Михаил Ланцов - Демон-дракон (Демон - 2)

МИХАИЛ ЛАНЦОВ

ДЕМОН-ДРАКОН

Пролог

Максим вышел из аэропорта Тель-Авива под ручку с Хель и со смешанными чувствами. Завершившаяся два месяца назад процедура легализации оказалась очень непростой, тут и свои документы восстановить, и жену с Ариной да детьми оформить, позволив им встроиться в местный социум… В общем, проблем хватило.

— Слушай, а чего вон тот человек за нами наблюдает? — спросила Хель, одними глазами показывая мужу на неприметного мужчину в зеркальных солнцезащитных очках, стоящего невдалеке и усиленно делающего вид, что ему нет ни до кого дела.

— Полагаю, он хочет узнать, как пройти в библиотеку, — улыбнулся Максим.

— Он мне не нравится.

— Сильно? — попытался шутить юный дракон, понимая, что из-за происходящих событий у жены нервы на пределе и нужно хоть как-то выпускать пар. Все-таки Хель не маленькая девочка с розовыми бабочками в голове, а древняя Богиня Смерти, только недавно примерившая на себя еще и ипостась Возрождения. Если такая дама начнет истерику, то полгорода точно ляжет. И это еще будет безнадежно позитивный сценарий.

— Угу, — ответила Богиня, тяжело вздохнув. — Чувствую себя какой-то больной и ущербной в таких условиях. Чужой мир накладывает слишком серьезные ограничения. Я даже покопаться в его голове с такого расстояния не могу. Давно бы уже все знали. Да и с деньгами неловко вышло… дракон-налетчик… даже не смешно.

— Так давай построим тебе храм, — пожал плечами Максим.

— Хочешь начать войну с местными Богами? Так дела не делаются.

— Думаешь, их позиции тут сильны? Мне казалось, что они давно отошли на второй план, сидят тихо и не отсвечивают.

— Очень зря. К нам пока не пристают, потому что я путешествую с тобой, как с частью домена. Как только мы развернем активную деятельность по закреплению здесь… — она усмехнулась. — Хорошо если сразу не нападут всем скопом.

— Нападут? А с ними разве нельзя договориться?

— Почему нельзя? Мы разве ссорились? — ответил за нее из-за спины мягкий мужской голос. Максим и Хель плавно, но довольно быстро обернулись и увидели перед собой худощавого мужчину с длинными, вьющимися волосами, сухим лицом и мягким взглядом. Эти черты лица юный демон не спутал бы ни с чем, однако разношенные, потертые джинсы, кеды и футболка с логотипом Apocalyptica [Apocalyptica (Апокалиптика) — финская группа, исполняющая металл на виолончелях.] на груди вызывали совершенный диссонанс восприятия. Практически вводя в состояние шока. Из-за чего юный золотой дракон слегка потерялся и задал совершенно глупый вопрос:

— Вы знаете, кто мы?

— Конечно! Таки вы будете удивлены, но последние месяцы о вас только и разговоры в нашем небольшом обществе. Даже ныне покойный Элигор, мир его праху, и то был менее экстравагантен в выборе дамы.

— Хм… — Хель с легким раздражением поджала губки. — Как давно вы нас ведете?

— Я вас умоляю, — удивленно развел руками худощавый мужчина, — вы же знаете за порядки. Разве мы могли не встретить столь уважаемых гостей?

— Почему вы упомянули Элигора? — с нескрываемым подозрением спросил Максим.

— Дорогой мой, мы слышали все за ваши дела. Есть грамотные создания, которые не желают, чтобы их портреты печатались в газете. Имеют право. Вот они и шепнули нам на ушко много интересных подробностей, — попытался сменить тему незнакомец, как будто прощупывая влюбленную парочку.

— Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях? — заявил немного невпопад Максим, поняв, что на его вопрос пока не готовы ответить.

— Конечно. Но вы не отказались бы и забыть? — чуть наклонив голову, спросил худощавый незнакомец.

— Мне нужно, чтобы моя жена могла спокойно посещать этот мир и без меня.

— Это не так просто…

— Никто не захочет делиться?

— У нас есть, что вам предложить, но мы опасаемся последствий. Сами понимаете, никто не хочет почитать трамвай за счастье, — уклончиво ответил худощавый мужчина.

— Думаете, что Орден вторгнется на Землю?

— Мы в курсе вашего договора. Но разве так ведут дела?! Мы не знаем, что задумал Гроссмейстер, но явно ничего хорошего. При том раскладе отряд Ордена имел неплохие шансы. А это значит, что вам не все известно. — От этих слов Максим ощутимо напрягся.

— И что вы предлагаете?

— Утром деньги, вечером стулья, как говорили классики, — улыбнулся незнакомец. — Мы готовы пустить вашу любезную супругу в наш дом, но…

— Ни деньги, ни обычные материальные блага вас, как я понимаю, не интересуют?

— Совершенно верно, — кивнул собеседник. — Что нам нужно? В этом нет никакой тайны. Когда сюда придут гости, нам надо иметь, что им сказать обидного. И таки да, я не зря вспомнил за Элигора.

— Неужели Орден так силен? — удивился Максим.

— Молодой человек, — усмехнулся худощавый незнакомец, — вы даже не представляете насколько.

— Не просветите? Признаться, я почитаю их за обычных мутантов.

— Они не мутанты. Скорее примитивные Боги, которые еще не настолько сильны, чтобы привязаться к месту, но уже в состоянии оперировать ци. Сами по себе они довольно слабы и не очень умны, но их много. Или, если вам так не очень понятно, то почитайте за низших демонов, которые работают не маной, а ци. Также умеют ее накапливать в себе, преобразовывать в разные формы и применять в плетениях. Ну и накапливать в артефактах, само собой. Откуда они взялись и когда, никто не знает. Скорее всего — просто вычурная шутка демиурга, уходящая корнями в столь далекую древность, что даже таких Богов-старожилов еще поискать и явно не в наших мирах.

— И что? Любой Бог намного сильнее даже отряда Ордена Света.

— Само собой, — кивнул худощавый мужчина. — Но вы забываете о запечатанных мирах. Ведь они, в сущности, нужны не для ограждения их земель от демонов. Полный круг активированных печатей превращает эти миры в гигантские накопители ци, которыми они могут пользоваться. Обычно эта… хм… эксплуатация сводится к стабилизации и консервации подобных миров, населенных различными низшими существами, в том числе разумными. Однако если им необходимо, они в состоянии во время вторжения или обороны применять эту энергию и для нападения. Грубо говоря, вторгнувшись в любой из миров, они в состоянии разгромить всех местных Богов, даже если их поддерживают высшие демоны в некоем разумном количестве. Это просто колоссальная мощь, способная раскатать в тонкий блин любого Бога или высшего демона, ведь за ними стоят сотни миров. Однако они не очень любят использовать эту силу, небезосновательно полагая подобные всплески разрушительными для своих владений.

— То есть Орден Света мог в том сражении нас всех разбить и даже не вспотеть?

— Применив силу архонтов — да. Но без ее использования — вряд ли. Если у них не было на вас никаких планов, то единственным объяснением, почему вас не уничтожили, является их вера в наличие в ваших руках того средства, от которого они в свое время сильно занервничали. Ведь с точки зрения классической военной кампании все оказалось на высоте — компенсированы все их обычные силы. А не знать о силе архонтов вы не могли.

— Но я не знал! — возмутился Максим.

— Это значит, что вас просто не посвятили в детали. Я полагаю, ваш любимый дедушка, многие ему годы здоровой и счастливой жизни, просто блефовал. Он прекрасно знал о том, что такое сила архонтов, и даже не раз видел ее применение. Впрочем, его участие и ваша абсолютная уверенность, подкрепленная незнанием обстановки, действительно помогли. Вы взяли руководство Ордена Света на понт, как шпану в подворотне. Они к вам и не лезут, потому что, во-первых, боятся, во-вторых, проверяют информацию.

— И как только они узнают, что их развели…

— Таки да, — кивнул худощавый мужчина. — Вам постараются открутить голову. И особенно Бхенару. Таких обид они не прощают. Хотя я представляю, как старый перечник радовался успеху. Такого на моей памяти еще не было. Теперь вы понимаете, с кем заключили договор? На таких, как говорится, людях, земля держится, когда они в нее зарыты.

— Пока мы не найдем то средство, что тогда до анальных колик испугало Орден, вы не готовы уступить мне небольшой кусочек домена. Но если мы передадим вам это средство, то зачем вам нужно будет связываться с нами? — спросила Хель. — Наоборот, вам будет даже удобнее постараться избавиться от нас, прибрав к своим рукам оружие, способное противостоять силе архонтов, и выставив себя союзником в глазах Ордена.

— Я вас умоляю, — воздел руки к небу незнакомец. — Да пусть оно лежит хоть у вас под матрасом! Главное, чтобы нам с вами было, что им сказать.

— А вам-то все это зачем? Ведь опасная игра.

