Сергей Малицкий - Скверна (глава 10)
Глава 10
Ардуус
После того как первый месяц лета залил все дождем и обратил в болота даже обычную сушь вдоль границ Светлой Пустоши, ударила невыносимая жара. Нет, дожди изредка случались, и в запасшихся влагой лесах можно было отыскать спасительную тень, но в Ардуусе даже крепостные стены нагревались так, что можно было не только получить ожог, если прислониться к ним спьяну, но и мгновенно протрезветь по той же самой причине. И в самую макушку лета король великого Ардууса — Пурус Арундо, которого, несмотря на славицы во время коронации, пока еще не называли императором, как всегда, находил отдохновение от жары в своих прежних покоях в старом замке, лежа в выдолбленной из известняка ванной прямо в шерстяном хитоне, позволяя время от времени верному слуге выжимать себе на лоб губку. Он с удовольствием бы отправился в центральную башню цитадели, на верхушке которой всегда дул холодноватый ветер, и даже солнце, несмотря на свою близость, не было столь безжалостным, и были видны бесчисленные шатры впервые собираемого войска великого Ардууса и новые села и деревеньки, спешно обживаемые переселенцами из Эрсетлатари, но именно сегодня случился день приема. К сожалению, в суматохе последних недель день приема случался чуть ли не ежедневно. К счастью, обычно прием ограничивался важными сановниками и теми из подданных, встречу с которыми считал необходимой сам Пурус. Со всеми прочими просителями разбирались вельможи рангом ниже. Или даже несколькими рангами ниже.
Сейчас Пурус, полузакрыв глаза, выслушивал доклад нового мастера тайной стражи, которым назначил одного из неприметных людишек, что заслужили доверие тем, что были тенью Пуруса еще тогда, когда и он был всего лишь прыщавым принцем, а не правителем великого царства. Звали мастера тайной стражи Деменсом. Он выглядел простаком — имел невысокий рост, вечно взлохмаченные волосы и рожу, скорее присущую бесталанному торговцу или пьянчуге мельнику, мельница которого сгорела года три назад да так и осталась в виде пепелища. Все это вместе с добротными, но вечно потертыми или неверно подобранными одеждами и вошедшей в поговорку рассеянностью располагало к тому, чтобы числить Деменса среди недотеп, которые скорее достойны жалости, чем презрения, тем более что поводов бояться его Деменс пока что ардуусским вельможам не давал. Так что все его близкие и неблизкие знакомцы назначение Деменса мастером тайной стражи сочли утонченной издевкой Пуруса над своим давним подопечным. Хотя и прежний чин Деменса, а последние десять лет он служил управителем ардуусских темниц, ничего, кроме насмешек, не вызывал. А между тем Деменс, о чем не знал никто, кроме Пуруса, был опасным воином и изощренным убийцей еще до своего назначения в ардуусскую тюрьму. Пурус имел множество недостатков, сам знал о них и раздражался на самого себя больше, чем на кого-либо, но он же имел и немало достоинств. И одним из них было то, что, отринув те случаи, когда его бешеный нрав требовал немедленного утоления внутренней мерзости, он всегда видел собственную выгоду и порой был способен разглядеть ее на несколько лет вперед. Так молодого паренька Деменса, который был сыном замкового дворецкого и напарником Пуруса в детских, порой жестоких играх, он приметил давно. Оценил его преданность, стойкость к невзгодам и даже боли, равнодушие к деньгам, приверженность к кажущейся нелепой даже самому Пурусу детской дружбе, жесткость ко всем, кого он не относил к друзьям, а значит, жестокость ко всем, кроме самого Пуруса, почтительность и покорность по отношению к правителю, а также острый ум и холодную решительность и отправил сначала в Даккиту, а потом в Самсум. И там, и там Деменс был представлен как выходец из атерской знати, о точном происхождении и имени которого знать никому не следовало. На деньги Пуруса Деменс скромно существовал в укромных постоялых дворах и одновременно постигал науку убийства, слежки и единоборства у лучших мастеров этого дела, которых только мог сыскать через свои вельможные знакомства Пурус. За пятнадцать лет соответствующего усердия Деменс неплохо продвинулся в своем деле, во всяком случае, несколько последних наставников были отринуты им самим по той причине, что не могли научить его ничему, чего бы он не знал сам или чем не владел если не в совершенстве, то в той степени, которая позволяла и ему самому примерить балахон наставника. Так или иначе, уже порядком забытый в Ардуусе, Деменс вернулся в родной город и стал управлять городскими темницами. Мало кто знал, чем он занимался за толстыми стенами узилища. Иногда в город прорывались слухи, что в темницах происходит страшное, но или слухи были едва различимыми, или страшное и в самом деле отпугивало даже слухачей, но все слухами и ограничивалось. Одно только было известно, что многие из тех, кто попадал в узилище, исчезали навсегда. И если кого-то, опять же по слухам, встречали в дальних городах под чужими именами, то ведь могли и обознаться, мало ли похожих лиц среди анкидских народов, к тому же чаще всего исчезнувших за высокими стенами не встречали никогда, и длинная труба над узилищем частенько дымилась, и зола на городскую свалку вывозилась такая жирная, что с бурьяном бороться не было никакой возможности. К тому же и сами тюремщики, к чести Деменса, никогда не заплывали жирком, всегда были подтянутыми, скромными и тихими подданными короля Ардууса и, наверное, ими и оставались, когда отправлялись пожить в какие-то иные города и даже королевства. Можно было только надеяться, что новый начальник узилища, которым стал один из помощников Деменса, сохранит все эти благочинные порядки и ничем не подведет своего недотепу предшественника.
