Сзассу Тему — по крайней мере, ты мне так говорил, — объяснил Баррабус. — Ей нужно завершить создание своего Кольца Страха. А по слухам, Сзасс Тем не любит слуг, у которых не получается выполнять его задания.

Херцго Алегни был явно обескуражен; он зашагал к дубу и, обойдя вокруг толстого ствола, вернулся к Баррабусу.

— Она нападет на нас? — спросил он.

— А как бы ты поступил на ее месте? — усмехнулся Баррабус. — Представь, что твое Кольцо Страха требует пищи. Тебе необходимо прикончить как можно больше народу, причем быстро. На кого ты нападешь: на армию, которая ожидает атаки?

Лицо Алегни расплылось в ухмылке.

— Когда поблизости имеется густонаселенный город… — подхватил он, сообразив, к чему клонит собеседник. — Скоро Силора атакует Невервинтер.

Баррабус снова пожал плечами.

— Иди и выясни, так ли это! — заорал Алегни.

Баррабус Серый улыбнулся и отвесил поклон; такой исход его вполне устраивал. Однако, сделав несколько шагов, он обернулся и пристально взглянул на тифлинга:

— Не стоит благодарности.

— Я тебя не благодарил.

— Но ты понимаешь, что не можешь без меня обойтись. Я вижу это по твоему раздраженному лицу. Мне достаточно такой благодарности.

Алегни презрительно фыркнул и пробурчал нечто неразборчивое, а Баррабус добавил:

— Пройдет время, и я верну себе этот меч, мой господин, чтобы иметь возможность еще лучше послужить тебе.

Алегни гневно нахмурился.

— Когда-нибудь ты поймешь, что так будет надежнее, — пообещал Баррабус, засмеялся и ушел.

Но веселое выражение исчезло с лица коротышки, когда Херцго Алегни остался далеко позади. Да, он ненавидел этого тифлинга больше, чем кого-либо из смертных или бессмертных за всю свою жизнь. Но Алегни владел мечом, и поэтому Баррабус не мог пойти против него. Этот проклятый меч, когда-то так верно служивший ему, составлявший с ним единое целое… Этот артефакт, порождение зла, который так легко подчинил себе Баррабуса, мог мгновенно уничтожить человека, если бы мечу или его обладателю этого захотелось.

Если бы дело было просто в том, чтобы умереть, Баррабус давно уже заставил бы Алегни выхватить меч из ножен и получил бы свою недоступную «награду». Но он знал, что меч, называемый теперь просто Когтем, не убьет его. Он уничтожит его плоть и навеки подчинит себе осколки его души. Меч будет питаться жизненной силой жертвы и после убийства обретет еще большее могущество.

Или сначала убьет его, а потом воскресит, чтобы мучить его бесконечно.

Да, Баррабус ненавидел Алегни, ненавидел меч с красным лезвием, но сильнее всего ненавидел свою беспомощность и рабское положение. Только один раз за многие десятки лет своей жизни Баррабус Серый испытывал подобное чувство: в Мензоберранзане, городе дроу. После бегства из этого жуткого места он поклялся, что больше никогда не будет никому служить.

Но меч, который они называли Когтем, и лорды незересов, объявившие его своим, отняли у человечка свободу и обратили в ничто эту клятву.

— Скоро все изменится, — пообещал себе Баррабус Серый, шагая через лес Невервинтер.

Он подумал о своем кинжале — оружии, служившем ему в качестве фирменного знака всю его жизнь, оружии, вселявшем страх в сердца закаленных воинов и наемных убийц от Калимпорта до Лускана. Он понимал, что Алегни никогда не вернет ему кинжал. Несмотря на обладание Когтем, Херцго Алегни побаивался Баррабуса Серого и ни за что не решился бы отдать ему такой могущественный магический предмет. Но все же Баррабус развлекал себя мыслями о великой битве, которая могла бы произойти, если бы кинжал вернулся к нему. С его помощью он подчинил бы жизненную силу Алегни точно так же, как Коготь лишил убийцу части его сил. Он верил, что он сильнее врага; и даже если им обоим суждено погибнуть в поединке, Баррабус Серый не желал себе иной смерти.

— Скоро все изменится, — повторил он.