— Макс, — ответила вместо него Хель, — орден является очень серьезным конкурентом для Богов в любом мире, забирая себе их силу. Вплоть до развоплощения. После закрытия мира печатями местные Боги оказываются марионетками в их руках, поэтому редкий мир рад их приходу. Я права? — Худощавый мужчина кивнул.

— Почему тогда против них не выступит коалиция? — удивился Максим.

— Потому что Боги тесно связаны со своими доменами и вне их довольно уязвимы и слабы, то есть собраться и выступить заодно они неспособны в силу своей природы. А демоны несмотря на определенную независимость слишком разрознены. Им даже кланом выступить непросто, а уж собрать полный круг — совершенно немыслимо.

— Раз все так плохо, то что мешает Ордену энергично расширять свое влияние?

— Молодой человек, — улыбнулся собеседник, — за все в этом мире нужно платить. Сила Ордена в единстве, но из нее проистекают и их слабости. Во-первых, они чудовищно неповоротливы и консервативны. Даже мы, Боги, основная стабилизирующая сила миров, и то безудержные футуристы по сравнению с ними. Во-вторых, любое применение силы архонтов имеет непредсказуемые последствия. Вплоть до разрушения того или иного мира. И такое случалось после больших битв. В-третьих, они в основной своей массе чудовищно заносчивы и не очень умны. Поэтому большую часть своих сил тратят на внутренние трения. Так что они редко применяют силу архонтов, а потому лезут навязываться только в молодые или отсталые миры. Особенно они опасаются технически развитых миров, в которых появляется презираемая, но весомая сила в лице низших разумных, способных нанести им в обычном боевом столкновении немалый вред. Тому же атомному оружию без силы архонтов они не в состоянии противостоять в принципе. Да и с иными видами вооружения много проблем. Вы же сами помните, как смогли массированным обстрелом ослабить и пробить их стандартный коллективный щит. И это не новость. Грубо говоря — разрушить такой мир они могут, а вот отвоевать — очень сложно и явно не стоит затраченных усилий. Поэтому у них до сих пор не так чтобы и много миров.

— Хм. Почему вы не хотите уступить небольшой кусочек домена сейчас, если мы все равно одним делом занимаемся?

— Таки вам нужны проблемы с Орденом? — улыбнулся мужчина. — Ведь если они все узнают и поймут, что вы не только их обманули, но и решили-таки найти средство, способное поставить их в неудобную позу, то они пойдут на любые крайности, вплоть до разрушения этого мира. Включение вашей супруги в пантеон ими будет воспринято так, и никак иначе.

— Неужели у них тут так много глаз и ушей?

— Не делайте мне смешно! Конечно, по части тонкостей их не можно почитать за натуральных академиков, знающих все буквы, но появление нового Бога в этом мире они не пропустят.

— Вот как… хм… А вон тот странный мужчина, это случаем не наблюдатель Ордена?

— Как можно? Это ГБ. Они еще в Москве на вас внимание обратили. Или вы думали, что израильская разведка не узнает о способе получения вами документов? Мужчина, пропадавший без вести несколько лет, две взрослые женщины со странностями, которых никто никогда не видел, и пятеро детей — это все вызывает массу вопросов.

— Они не донесут?

— Мы работаем над этим, — ответил, хитро улыбнувшись, собеседник. — А теперь пойдемте. Мы и так тут очень долго стоим и торгуем своими честными лицами, словно тетя Софа тухлыми бычками. Запомнить не запомнят, но интерес может быть. Оно вам надо?

— Хм… А наши дети? Им здесь что-то угрожает?

— Я вас умоляю! Имейте совесть, но не делайте это так грубо! — с легким укором произнес худощавый мужчина. — Мы хотим договориться, а не угрожать или давить. Ваших детей и от уважаемой супруги, и от дочери Элигора охраняют самым тщательным образом. Мы даже и без вашего предприятия будем рады такому соседству. Элигор для нас очень много значил…

— Сильно прогорели? — ехидно переспросил Максим.

— Сильно, — ответил незнакомец после минутного молчания. Причем, что интересно, его глаза стали холодными. Видимо, вопрос ему очень не понравился.

— На что мы можем рассчитывать в плане помощи? — спросила Хель, стараясь увести разговор подальше от щекотливой темы.

— Только на нашу поддержку. Моральную, разумеется.

— Зиккурат [Зиккурат — стационарный портал между мирами. Более подробно смотри в приложении.]?

— Возможно. Но аккуратно. Хотя я бы все одно вам не советовал так выставлять себя на витрину, если не хотите продавать.

— Хорошо, — кивнул Максим, и троица двинулась к совершенно неприметной в общем потоке машине, что стояла на парковке.

Когда они ушли, неприметный мужчина снял очки и вытер лоб носовым платком. Его родное ведомство год назад получило уникальные средства наблюдения, позволяющие определять сверхъестественных существ по их излучениям. Оборотни, вампиры, духи и прочая чертовщина светились по-разному в том простом светофильтре, что стоял в необычных очках, внешне напоминающих солнцезащитные. Он даже привык уже ими пользоваться и не удивляться увиденному, но сегодня ему стало не по себе.

— Замир 12! Прием! — раздался голос дежурного в миниатюрном наушнике.

— Замир-12 на связи, — тихо ответил мужчина.

— Доложить обстановку.

— Два объекта Алеф и один — Тав.

— Ты что несешь?! Перегрелся на солнышке?

— Повторяю, два объекта категории Алеф и один — Тав.

— Запись вел?

— Так точно.

— Приказываю немедленно вернуться в расположение части.

— Вас понял. Выполняю, — ответил мужчина, и в наушнике снова установилась тишина. Ехать в головной офис не хотелось. Слишком сильны были пережитые впечатления. Два Бога и один Высший демон. Ни тех, ни других он еще никогда не встречал, да и от коллег не слышал. А тут такое столпотворение. В общем, чуть-чуть поколебавшись, мужчина отправился в ближайший бар и заказал себе немного крепкого алкоголя, дабы снять напряжение.

— Молодой человек, — раздался за его спиной вежливый голос, — вы позволите? — Он обернулся и увидел крепкого старика с серыми глазами и густой окладистой бородой.

— Да, пожалуйста, — кивнул мужчина на место рядом с собой, машинально потянувшись к очкам.

— Алеф.

— Что? — удивленно переспросил мужчина.

— Объект категории Алеф, — с озорной улыбкой ответил старик. Сотрудник побледнел, но завершил контроль с помощью светофильтра. — Убедились?

— Д-д-д-а… — с трудом контролируя себя, ответил тот.

— Не пейте эту гадость, — кивнул он на бокал с виски.

— Вы ведь не за этим подошли ко мне, — после минутной паузы спросил мужчина.

— Вы правы, — степенно кивнул старик — Мой совет для вашего руководства — не лезьте в это дело. Вы вызвали раздражение дамы, а она совсем не почитатель ромашек и чудной радуги. Мой сын контролирует ситуацию. Пока — контролирует. Но вы сами знаете, какими нервными бывают дамы. Тем более ее профиля.

— А что у нее за профиль?

— Вы хотите слишком много знать, — хитро подмигнул старик. — Не боитесь?

— Чего уж тут бояться? — пожал плечами сотрудник — Еще вчера я думал, что самое страшное — слетевший с катушек оборотень, а теперь сижу за барной стойкой с Богом и разговариваю о совершенно немыслимых вещах.

— Может быть, вы хотите все это забыть и начать жизнь заново без подобных сложностей?

— Кто-то все равно должен делать эту работу.

— Ну как знаете, — равнодушно пожал плечами старик — Смерть.

— Что смерть?

— Вы хотели узнать ее профиль? Это он. За последние годы девочка, конечно, немного изменилась, но опыт в несколько тысяч лет просто так не отбросишь. — Мужчина поперхнулся и с выпученными глазами посмотрел на старика. — Я потому и говорю — не лезьте в это дело.

— Почему вы нас предупреждаете?

— Если вы зайдете слишком далеко, то вас могут зачистить как опасных свидетелей. И мы не станем препятствовать. А я не хочу терять свои инвестиции. Или вы думаете, что ваша служба была создана и обрела множество необычных артефактов совершенно случайно?

— Но мне не поверят…

— Поверят, — улыбнулся старик и, положив на барную стойку какую-то странную каменную пластинку с непонятными надписями, ушел, не прощаясь. В то время как сотрудник, еще раз промокнув лоб платком, рванул на всех парах в офис, на ходу пытаясь хоть что-то предпринять.

— Я Замир-12. Как слышно? Я Замир-12…

— Что у тебя? — неохотно отозвался голос дежурного через пару минут тишины.

— У нас проблемы… серьезные. Немедленно прекратить прогулку.

— Ты с ума сошел?!

— Повторяю, у нас ОЧЕНЬ серьезные проблемы! Категория А-0! Категория А-0!

Спустя час, возле руин

— Меня беспокоит ненужное внимание к нам со стороны израильских спецслужб, — отметила Хель, шагая по песку. — Они-то нам ничего сделать не смогут. Это понятно. Но если у Ордена тут много ушей и глаз, то вполне смогут допустить совершенно не нужную утечку.