Теперь Деменс сидел в двух шагах от Пуруса и вполголоса пересказывал ему последние новости. Знаком великого доверия было то, что Деменсу, единственному из вельможных подданных Пуруса, дозволялось, заходя к правителю великого Ардууса, иметь нож на поясе. Даже воевода и мастер стражи Ардууса Мурус не только оставлял оружие в дворецкой, но и снимал кольчугу и весь прочий доспех, включая подбитые бронзовыми бляшками сапоги. Конечно, Деменс мог подозревать, что слуга, поливающий на голову Пурусу теплую воду, кроме всего прочего и личный телохранитель короля, и даже подозревать в худом и раболепном служке выходца из лигуррских убийц, знаменитых тем, что они управлялись со своим делом голыми руками, но нож был слишком большим перевесом, чтобы оказанное королем доверие своему мастеру пошатнулось.
— Середина лета, — принял очередные струи воды на лицо Пурус. — Неужели эта сушь продлится до середины осени?
— Боюсь, что тайная служба не сможет ответить на подобный вопрос, — беззвучно растянул в улыбке губы Деменс. — Я бы справился у магов, но они противоречат друг другу. Или смеются надо мной.
— Нет уж, — скривил губы Пурус. — У магов спрашивать не надо. Пусть уж Софус с ними разбирается, а я спрошу уже у него. Я никак не могу добиться от них ясности в том, как их магические ордена будут помогать великому Ардуусу противостоять врагам, а ты о погоде… Лишь с одним удалось пока сговориться — на всех воротах в дозоры включены послушники орденов. Ни один неизвестный колдун в город проникнуть не должен!
— Схвачен и препровожден в темницу для немедленного разбирательства, — позволил себе поправить короля Деменс. — Конечно же, при участии почтеннейшего Софуса. Но вряд ли эта добыча будет обильной. Я не ошибся. Степные таны и в самом деле рыщут по всей Анкиде, выкупают, похищают, отбивают всякого, у кого есть хотя бы задатки колдовского дара.
— Значит, ни кузнецов, ни оружейников, ни воинов, а именно колдунов! — задумался Пурус. — Иногда мне кажется, что они собираются штурмовать не атерские крепости, а Светлую Пустошь или даже Сухоту… А что на севере?
— Тянут время, — улыбнулся Деменс, — но скоро нападут. Такую свору нельзя удерживать долго. Это не степняки, которые, словно пыль под ногами танов, словно охотничьи псы. Это свеи, анты, венты. Каждый из них мнит себя если и не равным вожаку, то уж, во всяком случае, великим воином. Я удивляюсь, что они до сих пор повинуются своим правителям, и это единственное, с чем я пока еще не разобрался. Правда, ходили слухи о каком-то осколке одной из семи звезд, который нашла какая-то вентская жрица, но ни об алтаре, ни о поклонении этому осколку ничего не слышно.
— А что с предположением правителя Эбаббара? — со скрытым раздражением произнес Пурус. — О том, что один из камней Митуту нашел свое пристанище среди воевод разбойников?
— Софус ведь тоже согласен с таким предположением, — осторожно заметил Деменс. — Правда, он же считает, что ниспослание камня Митуту кому бы то ни было может означать не только великую силу, но и великую кровь, которой требует этот камень. И проливается именно та кровь, которая к нему ближе. То есть кровь тех же свеев, вентов и антов!
