Кира Стрельникова - Мир Полуночи

КИРА СТРЕЛЬНИКОВА

МИР ПОЛУНОЧИ

Спасибо Ивану Бутману за идею, оригинальный мир и расу инсектов, а также за активную помощь в написании книги.

 

Пролог

— Отсюда не убежать, — сказал Судья. — Поверьте мне на слово.

Гранитный диск медленно плыл через восхитительно чистый, прозрачный воздух, никогда не знавший смога. Сквозь пение неведомых птиц, сквозь чувствующийся даже на такой высоте запах разнотравья, нагретого солнцем. Яркие блики играли на полированном камне.

— Каждый из вас — преступник! — продолжал Судья. Слова его падали, точно тяжелые камни, а голос был слышен даже, наверное, за горизонтом. Он хотел было продолжить нести всю эту обвинительную чушь, но Защитник тронул его за плечо и показал на что-то внизу. Судья вгляделся, потом кивнул и соблаговолил сделать паузу.

Диск проплывал над крестьянским хутором. Нам были видны даже разинутые рты высыпавшей из домов ребятни. Кто-то из них азартно кричал, кто-то плакал, а взрослые лихорадочно метались, потрясая каким-то примитивным оружием. Смелый народец. Плывет в небе неведомая штуковина, слышен грозный голос сверху, а они и не думают пугаться. Мне всегда нравились отчаянные мужчины…

Мне? Кому мне? Шестнадцать абсолютно одинаковых тел. Мы стояли на диске, выстроившись в ряд, — массивные, алебастрово-белые фигуры, лишенные волос, ушей и признаков пола. Големы. Одушевленные манекены. Кто из них я?

Хутор остался позади. Судья откашлялся и возобновил грозные речи.

— Сейчас вы только приходите в себя. Постарайтесь спокойно меня выслушать, пока нам не пришла пора расставаться. Повторюсь, все вы — преступники. В прошлом — весьма могущественные, умные и безжалостные существа. Да, в своих мирах вы достигли статуса божеств, но морально не смогли ему соответствовать. На вашей совести — преступления одно ужаснее другого, от массовых убийств до попытки захвата власти над целыми Системами Миров. Решением Высокого Трибунала вы осуждаетесь на пожизненное заключение здесь. И, как я уже сказал, отсюда не выбраться. Знаю, будете пытаться, но скажу заранее — тюрьмы лучше во всем Междумирье нет.

Защитник снова тронул Судью за плечо и что-то зашептал на ухо. Вернее, в то место, где у человека находилось бы ухо — они оба выглядели точно так же, как мы. Временные тела, в которые можно запихнуть любую душу. Идеальный костюм для выживания в мирах, мало пригодных для жизни… или смирительная рубашка для могущественных пленников.

Один Палач из нас всех имел хоть какую-то одежду. И то, всего лишь грубые штаны да потертый плащ. Он был неестественно худ, да и тело под плащом заметно отличалось от человеческого — создавалось впечатление, что его скелет обмотали цепями вместо мышц, а затем уже покрыли бледной кожей. Брр, ну и типчик, всегда терпеть не могла палачей…

«Не могла?» Я — женского рода? Сознание, которому все никак не получалось зацепиться ни за одну из этих лысых голов, кажется, делало первые успехи. Просыпалась память — мне разом вспомнилось серое небо с фиолетовыми облаками, пирамиды храмов в мою честь, многотысячный гарем моих неутомимых любовников… Активная мыслительная работа словно что-то сдвинула в картине мира — восприятие на секунду помутилось, и я ощутила, что могу смотреть только вперед, прямо на Судью с Защитником. А с обеих сторон от меня могучие плечи белоснежных големов.

Таких же, как я. Добро пожаловать в тюрьму, владычица Эмилита.

— Защитник просит сообщить вам вот о чем, — неохотно продолжал Судья. — Пожелай Трибунал просто вашей изоляции, вас запихнули бы в любой из необитаемых миров. Но мы хотим дать вам шанс. Лучший — или лучшие — из вас смогут отсюда выбраться. Тот, кто сумеет пройти все испытания и преодолеет себя. Чтобы наблюдать за этим процессом, мы трое останемся вместе с вами на весь срок заключения.

Он снова замолчал, внимательно нас разглядывая. Видимо, ему не очень понравились застывшие физиономии големов, потому что он приказал куда-то в сторону, находящемуся вне поля моего зрения Палачу:

— Отпусти их.

— Опасно, — меланхолично возразил Палач. Голос у него оказался скрипучий, как колодезный ворот. — Кто-то может напасть.

— Неужели боишься? — фыркнул Судья.

— Да я просто в ужасе, — с убийственной иронией подтвердил Палач. — Ладно… ну-ка, отомри!

Тут же вернулась подвижность. Я осторожно пошевелила руками, переступила с ноги на ногу. Тело слушалось превосходно, но оно было вовсе не одно из тех тел, что я привыкла считать своими. Да, пару раз из любопытства я переселялась в мужчину, но даже это не шло ни в какое сравнение с тем, где мне приходилось обретаться ныне. Машина… всего лишь машина.

— Я знаю, вы сделаете этот мир адом, — с долей грусти сообщил нам Судья. — Шестнадцать богов-преступников вряд ли принесут этой прекрасной земле любовь и процветание. Но, что бы ни происходило, мы не будем вмешиваться — лишь наблюдать. Станем Наблюдателями.

— Разве что кто-то попытается сбежать, — весело уточнил Палач. — Тогда мои руки развязаны!

И он продемонстрировал нам свои длинные пальцы, больше бы подошедшие музыканту.

Я потихоньку дотронулась до своих соседей.

— Я Эми, — прошептала я. — Давайте держаться вместе! А то, чует мое сердце, у одиночек нет шансов…

Они отреагировали по-разному, мои одинаковые соседи. Тот, что справа, с удивлением повернул ко мне лысую голову и долго разглядывал. Тот, что слева, совершенно безумно хихикнул и, не говоря ни слова, упал на спину, да так и остался лежать.

— Ты, наверное, женщина, Эми? — спросил сосед справа после долгой паузы. Судья задумчиво разглядывал горизонт, безумец, улегшийся на спину, все еще хихикал. Диск продолжал неспешное движение неведомо куда.

— Владычица Семи Миров Эмилита к твоим услугам, — невесело усмехнулась я.

— Дайлис, — коротко представился он. Хотел, видимо, добавить что-то еще, но не успел.

Произошло слишком много всего одновременно, поэтому я увидела лишь развязку. Шум, быстрое движение, сдавленный хрип, и вот уже неведомо как переместившийся сюда Палач одной рукой поднимает вырывающегося голема.

— Дурак! — бросил Судья, вставая с пола. — Был ведь у тебя шанс. Теперь пеняй на себя!

Длинные пальцы Палача сжались в кулак, и он ударил голема прямо в безликую физиономию. Голова разлетелась в мелкие брызги, стоящих рядом заляпало темным, но Палачу и этого показалось мало. Схватив за плечи, он разорвал труп сверху вниз, как лист бумаги. А половинки, обильно орошающие гранит черной жидкостью, выбросил вниз.

— Глупцы! — бросил нам порядком разозленный Судья. — Так будет с каждым, кто захочет бежать! Или по правилам, или никак, всем ясно?

— Да, — буркнул Дайлис.

— Да, — сказала я.

— О, всенепременнейше, ихх-хи-хи… — зашелся в смехе безумец слева от меня.

— Ладно. Довольно разговоров! — отрезал Судья.

Кажется, он не сделал ничего. Не было ни магических пассов, ни заклинания, ни потайного рычага. Диск просто наклонился, и пятнадцать белых фигур покатились через край, с высоты вниз, в зеленое разнотравье. Трое Наблюдателей даже не пошевелились, словно приклеенные подошвами к граниту.

…Так для этого мира закончилась Эпоха Полудня. И началась новая…

576 г. Эпохи Полуночи

ДАЙЛИС И НОЭ

Дайлис задумчиво обмакнул палец в широкую чашу с кровью и рассеянно облизнул палец. Кровь настоящих, не выращенных в его Стране Мертвых людей была сладкой для него, и он прекрасно разбирался в ее вкусе: вот сейчас, например, на языке отчетливо таяли легкие, пряные нотки. Жертва оказалась девушкой, довольно молодой. Но, к сожалению, не девственницей. Бог Смерти мечтательно зажмурился. О, это просто нектар, очень редкий и оттого не менее желанный. Но за неимением лучшего можно обойтись тем, что есть. Снова макнув палец, Дайлис начертил в воздухе перед собой круг. Красные капельки повисли, не падая, и перед ним постепенно проступили очертания деревеньки в Озерном Крае, что на северо-востоке Риффлина. На полных, чувственных губах Дайлиса мелькнула довольная улыбка. Он вновь облизал остатки крови с пальца, не сводя взгляда с простенького деревенского домика.

— Ну же, девочка, покажись, — пробормотал он. В черных, словно деготь глазах без зрачка зажглись огоньки, похожие на звезды в ночном небе. Зрелище, как ему говорили, жутковатое, но не лишенное привлекательности.

Словно в ответ на его слова, дверь открылась, и на ступеньках появилась миловидная стройная девушка с рыжей косой, в простом темно-синем платье.

— Принимайте отвар, что я оставила, три раза в день, до еды, — сказала рыженькая, обращаясь к вышедшей вслед за ней пожилой женщине с усталым лицом. — И постарайтесь больше не простужаться.

— Да, госпожа, обязательно, спасибо вам большое, — с лица хозяйки дома не сходила благодарная улыбка.

— Не болейте, и счастливо оставаться, — девушка тоже улыбнулась, поправила на плече дорожную сумку и перехватила поудобнее светлый деревянный посох, украшенный рунами.

Развернувшись, она вышла на дорогу, по совместительству являвшуюся главной улицей деревеньки, и направилась к окраине. Бог Смерти небрежно разорвал круг из кровавых капелек, и они упали на деревянный пол. Эта деревня находилась в дне пути от таверны, где сейчас остановился Дайлис (естественно, инкогнито), и ведьма направлялась как раз в его сторону. Надо было поторопиться, и Бог Смерти, схватив со стула плащ, покинул комнату, чувствуя нетерпение, даже азарт. Эта девочка давно привлекла его внимание, а обнаружилась вообще по чистой случайности, в одном из тайных путешествий по Риффлину. На этой земле ведьмы с таким сильным даром целительства рождались редко, и тем ценнее была каждая. Кроме того, эта рыженькая обладала самым главным достоинством — девственностью. Не удержавшись, Дайлис облизнулся, накинул капюшон на голову и, завернувшись в плащ, почти сбежал по ступенькам. Обряд должен высвободить для него столько вкусной… пищи, что Дайлис почувствовал жажду, будто и в самом деле хотел пить. Этой маленькой ведьмочки должно хватить надолго, и есть шанс, что ему удастся наконец выследить, где же прячется Эми… или этот придурок Арлекин.

Выходя из таверны, Дайлис хмыкнул, презрительно усмехнувшись. Малышка Эмилита, трусиха несчастная. Испугалась она, видите ли, а ведь так хорошо все могло получиться, и как пикантно — союз Бога Смерти и Богини Любви! Теперь вот ищи ее по всему миру. Ну, ничего, ничего, еще немного, и все будет…

Во дворе уже стоял его конь, великолепный, черный как смоль — а как же, статус, как говорится, обязывает — жеребец, выносливый и быстрый. Обитель последователей Бога Смерти располагалась в нескольких часах езды от главной дороги, и, как водится, в округе ни единой деревни или жителя. Боятся — значит, уважают. Здесь была только дорога в Кирн, до которого и вовсе дня три-четыре пути.