— Мой отец уже занялся этим вопросом. Пусть он вас больше не беспокоит.

— Это было бы неплохо, — кивнула Хель. — Долго еще?

— Так мы пришли, — кивнул он на едва проступающие из-под песка руины. Улыбнулся. И песок расступился, открывая проход в подземелье.

Десять минут пешком, и они остановились возле одной из стен с декоративной аркой весьма внушительных размеров Худощавый мужчина последовательно прикоснулся к двенадцати специально обозначенным точкам, и стена внутри арки пошла легкими волнами.

— Чтобы не было претензий, хочу предупредить сразу — портал странный, и куда он ведет — неизвестно. Мы отправляли туда разных животных и людей, пытаясь разобраться, но все безрезультатно. Никто так и не вернулся. Вероятно, он односторонний.

— А сами пройти не пытались? — спросила Хель после минутных раздумий.

— Для Богов это недоступно. Он нас не пропускает. Поэтому единственный способ для тебя туда пропасть — воспользоваться брачной связью.

— Но она может и не сработать?

— Может. Точно мы не знаем.

— Активировать портал может только Бог?

— Любой, кто может работать с ци. Для демонов и магов это недоступно.

— Если нам понадобится вновь его активировать, вы поможете?

— Конечно, — кивнул худощавый мужчина. — Мы будем постоянно отслеживать ситуацию с внуками Элигора и вашими детьми, поэтому возле них вы или те, кого вы пришлете, всегда смогут с нами связаться.

— Отлично, — криво улыбнувшись, произнес Максим и шагнул в водянистую субстанцию портала.

Хель практически сразу побледнела.

— Что? — настороженно спросил спутник.

— Брачная связь… — с трудом выдавила она из себя. — Она практически пропала. Нить истончилась до крайности. Я не могу перейти к нему в тот мир. Даже чувствую его едва-едва [Подробнее о брачной связи можно прочесть в приложении].

— Ожидаемо, — тяжело вздохнул худощавый мужчина, начав дезактивацию портала. — Будем надеяться, что здоровый золотой дракон сможет найти дорогу обратно намного лучше, чем умирающий. Не беспокойтесь, милочка, мы от своих слов не отказываемся. Ставки сделаны. Теперь осталось только ждать, так что идите спокойно в свой домен с чистой совестью.

Часть I
«ПРИПЛЫЛИ»

Если мир таков, каков он есть, это не значит, что он останется таким навсегда.
Йорлунд Серая Грива, Skyrim

Глава 1
5 января 1229 года. Мир « Сот'ари ».

Окрестности Вифлеема

Максим решительным шагом вошел в портал и попал в странный небольшой коридор длиной около ста метров, освещенный еле заметный синим мерцанием, подходящим больше для какого-то космического корабля сказочных инопланетян, чем для древнего портала, которому больше двух тысяч лет.

«Удивительно, — подумал он походя, — но негоже задерживаться. Кто знает, что это за конура…»

Новый мир встретил его ярким солнцем и дикой жарой при полном штиле, сильно контрастирующей с легкой прохладой подземелья.

Максим осмотрелся.

Вокруг, как ни странно, была все та же пустыня. Только вот руины, в которые они тогда полезли, были погребены под песком, словно их новый знакомый им не открывал прохода. Но главное — брачная связь с Хель… она, конечно, сохранилась, но была очень слабая. Настолько, что он ее едва чувствовал.

От осознания этого факта Максим как-то рефлекторно поежился. Нет, ему стало не холодно. Просто очень неуютно.

Вдох. Выдох. Вдох.

«Да вроде нормально все… хм… странно».

Максим начал прислушиваться к своему телу, пытаясь понять источник дискомфорта. Минута. Другая. Он хмыкнул. Пожал плечами. Встал. Потянулся. И замер, наконец-то поняв, в чем дело. Мана… она практически не восстанавливалась. А тот едва заметный ручеек, что притекал, был совершенно ничтожен. У юного дракона этот факт вызвал шок, близкий к панике, так как за те годы, что Максим осваивался после перерождения, он настолько привык к магии, что одно только предположение ее отсутствия в будущем вызывало в его сознании бурю эмоций, а в теле чувство, близкое к ломке. Ему вдруг стало так тошно, что он решил уйти из этого мира, отложив свою миссию на некоторое время. Попытался открыть портал на Землю. Не удалось. Словно что-то блокировало его усилия, на ходу выкачивая ману из плетения и развеивая его. Попробовал убежать на Лхасси [Лхасси — родной мир жены Максима, Богини Смерти и Возрождения Хель.], но результат оказался тот же…

Вопль, дикий и страшный, раздался над песками.

«Проклятый мир… — в тихом ужасе подумал он. — Мир-ловушка, из которого демону не убежать».

Впрочем, особенно насладиться жалостью к себе любимому ему не дали: буквально через полчаса после душераздирающего крика Максима из-за ближайшего бархана выехало пять всадников весьма экстравагантного вида.

— Эй! Абдула! Посмотри!

— Что?

— Да вон же!

— Ты уверен, что это он? Не похоже, чтобы человек мог так жутко кричать.

— Ты видишь кого-то еще?

— Он мне не нравится, — пожал плечами один из всадников. — У меня от него мурашки по спине.

— У меня тоже…

— Может быть, поедем отсюда? Скажем, что никого не видели?

— Мы уже приехали, — флегматично отметил Адиль. — Не сворачивать же перед его взором? Стыдно. Да и потом, что мы скажем Мустафе? Что он убежал? Думаете, он не проверит наши слова? А по следам все будет очень хорошо видно.

— И то верно, — сказал Абдула и, поддав коня шпорами, решил поскорее разгадать эту загадку.

Впрочем, остальные от него не отставали. Чувство страха перед незнакомцем будоражило в них беспокойство и злость, заставляя стремиться как можно скорее все завершить.

— Ты кто?! — крикнул предводитель этой пятерки с вызовом, когда приблизился на несколько шагов.

Но незнакомец лишь пожал плечами.

— Может, он немой?

— Откуда ты пришел? — снова спросил Абдула и стал раздражаться, видя, что на его слова совершенно никак не реагируют. — Отвечать! — взревел он и замахнулся плеткой на незнакомца. Но в этот момент ему стало плохо…

Животный ужас охватил Абдулу… но было уже поздно. Стремительно темневший мир улетал от него со скоростью бешеной ласточки. Последнее, что он смог увидеть, перед тем как потерять сознание, — странные вертикальные зрачки чуть улыбнувшегося незнакомца.

«Странные люди», — подумал Максим, рассматривая пять тел, отключенных им от реальности с помощью школы жизни. Экономично и сердито, ведь плетение, слегка прижавшее сонную артерию, не давало мозгу достаточно крови для бодрствования. Можно, конечно, было и убить этих наглецов, что подняли на него руку. Но требовалось пообщаться и понять, где он и что тут вообще происходит. А с некромантией он не был знаком совершенно.

Поэтому, тяжело вздохнув, юный дракон направился к наиболее прилично выглядящему гостю для проведения довольно затратного плетения из школы ментальной магии. Все-таки Максим в этой школе не был даже подмастерьем. Новичок-с, освоивший всего несколько наиболее важных для выживания приемов. Ведь, в сущности, несмотря на все свое могущество в области магии он мог многое только в двух школах: жизни и ритуала.

— Как тебя зовут? — спросил уставший дракон мужчину, после того как отошел от восприятия языка, немного отдохнул и привел в порядок бедолагу, что едва дышал, придушенный его плетениями.

— Абдула… — тихо произнес тот, осматриваясь по сторонам. Его подельники лежали на песке и тихо сопели, словно во сне. Лошади, время от времени фыркая, стояли подле. А незнакомец, с совершенно невозмутимым лицом, сидел перед ним, поджав под себя ноги, и чисто говорил на арабском языке. — Кто ты такой?! Как ты смеешь нападать на воинов Аллаха?!

— Вопросы здесь буду задавать я, — с мягкой улыбкой произнес незнакомец, но это было сказано таким голосом и с таким взглядом, что у Абдулы выступил холодный пот на спине. — Или тебе понравилось, когда я сжимал тебе шею?

— Ты… ты… — начал что-то мямлить он, судорожно пытаясь проглотить ком, вставший колом в его горле.

— Ладно. Удовлетворю твое любопытство. Я дракон. Ты доволен? А… — махнул рукой Максим, поняв, что сделал только хуже. — Значит, так. Или ты отвечаешь на мои вопросы, или я тебя убиваю. Причем долго и мучительно. Ты меня понял?

Ответа не последовало.

Поэтому юный дракон решил снова воспользоваться магией школы жизни для того, чтобы хоть немного восстановить слегка поредевший запас маны. Он повернулся к ближайшему человеку, лежащему без сознания, и начал выпивать его, забирая прану, которая в сложившихся обстоятельствах вполне могла стать источником маны.