— Да уж, — вздохнул Пурус. — Если бы Энки был чуть добрее к своим прихожанам, он бы давно натравил свеев на вентов и антов или наоборот.
— Я бы не полагался на доброту богов, — ответил Деменс. — Конечно, боги всегда посылают смерть нашим врагам, но эта смерть может явиться после нашей собственной гибели. К тому же кто знает, в чем заключается божественный промысел?
Потирая руки, Деменс тихо захихикал.
— Ну, договаривай уже, — поморщился Пурус. — Ты явно что-то разнюхал?
— Разнюхал, — кивнул Деменс. — Все, что я делаю для моего короля и Ардууса, это очень важно. И я отчитаюсь перед тобой, мой дорогой Пурус, за каждый свой шаг. Но сначала я позволю себе напомнить то, о чем уже говорил и что уже просчитал. Ударов, которые будут нанесены по Великому Ардуусу и которые нам предстоит пережить, будет все-таки три…
— Два войска северных разбойников и орда степняков, которая пока еще клубится далеко на юге? — усмехнулся Пурус. — Выдержим. Наши реки так же сберегают нас, как наши крепости. На случай долгой осады и долгой войны уже теперь сохраняются запасы зерна, вялится мясо и рыба, сушатся фрукты. Оружейники трудятся без устали. Воины, от безусых юнцов до седых ветеранов, не щадят себя в неустанных упражнениях. А как ты хотел, Деменс? Империя рождается из сражений и крови. Иначе никак!
— Будет три удара, — спокойно повторил Деменс. — Первый удар — с севера. Джофал или Слагсмал пойдет через Касаду, чтобы уничтожить любую угрозу для себя с запада. Прайды на равнину не сунутся, Махру слаба, Самарра, Галата и Экрон не полезут в эту войну, пока она не придет к ним в дом, тем более что они боятся степняков. Между ними и степняками лишь узкое море и корабли, которые степняки рассылают по всей Анкиде, настораживают. Второе войско северян пойдет на Обстинар и Тимор. Может быть, они не возьмут крепости, но уничтожат деревни, скот, поля. С Валой и Иури поступили именно так.
— И не отправятся домой с награбленным? — прищурился Пурус.
— Нет, — вздохнул Деменс. — Они изменились. Они сойдутся у Абутту. Где-то там им придется дать битву. И это будут не два удара, а один!
— Их почти триста тысяч… — нахмурился Пурус.
— Думаю, будет меньше, — ответил Деменс. — У тебя тоже почти триста тысяч. Сейчас сто, еще столько же подгоняют доспехи, но если ты соберешь всех…
— А степняки? — скрипнул зубами Пурус. — Как долго ждать удара с их стороны? Год? Два?
— Не знаю, — покачал головой Деменс. — Они могут напасть уже этой зимой. Им невыгодно давать тебе отдых после победы над северянами. Но тут я не поручусь. Нельзя предсказать логику дикарей. Но война неизбежна.
— Значит, в победу над северянами ты все-таки веришь! — зло ударил кулаками по краям ванны Пурус.
— Я верю и в победу над степняками, — склонил голову Деменс. — Будет очень тяжело, очень. Но все встанут за Ардуус. И уже порядком истерзанная Тирена с остатками сил, и Самсум, и даже все королевства с другого берега моря. Особенно после нашей победы над северянами.
— Ее еще нет, этой победы, — мрачно проговорил Пурус и подумал, что сегодня же нужно попасть в ардуусскую цитадель, взять меч императора и больше с ним не расставаться. Даже прикосновение к драгоценному клинку, которого касался сам Энки, успокаивало Пуруса.
— Будет, — уверенно проронил Деменс. — Думаю, что будет и третья победа. Но останется ли кто-то жив после?
— Ты снова о третьем ударе? — скривил губы Пурус. — Что же, Лучезарный поднимется из Светлой Пустоши и поведет на нас своих мертвецов?
— Это было бы самым худшим исходом, — побледнел Деменс. — Но третий удар будет со стороны Эрсет. Или сотни тысяч беженцев тебя не убедили? А ведь это лишь капля от тех народов, что населяют пространства Эрсетлатари!