* * *

— Силора не знает, что он у меня, — прошептала Валиндра Теневая Мантия и хихикнула.

Она держала в руках череп размером с кулак, вырезанный из драгоценного камня. Бессмертный огонь, вспыхнувший в ее зрачках, отражался в глазницах блестящего черепа.

— Я забрала это у нее, — объяснила Валиндра самой себе и снова захихикала.

Череп был ее филактерией, убежищем ее души, где она могла иногда отдохнуть от изношенного бренного тела. Если тело Валиндры будет повреждено, она сможет укрыться здесь на время, пока не найдется другое подходящее смертное вместилище для ее духа.

Но этот драгоценный камень был не просто филактерией. Это был один из двух древних артефактов, служивших мощными проводниками магических сил. Арклем Грит — Грит, возлюбленный Валиндры! — был заключен в другом черепе, но Валиндра не знала, где он сейчас находится.

Недавно она попыталась выяснить это. Прежде всего именно по этой причине она осмелилась выкрасть артефакт у Силоры. После этого лич заглянула в филактерию, и душа ее, покинув тело, перенеслась в Долину Фуги, место между землями живых и мертвых; она искала Грита, но нашла вместо него другое существо, могущественного бессмертного духа, недавно лишившегося тела. Этот дух стремительно ускользал от нее, летел прочь из этого мира, навстречу вознаграждению или возмездию, но Валиндра оказалась быстрее; пользуясь драгоценным камнем, она поймала охваченную ужасом душу и предложила ей филактерию — дом, надежное убежище, тихую гавань.

— Подойди, друг, — взмолилась Валиндра и потерла каменный череп. — Приди, ты нужен мне. Я знаю, я знаю… О, Грит, Грит! Ты не можешь надолго покидать филактерию, но нескольких минут будет достаточно!

Ничего не произошло.

— Выйди или я войду и найду тебя там! — пригрозила лич, и голос ее внезапно стал жестким.

В глазницах каменного черепа вспыхнули красные огоньки, изо рта подул холодный ветер.

Перед Валиндрой появился дрожащий призрак; одновременно напуганный и разъяренный, дух представлял собой жалкое зрелище. Гнев его был бессилен, потому что он являлся лишь бесплотной тенью и вместо крика ярости у него получился лишь злобный шепот, который никому не мог причинить вреда.

— Корвин Дор'Кри! — с довольным видом прохрипела Валиндра. — Ты должен мне помочь!

«Зачем мне делать это?» — прозвучал в ее голове ответ бесплотного вампира.

— Потому что, если ты поможешь, я позволю тебе воспользоваться силой этого черепа, — пообещала Валиндра. — И ты сможешь с его помощью обнаружить второй череп, а потом найти себе тело и придать облик своей… энергии.

Призрак вампира не ответил, но Валиндра ощутила его отчаяние, готовность пойти на любую сделку. Она поняла, что Дор'Кри знает об уготованном ему справедливом возмездии и сделает все, чтобы вернуться в мир живых.

— Ты станешь моими глазами, — приказала Валиндра. — Сзасс Тем требует, чтобы я устроила какой-нибудь катаклизм, и деваться мне некуда. Возвращайся в Гаунтлгрим, разузнай, что там происходит, и принеси мне новости о Предвечном.

«Это очень далеко. Мне не хватит времени».

— Ты можешь лететь быстрее ветра, — рассмеялась Валиндра. — Иди! Но возвращайся! А потом снова отправишься на разведку. Я должна знать больше! Грит! Грит! О, я была плохой девочкой! Нужно перебить множество живых, как можно больше! Я должна знать обо всем, что происходит вокруг, чтобы устроить катаклизм, и ты будешь моим шпионом.

Валиндра внезапно смолкла и с любопытством посмотрела на череп, выточенный из драгоценного камня. Затем огляделась по сторонам. Лишь через несколько мгновений до нее дошло, что Дор'Кри уже ушел.

«Отлично», — подумала она.

* * *

— Что все это означает? — шепотом спросил Джестри у Силоры.

Прошло десять дней после разговора с Сзассом Темом. Неподалеку стояла кучка сектантов Ашмадая; они обсуждали полученное задание.

— Валиндре нужно умилостивить Сзасса Тема, и мы позволим ей действовать в этом направлении.