Свернув в нужном месте, Бог Смерти добрался до поляны, над разнотравьем которой возвышалась круглая постройка из простого серого гранита. Неказистый с виду каменный пузырь совсем не походил на храм самого могущественного из оставшихся в живых богов Полуночи, но Дайлис никогда не гнался за внешними эффектами в угоду гордости. Это было бы… неумно.

А если бы он не был умным, то не находился бы сейчас в двух шагах от выигрыша в этой порядком затянувшейся игре.

Резко натянув поводья, Дайлис спрыгнул с лошади и быстрыми шагами направился к входу — массивным створкам из нескольких слоев дерева, украшенных замысловатыми узорами. Легкое прикосновение — и двери распахнулись, коридор с факелами по стенам вывел в просторный зал с алтарем посередине. Окон здесь тоже не было, если не считать узких прорезей в крыше, откуда падали косые лучи света. Вдоль стен стояли высокие полки с разнообразными колюще-режущими инструментами, настоящей мечтой палача. Некоторые из них вогнали бы в дрожь и заплечных дел мастера со стажем. И все сверкающие, как новые, готовые к работе. Да уж, паства не один день готовилась к приезду могущественного патрона.

Его уже, конечно, ждали — пять человек в бесформенных черных балахонах (на таких не слишком заметна кровь).

— О-о, Господин! — нестройный хор голосов, низкие поклоны.

— Да-да, я тоже рад вас видеть, — небрежно кивнул Дайлис, остановившись у алтаря и коснувшись ладонью шершавого камня. — Она будет здесь через несколько часов.

— Все готово, Господин, — ответил один из них, раболепно согнувшись.

Мужчина улыбнулся, снова облизнувшись. О, его ждет незабываемая ночь… И маленькую ведьму тоже. Жаль, что ей придется умереть: на взгляд Дайлиса, целительница была очень даже мила.

 

Ноэла, или просто Ноэ, неторопливо шла по дороге, прикидывая, что все-таки надо бы обзавестись лошадью. Какой-нибудь спокойной, не очень резвой и строптивой лошадкой. Тогда, конечно, путешествовать станет намного удобнее.

Но беда в том, что это достаточно дорогое удовольствие, а деньги Ноэ за лечение брала редко. Вздохнув, девушка поправила капюшон на голове, извлекла из сумки яблоко и захрустела, с удовольствием слизывая сладкий сок с губ. Как ей сказали в деревне, если идти по дороге, то за несколько часов вполне можно дойти до таверны, где очень недурно кормят — в кошельке завалялись пара серебряных и медная мелочь, на обед хватит.

И все-таки до таверны она не добралась — желудок требовательно заурчал, желая еды прямо сейчас. Досадливо вздохнув, Ноэ свернула на едва заметную тропинку и некоторое время шла, косясь на небо, — солнце перевалило на западную сторону неба, постепенно склоняясь к закату. Вообще, наверное, стоило потерпеть и дойти-таки до жилья, но в деревне она не стала задерживаться и толком не поела, а лечение всегда отнимало массу сил. В сумке еще остались вяленое мясо, целая морковка, несколько картофелин — на суп хватит. Уйдя, по ее расчетам, не слишком далеко от дороги, Ноэла остановилась и сняла сумку, прислонив к дереву посох. Побродив по окрестностям и собрав хворост, сложила костер, достала небольшой котелок и набрала воды из пробегавшего неподалеку звонкого ручейка.

— Ох, огонь мне всегда тяжело давался, — пробормотала, наморщив лоб, и свела руки вместе. Нарисовав в воздухе над веточками руну огня, направила в нее Силу…

Прежде чем показался дымок, Ноэ пришлось повторить процедуру раза три, и пальцы после этого тряслись. Бормоча ругательства, она покрошила в котелок овощи, туда же добавила остатки мяса и повесила закипать над веселыми язычками пламени. Подобрав под себя ноги и обняв колени, ведьма уставилась в костер — пляска огня ее всегда завораживала. Совсем неудивительно, что девушка не услышала, как сзади к ней приблизилась фигура в черном балахоне.

Резкая боль в затылке, и сознание будто взорвалось, утонув в хороводе звездочек…

 

Рывком вынырнув из забытья, Ноэ обнаружила себя обнаженной, лежащей на спине. Более того, ее руки и ноги надежно держали железные браслеты, вделанные в камень какого-то алтаря. В круглом помещении с узкими прорезями в потолке удушливо пахло нагретым железом и каким-то пряным благовонием, от которого у нее начала кружиться голова, а тупая боль в затылке от удара потихоньку отступала. Ужас запустил липкие пальцы в сердце Ноэ, она вдруг поняла, что совершенно беспомощна — для магии ей требовались руки. Легкая тошнота накатывала волнами, головокружение усиливалось, и хотя от страха пересохло горло, дыхание вдруг участилось, а по телу прокатилась дрожь. И не от холодного камня под спиной. Попытавшись сглотнуть и едва не закашлявшись, она в панике смотрела, как алтарь неторопливо окружили пять фигур в черных балахонах. Их лица скрывались под глубоко надвинутыми капюшонами, лишь поблескивали глаза.

— Кто вы такие?! — взвизгнула она, задергавшись в оковах. Запястья и лодыжки болезненно заныли.

— Шш, тихо… — Из полумрака выступил еще один человек. В отличие от остальных, он был неплохо одет: штаны, рубашка, кожаная безрукавка одного черного цвета.

Ноэ расширившимися от страха глазами смотрела на бледное лицо с резкими, хищными чертами и не могла отвести взгляд. Незнакомец был не лишен привлекательности: чуть удлиненные к вискам глаза, темные волосы, неровными прядями лежавшие на плечах, немного худощавая, но подтянутая фигура с широкими плечами и узкой талией. Он улыбнулся, ласково, завораживающе, и коснулся щеки Ноэ. Длинные изящные пальцы скользнули на шею, потом на плечо девушки. Девушка снова задрожала, сознание поплыло, страх уступил место смутным, непонятным и оттого пугающим желаниям. Ноздри щекотал пряный запах благовония, который, как ей показалось, стал гуще, насыщеннее. И голова закружилась сильнее…

— К-кто ты? — просипела она, чувствуя, как в животе образуется огромный ледяной комок, а сердце почти останавливается под пристальным, горящим каким-то нехорошим азартом взглядом, неторопливо исследующим ее не скрытое одеждой тело.

А за взглядом следовали пальцы.

— Тебе незачем знать, маленькая, — обволакивающий голос, от которого по телу разлилась предательская слабость.

Ноэ не понимала, что с ней происходит, не понимала, почему вместе со страхом ее охватывает… волнение. Ладонь незнакомца в черном накрыла небольшую, но упругую грудь ведьмы, чуть сжала и скользнула дальше, на живот. Всхлипнув, девушка дернулась, яркий румянец стыда залил щеки — безмолвные фигуры вокруг алтаря никуда не делись, смотрели во все глаза. Казалось, кожу покалывают тысячи маленьких иголочек, а сердце забилось, как пойманный в капкан заяц. Незнакомец снова посмотрел ей в глаза все с той же улыбкой, его ладонь замерла в самом низу живота, едва касаясь мягких светло-рыжих завитков.

— Н-не надо, пожалуйста! — голос сорвался, а по щеке сползла слеза.

— Тебе будет хорошо, Ноэ, — пальцы скользнули ниже, ведьма слабо ахнула, зажмурившись, и рефлекторно попыталась сжать ноги.

Оковы впились в лодыжки, но резкая боль странным образом вплелась в наслаждение, медленно разливавшееся по телу, ведьма прикусила губу почти до крови, сдерживая невольный стон… чего? Удовольствия или страдания? Она уже не знала.

— Расслабься, маленькая… — вкрадчивый, убаюкивающий голос и опытные, ловкие пальцы, так нагло и бесстыдно ласкающие ее.

Ноэ выгнулась, зажмурившись крепче, смущение сдавалось под натиском совершенно новых, необычных ощущений, волнами расходившихся по телу, и когда неожиданно мужчина убрал руку, она едва не застонала снова, но теперь от разочарования. Тихий, довольный смех, от которого мурашки пробежали по спине. Тяжело дыша, она приоткрыла глаза, и страх ледяным дуновением прогнал наслаждение — незнакомец, сняв безрукавку, небрежно отбросил ее в сторону и начал медленно расстегивать рубашку, не сводя с Ноэ жадного взгляда. Она задрожала сильнее, уже не сдерживая слез.

— Не надо плакать. — Ведьма просто не могла поверить, что этот мужчина с таким нежным, приятным голосом собирается сделать с ней именно то, о чем Ноэла старалась не думать.

— Я… — она всхлипнула, сглотнув пересохшим горлом, и все-таки закашлялась. — У меня еще не было… никого… — Может, хоть это его остановит? Снова щеки залил предательский румянец.

— Я знаю, — рубашка последовала за безрукавкой, незнакомец присел на край алтаря, опершись руками о камень рядом с головой девушки, и несколько минут рассматривал Ноэ.

Взгляд девушки против воли скользнул по обнаженному телу мужчины, не то чтобы чрезмерно мускулистому, но подтянутому, поджарому… и снова странные, противоречивые желания закружили голову, мешаясь со стыдом и страхом. Он медленно наклонился, и Ноэ не выдержала, резко отвернувшись. Снова послышался тихий смех, мягкие, теплые губы прижались к ее шее, язык провел влажную дорожку до ключицы. Зрачки ведьмы расширились, непонятные, пугающие чувства опалили, как огнем, а незнакомец, ухватив лицо Ноэ за подбородок, повернул к себе.

— Ты такая… вкусная, — прошептал он, облизнувшись. Омуты черных глаз затягивали, лишая воли, призывая быть покорной, принять свою судьбу.

— Отпустите, — понимая, что зря просит, Ноэ все же не могла не попытаться.

Странным образом казалось, что, несмотря на страшные декорации, этот мужчина не такой уж плохой и не станет причинять ей боль.

— Неееет, маленькая, — он снова наклоняется, и на сей раз уже не увернуться от поцелуя, пальцы держат крепко.

Неосознанно она сжала губы, зажмурившись, чтобы не видеть этого лица, одновременно отталкивающего и притягательного. Ласковое, нежное прикосновение его языка, Ноэ вздрогнула, судорожно вздохнув.

— Открой ротик, девочка. Это не страшно, поверь.

Она упорно молчала, сердце неровно, тяжело билось в груди, дыхание сбивалось, а навязчивый запах, казалось, проник в каждую клеточку тела, наполнив его жаркой, тягучей истомой. Неожиданно ее подбородок оказался свободен, а рука мужчины, медленно скользнув вдоль тела девушки, снова оказалась внизу живота. Ноэ дернулась, испытывая противоречивые желания, ей хотелось повторения тех странных, волнующих, немного пугающих ощущений, и одновременно душили стыд и паника.

— Нет! — вырвалось у нее, и тут же губы незнакомца накрыли ее рот, язык скользнул внутрь, дразня, исследуя, пробуя на вкус, а его пальцы продолжили начатое некоторое время назад, снова даря мучительно-сладкие, остро приправленные смущением и страхом волны удовольствия.

Скоро губы Ноэ уже горели от жадных, страстных поцелуев незнакомца, а тело просто плавилось, она забыла, где находится и что они не одни.

— Вот и умница, Ноэ, хорошая моя, девочка моя… — тихий бархатистый шепот, обжигающие прикосновения рук и губ. В какой-то момент мужчина отстранился, а потом снова прижал ее к нагревшемуся камню алтаря. Ведьма смутно поняла, что на нем теперь тоже нет одежды, но испугаться или возразить не успела. Его пальцы сжали предплечья пленницы, и мужчина выдохнул, не сводя с нее напряженного взгляда, в котором плавали огоньки предвкушения. — Сейчас будет немножко больно.