— Там тоже разные королевства, разные народы, разные интересы, — отрезал Пурус. — Да, там берет силу поганый Храм Света, но никто не может объединить Эрсет! Для этого нужен Лучезарный! Но даже если бы явился кто-то схожий, то ему потребовался бы не один год! Понимаешь, не один! И он уже начал бы действовать!
Последние слова Пурус почти прокричал.
— Белый мор прекратился, — прошептал Деменс. — Порты в море Тамту еще не открыты, но мор уже пошел на спад.
— И это признак усиления Эрсет? — поднял брови Пурус.
— Белый мор — не обычная чума или холера, — заметил Деменс. — Он направляется внешней силой. Где бы ни случилась эта зараза, ищи мурса. Если она была в нескольких местах — нескольких мурсов. Странно как-то совпало — манны начали давить на вольные города, и в них случается белый мор. Но едва манны захватывают власть во всей земле Саквиут, во всей южной Анкиде — от моря Тамту до гор Сахату и от гор Габри до границ истерзанной Тирены, как мор пропадает!
— Значит, мурсы служили маннам? — скривился Пурус.
— Вот! — поднял палец Деменс. — Но ведь мор был и в городах на другом берегу моря Тамту! И он прекратился и там.
— И что это означает? — нахмурился Пурус. — Не хочешь ли ты сказать, что степняки служат наследникам Лучезарного в Эрсет?
— Мурсов не так много осталось после битвы у Бараггала, — прошептал Деменс. — Правда, мы не знаем, что хранится в подземельях Донасдогама, в них ведь так и не удалось проникнуть. Но их в любом случае не много. И то, что они исчезли, значит, что они нужны в другом месте. В Эрсет!
— Белый мор, что ли, устраивать? — не понял Пурус.
— Нет, — вздохнул Деменс. — Мурсы могут и многое другое. Но связь Эрсет и степняков несомненна. Ты же сам говоришь о том, правитель, что, если бы кто-то хотел поднять против тебя Эрсет, он бы начинал действовать. И мурсы это только часть его действий. Давай же вновь обратимся к степи. Судя по слухам и доносам, степь бурлит. И не только в связи с дождливым началом лета, пышными пастбищами, приходом диких племен с юга. Хотя уже это странно, племена с юга не воюют с привычными степняками, а сливаются с ними.
— Ну и что? — мрачно спросил Пурус.
— Большинство танов и немало воевод на юге — даку, — обронил тихие слова Деменс. — Не странно ли это, даку в земле Саквиут? Не странно ли это, кочевники не воюют друг с другом, хотя их в степи теперь столько, сколько не было никогда? Их объединяет не сила, не жажда, не злоба, а вера. Храмовники Храма Света ходят по степи с ордами! Белые балахонники всюду!
— До Эрсет через перевал Бабалон от Ардууса более четырех тысяч лиг! — повысил голос Пурус.
— Если выйти год назад, как раз время добраться, — улыбнулся Деменс. — К тому же через Амму и Валу примерно столько же, но даку на севере нет. Разве только скупщики рабов, их никогда не было столько, сколько теперь. Но и мухи слетаются на свежее дерьмо. И вот новости, из-за которых я просил тебя принять меня именно сегодня. Заранее прошу простить меня за то, что я начал не с них. Долина Истен-Баба не близка, моих людей там почти нет. Король, королева и принцесса Даккиты убиты две недели назад. На трон посажен принц Фамес.
— Кем убиты? — прошипел Пурус.
— Думаю, что тем же, кем коронован их наследник, — склонился в поклоне Деменс. — Во всяком случае, править будет не он, а они. Более точно мы узнаем чуть позже, я уже отправил туда людей. Но в самой Дакките у короля Халибса не было врагов. Поэтому ответ напрашивается сам собой, это дело Эрсет.
— Эрсет велика! — выкрикнул Пурус.
— Балзарг, — развел руками Деменс. — Молодой король Атеры, который, как говорят, уже подмял под себя, связал вассальными договорами половину королевств Эрсетлатари. За ним стоит Храм Света и его предстоятель Вененум. Боюсь, что шестьдесят тысяч умелых даккитских воинов не придут к нам на помощь. Скорее наоборот.
— Что еще? — отрывисто спросил Пурус. — Главное ты уже сказал?
— Сегодня утром было совершено неудачное покушение на кого-то из правителей северян, — встал Деменс. — Мой человек не был близко, нам неизвестно, кому из них ниспослан камень Митуту, но так как серьезно ранен Слагсмал, можно предположить, что камень у него. Может быть, и этот мифический осколок звезды. Нападала женщина, и она погибла.