Конечно, одного, полностью выпитого человека не хватило даже для сотой доли магического запаса дракона, но хоть какая-то подпитка. Да и демонстрация намерений очень неплохая. Так что, когда через три минуты незадачливый спутник Абдулы превратился в мелкую, серую пыль, предварительно иссохнув до состояния мумии прямо на его глазах, тот был не только бледен, словно арктический снег, но и предельно покладист.

Поговорили. Но новости не порадовали. Совсем.

Оказалось, что на дворе стояло пятое января 1229 года, в переводе с замечательного мусульманского летоисчисления на григорианский календарь. То есть Максим опять вляпался в глухое Средневековье. Причем не просто так, а прямо в эпицентр многолетнего военно-политического конфликта, который в Европе почему-то называли Крестовыми походами.

— Приплыли, — произнес он раздраженно. — Ни технологий, ни магии… ничего. Просто какое-то проклятое место. — Он посмотрел на совершенно не понимающего его даэдрик араба, усмехнулся и буквально под нос продолжил: — Хотя в качестве усыпальницы для древнего дракона лучше места не найти. Даже если он сможет выжить после смертельного ранения, то выбраться отсюда станет для него нетривиальной задачей.

— Что вы говорите, господин? — с некоторым даже подобострастием спросил Абдула, совершенно не понимая язык высших демонов.

— Так ты говоришь, что рядом Вифлеем?

— Да, господин. Совершенно так.

— И какая там стража на воротах? Как мне… — продолжил допрос Максим, стараясь выудить из Абдулы как можно больше полезной информации.

Увлекательный вышел разговор. И долгий. Впрочем, это не спасло незадачливых воинов. Очень уж не хотелось дракону оставлять свидетелей, да и легализоваться опять-таки нужно как-то. Одежда, оружие, деньги, лошади… ничего лучше не придумаешь. Путешественник из Газы — вполне обычное явление. Никто особого внимания и не обратит…

Так что, когда Максим покинул место потасовки, там было чисто и аккуратно все прибрано. Люди и оставленные лошади оказались поглощены и развеяны прахом, а остатки одежды и имущество, неподходящее в качестве трофеев, сожжено. Простенькое плетение школы огня он все-таки смог из себя выжать.

Спустя сутки. Вифлеем

Максим, гордо восседая на лошади и «блистая» тряпьем неудачливых воинов, ехал по городской улице, искоса посматривая по сторонам. Стража, конечно, попыталась придраться к нему, но лишняя монетка и несколько благодарных слов в адрес Аллаха и его благочестивых слуг избавили их от въедливости и подозрительности. Тем более что юный дракон старался выглядеть вполне набожным правоверным. По крайней мере, в разговоре со стражей. Вот что-что, а ходить пешком или ездить на ослике, как это было положено всем неверным, его совсем не прельщало…

Сутки пролетели незаметно. Выбор постоялого двора. Рынок Осмотр замечательных видов древних глинобитных домиков и бомжеватого вида обывателей на улицах. В общем, насыщенно, но ничего особенно интересного.

Спустя двое суток

— Слушаю тебя, — кивнул худощавый мужчина с пронзительным взглядом, когда к нему подошел с почтением молодой парень.

— Зовут его Максим, по крайней мере, так он представился держателю постоялого двора и нескольким торговцам.

— Крестоносец?

— Нательного креста на нем не было. На нашем языке говорит легко и свободно, не испытывая никаких затруднений. Не крестится. Но молитв Аллаху, как полагается, тоже не возносит.

— То есть?

— Стражники, дежурившие в тот день на воротах, его запомнили и абсолютно уверены в том, что он мусульманин, может быть, из Испании или с Балкан. Причем не простой, а весьма набожный. Однако, кроме этой и еще парочки подобных сценок напоказ, он ни разу не вознес молитв Аллаху. Вообще.

— Думаешь, притворяется?

— Да, уважаемый.

— Хм… это действительно наводит на очень нехорошие мысли.

— И не только это. Я поговорил с Большим Сулейманом, так тот поначалу вообще не хотел о нем говорить. Да еще меня чуть палками не погнал со двора.

— Тот его так сильно запугал?

— Как это ни удивительно, но нет. Это мне его пришлось запугивать, — криво улыбнулся парень. — А вот наш странный гость поступил интересней — он вылечил лежавшего при смерти сына торговца.

— Очень интересно. И как происходило это лечение?

— Максим зашел в комнату, где лежал Ибрагим, и молча постоял рядом с ним. А спустя совсем недолгое время сын Сулеймана вдруг зашевелился и встал, ощупывая себя, не веря свалившемуся на него счастью.

— Что, вот так просто смотрел? Исцелял взглядом?

— Сулейман и Ибрагим клянутся, что да. Из необычных вещей, что они смогли заметить, оказались только глаза — они у Максима на время стали желтыми с вертикальными черными зрачками.

— Как у кошки?

— Примерно. Из-за этого Сулейман сильно испугался, подумав, что связался с дэвом. Пытался откупиться, уговаривая Максима взять деньги. Много денег. Но тот отказывался. Ссылаясь на то, что доброе отношение Сулеймана ему важнее. А вы сами знаете, что быть должником что джина, что ифрита, что дэва — не очень хорошо.

— И что, Сулейман теперь должник Максима?

— Наш Сулейман даже шайтана сможет уговорить и сторговаться! — хохотнул парень. — В общем, сговорились они о том, что торговец честно оценит и приобретет трофеи странного гостя. Ну и в благодарность от себя подарит хорошую одежду и коня.

— Интересно… очень интересно… Так он полагает, что Максим дэв?

— Да, уважаемый.

— Удивительно. Совершенно неожиданная внешность и имя для такого вида существ. Да их и не видел никто уже многие столетия. Так сколько, ты говоришь, стоила та одежда и конь?

— Свыше трехсот дирхемов. Одежда шелковая. Превосходной выделки. Разве что золотом и драгоценными камнями не расшита. Такую не каждый эфенди может себе позволить. Впрочем, если верить злым языкам, то и конь, и эта одежда достались Сулейману очень дешево — он их купил у проходившей недавно группы бедуинов.

— Хм… кстати, а это случаем не тот конь, на котором разбился его сын?

— Он самый, уважаемый.

— Хорошо, — усмехнулся Мустафа. — Сулейман во всей своей красе! Полагаю, что он посчитал эти вещи проклятыми?

— Именно. Впрочем, он даже серебро, выплаченное странному гостю, брал из денег, вырученных у тех бедуинов.

— Дэв… — медленно произнес Мустафа. — Нет. Что-то не верится. Слишком уж поведение Максима не похоже. Что еще необычного он сделал за эти трое суток?

— Завел себе двух слуг из племени хамер [Племя хамер располагается в Эфиопии.]. Да, тех самых, что ошивались у площади и просили милостыню. Их ведь никто не хотел брать, полагая, что они отбились от каравана нарочно, прихватив что-нибудь ценное.

— А Максим не знал этого? — повел бровью Мустафа.

— Знал. Ему и на площади говорили, и на постоялом дворе. Но он и ухом не повел. А эти двое бегают теперь за ним, словно псы. Чуть ли не в рот заглядывают.

— Вы пытались с ними беседовать?

— Да. Попробовали поспрашивать, но слуги лишь посмотрели на Карбана с укором, покачали головой и пошли дальше.

— Странно.

— Очень. Тем более что раньше они охотно болтали.

— Что еще?

— Максим потратил пять дирхемов на своих слуг, переодевая их в чистую, новую одежду, дабы они выглядели прилично. И это только добавляет странностей. Ведь у Сулеймана он получил всего три десятка дирхемов, а слуги вполне могли ходить в одежде и проще.

— Все?

— Да, уважаемый.

— Когда он уехал из города?

— Только что. Я не медля к вам побежал.

— Хорошо. Выдвигаемся…

На рассвете следующего дня

— Что тут стряслось? — Юный помощник с легким недоумением рассматривал пятна какой-то странной серой пыли на песке, вперемешку с фрагментами одежды и не очень ценным имуществом.

— Полагаю, что на Максима кто-то напал…

— Кто же он такой? Почему его враги опадают какими-то странными горстками праха?

— Если бы я знал, — покачал головой Мустафа.

— Оружия, доспехов и денег нет, — отметил уже не молодой брат-хранитель.

— И крупных кучек праха меньше тех, что, вероятно, были людьми.

— Значит, они взяли трофеи и лошадей.

— Пять лошадей, если допустить, что все в отряде были конными.

— Восемь лошадей на три человека, из которых один похож на выходца из Европы, а двое других негры племени хамер… очень хорошо. Просто замечательно, — отметил предводитель отряда. — В Иерусалиме такому отряду затеряться практически невозможно.

— Но зачем его искать в Иерусалиме? Мы ведь можем их догнать? Вон, — махнул он рукой, — следы совсем свежие.

— Ты так стремишься присоединиться к этому пеплу?

— Я… — осекся парень.