Что-то оказалось внутри нее, потом резкий рывок незнакомца, обещанная боль, охватившая низ живота, и ее невольный вскрик, заглушенный очередным поцелуем. Мужчина начал двигаться, и Ноэ подумала, что сходит с ума — неприятные ощущения быстро исчезли, по мере того, как движения становились все быстрее, внутри росло странное напряжение, она словно взлетала куда-то выше и выше, пока сознание не взорвалось в яркой вспышке, сжигающей страх и смущение и оставившей только чистое удовольствие. Выгнувшись, Ноэ не удержалась от громкого стона:

— Дааааа!

Она думала, этим все закончится. Что сейчас ее отпустят, и ведьма постарается стереть эту ночь из памяти как можно быстрее. Но незнакомец с мягкой улыбкой и пронзительным взглядом поднялся, нежно поцеловал напоследок и, быстро одевшись, просто отошел в сторону.

— Прощай, маленькая, — ей показалось, в негромком голосе проскользнуло сожаление. — И… спасибо.

Он отступил куда-то в тень у стены, а Ноэ неожиданно обратила внимание, что в руках безмолвных фигур в черном появились разные предметы весьма зловещего вида. Еще не до конца придя в себя, она уже почувствовала, как в висках застучал страх.

— Что… что вы собираетесь делать? — выдавила она из себя, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а к горлу подступил комок.

Один из молчаливых наблюдателей поднял руку с инструментом, похожим на плетку с множеством кожаных ремешков, на конце которых были маленькие острые крючочки.

— Твоя боль, ведьма, — бесстрастный, холодный голос. — Кричи громче, чтобы Он услышал.

— Нееет!! — она дернулась, безуспешно пытаясь предотвратить неизбежное, плетка поднялась, и неизвестный мучитель с оттяжкой ударил девушку поперек живота.

Кровь брызнула в стороны, боль жидким огнем растеклась по телу, из горла Ноэлы вырвался очередной крик, и она сильно прикусила губу — красная струйка стекла по подбородку. О, боги, неужели это она всего несколько минут назад, на этом же самом камне содрогалась от удовольствия, думая, что все самое страшное позади?! Плетка прошлась по груди девушки, вырывая еще один мучительный стон-хрип, кровь заливала алтарь, ее отвратительный, густой запах вызывал у Ноэлы приступы дурноты, но странно — почему-то сознание не торопилось уйти в милосердную темноту, заставляя вновь и вновь окунаться в мутный омут боли, заполнившей, казалось, каждую клеточку, как совсем недавно — наслаждение. Ведьма попыталась использовать дар, хотя бы частично, чтобы как-то уменьшить страдания, но не получилось. Себя лечить нельзя, Ноэ прекрасно это знала. И оставалось только кричать, кричать сорванным горлом, терзая искусанные до лохмотьев губы, и жаждать смерти, потому что за ней придет покой.

Дайлис, стоя у самой стены, чуть прикрыв глаза, наслаждался. Сила, чистая сила, свежая, яркая, ароматная, как весенний лес, обрушилась на него восхитительным дождем. Первая кровь, первое наслаждение, первое страдание — о да, она полностью принадлежала ему, эта хрупкая, нежная, такая податливая ведьмочка, и сейчас он впитывал ее силу каждой клеточкой, запоминая, смакуя, упиваясь. Жаль, что она не сохранится. Никто не выживал, попав в руки его людей, и даже участь живого трупа в Лиаде несчастному не светила. Это был его маленький секрет. Один из многих маленьких неаппетитных секретов, которые позволяли Богу Смерти раз за разом переигрывать своих противников.

Дайлис управлял смертью в этом мире, и в его власти было как поддерживать псевдожизнь своей армии умерших, так и окончательно отнимать, получая взамен силу, выпивая ее, как изысканное вино. Конечно, для этого на алтарь шли не простые обыватели.

Для себя лично он подбирал жертвы сам. Как, например, эту маленькую Ноэ, ведьму-целительницу, ухитрившуюся в странствиях сохранить девственность аж до двадцати лет — по местным меркам почти старуха. Она билась на алтаре, под умелыми руками его подручных, хрипя от боли, медленно умирая, отдавая свою силу ему без остатка, а Дайлис едва удерживался от того, чтобы не обмакнуть палец в кровь, стекавшую по камню, забрызгавшую пол, и не попробовать на вкус. Нельзя, нельзя, чтобы она его сейчас увидела. Она еще жива, и еще льется восхитительный дождь со вкусом первых подснежников, с запахом лесных ягод и цветов. Губы Бога Смерти чуть дрогнули в улыбке, он тихо прошептал:

— Моя Ноэ… сладкая ведьмочка.

Когда она затихла, уже не реагируя ни на что, Дайлис медленно отступил от стены, приблизился к алтарю, на котором лежало то, что несколько часов назад было молодой, полной сил девушкой. Но она дышала, она все еще дышала! Мужчина наклонился и прижался к окровавленным, искусанным губам, наконец-то попробовав на вкус ту, что подарила ему столько волнительных минут.

— Спокойной ночи, маленькая, — прошептал Дайлис, и в его голосе проскользнули нотки грусти.

Впервые за очень долгое время обычная женщина вызвала у него интерес не только как источник питания. Но исправить уже ничего нельзя. Развернувшись, он вышел из храма, чувствуя себя довольным и полным сил.

СЕЙДЕ И ИЛЬНАР

Сейде с хрустом потянулась, ожесточенно протерев глаза, и тряхнула головой. Сборник рунных заклинаний лежал перед ней, раскрытый на середине, а из запланированного на сегодня она одолела едва ли половину. Наука управления Мертвой энергией давалась трудно, особенно ей, обладающей совершенно противоположным даром, но Сейде с детства отличалась выдающимся упрямством. Ее не прельщала перспектива таскаться по градам и весям, зарабатывая копейки и рискуя каждый день напороться на банду разбойников, а то и мертвецов, выгнанных из Лиады.

Она давно скрывала дар, Рэйвен — единственный из родных, кто знал о нем. Но даже брат весьма неодобрительно отнесся к ее решению не становиться целительницей. Сейде бы, наверное, ждала судьба обыкновенной девушки не слишком знатного происхождения — выйти замуж, нарожать детей и медленно подыхать со скуки. Но она выбрала другой путь.

После того как дар проснулся, он настойчиво требовал развития, а Сейде медлила идти к живущей неподалеку целительнице. Ей нравилось слушать рассказы брата и его немногочисленных приятелей, приходивших к ним в гости, об учебе на одной из Застав недалеко от Риффа, и профессия некромантки казалась ей гораздо привлекательнее, чем целительницы. Да вот только среди борцов с живыми мертвецами девушек не было. Но Сейде не привыкла отступать, и после того, как Рэйвен ушел в Болотный Край, она колебалась недолго. Неприятная встреча на одной из улиц города убедила ее в правильности собственного решения.

Каким невероятным образом это существо оказалось в Риффе, славной столице государства Риффлин, наверное, уже никто не узнает. Может, не хватило сил совсем уйти от родных, может, еще что-то. Сейде, засидевшейся допоздна в библиотеке за интересной книгой, как-то не пришло в голову поинтересоваться об этом у зомби. Она умела обращаться с кинжалом — в городе, где каждый второй (если не первый) так или иначе связан с преступным миром, умение владеть хоть каким-то оружием являлось не роскошью или прихотью, а обязательным условием выживания. Однако выскочившее из переулка хрипящее создание с желтыми костями, торчащими через отслаивающуюся плоть, воняющее, как помойка, вряд ли можно было убить обычным кинжалом. У Сейде не оставалось времени подумать, что к чему, а убежать она не успевала — Увядший двигался на удивление быстро. Полуразложившиеся пальцы уже вцепились в ее руку, и кинжал отлетел звеня на булыжник тротуара. Сжав губы и подавив панику, девушка резко рванулась, одновременно направив на зомби единственное остававшееся у нее оружие — свой дар. Обжигающе-яркий, слепящий свет сорвался с ее пальцев, мгновенно перекинулся на мертвеца, и тот исчез в бесшумной вспышке, осев на камни горсткой пепла.

Тяжело дыша, Сейде без сил рухнула на мостовую. Девушку тут же начала бить крупная дрожь, и предательские слезы защипали глаза. Обхватив себя руками и свернувшись клубочком, она сильно, до боли, прикусила губу. Эта тварь ведь могла разорвать ее в два счета, и пришлось бы таким же трупом отправляться в Лиаду! Пожалуй, это стало последней каплей, и на следующий день Сейде собралась и отправилась на Заставу в Кирн — начальником там был Теллор, отец одного из приятелей Сейде и Рэйвена. Он точно смеяться не будет, по крайней мере, сначала выслушает. Ну а там она сделает все, чтобы убедить его принять ученицу. Встрепенувшись, Сейде очнулась от воспоминаний и, поправив фитиль в толстой свече, продолжила читать книгу. Неожиданно дверь скрипнула, распахнувшись, от сквозняка огонек мигнул, и девушка, досадливо поморщившись, подняла взгляд на вошедшего.

— Бросай зубрежку, — отрывисто произнес Теллор, окинув ее сумрачным взглядом. — Дело есть для тебя.

— И тебе добрый вечер, дядя Теллор. — Сейде, пожав плечами, встала. — Что за дело? Осознал наконец, что я не изнеженная барышня, из чистого каприза решившая постигать науку управления Энергией Мертвых? — иронично добавила она.

— Придержи язык, Ледышка, — оборвал ее Теллор, скривившись. Он не любил, когда Сейде вслух называла его «дядей». В его голосе проскользнули строгие нотки с оттенком раздражения. — Мое решение не изменится: пока не осилишь основной курс, посоха не получишь. И оружия тоже.

Он пропустил девушку вперед и, закрыв дверь в книгохранилище, направился по длинному коридору к лестнице.

— Сама захотела, сама и расхлебывай. Тут по пять лет учатся, прежде чем в поле отправиться, а ты хочешь все за полгода осилить. И запомни уже наконец — то, что я тебя с детства знаю, не повод дерзить при каждом удобном случае.

Упрямо сжав губы, Сейде промолчала, хотя ей много что хотелось сказать. Да, над ней тут откровенно издевались, не веря, что из желания девушки стать некромантом, то есть некроманткой, может выйти толк. Но она делала успехи. Исправно сдавала зачеты и экзамены, против воли удивляя начальство. О том, что она обладает даром целительства, знал только командир Восточной Заставы некромантов Теллор, чей дом в Риффе стоял по соседству с домом ее родителей. И то только потому, что ему по должности полагалось проверять всех, желающих принять посох, на наличие скрытых сюрпризов. Он ее сначала и на порог пускать не хотел, опасаясь обвинений в кумовстве: в свое время Теллор дружил с ее отцом и, бывало, качал маленькую Сейде на руках. Так что пришлось использовать как последнее средство имя брата. Рэйвена, знаменитого командира Заставы Болотного Края, знали очень хорошо во всем Риффлине. Знали, боялись и уважали. Теллор понятия не имел, как отнесется Рэйвен к отказу, и потому решил не рисковать — за краткое время общения с неулыбчивой, худощавой девушкой с холодными глазами он успел понять, насколько она упряма. Так Сейде получила шанс осуществить мечту.

— Так что за дело? — поинтересовалась Ледышка — так с первых дней ее окрестили здесь за холодность и замкнутость.

