Железный шип - Город под землей

34

Город под землей

Туннель был древним и узким, холодная вода доходила мне до голеней. Дин едва успел поймать меня и поставить на ноги, когда я подвернула лодыжку на торчавших под вонючим потоком обломках кирпичей.
Кэл и второй гуль вприпрыжку неслись впереди, тяжело дыша.
— Сюда, — прокаркал Кэл. — Два раза налево, потом направо.
Мы следовали за его подпрыгивающей в полумраке головой, пока звуки погони не остались далеко позади, и только тогда выбрались из грязной жижи, бессильно привалившись к стене. Это было уже слишком. Признание Кэла, его истинное лицо, побег в компании собратьев тех тварей, что едва не растерзали меня в Аркхеме, — нет, нужно остановиться и прийти в себя, пока у меня окончательно не съехала крыша. Безумие все сильнее подступало к моему рассудку, и задачками от него уже не избавишься — особенно теперь, когда мне было известно, что оно вызвано не болезнью, а чем-то иным, неизвестным мне и не подвластным моей воле.
Кэл, тоже остановившись, сбросил с себя ботинки и носки. Пальцы у него на ногах подвернулись, и он выступил — скорее даже выполз — из жижи, цепляясь когтями за камни. Я отшатнулась.
— Нужно двигаться дальше, — проговорил он. Даже голос его стал чужим, и я старалась смотреть только ему в глаза.
— Не раньше чем ты скажешь, куда мы направляемся.
Кэл наклонил шишковатую голову и недовольно взрыкнул, но я не двинулась с места. Мой друг в обличье гуля был не худшим, что я видела сегодня.
— Девочка права, — заметил Дин, прерывисто дыша. Он полез в карман за сигаретой, но вытащил только смятую пустую пачку. — Собираешься прибавить нас к вашему меню, ковбой, или как?
Кэл поскреб за ухом. Волосы у него были по-прежнему цвета пожухлой соломы, но сделались жиже, длиннее и торчали во все стороны, заляпанные грязью.
— Я отведу вас к себе. Домой.
Второй гуль, охранявший тылы, прискакал обратно:
— В туннеле люди. С огнями. Нужно идти.
— Аойфе, Дин, — проговорил Кэл, — это Октоберь. Мой согнездовник.
— Брат, по-вашему, — добавил тот. — Бросим мясо здесь или берем с собой?
— Не смей, — предупреждающе сказал Кэл. — Они только что мне жизнь спасли.
— Ха! — Язык Тоби скользнул наружу, пробуя воздух. — В гнезде чужакам не место. Мы с мясными бурдюками дружбу не водим, только едим.
— Тоби! — прорычал Кэл. — Хватит!
— Я сам решу, когда хватит, — проворчал второй гуль, высокий и синекожий, и прыжками двинулся по туннелю впереди нас.
Я не решалась последовать за ним, все еще боясь превратиться в ужин. Кэл виновато помотал башкой.
— Простите его. Не все из нас способны оборачивать кожу — принимать человеческий облик, — так что он не привык к людям.
— Незачем извиняться за то, что твой брат не такой гнусный проныра, как ты, Кэлвин, — тут же отозвался Дин. — Или нет, не Кэлвин — Резун, так тебя зовут, да? Очень подходит скользкому подземному хмырю вроде тебя.
Кэл оскалил зубы, но вместо ответа молча двинулся вперед, стараясь, как и мы, убраться подальше от подвалов Вранохрана и криков прокторов позади. Я выразительно взглянула на Дина, но тот лишь пожал плечами. По-настоящему винить его мне было сложно — я сама злилась и чувствовала себя напуганной, хотя большей частью просто не могла поверить в то, что Кэлу удалось так меня провести, что я могла не разглядеть в нем, с его зубастыми ухмылками и странными замашками, самого настоящего гуля. Я-то думала, что я умнее.
Переход по канализации и заброшенным подземельям Лавкрафта оказался трудным и бесконечно изматывающим. В конце концов мы вышли к покинутой станции метро, где на рельсах все еще стояла одна рейсовка — окна разбиты, номер над местом водителя не виден из-за многолетних наслоений грязи, из темноты под сиденьями глядят чьи-то круглые яркие глаза. Метро в Лавкрафте закрыли с появлением в подземельях гулей — кажется, лет пятьдесят назад. Все здесь, наверное, сохранилось таким же, как в тот день, когда прокторы перекрыли входы стальными листами и отрезали эфир. Надпись на плитках стены гласила «СТАНЦИЯ ДЕРЛЕТ-СТРИТ», а немолчный звук капающей воды, эхо которого заполняло пространство вокруг, подтверждал, что мы недалеко от реки.
— Ты в порядке, малыш? — спросил Дин, когда мы пересекли рельсы и нырнули в дыру метротуннеля с истертыми, закопченными стенами.
— Плечо болит, — ответила я. Об угрозе гулей, значит, прокторы не врали. Только обо всем остальном.
— Плохая мысль, плохая. — Тоби взобрался на стену и двинулся по потолку, свисая с него, как огромный паук. — От них обоих так и несет кровью. Они пища, Резун.
Я вздрогнула от голодного выражения в его голосе. Все, что мне было известно о гулях, заставляло инстинкты кричать — беги, пока цела! Но ведь этому меня учили в Академии. Они лгали о некровирусе — что еще может оказаться ложью?
Кэл вздохнул.
— Заткнись, Тоби. Говорю тебе, я в долгу перед Аойфе, я обязан ей жизнью, и в гнезде для нее угрозы не будет. — Он смерил брата взглядом. — Чего бы это мне ни стоило.