— Вот и я о том же. Мы не знаем, что тут произошло. Максим выглядел вполне состоятельным человеком, и отряд, повстречавшийся с ним по пути в Иерусалим, мог попытаться его ограбить. И теперь человек, который в одиночку перебил такой крупный отряд, очень зол. Вы хотите встретиться с ним сейчас?

— Нет… — как-то сразу скис юный помощник.

— Поэтому мы все, вы слышите, — громко произнес Мустафа, — будем очень осторожны с Максимом. Чтобы предпринимать какие-то шаги, нам нужно понять, кто такой наш новый гость и что он несет в этот мир. — Предводитель говорил, а сам слегка косился на один из барханов, чувствуя, как предательски у него начинают дрожать ноги и пробивает холодный пот. Хорошо хоть он был верхом, и это выходило не так заметно для окружающих. — А пока разбивайте лагерь. Мы должны похоронить прах этих несчастных.

Бойцы Мустафы неохотно стали спрыгивать на песок Идея хоронить прах в песке им совсем не понравилась.

А он сам, когда подумал, что никто не видит, обернулся в сторону того самого бархана, что вызывал в нем панику, и максимально вежливо поклонился. Несколько секунд ничего не происходило. А потом над песком выросла голова того непонятного незнакомца, и их глаза встретились.

«Ибрагим не врал, — подумал Мустафа, пытаясь не выказать страха… действительно, желтые, с вертикальными зрачками… как у гадюки или кошки».

Но этот зрительный контакт был недолгий. Максим вдруг чуть улыбнулся и кивнул, возвращая поклон. И ушел… А у предводителя отряда хранителей врат еще несколько часов по спине бегали мурашки.

— Уважаемый, — робко обратился к нему юный помощник, привлекая внимание.

— Ты хочешь узнать, отчего я распорядился хоронить прах?

— Да, уважаемый. Мы все в недоумении.

— Полагаю, что вы не обратили внимания на то, что наш гость наблюдал за нами…

— Что?! — удивленный ропот прошел по отряду.

— И я постарался с ним договориться, обозначая наши намерения и миролюбие. Благодаря чему он сохранил нам жизни.

— Но как же так? — возмутился парень. — Мы ведь хранители врат! Неужели мы с ним не справились бы?

— С кем с ним? — начал раздражаться Мустафа. — Ты знаешь, кто прошел через врата? Я вот даже не догадываюсь. Для меня Максим загадка. Существо, которое легко перебило весь отряд Малика в одиночку, вряд ли нам по зубам. А если мы и сможем его побороть, то потеряем практически всех. Ты этого хочешь?

— Но ведь он убивает…

— Он показал, что не жаждет ничьей крови просто так Да, ход его мыслей и желаний нам не понятен. Это только доказывает, что перед нами не человек, а что-то неведомое. Однако лично я убедился в том, что Максим весьма разумен. В любом случае мы можем лишь сопровождать его и наблюдать издалека.

— Может быть, в Иерусалиме можно будет с ним поговорить? — спросил один из бойцов отряда. — Если он миролюбив, то вряд ли набросится на нас сразу.

— Может быть, может быть… — согласился Мустафа. — Но помните, никаких попыток нападения или давления. Если так случится, что вы с ним встретитесь, то обращайтесь к нему так, словно он сам халиф.

— Мы не пожалеем? Вдруг он какой-то злой демон? — спросил юный помощник.

— У нас все равно нет выбора, — пожав плечами, ответил Мустафа. — Особенно, если он злой демон.

Глава 2
10 января 1229 года. Мир «Сот'ари». Иерусалим

Максим шел по улице Иерусалима и обдумывал случай, произошедший в пустыне. Слежку он заметил еще в Вифлееме, но не придал ей особенного значения Мало ли, просто контролируют странного гостя. Однако тот факт, что неизвестные выдвинулись за ним следом с довольно крупным отрядом, его сильно насторожило. Получается, что эти люди что-то подозревают. Мало того, они очень спокойно отреагировали на прах…

«Как бы на Орден Света не нарваться, — пронеслось у юного дракона в голове. — Им, конечно, тут делать нечего, но чем черт не шутит…»

— Уважаемый, — к Максиму обратился с поклоном совершенно незнакомый феллах. По крайней мере, одежда у него была именно такая.

— Чего тебе?

— Меня просили вам передать, что с вами хотят поговорить.

— Кто?

— Те, с кем вы встретились в пустыне.

— Что?! — слегка разозлился дракон, так как намек ему совсем не понравился.

— Не беспокойтесь, они не желают вам зла. Их интересует только лишь мирная беседа.

— Хорошо, — ответил Максим, чуть подумав. — Пускай приходят вечером. Полагаю, постоялый двор, где я остановился, они и так знают.

— Да, уважаемый, — снова согнулся в поклоне феллах.

Максим пошел дальше, внимательно осматриваясь по сторонам. Теперь он твердо знал — его ведут. Только кто и зачем, было совершенно не ясно. Но ничего, вечером все прояснится. А пока юного дракона ждала прогулка по городу. Когда еще получится прогуляться по улицам средневекового Иерусалима, да еще без спешки? Так что Макс не желал упускать такой возможности…

Вечером, как только стемнело, в дверь робко постучали.

Максим кивнул Луке, а сам аккуратно поправил саблю, усаживаясь удобнее и готовясь к возможному бою. За дверью, на удивление, оказался просто старик, причем без оружия. Тот самый, что поклонился ему в пустыне.

— Доброго вечера, — первым поприветствовал гостя дракон.

— И вам крепкого здоровья, — поклонился, не переступая порог, гость.

— Проходите. Присаживайтесь, — махнул рукой Максим на лавку недалеко от себя. — Полагаю, что вас сюда привело чувство любопытства?

— Спасибо, — кивнул старик, проходя и размещаясь. — Конечно.

— Не боитесь?

— Боюсь.

— Хорошо. О чем вы хотели поговорить?

— Кто вы?

— Мне не очень хотелось бы раскрывать свое инкогнито, — уклончиво ответил дракон. — Тем более что я не знаю, с кем беседую и чем рискую. А брать на свою совесть лишние жизни мне совсем не с руки. Поверьте, мне это несложно, однако подобное не значит, что я стремлюсь убивать. Напротив, я уважаю человеческую жизнь, а потому стараюсь избегать насилия, — произнес Максим и вопросительно посмотрел на гостя.

— Простите мне мою невежливость, — склонился в поклоне старик — Мое имя Мустафа. Род и титулы крови мы с братьями оставляем, принимая клятву.

— С братьями?

— Да. Орден Врат. Мы охраняем этот мир от тех, кто входит через древние врата Архонтов.

— И в чем заключается защита? Уничтожаете гостей?

— Только если они угрожают нашему миру.

— Интересно… — задумчиво произнес Максим. — Вам знакома такая организация, как Орден Света?

— Конечно, — кивнул, чуть подобравшись, Мустафа. — Мы храним легенды о них. По преданиям братья Света смогли поразить и запечатать в гробнице великое зло.

— И вы знаете, как звали это зло? — с улыбкой спросил Максим на языке хилиари [Хилиари — язык Ордена Света.]. Эффект получился очень интересный — Мустафа замер с искренне удивленным лицом.

— Кто вы? — снова спросил он спустя минуту, также на хилиари.

— Вашу организацию, если я ничего не путаю, создали братья Ордена Света. Я прав? — Мустафа молча кивнул. — Так вот. С другой стороны портала находится другой мир. И там тоже есть организация, аналогичная вашей. Вы поняли, о чем я?

— Понял, — кивнул старик, подозрительно покосившись на Максима.

— Не верите?

— Ваши глаза. Они выдают вас.

— Ничего удивительного, — улыбнулся Максим и, демонстративно расслабившись, откинулся на спинку лавки. — Инициировать портал может только брат Ордена Света или Бог. Не знаю, известно вам или нет, но названное вами великое зло было загнано сюда после большой битвы там, — дракон махнул головой куда-то в сторону. — Тут его только добивали. Ваш мир был выбран потому, что он очень опасен для магических существ, не давая им восстанавливать силы.

— Это я знаю, — понимающе кивнул Мустафа.

— Стремительное истощение магических сил приводит к тому, что они оказываются беспомощными. Слабыми. И их легко убить. Полагаю, вам нечего к этому добавить?

— Вы правы, — согласился старик. — В древних записях нашего братства есть что-то подобное. Но об этих легендах многие уже позабыли.

— Зря, очень зря, — улыбнулся Максим. — Так вот. Невероятно слабый магический фон делает беспомощными всех, кроме братьев Ордена Света и Богов. Вспомните, скольких в совокупности я уничтожил? Плюс лечение сына торговца. Плюс бытовые плетения, о которых вы, вероятно, слышали.

— Бытовые?

— Да, — кивнул дракон, — я изгонял клопов и вшей из таверны, в которой остановился. Уж больно они меня доставали.

— О!

— Вот именно. Как вы думаете, стал ли я так поступать, испытывая острый недостаток в силе? Понимаете, к чему я клоню?