— Тело нашли, ведьмы одной, — кратко проинформировал Теллор, спускаясь по лестнице. — Нервы крепкие? — он покосился на спутницу, сворачивая в крыло, где располагались лаборатории и кабинеты для практических занятий.

— Ну, практику по расчленению зомби с помощью холодного оружия проходила, — уведомила его Сейде бесстрастным голосом.

То еще испытание — проверка на вшивость. Как выпутаешься, если по каким-то причинам Энергия Мертвых недоступна? Одними рунами мертвяка не одолеть, как и простым оружием — хоть мечом, хоть кинжалом, если только они не заточены до бритвенной остроты и не пройдена специальная подготовка. В общем, про себя начинающие некроманты называли этот зачет «что делать, если ты в полной заднице». Сейде справилась, заточив обычный кинжал с помощью нескольких рун, хотя ее изрядно поцарапал экспериментальный образец, пойманный недалеко от границы с Лиадой.

— Это круче, — лаконично произнес Теллор. — Девчонку покромсали фанатики Дайлиса.

— И она жива осталась?! — сквозь обычную маску невозмутимости Сейде пробилось неподдельное изумление. — Это вообще как? Они ведь жертвы едва не в фарш перемалывают!

— Молчи, блин, Ледышка, не задавай глупых вопросов! — начальник раздраженно пожал плечами и остановился у двери одной из лабораторий. — Откуда я знаю, ребята ее нашли в одной из деревень и принесли. Она еще дышала, что их и поразило. И до сих пор дышит, что удивляет уже меня.

Сейде вошла, ее взгляд остановился на узкой кровати, на которой лежало тело, накрытое простыней, кое-где испачканной бурыми пятнами. Начинающая некромантка сглотнула, почувствовав неожиданную тошноту.

— Ээ… когда с ней все это случилось? — внезапно охрипшим голосом спросила она.

— Не знаю, день-два назад. — Теллор подошел к кровати и покосился на девушку. — Готова? Давно кушала?

— Открывай, — Сейде стиснула зубы, не отводя взгляда от кровати. Ведьма давно должна была умереть от потери крови и боли. Однако…

Мужчина откинул простыню. Сейде резко втянула носом воздух, остатки давнего обеда ринулись к горлу, но она огромным усилием воли сдержала тошноту. На теле не осталось живого места — сплошная открытая рана, кожа висела кровавыми лохмотьями, порванные мышцы представляли собой просто месиво, и Сейде была уверена, что кости тоже переломаны. Многие, если не все. И этот вот кусок мяса жил! Уму непостижимо, но то, что когда-то было грудью, медленно поднималось, странные, клокочущие звуки говорили о том, что легкие все-таки наполняются воздухом.

— М-мамочки… — совершенно по-детски отреагировала Сейде, осторожно выдохнув сквозь стиснутые зубы. Челюсти едва не свело судорогой, так крепко она их сжала.

— Поставишь ее на ноги, — Теллор не спрашивал, он утверждал.

— С ума сошел?! — девушка отступила на шаг. — Ее заново собирать надо, сто демонов тебе в задницу!! Да она сама умрет через пару часов, с такими ранами просто не живут! Я не бог, между прочим!

— Рот закрой, — оборвал ее начальник. — Ей только целительница помочь может, а мотаться сейчас по окрестностям и искать ни у меня, ни у остальных времени нет. Ты — сможешь. Примени рунную магию в конце концов, мази-отвары… Клянусь задницей Эмилиты, Сейде, у тебя «отлично» по всем предметам, связанным с лечением! — в голосе Теллора слышалось раздражение.

— Зачем ей вообще помогать? — нервно огрызнулась Сейде. Она просто не могла заставить себя притронуться к этому… этой жертве дайлисовских фанатиков.

— Слышишь, ты, белоручка, — старый некромант нехорошо прищурился, сложив руки на груди. — Как с мертвяками возиться, так тебя только свистни, а как живому человеку помочь, да еще обладая даром целительства, так строишь тут из себя брезгливую, да?! Ну-ка, живо, взяла себя в руки и делом занялась! Пока не вылечишь, не выйдешь отсюда! Считай, это твой экзамен за второй курс обучения.

Теллор вышел, в замке повернулся ключ, а на двери отчетливо проступила руна Запрещения. Сейде длинно выругалась — войти-то к ней мог любой, но вот лично она теперь не выйдет из комнаты, пока руна не будет снята тем, кто ее поставил.

— Ладно, — процедила она, развернувшись к кровати и закатав рукава рубашки.

Для начала — посмотреть, в каком состоянии… пациент. Сняв с крючка у двери длинный фартук, девушка подошла и вновь откинула окровавленную простыню. Подавив желание зажмуриться, Сейде встряхнула кистями и начала осторожно ощупывать тело, пытаясь понять, с чего ж начать.

— Сращивание… Ох, задница Эми! — пробормотала девушка через некоторое время, тяжело вздохнув.

Ну не любила, не любила она целительством заниматься. После этого всегда чувствуешь себя как выжатый лимон и приходится долго отлеживаться. Руны пока жертве помочь не могли, и Сейде занялась черновой, самой сложной работой.

Следующие три дня прошли словно в тумане. Начинающая некромантка работала как одержимая почти круглые сутки, на сон и еду отводя всего по несколько часов в день. Теллор регулярно наведывался, принося еду и необходимые Сейде компоненты для отваров и мазей. И о, чудо! Разорванные мышцы восстанавливались, порванные сосуды срастались, вместо иссеченных лохмотьев росла новая, нормальная и здоровая кожа. Да, с лица не удалось совсем убрать шрамы, но они, надо сказать, и не портили ведьму. Она оказалась совсем молоденькой девушкой, лет девятнадцати-двадцати, довольно миловидной. Кости черепа почти не пострадали, так что рыжие волосы, обрамлявшие осунувшееся личико с запавшими глазами, Сейде решила не обрезать — наоборот, промыла их от крови и расчесала. Ведьма еще не пришла в себя, но дышала уже ровно, и молодая некромантка позволила себе наконец-то, о чем мечтала последние сутки, устало рухнуть в кресло, откинув голову на спинку, и прикрыть глаза. Словно того и дожидаясь, сознание с радостью нырнуло в блаженную темноту, и девушка просто выключилась, крепко уснув.

— Чтоб я так жил, а мне казалось, она не осилит!

— Ну-у, мало ли что тебе казалось. Соединение несоединимого иногда дает удивительные результаты.

— Соединение несоединимого? О чем ты?

— Неважно. Девчонка — молодец, в общем.

Сейде слышала голоса, один из которых точно принадлежал Теллору, а второй, кажется, кому-то из преподавателей. С трудом разлепив глаза, она сфокусировала взгляд на мужчинах, стоявших у кровати.

— А, проснулась? — Почувствовав, что она уже не спит, командир Заставы повернулся к ней. — Поздравляю, дорогая. Экзамен сдан.

— Валите вы к демонам, — проворчала Сейде, со стоном потянувшись, и встала. — Я тут как проклятая впахиваю, а толку-то! Она так и не пришла в себя.

— Иди-ка сюда, — Теллор поманил ее, Ледышка встала и приблизилась к кровати. Начальник осторожно коснулся лба ведьмы, та вздрогнула, судорожно вздохнула и распахнула ярко-зеленые глаза, в которых плескался ужас и… Сейде вздрогнула. На самом дне притаились отчетливые огоньки безумия. Ну понятно, после такого-то…

— Все нормально, — неожиданно для самой себя некромантка улыбнулась, положив ладонь на тонкое запястье. — Еще пара дней, и ты встанешь на ноги.

— Вы кто? — послышался сиплый шепот ведьмы. Ее взгляд заметался с Сейде на некромантов, и девушка отметила — мужчины больную пугают.

— Теллор, командир Заставы некромантов, город Кирн, — отрекомендовался начальник. — Добро пожаловать в мир живых, девочка.

Не прощаясь, он вышел, уводя с собой преподавателя — кажется, заметил то же самое, что и Сейде. Девушки остались одни.

— Как тебя зовут, помнишь? — поинтересовалась некромантка, снимая заляпанный фартук.

— Н-ноэла… Ноэ, — тем же сиплым голосом ответила ведьма и добавила, помедлив: — Спасибо.

— Что ты помнишь? — поинтересовалась Сейде, подвинув кресло к кровати.

— Храм… — рыжая запнулась. — Люди в черных балахонах… Он… — неожиданно Ноэ всхлипнула. — Нет, этого не может быть!.. Они убивали меня… — по щеке девушки скатилась слеза. — И он был там…

— Забудь, — спокойно ответила Сейде, снова коснувшись ледяных пальцев ведьмы и тоненькой струйкой направив силу. — Ты ухитрилась выжить, так что лучше оставить прошлое.

Зеленые глаза встретились с темно-синими, и неожиданно на губах Ноэ появилась грустная улыбка.

— Прошлое не отпустит меня, некромантка, — от тихого шепота ведьмы мурашки прокатились по спине Сейде — столько было в нем тоски и отчаяния. — Я чувствую.

Та нахмурилась и отвела взгляд.

— Ну, тогда беги, Ноэ, — а что еще она могла посоветовать? — Беги от себя, от прошлого, от…

— От безумия, — ведьма откинулась на подушку, прикрыв глаза. — Я чувствую… никогда уже не буду прежней. Как твое имя?

— Сейде, — тихо отозвалась девушка.

— Спасибо, Сейде, — не открывая глаз, снова сказала Ноэ. — Извини… я поспать хочу.

— Да я, в общем-то, тоже не прочь отдохнуть, — некромантка поднялась с кресла. — Дня через три встанешь на ноги.

Сейде вышла из комнаты, но она не могла забыть огоньки безумия, тлевшие в глубине глаз больной. Девушку не покидала уверенность, что кроме банальных пыток с Ноэ сделали что-то еще. И кто такой этот «он», про которого ведьма пыталась рассказать?

— Нет, меня это не касается, — пробормотала Сейде, направляясь к себе в комнату.

Все, что она хотела, — это горячая ванна и долгий сон. Но спокойно добраться до своего угла ей не дали.

— Вечерочку, Ледышка, — послышался насмешливый, грубоватый голос, и дорогу ей преградил широкоплечий мужчина, одетый только в штаны и рубаху, расстегнутую до середины груди.

— И тебе не кашлять, — буркнула Сейде, попытавшись обойти.

Ильн'ар доставал ее чуть ли не с первого дня появления в Кирне, и она радовалась каждый раз, когда он в составе группы уходил в патрулирование, занимавшее порой до недели.

Жаловаться на него Теллору Сейде считала ниже своего достоинства, полагая, что может разобраться сама. Большинству некромантов, в общем-то, было все равно, что среди них появилась женщина. Она видела в них снисхождение, иногда насмешку, но в большинстве случаев все-таки равнодушие. Девушка пока не доказала свое право быть с ними на равных, а потому и не заслуживала внимания. Этот же… Сейде никак не могла понять, то ли он просто хочет переспать с ней, то ли ему доставляет извращенное удовольствие цепляться к младшим. Первое ее совершенно не устраивало, Ледышка вообще к мужчинам относилась настороженно и с определенной долей отвращения. Все, кроме Теллора и Рэйвена, попадали исключительно под категорию подонков и негодяев. Второе еще можно было кое-как терпеть.

— Куда ж ты торопишься, деточка? — Ильнар перегородил узкий коридор так, что его было не обойти.

«Вот не вовремя, я же слабая, как котенок, все на эту ведьму израсходовала!» — мелькнула мысль, но девушка не поддалась минутной панике. У нее еще остались силы, чтобы в случае чего воспользоваться рунами. Кажется, все-таки он намерен затащить ее в постель. «Ой, плохо дело…»

— Представь себе, отдыхать, — она, прищурившись, посмотрела ему в глаза.