Постепенно стены вокруг стали кирпичными, более древними на вид, чем туннели метро. Ноги по щиколотку погружались в ил. Тоби спрыгнул с потолка обратно на пол — путь ему преградили светящиеся наросты грибов.
— Резун дорого заплатил за твою шкуру, девчонка. До сих пор расплачивается.
Я инстинктивно отпрянула от его сгорбленной фигуры и скрежещущего, будто камень о камень, голоса, но тут же ощутила стыд. Что бы он там собой ни представлял и какого мнения ни был обо мне, Тоби спас нас всех.
— Я… я понятия не имела о том, что приказал ему Девран, — запинаясь, пробормотала я. — Кэл говорил, что у него есть семья, но я, конечно, не представляла себе его… истинного положения.
— Положение такое, что он ведет людей к нам в гнездо, — проворчал Тоби. — На случай, если ты действительно так глупа какой кажешься, намекну, что обычно этого не происходит. С живыми людьми, во всяком случае.
— Тоби, я знаю, что Кэл вынужден был сделать то, что сделал, — мягко проговорила я, стараясь не обнаружить, насколько зыбка моя уверенность в том, что мной сегодня не поужинают. — Но он помог нам спастись, и я ничего не имею против него — как и против всех вас.
— А ты что скажешь? — Тоби дернул острым подбородком в сторону Дина. — От тебя пахнет ветром и влагой. Ты не больше человек, чем мы сами… от тебя стоит ждать неприятностей?
— Знаешь, дружок, можешь продолжать в том же духе, но вряд ли тебе понравится результат, — отозвался Дин. — Между нами не будет ссоры, если только ты сам не полезешь в бутылку. — Он оглянулся назад, в оставшийся позади туннель.
— Прокторы не пойдут за нами дальше Дерлет-стрит, — сказал Тоби. — Тут туннели небезопасны. — Он ухмыльнулся мне, показав полный рот острых как бритва зубов. — Подземелья к северу от станции принадлежат нам — народу гхул!
Я поскорее отвернулась от жуткого оскала и, приотстав, пошла рядом с Кэлом. Через силу я заставила себя смотреть на его лицо — его новое лицо — и сгорбленную фигуру с лопатообразными лапищами, оканчивающимися черными острыми когтями. О чем девушка может говорить с гулем?
— Скажи, ты… — Голос прозвучал хрипло и сорвался, и я с ужасом подумала, вдруг Кэл решит, будто его вид пугает меня? Впрочем, мне и правда было не по себе. Я откашлялась, прикрыв рот рукой. — Ты всегда умел превращаться в человека?
— Это называется «оборачивать кожу». — Язык Кэла метнулся между губ, облизав их. — Я просто меняю облик, я не превращаюсь в человека. Ты ведь об этом?
Я вскинула руки:
— Черт, Кэл, ты стал монстром, каким матери пугают детей, а все такой же обидчивый, словно страшненькая девчонка в красивом платье.
Спустя секунду из темноты послышалось негромкое фырканье, переросшее в смех, такой знакомый, такой привычный смех моего лучшего друга. Я присоединилась к нему, не в силах сдержать рвущееся наружу и самое неподобающее благовоспитанной девушке хихиканье.
— А помнишь, как мы подложили Маркосу под кровать эфирный передатчик и он решил, что в комнате у него поселился призрак? — выговорил наконец Кэл, пытаясь отдышаться.
Я кивнула, зажимая рот ладонью:
— Он готов был уже принять послушание в семинарии Мастера-Всеустроителя, лишь бы это закончилось.
— Знаешь, — проговорил вдруг Кэл, — у меня ведь куча сородичей в гнезде. Мы вместе росли, вместе учились охотиться — охотиться на людей, — а Тоби вообще мой брат-близнец. — Он опустил глаза. — Но друга у меня никогда не было, пока я не встретил тебя.
Мой страх отступил окончательно. Это говорил Кэл, пусть его лицо и выглядело необычно.
— А у меня все еще хуже, — ответила я, чуть помолчав. — Я росла в семейных приютах. Оба мы с Конрадом… — я оборвала себя, надеясь, что он и так поймет.
— Когда цепляешься за жизнь, крепкой дружбы не жди, — кивнул Кэл. — Наша богиня Геката учит нас, что любая охота может стать для тебя последней. У нее два лица — Добытчица и Голодная. Она запрещает гхул думать о пустяках — любовь и дружба делают нас слабыми.
— Людей тоже, — откликнулась я.
Кэл протянул мне руку, потом сообразил, что я не смогу пожать его удлинившиеся когтистые пальцы, и поспешно отдернул ее.
— Не говори так, Аойфе. Ты сама показала мне, что не всегда это правда.
Мы подошли к развилке. Тоби, поднявшись на задние лапы, нюхал воздух. Я попятилась от его вмиг ставшей на голову выше меня фигуры.
— Рядом никого, — проговорил он. — Можем отправляться домой. Если ты не передумал тащить туда мясо.
— Не передумал! И прекрати называть их «мясом»! — прорычал Кэл.
Тоби фыркнул, выпустив облако волглого дыхания.
— Как скажешь. Но я тут ни при чем.
Он понесся скачками по уходящему влево туннелю. Кэл последовал за ним, бормоча что-то себе под нос. Мы с Дином замыкали процессию, и я радовалась, что хоть с этой стороны можно не ждать сюрпризов.
Туннель расширился в заброшенный магистральный водовод. Под ногами крошилась высохшая глина, приходилось смотреть вниз, и, когда Кэл вдруг остановился, я едва не врезалась в него. Он указал на слабое свечение впереди, где встречались три огромные трубы, наполовину обвалившиеся от древности и небрежения.
— Туда. Это и есть мой дом.