— Опять эти неуловимые Слуги Святого Пепла? — поморщился Пурус. — Ничего не удалось о них узнать?
— Пока нет, — поджал губу Деменс. — Но их точно нет в Уманни, хотя кое-что там произошло пару недель назад. Рухнула древняя башня уманнской цитадели.
— Когда-то она должна была рухнуть, — отмахнулся Пурус.
— Наверное, — кивнул Деменс. — Но все, что я могу пока сказать, так это то, что это не сила Единого Храма. Храм слаб. Его четыре основы вместо того, чтобы объединиться, тянут каждый в свою сторону, что, может быть, и не плохо. Но это и не сила инквизиции, потому что мастер инквизиции и все инквизиторы, которых и полусотни человек не наберется, все они на виду. Бездельничают.
— Тогда кто?! — воскликнул Пурус. — Кто их направляет? Тоже Эрсет? Или степняки? Ну, уж не северяне. Хотя кто их знает, две силы сплелись в их войске, вдруг одна пытается тайно перемочь другую?
— Ты забываешь о главном, правитель, — напомнил Деменс. — Мы узнали о возрождении этого ордена только в связи с камнями Митуту. Эти убийцы в платьях появились месяцы назад.
— Тогда кто?! — еще громче крикнул Пурус.
— Кто-то, обладающий силой, какой бы она ни была, — предположил Деменс. — Кто-то, обладающий ясной целью. Пока что я вижу только три возможных просвета в этом мраке. Эрсет, Эбаббар или кто-то из Великих Мастеров Магических Орденов. Нужно выяснить цель покровителя этих убийц и по цели узнать его в лицо.
— Так узнай! — плеснул кулаками в ванне Пурус. — Хотя герцог Эбаббара — Флавус Белуа столько сделал для Ардууса. Скорее бы он прибыл. Мне нужно поговорить с ним… И все-таки эти Слуги Святого Пепла не всемогущи. И Слагсмала не сумели убить. И Игниса Тотума. А ведь Ардуусу камень был ниспослан через принца Лаписа, его они упустили. Может быть, к счастью. Где бы он был теперь… Хотя где он теперь?
— Однако одаренного камнем Митуту предстоятеля Храма Последнего Выбора, Алдона, Слуги Святого Пепла смогли убить, — сказал Деменс.
— Точно так, — скривился Пурус. — К тому же тот оказался мурсом. А предстоятели прочих храмов теперь поносят друг друга. Но где тот камень?
— Неизвестно, — пожал плечами Деменс. — Судя по всему, продолжает омовение в крови.
— Ладно, — стиснул ладонями виски Пурус, выхватил у слуги губку и смочил ею лицо. — Надеюсь, что мне не нужно настаивать на поисках этого ордена? Голова разболелась от жары. Будь короче! Или ты закончил?
— Следов Фламмы не обнаружено, — склонился в еще более низком поклоне Деменс. — Судя по всему, она успела встретиться с королем Тимора и погибла вместе с ним. Но полной уверенности нет. Но твое приказание выполнено, свейский отряд, который участвовал в убийстве известного тебе лица, уничтожен. Правда, достать удалось только двоих. Все прочие погибли сами.
— Потери свеев велики? — удивился Ардуус.
— Только в одном отряде, — хихикнул Деменс. — Да, я тоже подумал, что за убитого кто-то мстит. Что ж, в таком случае этот мститель весьма сведущ!
— Постарайся узнать об этом как можно больше, — прищурился Пурус. — Еще что?
— Семья твоего племянника, Лауруса Арундо, найдена, — снова хихикнул Деменс. — Она в Самсуме под чужим именем. Он хитрил, когда говорил о том, что отправил их в Туршу. Но отболтается, в Турше его семья и в самом деле была. Продавала домик, но мне удалось проследить ее до Самсума.
— Пока не трогать, — мрачно бросил Пурус. — Но держать на виду.
— Мать Лауруса Арундо, твоя сестра Монедула, при смерти, — продолжил Деменс. — После того как ты отказался принять ее, у нее случился удар. Софус не сможет ей помочь. Она уже не придет в себя.
— Дальше, — потребовал Пурус.
— И опять о камнях, — вздохнул Деменс. — Следов принца Лаписа пока не обнаружено. Судя по всему, он действительно побывал в руках Ордена Воды, но Никс Праина была в Ардуусе, и ее подручные упустили принца.