Если бы не пренебрежительно-высокомерное выражение лица, Ильнара можно было бы назвать даже симпатичным. Светлые, чуть прикрывающие уши волосы, серо-голубые глаза, квадратный подбородок, полные губы — привлекательный мужчина, вынуждена была признать Сейде. Да вот только ее совершенно не интересовали отношения между мужчинами и женщинами ни в каком виде. Она тщательно скрывала, что ухитрилась дожить почти до двадцати одного года и не подпустить к себе ни одного мужика, а уж тем более оказавшись в исключительно мужской компании.

— Какое совпадение, я тоже собирался отдохнуть! — преувеличенно радостно известил Ильнар и вдруг, резко ухватив ее за запястье, дернул к себе. — Отдохнем вместе? — раздался у самого уха низкий, чуть хрипловатый шепот.

— Пусти! — Она попыталась вывернуться, но все же, кажется, слишком устала для серьезной борьбы.

Да и куда ей против мужчины, в два раза шире в плечах и на голову выше. «Доигралась», — мрачно подумала Сейде, когда Ильнар втолкнул ее в ближайшую комнату, по всей видимости, бывшую его собственной. Ну что стоило уступить ему разок, проблем бы не имелось… наверное. «Только я не хочу», — мысленно огрызнулась она, перебирая арсенал рун, доступных ей сейчас. Получалось удручающе мало, особенно учитывая, что Ильнар уже лет пять как закончил обучение и давно ходит в патрули. А до обучения, по слухам, был сильным рунным магом.

В комнате он отпустил ее, но только затем, чтобы запереть дверь и добавить несколько рун, вообще неизвестных Сейде. Ее пробрал холод, и беспокойство едва не переросло в настоящий страх. Она окинула быстрым взглядом помещение — стол с парой книг, стул, умывальник в углу, еще одна дверь поменьше, видимо, в ванную комнату, кровать и шкаф. Ничего лишнего. Окно закрыто и находится на втором этаже, ломать ноги Сейде как-то не слишком хотелось. Да и доберется ли она до окна-то…

— Ильнар, не стоит, — негромко сказала она, отступив на несколько шагов и решив сделать попытку решить все миром. — В деревнях полно девушек, с радостью готовых провести с тобой время. Подумай, стоит ли окончательно портить со мной отношения?

— Сейде, ты маленькая, вечно хмурая, молчаливая упрямица, — вкрадчивым голосом ответил некромант, медленно подходя к ней. Девушка отступала, не сводя с него взгляда, пока не уперлась в стену. — Ну, что ж ты такая непонятливая, а?

— Почему? — Она лихорадочно перебирала в уме руны, но сделать ничего не успела — в воздухе повис и вспыхнул красным странный, неизвестный Сейде знак.

Попытавшись представить простую руну Льда, чтобы хоть на какое-то время обездвижить Ильнара, она обнаружила, что ничего не получается, остатки силы словно утекают сквозь пальцы.

«А вот теперь можно начать паниковать», — с беспокойством подумала она, практически прижатая к стене — до мужчины оставалось расстояние всего в несколько ладоней.

— В этом мире так мало вещей, которые могут действительно удивить меня, — еще шаг, и он подойдет совсем близко. Сейде метнулась в сторону, не желая сдаваться, но Ильнар оказался быстрее, успев схватить ее за плечо и водворить на место, да еще и прижав запястья к стене. Крепко, без всякой возможности освободиться. Сильное тело придавило девушку к холодному камню так, что она не могла пошевелиться.

— А ты меня сильно удивила, Сейде, — потемневшие до синевы глаза Ильнара впились в нее, и ей очень, просто очень не понравились огоньки в их глубине. — Девушка, желающая стать некроманткой, ну надо же!

Несмотря на страх, она не собиралась сдаваться просто так, даже учитывая невозможность использовать Силу. Демоны знают, как и что у него получилось, но Ильнар был опытнее, да и пришел на Заставу практикующим магом.

— Пусти, ублюдок! — сквозь зубы процедила девушка, попытавшись пнуть Ильнара, но он легко увернулся и еще сильнее прижат ее к стене.

— Не-а, — мужчина наклонился к самому лицу Сейде, но она отвернулась, сжав губы. — Ледышка, ну не будь такой колючей, не толкай меня на грубости!

Она молчала, тяжело дыша и не двигаясь, очень хотелось зажмуриться, но девушка не поддавалась слабости. Злость боролась в ней со страхом и пока успешно побеждала. Невозможность двигаться бесила несказанно. «Может, если не буду дергаться, потеряет интерес?» — мелькнула спасительная мысль. Губы Ильнара коснулись ее шеи, Сейде все-таки вздрогнула — по коже пробежали мурашки. Довольный смех вызвал новую волну раздражения, и девушка опять предприняла попытку вырваться.

— Я все равно получу, что хочу, упрямица. Но если перестанешь строить из себя недотрогу, то тебе тоже понравится, — перехватив ее запястья одной рукой и прижав их к стене над головой Сейде, Ильнар взял молодую некромантку за подбородок и повернул голову к себе. — Или правду говорят, что тебя мужики не интересуют, а?

— Интересуют, только не такие, как ты, — она почти выплюнула эти слова ему в лицо и поняла, что зря. Губы мужчины тут же прижались к ее губам, настойчивые, жадные, а язык нахально скользнул внутрь, вызвав стойкое желание укусить.

Что она и попыталась сделать, но Ильнар вовремя отстранился.

— Ударю, — предупредил он и начал медленно расстегивать на Сейде рубашку, по-прежнему глядя ей в глаза.

— С-скотина, — девушка сглотнула, чуть не плача от отчаяния и осознания собственной беспомощности.

— Это мир мужчин, Ледышка, — Ильнар усмехнулся, шире распахнув ворот рубашки, его рука по-хозяйски легла на грудь девушки, прикрытую только тонкой сорочкой на лямках. — Или ты играешь по нашим правилам, или… или выбываешь из игры.

— Не знала, что в правилах мужчин насиловать девушек. — Сейде сильно прикусила губу, пальцы некроманта скользнули вниз и занялись пряжкой ремня на штанах. «Дура, что ты мелешь?!» — яростная мысль, и щеки, пылающие от стыда.

Он на мгновение замер, внимательно глядя на нее, Сейде не выдержала и отвела взгляд, понимая, что теперь точно надеяться не на что.

— А не надо пытаться быть с нами на равных, — тихо рассмеялся Ильнар, снова коснувшись губами шеи, потом медленно провел языком до ключицы, отчего ее дыхание участилось, сквозь ярость и злость начали пробиваться другие эмоции. Очень нежелательные. — И сопротивляться тоже не надо, Сейде, ты же умная девочка.

— Какая же ты тварь, — прошептала она, закрыв глаза и чувствуя, что по щеке ползет предательская слезинка. — Наглая, эгоистичная тварь!

— Рад, что ты не питаешь иллюзий в отношении меня, — он отпустил ее запястья, но только для того, чтобы взять на руки и отнести к кровати.

«Я докажу тебе, сволочь, что я могу быть наравне с тобой, я стану некроманткой! — металась в голове девушки яростная мысль, пока Ильнар раздевал ее. — И никто больше не дотронется до меня без моего согласия!» Да, можно было закричать, попытаться вырваться, но… Во-первых, не хотелось показывать, что она не в состоянии защитить себя, а во-вторых, в таком случае одному из них в Кирне больше не будет места. Сейде не хотела бросать учебу, так же как и Ильнар теперь вряд ли куда переведется. Молчать, терпеть и молчать, повторяла она себе, сдерживая порыв оттолкнуть эти руки, со знанием дела ласкавшие ее, и против своей воли Сейде отзывалась, глотая злые слезы, позволяя целовать себя. Как там говорили немногочисленные приятельницы в Риффе — расслабиться и получать удовольствие? А ничего другого ей сейчас и не оставалось, разве что с удовольствием возникли проблемы. Когда крепкое тело Ильнара прижало ее к кровати, Сейде пришлось почти до крови прикусить губу от резкой боли, сдерживая стон. Его тихий шепот, что сейчас все пройдет, помогал мало, она уже хотела, чтобы все скорее закончилось.

Сидя в горячей воде в ванне, Сейде с ожесточением терла себя мочалкой, в голове эхом отдавались последние слова Ильнара перед тем, как он открыл дверь: «Не вздумай никому рассказывать, Ледышка. И не смей больше избегать меня».

— Пять месяцев, — шептала она, до красноты оттирая бедра, — пять месяцев, и я получу посох! И ноги моей в Кирне не будет, уйду в Болотный Край, к Рэйвену!

Иногда, чтобы стать сильной, надо пройти через слабость. Она это сделает. Но никогда, никогда больше ни один мужчина не коснется ее. И никто не узнает о том, что сегодня произошло.

НОЭЛА

Месяц спустя

Ноэ, сгорбившись, сидела за столом в придорожной таверне и без всякого аппетита ковырялась в тушеных овощах — на большее ее скудных сбережений не хватило. В душе ведьмы поселились тоска и страх, в зеленых глазах плескалось глухое отчаяние, под которым, словно горящий торф под слоем почвы, тлели огоньки безумия. Она не знала, что или кто послужит толчком, приступы могли случиться от любой мелочи. Ноэ старалась не задерживаться в городах и деревнях, как бывало раньше, и самое страшное, отчего просто не хотелось жить, — она больше не могла использовать дар. Только если совсем чуть-чуть, не давая демонам безумия в голове сорваться с цепи.

Ноэ тихонько всхлипнула, прикусив губу, отчаяние снова запустило когти в сердце, превращая его в кровоточащую рану. То, чем она жила последние четыре года, с тех пор, как умерла бабушка, оказалось для нее теперь недоступным, и как жить дальше, а главное зачем, Ноэ не знала. Да, девушка по-прежнему умела делать лечебные отвары и мази, но они не всегда могли помочь. И еще было страшно спать. По ночам девушку преследовали кошмары, она снова оказывалась на алтаре, ее тело снова превращали в месиво из костей и мышц, и не было спасения от боли, ужаса, отчаяния… Пока не приходил Он.

Странно притягательные черные глаза, в которых плавали звездочки, смотрели ласково, а прохладные прикосновения длинных пальцев приносили покой, забирали боль. Но вместе с тем Ноэ пугали его улыбка, тихий шепот, в котором невозможно разобрать слова. Девушка просыпалась в холодном поту, ожидая, что вокруг окажутся не стены комнаты или деревья в лесу, а серый гранит страшной Обители, и вскоре ужас перед ночью прочно поселился в душе. Ноэ боялась спать, боялась закрывать глаза, боялась использовать дар, даже если видела, что человек умрет. Страх стал ее постоянным спутником. Страх и безумие.

Заставив себя доесть ужин, она допила вино, разбавленное водой, взяла посох — Ноэ сделала себе новый, как только покинула стены Заставы некромантов в Кирне. Стараясь ни на кого не смотреть, ведьма опустила взгляд в пол и вышла из-за стола. Она не увидела, что навстречу ей идет новый посетитель, в растерянности крутящий головой по сторонам. Видимо, он здесь был впервые. Столкнувшись с незнакомцем, Ноэ выронила посох и, бормоча извинения, мельком посмотрела на мужчину. Обычная, ничем не примечательная внешность, на лице усталость, темный плащ покрыт пылью, как и сапоги, — путник долго шел. Плащ. Темный… черный. Ужас моментально затопил сознание Ноэ, как и торжествующий хохот демонов, поселившихся в голове.