— Да… — ошарашенно кивнул Мустафа, с огромным любопытством рассматривая дракона. — Но ваши глаза… В древних рукописях не говорится о такой особенности во внешности братьев Ордена Света.

— Расскажу вам небольшой секрет, который, я надеюсь, останется между нами, — . произнес Максим, лукаво подмигнув. — Орден Света состоит не из простых смертных, а из малых Богов. Полубогов, если хотите. Вы читали древние легенды о Геракле? Персее? Тесее?

— Только слышал о них…

— Внешне это были обычные люди, но некая толика божественной крови наделяла их особенными способностями. Так вот — Орден Света состоит исключительно из таких людей. Эм. Полубогов. Именно по этой причине они в состоянии пользоваться магией там, где магический фон очень слаб. Они ведь не ману используют для этих целей, а божественную энергию. А глаза… так ведь мы разные. Очень разные. У всех свое наследие. Скажу даже больше, чтобы вы там себе ничего не надумали, я совсем не убийца по своей природе и способностям. Если меня вынуждают, то, конечно, я буду защищаться. Но на самом деле всю свою жизнь я практиковался в исцелении, — произнес Максим и с улыбкой применил несколько плетений, которые серьезно подлатали Мустафу, подарив как минимум пару десятилетий бодрой жизни.

— Боже… — тихо произнес слегка помолодевший старик, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Но я прошу вас не распространяться о моем прибытии. Мы не знаем, насколько коварными могут быть демоны и где имеются их уши.

— Конечно, конечно, — закивал Мустафа, буквально сияя глазами. — Могу я узнать, чем Орден Врат сможет вам помочь?

— Полагаю, что я и сам справлюсь. Хотя путешествовать в одиночку не очень удобно для безопасности окружающих. Каждый встречный, видя, что ты один или вас немного, пытается ограбить. А убивать я не люблю. Поэтому мне хотелось бы набрать себе попутчиков.

— Я с радостью предоставлю вам хоть сотню братьев!

— Не нужно. Ваш Орден поставлен здесь, чтобы следить за вратами. Представьте, что будет, если они уйдут, а сюда явятся демоны?

— Но ведь вы сказали, что врата может открыть только брат Ордена или Бог?

— Верно, — кивнул Максим. — Но вдруг смогут договориться? Есть ведь и весьма деструктивные Боги, склонные к проказам и гадостям. Поэтому вы с братьями останетесь тут и будете, как и прежде, бдительны. Я же хочу набрать людей из числа каких-либо узников. Найдутся в Иерусалиме такие?

— Конечно. Если вы изволите, то утром я вас проведу на рынок рабов и рекомендую торговцам. Они меня хорошо знают и с удовольствием продадут вам рабов из числа бывших пленных. Вам ведь они нужны? Вот. Но у вас мало денег. Могу я одолжить вам необходимую сумму?

— Нет, спасибо. Они вам и самому пригодятся. Просто укажите на человека, у которого их в достатке.

— Вы хотите его ограбить? — слегка напрягся Мустафа.

— Безусловно, — улыбнулся Максим. — Поэтому рекомендую вам указать мне на человека, который давно заслуживает укора небес за свое недостойное поведение.

Спустя двое суток

Над Иерусалимом едва сгустилась тьма наступившей ночи, а Максим уже пришел в назначенное место. Огляделся. Да. Так и есть. Не перепутал.

— Уважаемый, — донесся сзади голос Мустафы.

— Доброй ночи, друг, — ответил дракон.

— Вот этот дом, — кивнул старик на высокую, пятиметровую, стену. — Вы уверены, что хотите это делать? Я ведь могу вам помочь получить выбранных вами рабов бесплатно.

— И что потом? Их ведь нужно одеть подобающим образом, вооружить, кормить. Да и лошадей нужно приобретать. Это все дорого, и я не вправе принимать от вашего братства такой подарок. Вам и самим непросто все дается.

— Мы с радостью услужим вам, — вежливо кивнул Мустафа.

— Что это за дом?

— Наместника Иерусалима. Не дом — целая крепость. Поэтому я и переживаю за вас. Наместник, конечно, человек очень скверный, причинивший много горя и несправедливости людям, но зачем вам так рисковать? Я уверен, что миссия, возложенная на вас, намного важнее этой мимоходной кары.

— Люди должны помнить о том, что Бог пусть изредка, но карает нечестивцев, — серьезно произнес Максим и ломанулся на стену, карабкаясь по ней, словно ящерка. Само собой, применяя магические плетения. Без них никто не смог бы взобраться по ней. Вот дракон и решил в очередной раз продемонстрировать избыток сил, которых ему, дескать, некуда девать.

Мустафа же только и успел открыть рот, чтобы что-то сказать, но не решился, посчитав это лишним.

Перемахнув через стену, Максим «выключил» нескольких слуг и прошел в небольшую внутреннюю мечеть. Нужно было действовать быстро и нагло. Стремительно продвигаясь, придавливая случайным свидетелям магией сонную артерию, дабы теряли сознание раньше, чем что-то заметят или запомнят. Ведь дракону совсем не хотелось оставить после себя горы трупов.

«Так… что-то их там много, — проскользнуло у него в голове при виде целого десятка разных мужчин возле красиво украшенной двери. — Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет», — буркнул про себя Максим и решил перебраться через трехметровую стену и заглянуть в то любопытное место, которое так охраняли. Так что он отошел в сторону, чуть разогнался и подпрыгнул, цепляясь за верхнюю кромку. Подтянулся и выглянул. «Сад… странно… ладно, на месте разберемся», — хмыкнул дракон и уже спустя несколько секунд мягко приземлился на лужайку удивительной свежести.

Несмотря на то что Максим постарался все проделать как можно аккуратнее и тише, его появление не прошло незамеченным — из большой и просторной беседки стали выходить полуобнаженные женщины, разглядывающие его с каким-то кулинарным интересом.

— Мать моя женщина… — тихо выдавил он из себя по-русски, начиная осознавать то, куда он забрался.

— Девочки! Смотрите! У нас гость!

Максим внутренне содрогнулся. Лез в сокровищницу, попал в гарем. И ведь попади он в гарем к кому другому — ничего страшного. А вот у хозяина этих особ, по вполне достоверным сведениям, давно уже пропала мужская сила, чего тот жутко стеснялся. Поэтому он продолжал набирать себе женщин, да таких, чтобы полных страсти, дескать, обычные ему уже скучны и не могут насытить. Так что про его гарем ходили разные слухи, одни чуднее другого. Но в целом все сводилось к тому — в здешние места опасно заходить, ибо там натуральный эпицентр женской страсти и неудовлетворенности. Хорошо хоть игрушками их снабжал, видимо, из жалости, а то бы вообще у девиц крыша потекла.

— Тише, девочки! Тише… — Максим попытался образумить местных обитательниц, во все большем количестве выходящих из самых разных закутков гарема. Причем у них как раз шел час разврата с игрушками, а потому сексуальное желание разгоряченных и давно избегаемых мужчиной женщин было столь сильно, что его можно было черпать половником и раскладывать по бочкам.

— Даже не надейся сбежать, — произнесла вышедшая вперед крепкая, но ладная на вид дама с явными индийскими корнями. — Поживешь тут немного. С тебя не убудет.

— Девочки, не вы ставите мне условия, — усмехнулся дракон. — Я хочу с вами решить вопрос полюбовно только потому, что не желаю оставлять после себя много трупов.

— Думаешь, справишься с нами? Ха! Ты один, а нас тут три десятка. Да и оружия у тебя нет.

— Мое оружие — я сам, — произнес, усмехнувшись, Максим и пугнул женщин тихим, буквально пробирающим до нутра рыком, подспудно демонстрируя желтые глаза с вертикальными зрачками и острые клыки. От неожиданности дамы слегка отшатнулись, но в целом, на удивление, сохранили спокойствие. — Так что прошу вас разойтись миром и сидеть тихо, пока я не уйду.

— Кто ты такой? — с явным любопытством спросила та самая индуска, которая, видимо, была главной в этой компании. — Хотя… какая разница? — с каким-то мечтательным видом отметила она.

— То есть? — опешил Максим.

— Ты мужчина, а все остальное мне… нам не важно. Верно, девочки?

— Да! Да! Точно! — стало доноситься со всех сторон.

— И твое отношение к нам хорошо заметно, — усмехнувшись, кивнула она на явный признак в виде оттопыренных штанов. Да и шутка ли — три десятка полуобнаженных, а местами так и вообще лишь в украшениях молодых женщин в такой близости. Тут у любого физиология отработает не хуже швейцарских часов. — А значит, в нашем деле можешь помочь.

— Вас не смущает, что я не человек?

— Чем это должно нас смущать? С виду не уродец. А что рычишь, глаза необычные да зубы острые… то, какое нам до этого дело? Нам бы ласки. Да так, чтобы по-настоящему, а не с этим опостылевшим куском дерева…

— Что, все настолько плохо? — изумился Максим.