— Неужели ты доверяешь этой сумасшедшей старухе-личу? — удивился Джестри. Он покачал головой, не скрывая, что ему противно даже произносить имя Валиндры Теневой Мантии.

— Ты уже забыл о визите, который нанес нам Сзасс Тем? — ядовито отозвалась Силора.

— Нет, но…

— И о том, что Валиндра приняла на себя удар и тем самым спасла нас от его гнева?

— Ты веришь, что она сделала это ради нас? — спросил Джестри.

Силора уставилась на него с изумлением; ответ казался ей очевидным.

— А я думаю, что Валиндра просто рехнулась, — заметил Джестри.

У Силоры сделалось такое лицо, словно она собиралась пригвоздить человека к земле ударом молнии или другим мощным заклинанием.

Джестри почувствовал, как у него пересохло в горле, и понял, что наговорил лишнего. Как он осмелился возражать ей, да еще в таком тоне?

Но она быстро успокоилась и кивнула. Джестри перевел дух. Должно быть, Силора высоко ценит его как советника, раз позволяет ему высказывать то, что у него на уме.

— Она понятия не имеет, как опасно признаваться в таком серьезном поражении архиличу. — Он невольно повысил голос, но тут же опомнился и снова перешел на шепот: — Она просто бредила, она даже не поняла, что едва не погубила себя.

— Нет, — уверенно возразила Силора. — Ты недооцениваешь Валиндру Теневую Мантию, а это очень опасно.

— Недооцениваю? Да я боюсь эту тварь как огня! — Он снова заговорил слишком громко; несколько ашмадайцев оглянулись на него, но тут же поспешили сделать вид, что заняты своим разговором.

— Ты недооцениваешь мощь ее разума, — объяснила Силора. — Она пережила превращение в лича, происшедшее против ее воли, пережила Магическую чуму, а это весьма и весьма непросто. Я много говорила с ней о первых днях после гибели Арклема Грита. Да, тогда она практически лишилась рассудка, но псионик-дроу помог ей частично вернуть умственные способности.

— Но она все время что-то бормочет, поет, она… она не в себе, — заметил Джестри.

— Она выплескивает наружу свое безумие. Она высвобождает его, пытается жить с ним, и сквозь него проступают контуры реальности. Она спасла нас от Сзасса Тема вполне сознательно.

— Но зачем? — еще раз спросил он.

— Потому что она знает, что пока не готова возглавить культистов Ашмадая из леса Невервинтер и не в состоянии завершить формирование Кольца Страха. Я нужна Валиндре, в противном случае она разгневает Сзасса Тема гораздо сильнее, чем после провала в Гаунтлгриме.

— А что будет, когда она перестанет нуждаться в тебе?

— Я с удовольствием поведаю о своей победе Сзассу Тему и вернусь в Тэй, оставив Валиндру в качестве наместницы архилича на Побережье Мечей.

— Они расправятся с тобой, — предупредил Джестри, но Силора с уверенным видом покачала головой.

— Я много беседовала с Валиндрой, — с нажимом повторила она. — И изучила историю Валиндры Теневой Мантии, прежней хозяйки легендарной Главной башни Тайного знания. Она многого достигла в жизни, когда была смертной, и достигнет еще большего теперь, в бессмертии, если рассудок ее прояснится окончательно.

Джестри отступил на шаг и пристально взглянул в лицо Силоре.

— Она нужна тебе для того, чтобы самой обрести бессмертие! — внезапно воскликнул он и в ужасе ахнул, сообразив, что снова зашел слишком далеко.

Но Силора лишь усмехнулась.

— Тебе только двадцать, а я скоро превращусь в женщину среднего возраста, — объяснила колдунья. — Когда-нибудь ты поймешь. А теперь иди.

Она указала на тропу, похожую на туннель, окаймленную темными деревьями; ветви их переплетались так плотно, что даже свет полной луны не проникал сквозь кроны.

— Ты собираешься призывать демонов, — догадался Джестри. — Я хотел бы посмотреть на это. Ты так могущественна, ты можешь взывать к Девяти Кругам Ада.