— Вместе с камнем, — прикрыл глаза и стал размышлять вслух Пурус. — И он еще жив, потому как Флавус Белуа сообщил мне, что переход камня от одного камненосца к другому определяется даже средним магом. Словно звезда вспыхивает на небосводе! Звезда, которую видно и днем. То есть камень пока у Игниса Тотума. Знать бы, где именно прочие камни. Думаю, Никс Праина рассчитывала извлечь камень в его полноте. Самонадеянная дура. Я говорил с Софусом, он считает, что нынешние маги этого сделать не могут. Только тот неизвестный, который владел Змеиной башней в Алу, мог их собрать. Софус говорит, что, скорее всего, у него был волос Лучезарного, на котором они висели во время битвы при Бараггале. Или шнур, не знаю. Хотел бы я знать ответы на все эти вопросы. Во всяком случае, Никс Праине камень не покорился. Ты уже докладывал мне, что она нанимает убийц, чтобы отыскать и прикончить Игниса Тотума? Никс Праина — женщина, страсть в ней порой берет вверх над разумом! Знаю-знаю, — поморщился Пурус в ответ на невольное движение Деменса. — Я и сам порой слуга собственной страсти. Но я не женщина. А она…
Пурус задумался, потом прошептал:
— Все же он ей досадил так, как мало кто мог бы. Думаю, что обрушил великую Магическую башню Ордена Воды в Самсуме именно он. Ты понимаешь, что это могла сделать только сила камня? Он должен быть в Ардуусе!
— И для этого принца следует доставить в Ардуус живым, — уточнил Деменс.
— Именно так, — отрезал Пурус.
— Понимаю, — ответил Деменс. — Но ты не должен беспокоиться. Почти все убийцы, которых наняла Никс Праина, мои люди. И им известно, что тебе Игнис Тотум нужен живым.
— Чтобы сделать его мертвым, — сладостно прошептал Пурус и тут же сузил взгляд. — Во всяком случае, становится ясным, что Слугам Святого Пепла Никс Праина не покровительствует. Значит, из шести камней Митуту мы примерно представляем, где находятся пять. Один где-то вместе с канувшим в неизвестность Игнисом Тотумом. Один где-то на севере у Слагсмала или близ него. Один на юге. Один на востоке. Хотя Софус не уверен, несколько раз ему казалось, что отсвет с востока ярче прочих. Но об этом еще будет время подумать. Еще один камень, тот, что был дарован мерзкому храмовнику Алдону, растворился где-то возле поганой язвы Светлой Пустоши. А ведь он тоже мог достаться Ардуусу! То есть мы не знаем ничего!
— По словам Софуса, да, — кашлянул Деменс. — Все же я больше не по магической части. Но у меня есть еще одно известие…
— Убит еще какой-нибудь король? — презрительно скривился Пурус.
— Нет, — многозначительно поднял брови Деменс. — Я говорил с известным тебе магом. Ты понимаешь…
То, что собирался сказать Деменс, не должен был знать никто. Даже верный омыватель лица и телохранитель короля Ардууса. Точнее, неизвестными должны были остаться имена.
— И что он тебе ответил? — прищурился Пурус.
— Он сказал, что может примерно предсказывать расположение камней. Их сила столь велика, что ткань пространства, что бы он ни понимал под этими странными словами, испытывает напряжение. И по ее звону или скрипу можно определить примерное нахождение камня. Но недолго, до тех пор пока сила камня не будет вплетена в сущее. Она уже вплетается. А если носитель камня сведущ в законах натяжения ткани пространства, проще говоря — сведущ в высшей магии, он способен ускорить это сплетение. И тогда распознать камень можно будет только по его действию.
— Например? — не понял Пурус.
— Замирение вентов, антов и свеев, — развел руками Деменс. — Скажи мне кто-то еще полгода назад об этом, я бы высмеял его! Но нельзя рассчитывать на то, что камень будет действовать непременно. Этот маг уверен, что у камней имеется собственная воля. Вспомни о седьмом камне, правитель!
— Помню, — усмехнулся Пурус. — Хотя тот же Софус предполагает, что его нельзя называть камнем Митуту. Он не связан со Змеиной башней. Его видели только дважды — во время падения Семи Звезд и на шее Лучезарного под Бараггалом. Где он, никто не знает.
— Этот маг знает, — понизил голос Деменс. — Он почувствовал его. На миг. Очень недолгий миг. Это было в середине апреля, на юге. Тот камень, что давит оттуда, на миг словно удвоился!