— Половина этих женщин никогда мужчину и не знали. Этот скотина набрал себе жен да наложниц, да так и держит их без внимания. Пригнал в гарем и забыл. Ты разве не хочешь нам помочь?

— Сама же знаешь, что всем помочь нельзя, — пожал плечами дракон. — Тем более, я спешу. У меня тут важные дела.

— Убить его, что ли, хочешь? — фыркнула с презрением статная, изящная эфиопка с превосходным, упругим телом.

— Зачем? Достойные люди попросили явить ему кару небесную за свинское поведение. Вот я и решил, что нужно ударить его по самому больному месту — кошельку.

— Кошелек — это да, — кивнула индианка. — Он и раньше больше возбуждался от звона монет, чем от своих женщин. А теперь и видеть нас не хочет. Уже несколько лет не приходит.

— Могу вам только посочувствовать, — развел руками Максим.

— Слушай. Тебя ведь попросили покарать его, но не сказали как?

— И ты предлагаешь унизить его, подарив вам детей?

— Почему бы и нет? Здесь нас никто не потревожит. Молодняк, евнухи и прислуга сюда не заглянут без разрешения. Да и часть наложниц, не готовых в силу… хм… определенных причин, участвовать в таких играх, тоже. Нас никто не потревожит, пока мы сами того не пожелаем. И более того, все в курсе вот таких наших регулярных утех, — она подбросила в руке дилдо из полированного дерева. — Как ты, наверное, знаешь, всем за пределами этого гарема известно, что наместник Иерусалима страстный любитель женщин, которых он так обожает, что не может заснуть без их тепла. Поэтому, если мы родим ему детей, никто нас не осудит. Ведь такая страсть должна приносить свои плоды. Не так ли? — лукаво подмигнула она. — А этому козлу как не хватало смелости, так и никогда не хватит, чтобы признаться в мужском бессилии. Поэтому он будет молчать и злиться, буквально изъедая себя собственным ядом и изнывая от позора и бессилия.

— Дело хорошее, — кивнул Максим. — Но обчистить казну я все равно должен. Не люблю отступать от задуманного. Так что у нас есть только эта ночь.

— Одна ночь — это очень мало, — недовольно проворчала эфиопка. — Нас вон — три десятка. И все хотят. Как мы будем выбирать?

— Зачем выбирать? — усмехнулся дракон. — Всем хватит ласки.

— Хвастун, — с вызовом бросила ему эфиопка, скинула белоснежную простыню, что прикрывала ей наиболее интересные места, и соблазнительно покачивая бедрами, сделала несколько шагов навстречу.

— Хочешь быть первой? — спросил высший демон, и его глаза вновь проступили черными вертикальными зрачками на стремительно пожелтевшем фоне…

Оргия удалась на славу. Правда, чудовищно выжала дракона в плане магических запасов — едва ли не четверть маны осталось.

Уже у порога Максим обернулся и окинул взглядом живой ковер из вяло шевелящихся обнаженных женщин — настоящее поле битвы. «Мда… главное, жене об этом не рассказывать… — пронеслось у него в голове. — Хелъ дама крутая, может не понять юмора».

А вообще он собой гордился. Шутка ли — такой конвейер! Впрочем, дело немного облегчалось тем, что он несмотря на использование классического метода активно применял магию жизни. В частности, создал плетение, которое сканировало женщину, находило все ее эрогенные зоны и начинало их мягко, но энергично стимулировать. Так что даже без соития особа, на которую накладывали такое плетение, уходила очень быстро в сплошную череду множественных оргазмов… А чтобы «девочки» не досаждали дракону лишней инициативой, он поддерживал эти плетения до самого утра, то повышая интенсивность воздействия, доводя их практически до конвульсий, то снижая, позволяя отдышаться и немного отойти. «А то ведь и разорвут, если все вместе навалятся»…

Он мог бы вообще обойтись без соития, просто наложив плетения, и пойти дальше, но в нем взыграли какое-то ребячество и озорство. Захотелось «оставить свой след». Так что со своим собственным телом ему пришлось тоже сильно повозиться, прикладывая немало сил на восстановление тонуса, потенции и многократно повышая интенсивность выработки спермы. Магия в прямом смысле слова открыла совершенно уникальные горизонты возможностей. Зато теперь он был уверен, что жены и наложницы наместника будут вспоминать о нем только с самыми теплыми и добрыми эмоциями. Плохо это или хорошо? Тут как посмотреть. По крайней мере, сам дракон считал, что сделал доброе дело, практически духовный подвиг, умудрившись совместить в одном действе и кару небесную для зарвавшегося человека, и удовлетворил тех, кто жаждал «глотка воды в пустыне». Да жизней новых зачал немало, что само по себе уже неплохо.

Конечно, с точки зрения этики высших демонов, все это было совершенно неправильно. Не принято у них оставлять после себя армии бастардов. Но Максим решил, что ни одна из порожденных им в этом мире «куколок» не сможет скопить силы для инициации даже в низшего демона.

Максим еще раз окинул взглядом милых дам, с которыми так замечательно провел эту ночь, и встретился с глазами эфиопки, которая единственная имела осмысленное выражение лица и просто расслабленно балдела.

— Нас теперь убьют? — совершенно спокойно и без тени страха спросила она.

— Я не знаю. Надеюсь, что нет.

— Мне бы очень хотелось умереть. Жизнь тут невыносима.

— Марьям, не думай так. Тебе нужно жить. Если не ради себя, то хотя бы ради той новой жизни, что ты подаришь этому миру.

— Ты не можешь этого знать. Может, я понесла, а может, и нет.

— Дорогая моя, неужели ты думала, что человек, который устроил вам эту ночь, не знает подобных вещей?

— Максим…

— Что?

— Мы когда-нибудь еще увидимся?

— Все может быть. Ладно. Я пошел. Удачи тебе…

Ограбление прошло как по маслу, так как охрана вместе со слугами мирно крепко спали, досматривая последние сны. Чудовищное магическое опустошение, вызванное расходами на оргию, требовало возмещения, а потому он жестко вытряхивал прану из всех стражников и слуг, что попадались у него на пути. Конечно, это не полное поглощение, требующее времени, но и этого хватало для хоть какого-то «перекуса». Он не мог демонстрировать перед Орденом Врат слабость в магическом плане или хоть как-то намекать на недостаток сил, чтобы не стали подозревать его. Оставлять в глубоком тылу врагов — дурная затея. Да еще возле единственного портала, ведущего в этот мир. Поэтому будет верхом глупости не попытаться сделать их своими друзьями, пусть и обманом.

— Уважаемый! — взволнованно обратился к нему Мустафа, когда Максим, груженный огромным баулом, вышел из ворот резиденции наместника Иерусалима. — Вас так долго не было! Мы начали волноваться!

— Ерунда! — отмахнулся дракон с жизнерадостной улыбкой. — Я там немного в гареме пошутил. В общем, через девять месяцев наш общий знакомый станет многодетным отцом.

— Что?! — округлил глаза Мустафа.

— Но тридцать изголодавшихся женщин — это, я вам скажу, тяжело. Даже для меня. Ладно. Пойдемте. Проводите меня до постоялого двора. И я очень надеюсь на то, что наша договоренность с торговцами в силе.

Глава 3
19 января 1229 года. Мир «Сот'ари».

В дне конного перехода от Иерусалима

— Господин, — обратился к нему Годриг. — За нами погоня!

— Ты знаешь, кто это?

— Наместник Иерусалима. Это его знамя.

— Он что, лично пожаловал?

— Видимо. Отсюда плохо видно.

Максим обернулся и оглядел свой отряд. Десяток рыцарей из бедных семей, брошенных товарищами без выкупа, три десятка оруженосцев с той же судьбой, да две дюжины слуг и мастеровых, выкупленных из рабства. Само собой, все приведенные к полной клятве дома Эрдо, а потому беззаветно ему верные. Добрая сотня вьючных верблюдов. Ну и паломники во главе с отцом Феофаном из Никеи, что увязался за ним, опасаясь в одиночку добираться до христианских владений.

Неплохо. Притом что рыцари и оруженосцы при доспехах и оружии. Только вот от Иерусалима приближался отряд никак не меньше полутысячи сабель…

— Отец Феофан, — обратился к лидеру группы паломников Максим, — сильна ли твоя вера?

— Я надеюсь на то, сын мой.

— Хватит ли ее, чтобы оградить мой отряд от врага?

— Увы… — как-то понуро произнес священник.

— И зачем, спрашивается, вы в паломничество ходили? Просто поглазеть? — усмехнувшись, спросил Максим и, спрыгнув с лошади, воткнул в землю перед собой саблю, встал перед ней на колени, закрыл глаза и стал читать молитву. Само собой — для отвода глаз.

Сам же он поступил единственным доступным ему способом — стал, нащупывая с помощью магии приближающихся людей, сдавливать им сонные артерии, отчего те эффектно падали с лошадей под расширяющиеся с каждым мгновением глаза паломников.