— Сегодня — никаких демонов, — заверила его Силора. Многозначительно подмигнув, она бросила быстрый взгляд в сторону и кивнула: лич Валиндра появилась из теней со скипетром Асмодея в руке. — При помощи неизвестных мне чар — возможно, скипетра, который магическим образом связан с Девятью Кругами Ада, или же каменного черепа, который я позволила ей украсть у меня из палатки, — Валиндра почуяла присутствие чего-то необычного на окраинах Невервинтера, — объявила Силора, обращаясь к Джестри и группе культистов, ожидавших у входа в туннель. — Вы будете сопровождать ее туда, куда потребуется. Будете выполнять все ее приказания! — Она повысила голос, и в нем явственно прозвучала угроза. Огромные глаза пристально вглядывались в лицо каждого члена отряда. — К тебе это не относится, — едва слышно прошептала она Джестри. — Ты будешь моими глазами и ушами, ты не обязан выполнять требования Валиндры. От тебя мне нужно только одно: чтобы ты вернулся ко мне и подробно рассказал о событиях этой ночи. — Она отступила и взглянула ему прямо в глаза. — Я не желаю, чтобы лич убила моего возлюбленного и превратила его в жуткое холодное существо, которое не сможет утолить мою жажду.

Джестри затаил дыхание. Ее возлюбленный? Неужели он не ослышался? Неужели она наконец предлагает ему то, к чему он стремился с того дня, как Сзасс Тем поставил Силору во главе военного отряда ашмадайцев?

Силора бросила на него быстрый взгляд.

— Не подведи меня, — хрипло прошептала она. — Мы с тобой разделим неслыханную славу и успех, ты и я. И неслыханное наслаждение.

После этого она направилась к Валиндре; лич брела куда-то мимо нее, негромко напевая и бормоча себе под нос. Джестри, ошеломленный услышанным, не мог различить слов бессмертной — да это и не интересовало его. Он продолжал стоять на месте, когда Валиндра обратилась к нему, проходя мимо:

— Грит, Грит, идем со мной!

Он не мог оторвать взгляда от завораживающего зрелища — Силоры Салм. Высокий жесткий воротник черного платья выгодно оттенял гладкую светлую кожу ее головы, лишенной волос, блестевшую в лунном свете. Голова ее показалась Джестри совершенным произведением, покоившимся на черном пьедестале; культист был словно околдован. Лишь через несколько секунд он сумел оторваться от лица Силоры и жадно впился взглядом в женственные изгибы ее совершенной фигуры, в высокий разрез сзади на юбке, и он словно окаменел, сердце его то останавливалось, то выпрыгивало из груди каждый раз, когда в разрезе мелькала белая нога.

Ее возлюбленный! Она обещала это!

Ее возлюбленный.

Он обязан справиться с заданием, обязан пережить эту страшную ночь. Джестри сделал глубокий вдох и взял себя в руки, как подобало настоящему ашмадайцу. Ему даже удалось оторваться от созерцания удалявшейся Силоры, он отвернулся… и тут увидел, что Валиндра и остальные давно отправились в путь.

Он побежал за ними, но, сделав всего несколько шагов, не смог удержаться и снова оглянулся на женщину, будившую в нем желание.

Однако она уже скрылась во тьме.

Джестри Раллевин напомнил себе, кто он такой, об окружающих его опасностях, угрожавших ему самому и его возлюбленной Силоре Салм. Им пришлось столкнуться с Сзассом Темом, они едва спаслись от гнева и карающей руки архилича.

Пора начинать одерживать победы. Силоре необходима масштабная резня, чтобы подпитывать Кольцо Страха. Джестри обязан помочь ей в этом.

Это нужно не только ей, но и ему самому.

Он устремился по темному туннелю, образованному стволами деревьев, спеша догнать далекие факелы.

* * *

Силора Салм, оставшись наконец в одиночестве, с облегчением вздохнула. Извлекла из складок своего плаща странный жезл в виде почерневшей ветки и поднесла его к блестевшим от волнения глазам.

Колдунья чувствовала его энергию; он буквально вибрировал в ее руках. Этот предмет — темный скипетр темной королевы — поможет ей управлять Кольцом Страха.