— Вот откуда грозит беда, — процедил сквозь зубы Пурус. — Флавус говорил нечто подобное.
— В любом случае следует торопиться, — причмокнул губами Деменс. — Если мы хотим найти камни, нужно спешить, пока они не затаились. Этот маг предложил помощь. Он примерно знает, где должен объявиться Игнис Тотум. Почувствовал это. Мои люди там есть. Маг уже передал весть своим слугам. Если мои наемники справятся с мальчишкой, он поможет сопроводить его в Ардуус. А Никс Праина… Отдадим ей труп Игниса, когда в нем уже не будет камня.
— Ты хочешь сдать ему своих убийц? — удивился Пурус.
— Разве их жизнь дороже Ардууса? — качнулся Деменс. — Хотя меня это несколько напрягло. Но он сказал, что будет сопровождать моих людей с их грузом незаметно для них. И попробует вмешаться, если у них что-то не получится. И я думаю, что его слова не были бахвальством. Я не мог не согласиться. Такими союзниками не бросаются.
— А ты уверен, что этот маг служит только нам? — спросил Пурус.
— Я уверен, что он служит только себе, — вздохнул Деменс. — Но что нам мешает сверить его слова с его делами?
— Дальше, — потребовал Пурус.
— Почти все, — вздохнул Деменс. — Твои герцоги служат тебе. Твои храмовники служат тебе и Энки. Твои маги в некотором недоумении и растерянности. Или в собственных замыслах. Да, еще королева Кирума, несчастная Фрустра, умерла. Ненадолго она пережила своего мужа. И последнее… Из Даккиты пришло странное известие. Не то, чему следует верить, но то, на что следует обратить внимание. В убийстве королевской четы и принцессы обвинена принцесса Лаписа — Камаена Тотум.
— Вот как? — удивился Пурус. — Кстати, что это значит — моих людей там почти нет?
— Я отправил туда кирумских лазутчиков, — прищурился Деменс. — Через кирумского воеводу, но с точным заданием и лучших. Своих я пока берегу. Как уговорено по твоему повелению, кирумцы должны убить родственника королевы Лаписа и сестру наставника принцев Лаписа. И ждать там принцессу Лаписа. Собственно, ждать ее больше негде.
— И она там, — задумался Пурус. — А если они не справятся?
— Тогда нам лучше всего будет забыть о ней, — улыбнулся Деменс. — Может быть, навсегда. Есть мошки, что жалят. А эта только кружится. Да и что с того, пусть ее боится тот, кто ей досадил.
— Хорошо, — закрыл глаза Пурус. — Кто там еще?
— Воевода Мурус и Тела Тотум, — сказал Деменс.
— Пусть зайдут оба, — приказал Пурус. — Только запомни, Деменс. Тела Нимис.
— Как будет угодно Вашему Величеству, — улыбнулся Деменс.
Они зашли одновременно. Утомленный, но собранный Мурус и взволнованная, побелевшая от напряжения Тела. Пурус медленно окинул их обоих взглядом, кивнул своим мыслям, затем предложил Мурусу пройти за стол писца, взять пергамент, перо и записывать то, что ему предстоит сделать в ближайший день. Воевода оставил Телу одну, отошел в сторону, неумело зажал в пальцах перо, окунул его в краску.
— Я скажу, когда писать, — медленно проговорил Пурус и перевел взгляд на неудавшуюся герцогиню. — Ты пришла спрашивать или просить?
— Слушать, — горько вымолвила она после не слишком долгой паузы.
— Тогда слушай, — предложил Пурус. — Раздевайся.
Она промедлила секунду, после чего начала распускать завязи и сбрасывать с себя сапожки, платок, летнее платье, нижнюю рубаху, пока не осталась голой. Мурус замер с пером в руке, словно заклинание камня обрушилось на него.
— Иди сюда, — приказал Пурус Теле, а когда та приблизилась, в восхищении покачал головой. — Ты все еще очень красива. Забирайся в ванну. Вот так. Осторожно. Вода теплая, но все равно приносит облегчение. Ублажи меня. Да, вот так. Вот так.
Пурус перевел взгляд на Муруса:
— Записывай. Первое. Отозвать из Аббуту тиморского наместника Милитума Валора. Я назначаю его воеводой стражи Ардууса. Вместо тебя, Мурус. Пусть сын Вигила Валора, герцог Адамас Валор, видит, что мы чтим память его отца и отдаем должное его мужеству.