— Простите, мне следовало быть внимательнее, — мужчина улыбнулся, но девушка уже не видела его лица.

Перед ней стоял один из тех, кто издевался над ней в Обители, кто сломал ей жизнь, по чьей милости она отдана на растерзание безумию и… странному человеку с обманчиво мягким голосом. Потому что инстинкт ведьмы настойчиво шептал, что отныне, с той страшной ночи, они связаны. Губы Ноэ растянула ответная улыбка, в зеленых глазах загорелся огонек. Сознание, в ужасе сжавшись в комочек, забилось в самый дальний угол, не в силах вмешаться и прекратить пляску демонов.

— Ну что вы, ничего страшного, — сорванный голос восстановился не до конца, и теперь она говорила с легкой хрипотцой. Ноэ склонила голову, отчего в рыжих волосах заиграли отблески огня, плясавшего в большом очаге. — Это мне надо было смотреть по сторонам.

Человек уже внимательнее посмотрел на нее, отметил и едва видные шрамы, придававшие лицу девушки необычную асимметричность, но ничуть не портившие миловидные черты, и ладную фигурку в простом льняном платье, и на его лице появилось заинтересованное выражение. Пальцы девушки бессознательно погладили узкий кожаный футляр длиной в локоть, подвешенный к поясу, — когда он у нее появился, Ноэ не могла сказать. Видимо, в один из приступов, когда она совершенно не помнила себя и того, что творила.

— Вы никуда не торопитесь, сударыня? — спросил незнакомец.

— Нет, — девушка покачала головой. — Я путешествую.

— Я хочу предложить вам выпить вина.

— Не откажусь, — она снова улыбнулась. Пальцы Ноэ сжались на футляре, а демоны, полностью захватившие контроль, радостно взвыли в предвкушении развлечения сегодня вечером.

Ведьма захлопнула дверь и с торжеством уставилась на обмякшего на стуле незнакомца. Она даже не знала, как его зовут, да и не хотела знать. Вино и кое-какие травы, тайком добавленные в его кружку, сделали свое дело, и сейчас человек, быстро захмелев, соображал плохо. В комнате царил полумрак, разгоняемый единственной лампой, чадившей у стены, но девушке и не требовалось много света — она прекрасно ориентировалась в темноте.

— Я так и не знаю, как тебя зовут, красавица, — заплетающимся языком сказал незнакомец.

Ноэла медленно подошла к нему и улыбнулась, сбросив плащ на пол.

— Не все ли равно, милый? — низким, грудным голосом ответила она. — Мы больше никогда не встретимся, хотя ты запомнишь меня надолго.

Он не отрывал от девушки взгляда, чувствуя, как при виде ее тела по жилам пробежал огонь — у него сложилось впечатление, что под платьем у девушки ничего нет.

— Не сомневаюсь, — у мужчины неожиданно пересохло в горле.

— Я люблю особые развлечения, — мурлыкнула она, стащив с него плащ и куртку. — Надеюсь, они тебе понравятся, милый.

Та его часть, что еще осталась трезвой, насторожилась при этих словах, но близость девушки и легкий, чуть пряный аромат, исходивший от нее, усыпили все сомнения. Ноэ поставила ногу на стул и подняла юбку.

— Придержи руки, — усмехнулась она, заметив его порыв коснуться стройной лодыжки. — Я пока не разрешала тебе дотрагиваться до меня.

Не сводя с него пристального, гипнотизирующего взгляда, ведьма медленно сняла чулок, потом поменяла ногу и избавилась от второго. Все это время он почему-то послушно сдерживался, не пытаясь коснуться девушки. Она между тем наклонилась к незнакомцу совсем близко, и он даже не успел понять, каким образом его руки оказались связаны за спинкой стула чулками.

— Это зачем? — Девушка оказалась так близко, что мужчина впервые за вечер смог внимательно взглянуть ей в лицо и сразу протрезвел — глаза у случайной подружки были зеленые, веселые и совсем сумасшедшие.

— Я же говорила, я люблю особые развлечения, — Ноэ облизнулась и провела ладонью по его щеке.

Незнакомца прошиб пот, он впервые в жизни почувствовал кислый привкус ужаса во рту. Попытавшись выдернуть руки, мужчина убедился, что девушка умела крепко вязать узлы. Ведьма покачала головой, сняв с пояса футляр и открыв его.

— Не стоило вам тогда проделывать надо мной все те скверные вещи, — сквозь зубы процедила она, и в руках ведьмы появился тяжелый стержень на цепочке, усаженный множеством маленьких острых крючков. — И не стоило тебе приезжать в эту таверну, мразь.

— О чем ты говоришь?! Я впервые в жизни тебя вижу! — Он безуспешно пытался освободить руки, но, кажется, вместе с чулками она использовала и настоящие веревки.

— А врать нехорошо, — протянула Ноэ, и коротко размахнувшись, ударила его стержнем по щеке.

Брызнула кровь, незнакомец задохнулся от боли — у девушки оказалась тяжелая рука, и помимо разорванной кожи он распрощался с половиной зубов.

— Рот тебе больше не понадобится, поскольку я не намерена слушать твои лживые слова, — прокомментировала Ноэла. — А будешь слишком громко кричать, вообще сломаю челюсть, — очаровательно улыбнувшись, молодая ведьма достала из потайного кармана маленький стилет с узким лезвием, который целители используют на операциях. — Посмотрим, как тебе понравится испытать то, что вы проделывали со мной, ублюдок.

Когда девушка разрезала рубашку и взялась за него всерьез, он не смог сдержать крика, и Ноэ исполнила угрозу, ударив его кулаком в лицо. Раздался хруст, в голове несчастного помутилось от боли, но ведьма не дала ему потерять сознание, наложив руну Ясности. А чтобы никто не пришел на крики проверить, что тут происходит, и помешать ей и демонам безумия веселиться, Ноэла еще раньше, когда они только вошли в комнату, украдкой нарисовала на двери руну Тишины. Демоны все равно правили балом, можно позволить себе роскошь использовать дар, пусть и не по прямому назначению.

— Думаешь, я позволю тебе избежать веселья? — она жестко усмехнулась, и сквозь невольно выступившие слезы незнакомец смог рассмотреть, что даже это не лишило девушку странной притягательности. — Вы всю ночь не давали мне потерять сознание, не надейся получить право на подобную роскошь!

 

Ноэ презрительно посмотрела на окровавленное тело и вытерла лезвие стилета о лохмотья, когда-то бывшие одеждой незнакомца.

— Я же сказала, ты надолго запомнишь меня, если выживешь, конечно, — обронила она и направилась к двери.

В голове еще не рассеялся темный туман безумия, но демоны уже устали хохотать. У выхода она вдруг обернулась и снова посмотрела на жертву — комнату заливали первые рассветные лучи, и лежавший на полу плащ оказался не черного, как ей привиделось вечером, а темно-синего цвета. Ужас от только что содеянного окатил, словно ледяной волной, Ноэла изо всех сил прикусила кулак, беспомощно всхлипнув и не в силах отвести взгляд от окровавленного тела, обмякшего на стуле. О, всемогущие боги, что же она наделала! Бежать, бежать со всех ног отсюда!

Торопливо закутавшись в плащ, она выскочила за дверь, тихо прикрыв ее за собой, и порадовалась, что еще слишком рано, чтобы кто-то из постояльцев проснулся. Хотелось выть в голос от отчаяния, от страха, от безысходности, хотелось просто перестать думать и стереть из памяти страшную ночь, и только что прошедшую, и ту, месяц назад. Хотелось потерять сознание, провалиться в блаженную темноту… Но и там не было спасения. Черные с искорками звезд глаза преследовали ее везде. Покинув таверну через кухню, где сонная кухарка только разогревала печь, Ноэ поспешила прочь.

Сидя у костра и глядя в пляшущие языки пламени блестящими от слез глазами, ведьма дала себе слово не спать больше. Ночь опустилась на Риффлин, и Ноэла не рискнула добираться до жилья, хотя знала, что где-то поблизости есть деревня. Она стала опасна для людей, и пора смириться со страшной истиной.

— Ненавижу, ненавижу тебя, — шептали ее губы, а по щекам снова потекли слезы.

Где-то в самой глубине души зрела уверенность, что рано или поздно незнакомец в черном найдет ее. И сегодня она сделала еще один шаг к нему, снова не удержав демонов на цепи.

ДАЙЛИС

Дайлис сидел, развалившись, в кресле, и вполуха слушал Наместника. Сила ведьмочки растекалась по телу бодрящими волнами, жажда действий не давала усидеть на месте. Хотя с той волшебной ночи прошел почти месяц, Бог Смерти берег полученный дар, не расходовал по пустякам. Он собирался в скором времени, как только решит дела, требовавшие его присутствия в Диаде, снова отправиться в Риффлин и заняться поисками блудной Эми.

— Господин, страна перенаселена, места не хватает, — бубнил Наместник — Дайлис даже имени этого… мертвого не помнил. — Надо или расширять границы, или запретить въезд тем, кто умер.

— Ну? — лениво отозвался Дайлис, бросив в рот крупную ароматную ягоду клубники и наслаждаясь вкусом. — От меня-то что хочешь?

На стол легли два указа.

— Подпишите хотя бы один. — Наместник замер, глядя на него блестящими глазами без признаков радужки.

Бога Смерти в Лиаде безмерно уважали, преклонялись и даже местную столицу назвали в его честь, испытывая бесконечную благодарность за то, что он подарил им некую разновидность бессмертия, пусть даже и такую странную. У каждого умершего в Мире была возможность через четыре дня после смерти прийти сюда, в Лиаду — Страну Мертвых, — и продолжать существовать здесь. Наместник Лиады, имевший порой смелость спорить даже с Дайлисом, не случайно занимал нынешнюю хлопотную должность проводника его воли в Лиаде. Бог Смерти любил решительных людей. «И неважно, живых или мертвых», — весело добавил он про себя. Какая же все-таки дельная мысль пришла ему когда-то: лишить этот мир… смерти.

— Вопрос о расширении границ надо обговаривать с князем Риффлина. — Дайлис пожал плечами. — И я тебе сразу могу сказать, он будет против. Так же как и его некроманты.

— Тогда закрываем границы! Господин, это серьезный вопрос!

— Безусловно, — ехидно отозвался Дайлис, скушав еще одну ягоду. А про себя добавил: «Учитывая, что мне совершенно все равно, дорогие мои, что тут у вас происходит». — Ладно, где там твой указ?

Небрежным росчерком поставив подпись, Бог Смерти махнул рукой:

— Все, утомил. Больше государственных дел нет?

— Пока нет, Господин, — Наместник чуть склонил голову. — Разве что Болотный Край… Князь опять шлет жалобы, что «эта язва на теле его страны начинает нарывать». Слишком уж много там диких Увядших, некроманты не справляются.

— Я подумаю, что с этим можно сделать, — легкомысленно отозвался Дайлис. — Ну, теперь все, надеюсь?

— Да, Господин, — поклонившись в последний раз, Наместник наконец-то вышел из кабинета и оставил его одного.

С хрустом потянувшись, Бог Смерти бросил взгляд в окно: с высоты башни, где располагался его кабинет, открывался отличный вид на Ар-Дайлис, столицу Диады. Однако нагромождение домов, узкие улочки, освещенные последними лучами заходящего солнца, толпы мертвых, спешащие по своим делам, нагоняли на него тоску. Настолько, что ему ни разу за все эти годы не стало интересно, что у них вообще за дела, у этих его мертвых подданных…

Поморщившись, Дайлис пошевелил пальцами, и воздух за окном пошел рябью, после чего картина изменилась. Теперь перед ним расстилалась бесконечная пыльная равнина, погруженная в вечные сумерки. Мужчина вздохнул, встал с кресла и подошел к окну, заложив руки за спину. Неожиданно резанула так давно не посещавшая его тоска по родному миру, такому тихому, спокойному, пустынному… мертвому. От рождения мертвому.