Она оглянулась на пещеры, служившие пристанищем ей и ашмадайцам, и кое-что привлекло ее внимание. Слева от входа в пещеру, среди обрамлявших его камней, словно часовой на страже лагеря, приютился скелет невысокого дерева — одинокий, искореженный ствол с единственной обломанной веткой, указывавшей вперед.

Силора вскарабкалась по камням и остановилась возле мертвого дерева. Стукнула деревянным скипетром по темному стволу, и от неожиданности у нее перехватило дыхание: сквозь ее тело будто прошел заряд энергии. Пальцы ее крепче стиснули ветку, которая тут же изрыгнула струю пепла. Пепел осыпал мертвое дерево, покрыл его черной пеленой.

Земля задрожала, с вершины холма сорвался огромный камень и покатился вниз по склону.

Силора озиралась по сторонам, ничего не понимая.

Снова толчок. И тут скелет дерева начат расти.

Колдунья попятилась, споткнулась, едва не упала.

Ствол становился все толще, раздался громкий скрежет и треск, и дерево устремилось вверх; вот оно достигло в высоту десяти футов, двадцати, тридцати. Скала под ногами протестующе застонала, вниз покатились обломки камней. Из пещеры раздался крик, и на пороге, пошатываясь, показался сектант; он был весь покрыт пылью и отчаянно кашлял.

— Госпожа Силора! — воскликнул он.

Перед ней высилась башня из пепла, очень напоминавшая мертвое дерево. Высоко над землей, над выступом, который прежде был единственной веткой, в стене башни возникло отверстие и превратилось в дверь, выходившую на балкон.

Ашмадаец снова обратился к Силоре, но она не обратила на него внимания. Она попятилась по склону холма, не сводя взгляда с пепельного дерева. Но жезл, который она сжимала в руке, словно побуждал ее к действию.

И Силора, испытывающая головокружение от сознания собственного могущества, подчинилась. Отойдя на пятьдесят шагов от входа в пещеру, она провела на земле линию концом скипетра, волшебного артефакта, позволявшего ей пользоваться магией Кольца Страха. Она еще не успела закончить полукруг, двигаясь вокруг скалы, как из бороздки в земле забурлила лава — это чары Кольца Страха проникли глубоко под землю, снова вызывая к жизни стихийное бедствие, произошедшее десять лет назад.

Колдунья оставила промежуток шириной в десять футов, затем продолжила чертить линию, и когда она закончила, из земли уже показалась первая стена. Кипела расплавленная горная порода, переливаясь через край расщелины, стена росла и росла и вскоре превзошла десять футов в высоту.

Силора захихикала, будто ребенок, получивший новую игрушку; сектант снова обратился к ней за объяснением, и она лишь расхохоталась.

Ашмадаец получил свой ответ, когда Силора Салм закончила сооружение стены; к входу в пещеру вел узкий коридор. Валуны превратились в небольшие строения, а два мертвых деревца — в сторожевые башенки, охранявшие ворота.

Из леса высыпали остальные сектанты, ошарашенно глядя на необыкновенное зрелище; некоторые падали на колени и молились своему зловещему богу, другие подбежали к Силоре и засыпали ее вопросами.

Но она ничего не ответила и скрылась в пещере.

Через несколько минут колдунья показалась на балконе своей новой башни.

— Госпожа! — не унимался первый ашмадаец.

В голосе его звучал благоговейный страх. Такой же страх был написан на лицах остальных.

Силоре это понравилось.

— Перед вами Пепельная Поляна! — воскликнула она; это название только что пришло ей в голову. — Закончите строительство!

Она скрылась в башне, а сектанты начали в недоумении озираться.

— Нужны двойные ворота! — предложил один.

— И крыша! — добавил другой.

И они принялись за работу.

Силора Салм в своей башне, напоминавшей дерево, с тремя этажами, соединенными винтовой лестницей, уселась отдохнуть и прислушалась к разговорам и шагам культистов. Последние десять лет колдунья ночевала под открытым небом, в пещерах или покинутых домах.

Теперь она все поняла — поняла, что имел в виду Сзасс Тем. С того дня как она появилась в лесу Невервинтер, прошло больше десяти лет, и все эти десять лет она считала войну за лес лишь ступенью к власти, считала, что потом ее ждет нечто более великое. Это была ее ошибка. И теперь Кольцо Страха показало ей, что она вела себя неправильно, оно заставило ее принять на себя миссию, принять то, что она принадлежит этому месту. Скоро весь Невервинтер будет принадлежать ей.