Мурус скрипел пером.
Пурус глубоко вздохнул и продолжил:
— Второе, я назначаю тебя, Мурус, воеводой дружины в десять тысяч клинков. Хватит покрываться жиром в Ардуусе. Ты пойдешь с нею на юг, в Аштарак. Присоединишь к себе дружины Аштарака, Хонора и Утиса, проведешь переговоры с Диной и Тиреной, передашь повеление Флагруму Краниуму собирать полное войско из воинов Бабу, Раппу и Араманы. И твое войско, и его должны быть готовы как прийти на помощь Ардуусу в войне с северянами, так и оборонять Ардуус от южных разбойников. Записал?
Мурус кивнул и тут же попытался подняться.
— Сиди! — приказал Пурус. — Побежишь, когда я отпущу тебя. Отправишь немедленное приглашение на переговоры королю Бэдгалдингира! Я готов принять его, его старшего сына Тутуса или герцога Алки Импиуса Хоспеса. Дело безотлагательное!
— Дальше! — Пурус вытянул руки и стал наматывать на кулаки мокрые волосы Телы. — Отправь посыльного в Лапис к моему брату Кастору. Он назначается воеводой войска Ардууса. На время войны регентом Лаписа останется его жена Кура Тотум, тьфу, демон, Кура Арундо! Но мать юного герцога Пустула Тотум, она же Пустула Адорири, вместе с дочерью должна перебраться на время в Ардуус. Дочь Процеллу может оставить пока в Лаписе, но сама срочно сюда. Мне там две кошки в одной клетке не нужны. Я здесь найду дело для матери герцога. Демон! Там еще старшая сестра покойного короля. С ней-то что делать…
Мурус замер.
— Дальше! — после некоторой паузы отрицательно мотнул головой Пурус. — Выделить пять тысяч молодых ополченцев, вооружить их и подчинить моему племяннику, старшине восточной проездной башни Ардууса — Лаурусу Арундо. Направить его на север. Его удел — Тимор, Обстинар и восточный Аббуту и часть Валы. Мне нужно, чтобы войско северных разбойников не знало покоя.
— Это смерть, — негромко произнес Мурус.
— Или слава, — отчеканил Пурус. — И еще один отряд в пять тысяч человек, который будет делать то же самое в западном Аббуту, в части Касаду и Махру. Я скажу позже, кто будет его воеводой. И вот еще. Передай храмовникам, что в каждом дозоре должен быть инквизитор со всей амуницией и что каждый последователь Храма Света должен быть на месте ослеплен и казнен самым жестоким образом. Но до окончания войны с севером и до моего специального повеления — никаких дел с моими подданными! И в любом случае — ни одной казни без моей воли. С магическими орденами я буду говорить завтра, — и добавил с долгим вздохом облегчения: — Иди.
Мурус поднялся, невольно бросил взгляд на виднеющийся из ванны стан Телы и, пытаясь чеканить шаг босыми ногами, вышел из зала.
Пурус приподнял Телу за уши. Вода стекала по ее волосам. А в ее глазах стояли слезы.
— Ты хороша, — успокоил ее Пурус. — Не сетуй на судьбу. Она такая, какая есть. Я многое сделал для тебя. Позволил тебе претворить твой замысел, поскольку король Лаписа был единственной занозой, которую я не мог вытащить сам. Но ты оказалась не единственным игроком. Все пошло не так, как мы с тобой сговорились. И я опять помогаю тебе. Разыскиваю для тебя Игниса и Камаену, чтобы ты могла спать спокойно и утолить свою ненависть. Готов убить их для тебя. И я даже запретил трогать свеев, которые малой дружиной задержались в Лаписе. Пусть забавляются с бывшей старой девой Патиной. Все, что ты просишь. Послушай, я даже унижаю тебя сам, хотя мог бы поручить это кому-нибудь еще. Ты это ценишь?
Тела судорожно закивала.
— Или ты хочешь убраться в отчий дом под начало своей невестки Римы Нимис? — спросил Пурус.
— Нет, — прохрипела Тела.
— Тогда давай, начни все сначала, — предложил ей Пурус. — Ты еще молода, красива, сильна и мудра. У тебя даже есть несколько лет, чтобы родить другого ребенка. И я все еще верю в тебя.
— Что я должна буду сделать? — с трудом произнесла Тела.
— Второй отряд, который будет сражаться на западе Аббуту, — твой, — сказал Пурус.
Конец ознакомительного фрагмента