— Не раскисать, — вполголоса приказал он себе. — Еще не все потеряно. Прорвемся.

Вернувшись к столу, он некоторое время разбирал бумаги, оставленные Наместником, чтобы уж окончательно избавить себя от посещений Диады в ближайшее время. Но едва в иллюзии равнины за окном солнце нырнуло за горизонт, ознаменовав наступление ночи, Дайлиса словно пронзило молнией: где-то в Риффлине случился очень мощный скачок… его родной энергии, энергии страха, страдания и боли. Бог Смерти замер, втянув носом воздух, словно гончая, почуявшая запах дичи. Это ведь не его люди. Жертвы в Обителях приносились строго по его распоряжению, чтобы не вызвать слишком сильных волнений, и только в его присутствии. Кто, интересно, осмелился нарушить запрет и самовольничать? Прикрыв глаза, Дайлис снова прислушался к ощущениям. Что-то было знакомое в этом всплеске, отозвавшееся дрожью возбуждения по телу… Он решился потратить часть последнего «ужина», такой сладкой силы маленькой ведьмочки, чтобы поточнее понять, что происходит, и…

Черные, как безлунная ночь, глаза удивленно распахнулись, Дайлис уставился невидящим взглядом в окно, с трудом веря в только что открывшееся ему: какая-то комната в таверне, окровавленный человек, пол, тоже забрызганный красными капельками, и Ноэ, его нежная, вкусная Ноэ, невероятным образом оставшаяся в живых! Разметавшиеся рыжие пряди, остановившийся взгляд, в котором полыхал огонь безумия, застывшая кривая улыбка и тонкие пальчики, судорожно сжимавшие странный жезл, с которого капала кровь.

— О… — выдохнул Дайлис, когда его сознание рывком вернулось обратно. — Какой неожиданный подарок, однако.

Он вдруг вспомнил, что в последнее время пару раз чувствовал похожие всплески энергии, но не придавал им значения. Иногда люди в Риффлине вели себя ничуть не лучше его последователей, кромсая и рубя друг друга в порыве гнева или мести.

— А ведь зря-а, — протянул Дайлис, облизнувшись. — Напрасно не придавал…

Удивительный, совершенно удивительный случай. Ему тут же захотелось найти Ноэ, пока она окончательно не сошла с ума и не сделала с собой что-нибудь или попросту не попалась на очередном убийстве. Если ведьмочка будет с ним… Бог Смерти даже зажмурился от предвкушения — это же идеальный вариант! Не придется больше выискивать жертвы, она одна будет давать ему столько «пищи», сколько надо, особенно если умело подойти к делу. Ну, и помимо всего прочего пальцы Дайлиса еще помнили нежную, бархатистую кожу, то, как она таяла под его прикосновениями, выгибалась навстречу ласкам. В черных глазах загорелся огонек.

— Я тебя найду, моя маленькая, — вкрадчиво прошептал он, глядя в окно. — Теперь не убежишь.

Поиски следовало начинать с Кирна, только там могла жить целительница, поставившая Ноэ на ноги, — вряд ли таковая нашлась в ближайшей деревне, в которой всего четыре дома и одноэтажная придорожная таверна. Существовал, конечно, вариант, при котором эта неведомая помощница просто оказалась в нужном месте в нужное время, а потом отправилась по своим делам, но Дайлис научился доверять собственным предчувствиям. Покинув кабинет, он стремительно сбежал по винтовой лестнице вниз, прошел через столовую с длинным столом. Потом снова коридор и большой зал, напыщенно именующийся «тронным», с высоким, теряющимся в полумраке потолком. Название он получил, понятное дело, из-за массивного трона с высокой спинкой, на который Дайлис крайне редко садился. В конюшне, не дожидаясь, пока медлительный конюх оседлает любимого жеребца, он за минуту справился сам и вскоре уже удалялся от перенаселенной столицы Страны Мертвых.

Вдоль дороги густо лепились один к другому дома. Кое-где Увядшие ютились под открытым небом. «М-да, — подумал Дайлис, — похоже, Наместник прав, Лиада перенаселена, если даже богу непонятно, чем столица отличается от пригорода».

В предвкушении встречи с Ноэ он позволил себе сократить путь до Кирна, опять воспользовавшись силой ведьмы, и попросту «сложил» пространство несколько раз. Эту штуку, позволяющую сжирать дневной переход в одну секунду, рунные маги Риффлина будут осваивать еще несколько веков…

Так что на окраине городка Бог Смерти появился всего через пару дней после того, как засек Ноэ.

И первым, что он увидел, оказалась высоченная башня Заставы некромантов. Испытав легкое недовольство, Дайлис, после некоторого размышления, все-таки решил зайти. Обостренная интуиция настойчиво твердила, что именно здесь стоит искать следы его нежной ведьмочки.

— Ну что ж, поговорим, господа, — усмехнувшись, вполголоса произнес он, спешившись у крыльца и привязав жеребца.

Да, некроманты Бога Смерти о-очень не любили, да и было за что. Ведь это благодаря его действиям в этом мире исчезла смерть и появились Увядшие. Зомби, которых потихоньку становилось все больше, — Лиада физически не могла вместить всех.

Поднявшись по ступеням, Дайлис толкнул дверь, прошел по коридору, небрежно кивнув дежурному за столом. Тот сначала скользнул по посетителю безразличным взглядом, но потом подобрался и привстал, прищурившись.

— Я по делу, — издевательски бросил Дайлис, даже не обернувшись.

Дежурный некромант проводил его злым взглядом, но остался на месте. Да, эти люди могли чувствовать Бога Смерти, но не рисковали связываться — и правильно, между прочим. Только он умел забирать жизнь в этом мире окончательно и навсегда. Кабинет начальника Заставы располагался на первом этаже, это Бог Смерти знал. Второй этаж отводился под жилые комнаты, а в подвале обычно хранились книги и снаряжение. Пройдя мимо лаборатории, незваный гость свернул в конце коридора и уперся в еще одну массивную дверь, обитую железными полосами. Снова усмехнувшись, Дайлис толкнул ее без стука и вошел.

За широким столом сидел немолодой мужчина с волосами, у висков посеребренными сединой. В серо-зеленых глазах, устремленных на посетителя, горел огонек настороженности, а губы сжались в жесткую линию. Напротив же на стуле сидел второй, в высшей степени примечательный персонаж. Дайлис, чуть склонив голову набок и заложив руки за спину, с интересом разглядывал его. Длинные, практически белые волосы до плеч, холодные голубые глаза, правая сторона лица покрыта рубцами, как будто обожжена. Поперек колен некроманта лежал узкий длинный меч, а к столу был прислонен черный посох с крупным оранжевым кристаллом.

— Рэйвен? Какая приятная встреча, — вкрадчиво поздоровался Дайлис, улыбнувшись.

— Не могу сказать того же самого, — сухо отозвался светловолосый, и его пальцы рефлекторно сжались на рукоятке клинка.

Теллор нахмурился, тоже узнав гостя.

— Какими судьбами, Дайлис? — поинтересовался он. Пожалуй, любые другие живые этого мира, включая князя Риффлина и Короля Улья инсектов, в панике вскочили бы, узнав, что разговаривают с богом, но только не некроманты.

Оглядевшись, Бог Смерти подтянул к себе второй стул и сел на него верхом, положив подбородок на спинку и разглядывая собеседников веселым взглядом.

— Да так, разговор есть, — невозмутимо отозвался он. Его забавляла откровенная неприязнь, которой так и сочились эти двое.

Черные глаза вновь остановились на Рэйвене. От него исходили слабые волны… какой-то странной энергетики, смутно знакомой, но Дайлис никак не мог понять, что это такое. «Ладно, сначала дело».

— О чем? — Теллор нахмурился еще сильнее. Светловолосый командир Заставы Болотного Края пока молчал, сохраняя невозмутимое выражение лица.

— О событиях, имевших место примерно… — гость на мгновение задумался, — месяц назад. К вам ведьмочку не приносили? Рыженькую такую, миленькую?

Некромант вздрогнул, в его взгляде мелькнула злость.

— После общения с твоими… последователями, — последнее слово он буквально выплюнул, — миленькой ее никак нельзя было назвать, скотина!

— Эй-эй, поаккуратнее со словами, — Дайлис не удержался от смешка, ему доставляла искреннее удовольствие реакция Теллора. — Я все-таки бог, между прочим. Кто ж виноват, что я в жертвах нуждаюсь?

— Так что там с ведьмой? — отозвался неожиданно Рэйвен.

— Я ее ищу, — вкрадчивым голосом ответил гость, переведя взгляд на светловолосого.

— Зачем? — тяжелый взгляд Теллора вогнал бы в дрожь кого угодно, но только не Бога Смерти.

— А вот это уж точно тебя не касается, некромант, — бросил Дайлис, но его взгляд по-прежнему не отрывался от Рэйвена.

Что же это за токи? Он встречался с кем-то, кого Бог Смерти знал. Отголоски странной энергетики все сильнее интересовали Дайлиса, и гость, не вытерпев, бесцеремонно вломился в сознание светловолосого, просматривая воспоминания за последние дни — если бы встреча состоялась раньше, следов бы не осталось. Рэйвен даже не успел среагировать, дернулся, прошипел сквозь зубы ругательство, но Дайлис уже увидел все, что надо, — миниатюрная, с пышными формами блондинка, с неуверенной улыбкой смотревшая на некроманта.

— Оооо, какаааая прелесть, — мурлыкнул довольный бог, блеснув черными глазами и чуть ли не облизываясь. — Рэйвен, и где ж ты с этой красоткой пересекся, а?

— Еще раз так сделаешь, дам в тыкву, — пообещал некромант, льдисто сверкнув голубыми глазами. — И не посмотрю, что бог!

— Ну-ну, извини уж, — хмыкнул Бог Смерти. Они оба знали, что Дайлис в десятки раз сильнее человека и угроза дать «в тыкву» — всего лишь дань гордости некроманта. Хотя он попытается, конечно, в случае чего.

— Просто пока из тебя вытянешь нужные сведения, неделя пройдет. А мне крайне дорого время, знаешь ли. Так, где вы встретились? — потребовал он ответа.

— Тебе ведьма нужна или эта женщина? — прищурился Рэйвен. Теллор переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, о чем разговор.

— Обе сразу, — Дайлис двусмысленно ухмыльнулся. — Соскучился я по женскому обществу.

— Слушай, если ты пришел действительно поговорить по делу, так давай, говори, — раздраженно отозвался Теллор, скрестив руки на груди. — У нас, знаешь ли, тоже дела есть. С твоими… подданными.

Бог Смерти перестал улыбаться.

— Теллор, будь любезен, выйди-ка, — негромко попросил он, снова встретившись взглядом с Рэйвеном.

— Не обнаглел ли ты, нет? — поджал губы старый некромант.

— Я сказал, выйди, — жестким голосом повторил Дайлис, хищные черты его лица словно заострились еще больше. — У меня есть разговор исключительно для ушей Рэйвена. Если он посчитает нужным, то расскажет.

Пробормотав забористое ругательство, Теллор резко встал и вышел, хлопнув дверью. Проводив его взглядом, светловолосый некромант посмотрел на бога.

— Ну и?

— Где ты видел Эми? — негромко спросил Дайлис уже без всяких насмешливых или ироничных ноток.