Глава 2
ЖЕСТОКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Дзирт и Далия скакали верхом по прибрежной дороге, пролегавшей к северу от порта Лласт. Неутомимый Андхар ровной иноходью двигался к Лускану; по скорости и выносливости он намного превосходил обычную лошадь, поэтому нес всадников без труда, несмотря на то что их было двое. До города оставалось меньше суток, но Дзирт, к удивлению Далии, приказал единорогу свернуть с дороги на какую-то тропинку, ведущую на запад.

Далия хлопнула его по плечу, и, оглянувшись, он увидел гримасу недоумения на ее лице.

— Я считаю, что лучше будет войти в город через другие ворота, — объяснил дроу.

— Другие? Их всего трое, и они ничем не отличаются друг от друга, — возразила эльфийка.

— Я совсем недавно побывал здесь. Стражники…

— Постоянно сменяются, и все ворота находятся под круглосуточной охраной, — подхватила Далия. — Тебя не было в Лускане десять дней, и за это время в гавань наверняка прибыли новые корабли; большинство стражей, слуг верховных капитанов, вернулись на свои суда, а их место заняли новые. Какая разница теперь, через какие ворота мы войдем?

Дзирт не ответил, лишь склонился над гривой Андхара и пришпорил единорога.

Далия собиралась продолжить спор, но, взглянув вперед, на бесконечные поля и фермы, передумала. Она вспомнила эпизод на дороге к югу от порта Лласт, вспомнила все, что знала о Дзирте До'Урдене, и начала догадываться, зачем он поехал полями, вместо того чтобы следовать по дороге.

Даже издалека было видно, что большинство полей заросло высокими колючками и сорными травами. Время от времени попадались даже молодые деревья. На одном поле их была целая роща, — судя по всему, она появилась здесь уже лет двадцать назад.

Поднявшись на высокий холм, Дзирт и Далия увидели хутор и сарай, сооруженный из жалких досочек; наконец-то перед ними появилась обработанная земля. Однако участок занимал меньше акра. Это скорее был огород, а не ферма.

Дзирт ненадолго остановил Андхара и осмотрел земли, раскинувшиеся внизу. Затем пришпорил своего скакуна, и тот тронулся вперед медленным шагом, а чуть позже свернул в сторону, огибая остатки забора.

— Смотри! — воскликнула Далия, указав вперед: за колышущимся морем травы, около сада, играли трое детей. В тот же миг дети заметили всадников; двое стремительно бросились в разные стороны и исчезли в высокой траве. Третий, самый младший, попятился к сараю и заполз в подвал.

— Вижу, здесь гостям не рады, — заметил Дзирт.

— По-моему, это вполне понятно, — сказала Далия. — Не сомневаюсь, большинство проезжающих с радостью помогут фермерам собрать урожай и даже посеять пшеницу, — с иронией добавила она.

Дзирт ехал медленно, чтобы не напугать хозяев. Мысленно он повелел волшебному животному задействовать магию музыки, и при каждом шаге единорога раздавалось мелодичное позвякивание колокольчиков.

— Думаешь выманить их из укрытия веселой песенкой? — усмехнулась Далия.

Дзирт направил единорога к проему в покосившейся изгороди, затем поскакал прямо к полуразрушенному крыльцу дома. Всадники заметили в стороне от тропы какое-то движение — зашуршала трава, и мелькнула лохматая мальчишеская голова.

Но дроу не обратил на это внимания. Он продолжал уверенно двигаться к фермерскому дому, и звон колокольчиков разносился над полем. Дзирт смотрел прямо перед собой.

Подъехав к крыльцу, он спрыгнул на землю и небрежным жестом перекинул поводья через могучую шею единорога. Темный эльф предложил руку Далии, но она уклонилась от него, соскользнула назад со спины Андхара и, проделав сальто, приземлилась на обе ноги на некотором расстоянии от Дзирта.