Ничем не показав удивления при упоминании имени Богини Любви, Рэйвен коротко ответил:

— В Лоссе.

Два дня пути, прикинул Бог Смерти. Ну, не так далеко. Можно себе позволить отвлечься, если некромант согласится на его предложение.

— Хочу предложить тебе сделку, — медленно произнес Дайлис прищурившись.

Рэйвен молча изогнул светлую бровь.

— Ты ищешь для меня Ноэ, а я почищу Болота, — губы Бога Смерти дрогнули в усмешке. — А то я слышал, не справляешься, командир, больно много Увядших там шляется среди топей.

Светловолосый прищурился, смерив Дайлиса подозрительным взглядом.

— С чего вдруг я должен тебе верить?

Вместо ответа мужчина, сняв с пояса кинжал, вытянул руку и уколол палец — на подушечке набухла темная, почти черная капелька.

— Мне очень нужна эта малышка, — обманчиво мягким голосом ответил Дайлис. — Но и Эмилита тоже. Разорваться не могу, а ты лучше всех сможешь почувствовать ведьму. Она немножко особенная, — он снова улыбнулся. — Слегка не в себе. Временами.

Рэйвен, не отрываясь, смотрел на руку бога. Клятва на крови — дело серьезное, особенно на крови бога. Значит, действительно Дайлису очень надо.

— Что значит «не в себе»? — уточнил он, положив ладонь на стол и задумчиво постукивая пальцами по отполированному дереву.

— То и значит, — невозмутимо отозвался Дайлис. — Моя ведьмочка сумасшедшая, Рэйвен. Людей убивает с особой жестокостью. Не всегда, конечно, только когда случаются приступы.

Некромант качнул головой, поджав губы.

— Ну ты и… — он оборвал себя. — Чем она тебя так привлекла, кроме того, что выжила?

— Многия знания — многия печали, — вкрадчиво сказал Бог Смерти. — Ну, согласен? Ноэ в обмен на Болотный Край.

Рэйвен решился. Ему катастрофически не хватало людей, зомби действительно становилось все больше, и с этим надо было что-то делать. Уже приходилось забирать в патрули с четвертого года обучения, а это не радовало ничуть. Молча протянул руку, коснулся темной капли, растер между пальцами.

— Согласен.

Кровь Дайлиса вспыхнула на коже неярким голубоватым светом, бог удовлетворенно улыбнулся и кивнул.

— Как найдешь, ждите меня на Заставе Болотного Края, — Дайлис поднялся. — А я пока займусь своими делами.

— Рассказывать ей про тебя? — поинтересовался Рэйвен, оставшись на месте.

Бог Смерти подумал.

— Только так, чтобы она не испугалась, и только если будет спрашивать, — предупредил он и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Дайлис знал, что некромант не обманет. Да и кровь не даст ни ему самому, ни Рэйвену нарушить соглашение. «Вот и чудненько, а я пока займусь поисками Эмилиты», — на губах Бога Смерти появилась довольная улыбка. Как удачно все начинает складываться, просто отлично!

КРИС И ГАЙВИ

— Защищайтесь, леди стрекоза!

— Кто-о стрекоза?! Да я тебя! На мелкие кусочки!

Крис, наученный горьким опытом, сразу выставил щит перед собой и уперся покрепче. В твердое дерево шмякнулись восемьдесят фунтов живого веса, а потом на парня обрушился град ударов. Еле успевая подставлять щит под так и мелькающий клинок, Крис медленно отступал. Гайви, хоть и напоминала комплекцией исхудалого подростка, все-таки была инсектом. А все инсекты унаследовали от насекомых предков неимоверную ловкость и нечеловеческую силу.

Постепенно приноровившись к ритму ее ударов, Крис попытался контратаковать. Впрочем, без толку — меч отлетал в стороны, едва не вырываясь из руки. Постепенно сбивалось дыхание, а Гайви все так же наседала, азартно вереща. Надо было что-то срочно придумывать, иначе он просто-напросто выдохнется. Как неоднократно до этого…

— Зомби! Смотри, зомби! — крикнул он.

Гайви, взвизгнув, бросила саблю и взлетела на рекордную для нее высоту в три человеческих роста. Крис, тяжело дыша, все же нашел в себе силы захихикать. Купилась на такую дешевую уловку! Сделав широкий шаг, он наступил на ее клинок ногой.

— Кристиан, ты отвратительный тип! — обиженно завопила сверху юная виконтесса тер Ког, трепеща стрекозиными крыльями. — Ты ведь знаешь, как я ненавижу этих мерзких мертвяков! Так нечестно, нечестно, нечестно!

— Ну, плюнь в меня, тебе как раз удобно, — проворчал парень, садясь на траву, а потом торжествующе добавил: — И вообще, не все же тебе выигрывать. Счет четыре-один, леди стрекоза!

— Не хочу я с тобой больше играть! — отрезала Гайви, обиженно отворачиваясь от Криса. — Ты жульничаешь! И обзываешься!

Девушку слегка повело вбок — все же ее крылья были короче, чем требовалось для нормального полета. Чем знатнее инсект, тем больше он походит на человека (лишь короткие рожки-усики, растущие от висков вперед, есть даже у Короля Улья). Так что виконтесса тер Ког обладала прозрачными короткими крылышками на манер стрекозиных, летать толком не умела и сейчас, кажется, собиралась грохнуться вниз с высоты в три человеческих роста.

Крис подскочил как ошпаренный, отбросив меч со щитом. Гайви совсем завалилась на бок в воздухе и устремилась к земле. Ему пришлось слегка пробежаться, выставив руки вперед. Слава Эмилите, весила виконтесса всего ничего, так что ее будет несложно…

Додумать не получилось. Оказалось все-таки «сложно» — инсекта с торжествующим воплем развернулась в воздухе и завалила ошеломленного парня на траву. Он и пискнуть не успел, как Гайви прижала его к земле, приставив к шее затупленное лезвие «игрового» кинжала.

— А вот и не четыре-один! А вот и пять-ноль! — в восторге захихикала она, убирая кинжал обратно в ножны. — Не ты один жульничать умеешь! Съел, лорд стрекозел?

— Ах ты… — задохнулся только сейчас осознавший масштаб подлости Крис. — Я тут, понимаешь, из лучших побуждений… спасать тебя собирался… а ты! Не хочу я с тобой больше играть, слышишь?

— Ну Кри-ис, — надула губки виконтесса, сложив руки на груди и садясь на парня верхом.

Парень отчего-то резко покраснел и попытался выбраться, но проще остановить дикого коня на скаку, чем побороть инсекта. Даже эту маленькую избалованную аристократку… которая, кажется, совсем ничего не понимает.

— Понимаешь, Крис, — задумчиво вещала тем временем Гайви, не обращая внимания на его судорожные движения. — Просто я ненавижу проигрывать. Даже тебе или папе. Мне ужасно, невыносимо обидно, когда я проигрываю… наверное, я совсем глупая, да?

— Нет, что ты, — пропыхтел Крис, красный как вареный рак. — Ты очень умная!

— Правда? — просияла виконтесса и вскочила на ноги. — Тогда пойдем в поместье! Я тебе говорила, что нашла сегодня настоящий тайный ход? Нет? Тогда побежали!

Гайви, не дожидаясь его, помчалась с холма вниз, надолго зависая в воздухе. Парень отсюда слышал ее звонкий, радостный смех. Как обычно, его подружка вовсю наслаждалась жизнью…

Вздохнув, он сел.

— Ты любишь Сейде, понял? — строго сказал он сам себе. — А у Гайви крылья. Жесткие и мерзкие, как у стрекозы. И рожки на голове, как у улитки. И вообще, мы на соседних горшках еще сидели! Нельзя так. Понял?

Организм откликнулся в том смысле, что Гайви и с крыльями-рожками ему очень даже нравится, и не пошел бы хозяин на фиг. Тяжело вздохнув, парень собрал оружие и поплелся вниз, к поместью. Ох, сложно быть лучшим другом молодой девушки…

 

— Видишь? Настоящий тайный ход!

— Не вижу.

— Ты что, слепой совсем?! Ой, прости, забыла, ты же в темноте не ориентируешься.

Чиркнула спичка, и Гайви зажгла факел. В дрожащем оранжевом свете Крис увидел низенькую, заросшую паутиной дверцу. Впрочем, в поместье тер Когов, стилизованном под убранство родного хозяевам Улья, и так было полным-полно всяких ходов и низеньких дверец. Почему именно эту Гайви посчитала «тайной», оставалось загадкой. Разве что узор какой-то безумный…

— По мне, так ничем не отличается от любой двери в вашем доме, — скептически сказал Крис.

— Вот ты глупенький! — снисходительно произнесла Гайви. — На ней же написано: «Не входить! Смертельно опасно».

— Где написано?! — переполошившись, спросил он.

— Да прямо на ней, — терпеливо повторила Гайви. — На языке ветви Муравьев. Крис, ну ты же смотришь прямо на буквы, — с легким раздражением добавила виконтесса.

— А, ну раз так… — протянул парень.

Письменность инсектов никогда не была его сильной стороной. На его взгляд, «надпись на языке ветви Муравьев» выглядела как переплетение кривых палочек, разбросанных в хаотичном порядке. Видимо, эти самые Муравьи видели мир как-то совершенно иначе.

Гайви бесстрашно рванула ручку на себя. Мореное дерево страдальчески застонало, но не поддалось — дверца осталась на прежнем месте. Виконтесса восприняла это как личный вызов и взялась за ручку изо всех немаленьких сил. Дверца сдаваться не собиралась.

— Э-э… Гайви, — осторожно позвал Крис через полминуты, когда стальная ручка была окончательно погнута. — Может, спросишь меня?

— А чем ты мне можешь помочь? — огрызнулась инсекта. — Или ты знаешь открывающие руны? Так мы оба в курсе, что не знаешь.

— Ну, вот тебе открывающая руна: «Толкни!»

— Что?!

— Толкни дверь, говорю, для разнообразия, — насмешливо произнес парень. — Может, и откроется.

— Ну что за глупости, Крис?! Тайная дверь не может быть незапертой. Кроме того, дверь, открывающуюся вовнутрь, легко взло…

Не дослушав, парень подошел и пнул несчастную деревяшку. Створка с грохотом влетела внутрь — видимо, Гайви совсем расшатала петли.

— …мать, — закончила Гайви. Вид у нее стал очень обиженный. — Вот только не вздумай загордиться своим умишком, лорд стрекозел!

— Ну что вы, виконтесса, — захихикал Крис. — Куда уж мне до вашего ослепительного интеллекта!

— Поцарапаю, — мрачно пообещала Гайви и вошла в комнату.

Кажется, это было какое-то хранилище. На вместительных полках расставлены самые разные вещи, заботливо упакованные в прозрачную пленку (Крис знал, что ее изготавливает ветвь Богомолов, но даже думать не хотелось, как именно). Тут находились самые разные предметы — от полного рыцарского доспеха времен Полуночных Войн до глиняных безделушек, которыми балуются дети в крестьянских домах. Не то музей, не то старый чердак.

— Ой, какая прелесть! — воскликнула Гайви, устремляясь вперед. Ее внимание привлекла переливающаяся в свете факела алмазная диадема, лежащая на небольшом постаменте отдельно от прочих вещей. Постамент украшал затейливый узор в виде вписанных друг в друга кругов и овалов. Хотя… узор ли?

— Гайви, это случаем не надпись на каком-то из ваших языков? — спросил Крис, присев и внимательно разглядывая рисунок. — Каких-нибудь там Мух или Комаров? А, Гайви?

Конец ознакомительного фрагмента