— Иного я и не ждал, — прошептал дроу и опустил руку. Затем замер и огляделся; неподалеку в траве кто-то двигался. А в следующее мгновение он встретился взглядом с ребенком, прятавшимся в подполе под входом в сарай. На губах темного эльфа промелькнула улыбка, он отвернулся и зашагал к ступенькам крыльца. Стянув черную кожаную перчатку, Дзирт постучал в дверь.

— Даже если дома кто-нибудь есть, тебе не ответят, — предупредила Далия, подойдя к нему. — То есть если там кто-то вообще живет.

— Сад скромный, но видно, что за ним ухаживают, — возразил Дзирт. — К тому же здесь есть домашние животные. — Он указал на сарай, около которого приютился курятник. Несколько худых, растрепанных птиц бродили вокруг, копошась в грязи.

— А может быть, люди живут на соседней ферме, а сюда приходят лишь затем, чтобы собрать урожай, — предположила Далия. — И с безопасного расстояния наблюдают за незнакомцами, которые стучатся в дверь.

— И оставляют своих детей на милость этих самых незнакомцев?

Далия пожала плечами. Отчаявшиеся люди способны на многое; об этом говорил ей долгий и горький опыт. Способны даже подвергнуть опасности жизнь собственного ребенка.

Эльфийка закрыла глаза и попыталась избавиться от внезапно нахлынувших воспоминаний. Она как будто снова перенеслась в прошлое, на много лет назад, и стояла на вершине той скалы, держа в руках новорожденное дитя…

— Тебе никто не отвечает, — сказала она с внезапной тревогой в голосе. — Уходим отсюда.

Вместо ответа, Дзирт распахнул дверь и вошел в дом.

Это было довольно большое сооружение, с несколькими комнатами и даже чердаком. Когда-то дом служил жилищем зажиточным людям: пол был не земляным, его устилали широкие дубовые доски, скрипевшие под ногами. В очаге лежало наполовину обугленное полено, на кухонном столе стояла железная кастрюля. Да, здесь царило запустение, однако дом был обитаем.

— Добрый день, — негромко окликнул Дзирт невидимых хозяев. Он двинулся дальше, заглядывая в соседние комнаты. — Мы путники, пришли с юга, и мы не сделаем ничего плохого добрым фермерам Лускана.

Ответа не было.

— Давай уйдем отсюда, — настаивала Далия, но Дзирт предостерегающе поднял руку и склонил голову набок. Он зашел в одну из комнат, и женщина последовала за ним. Скрип половиц выдавал их, но, спрятавшись за дверью, они притихли и прислушались.

До них донесся едва слышный сдавленный вздох, как будто ребенок изо всех сил сдерживался, чтобы не закричать от страха.

Внезапно Дзирт наклонился и сбросил с кровати жалкую постель — соломенный тюфяк и одеяло. Он быстро провел пальцами по полу, ощупывая щели и трещины в досках, просунул пальцы в одну из щелей и открыл потайной люк.

В следующее мгновение он стремительно отскочил в сторону: щелкнул спусковой крючок, из отверстия вылетел арбалетный болт, едва не задев подбородок эльфа, и застрял в потолке. Не медля ни секунды, Дзирт скользнул по полу вперед, сунул руку в люк и выхватил арбалет из неловких рук, а затем сгреб мальчишку за шиворот. Действуя с невероятной скоростью, могучий дроу вытащил оружие и чумазого ребенка из дыры и поставил перед собой.

— Ты сначала стреляешь, а потом думаешь? — выбранил он его.

Мальчишка, которому на вид было не больше десяти-одиннадцати лет, широко раскрытыми глазами уставился на дроу. Он явно никогда прежде не видел подобных существ и с ужасом смотрел на незнакомца, на его белую кольчугу из мифрила, на подвеску в виде единорога, на головки эфесов его знаменитых клинков. Головка одного эфеса была вырезана из черного адамантина в виде головы дикой кошки, готовой растерзать жертву, и инкрустирована драгоценными камнями; вторая представляла собой сапфир, ограненный в виде звезды, в серебряной оправе. И мальчишка распахнул глаза еще шире, когда взгляд его упал на спутницу темного эльфа, на ее экзотическую прическу и татуированное лицо. У него даже перехватило дыхание, и если бы не Дзирт, он свалился бы обратно в свою яму.

Конец ознакомительного фрагмента

Яндекс.Метрика Анализ сайта - PR-CY Rank