— Вот так-то, — буркнул дракон, вставая с колен, когда все всадники лежали на земле либо придушенными, либо мертвыми, свернув себе шею при падении.

— Боже! Как же это? Как вы это сделали?

— Я обратился с молитвой к Богу нашему Иисусу Христу и попросил о заступничестве. И, как вы видите, он меня услышал, — с совершенно серьезным видом произнес Максим и, вскочив в седло, направился к полю поверженных противников, которые ждали своей, весьма неблаговидной, участи. Ведь маны у дракона осталось очень мало, и иного способа для ускоренной подпитки, кроме как поглощать прану живых существ, он не знал. Некрасиво, конечно, но что поделать? Намного хуже остаться без запасов маны и глупо умереть от какой-то гадкой, неожиданной мелочи.

— Просто невероятно… — тихо прошептал отец Феофан. — Что же с ними произошло?

— Заснули, — спокойно ответил Максим с таким видом, словно иначе и не могло быть. — Кое-кто при этом погиб, сломав шею в падении. А теперь, святые отцы, я продемонстрирую вам, насколько могущественной может быть истинная вера Смотрите…

С этими словами дракон подошел к ближайшему воину наместника. Встал перед ним и произнес:

— Все произошло из праха и все возвратится в прах. Во имя Отца и Сына и Святого Духа я отпускаю грехи твои. Прах к праху. Иди с миром. — После чего перекрестил и активировал плетение полного поглощения праны, от чего на глазах совершенно ошалевших священников воин начал иссыхать, превращаясь в мумию, а потом вообще осыпался мелкой пылью так, словно и не было его никогда.

Отец Феофан первый пришел в себя и, встав на колени, прикоснулся к одежде, оставшейся от обращенного в прах человека Она была благостного для пустыни вида — слегка влажной и прохладной.

— Чудо… — тихо произнес он и взглянул какими-то безумными глазами на Максима. — Это ведь настоящее чудо!

— Тяжкий труд, брат мой, — вздохнув, произнес дракон и направился отпускать грехи дальше, подчищая воинство наместника Иерусалима. Паломники же с блаженным видом следовали за Максимом буквально по пятам и с каким-то диким восторгом смотрели на него, вынуждая продолжать разведенный им цирк. Причем неуклонно. Собственно, предчувствуя подобную ситуацию, дракон их и взял с собой в качестве авторитетных свидетелей, посчитав, что легализацию магии нужно проводить при полном одобрении и всемерной поддержке со стороны церкви. Вот он и решил подарить Никее живого святого… ну или как они там объяснят все это.

Глава 4
23 января 1229 года. Мир «Сот'ари». Аккра

Аккра. Древний город. Основные морские ворота христиан в мусульманский мир. Впрочем, Максим не особенно впечатлился. На археологические прелести в нетронутом виде он уже в Вифлееме и Иерусалиме насмотрелся, а сам по себе город тех лет ничем выдающимся не был, хотя аборигенов, вероятно, впечатлял.

Их кавалькаду из полусотни всадников при целом табуне лошадей заметили издалека и выслали рыцаря с десятком оруженосцев и слуг все разузнать, не решаясь открывать ворота.

— Годриг?! — удивился подъехавший рыцарь, увидев подле Максима выкупленного им рыцаря.

— Роберт… — хмуро ответил тот и холодно добавил: — Не думал я, что вы меня бросите.

— Епископ не дал денег, — понуро произнес Роберт. — Мы ничего не могли сделать. Эти алчные создания были ненасытны.

— Мне они сказали совсем другое… Впрочем, это уже не важно. Теперь я служу новому сюзерену — Максиму барону Эрдо, — кивнул он на дракона, — который меня и выкупил из плена.

— Господин барон, — уважительно кивнул Роберт. — От всего сердца благодарю за помощь моим старым друзьям. Нас, простых рыцарей, честно служащих короне Иерусалима, нередко забывают, а то и просто бросают.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся, чуть кивнув, Максим. — Я сделал то, что должен был сделать. Однако меня удивляет, отчего Аккра не открывает ворота перед победителями наместника Иерусалима?

— Что?!

— Этот табун — лошади его воинов. На них их оружие и доспехи. Мы разбили его с Божьей помощью в дне пути от Иерусалима.

— Тут же несколько сотен лошадей!

— Поверь мне, сын мой, — подъехал отец Феофан. — Я и мои братья, возвращающиеся из паломничества, тому были свидетелями.

— Не думаю, что наш епископ вам поверит, — уклончиво ответил рыцарь.

— Какое это имеет значение? — улыбнулся Максим. — Аккре не нужны лошади? Мы ведь вели их с самыми добрыми намерениями, желая продать не абы кому, а добрым христианам, собирающимся в новый Крестовый поход.

— Кхм… — нахмурился Роберт. — Вы правы, господин барон, это очень добрая помощь, но епископ у нас не подарок и совершенно изведет вас вопросами. Последнее время Святая церковь взъелась на императора Фридриха и часто цепляется к любым, кто хоть как-то хочет ему помочь. Так что будьте готовы. Но задерживать или как-либо препятствовать столь славным христианам я не имею никакого права. Прошу за мной, господа. Жители Аккры и император будут рады услышать благую весть. Надеюсь, наместник не ушел?

— Вон его конь, оружие и убранство, — кивнул Годриг в сторону головы табуна.

В общем, двинулись. Согласно условной договоренности, Роберт занял место в общей кавалькаде, а не поскакал вперед, дабы показать тем, кто на стенах, что все в порядке. Поэтому перед драконом и ворота открыли, и встречали приветливо, заметив военные трофеи, притороченные к арабским лошадям.

Но власти не появлялись. Лишь на второй вечер пришло приглашение на аудиенцию у императора Священной Римской империи Фридриха II Гогенштауфена, который незадолго до этого прибыл в Аккру, чтобы лично возглавить новый Крестовый поход.

Ситуация странная и мутная, ибо тянуть с встречей иначе как из-за каких-то внутренних разборок не было никакого смысла. Однако идти нужно было. Поэтому дракон взял для статуса четырех рыцарей, известных в Аккре, из числа выкупленных в Иерусалиме, и направился в резиденцию императора.

— Барон Эрдо! — раздался громкий голос, информирующий всех присутствующих о приходе гостя.

«Не густо, — подметил Максим, входя в залу. — И бедно. По крайней мере, восточного лоска и блеска нет и в помине».

— Здравствуйте, господа! — торжественно обратился Максим к залу. — Ваше Величество! — сделал он отдельный поклон Фридриху.

— Прошу вас, барон, — благосклонно отреагировал император, приглашая его присесть за общий стол. Фридриху было тридцать пять лет, однако постоянные заботы и волнения сильно утомили монарха, поэтому он имел вид куда более умудренного годами мужа. — Мы наслышаны о ваших подвигах. Признаться, верится с трудом. Но если тому, что вы сотворили в гареме наместника Иерусалима, не имелось свидетелей, то сражение, в котором вы молитвой остановили пять сотен воинов, произошло на глазах у людей. Мы все с огромным интересом хотели бы послушать вас.

Пришлось рассказывать заранее заготовленную байку, ведь четыре дня пути до Аккры нужно было чем-то занять. Само собой, опуская ненужные подробности.

— Так что, как вы видите, я просто везучий, — улыбнулся Максим. — Бог слышит мои молитвы и иногда помогает, даже, казалось бы, в совершенно неожиданных вещах.

— И это очень удивительно… — задумчиво произнес император. — Пока он только испытывал крепость нашей веры.

— Ваше Величество, если вы позволите, то я могу вам продемонстрировать обратное.

— В самом деле? — скептически удивился Фридрих.

Вместо ответа Максим закрыл глаза, чтобы никто не увидел глаз дракона, которые он мог случайно продемонстрировать при плетении, сложил руки и забормотал обычное «Отче наш», только на греческом языке. Ну, чтобы никто ничего дурного не подумал. А сам тем временем применил плетения школы жизни.

И вот, на глазах изумленных рыцарей и слуг, уставшее лицо императора начало разглаживаться, а седины наполняться былым цветом. По крайней мере, это то, что фазу бросалось в глаза.

Молитва Максима длилась минут пять, в ходе которой он постарался наиболее экономным для себя способом омолодить императора, излечив от всех болезней и ран. Так что, когда он завершил и открыл глаза, на него смотрели с нескрываемым изумлением. Как на святого.

— Вот видите, Ваше Величество, — чуть улыбнувшись, произнес Максим, нарушая тем самым гробовую тишину, — Бог наш Иисус Христос явил вам свое благословление.

— Невероятно… — тихо прошептал Фридрих, все еще не веря произошедшему.

— Вы, полагаю, хотите узнать, почему Всевышний попустил отлучение вас от церкви?

— А вы знаете ответ на этот вопрос?

— Алчность и гордыня.

— То есть? — напрягся Фридрих.

— Я имею в виду то, что Григорий IX обуреваем этими грехами так же, как некоторые иные понтифики. А потому, вместо того чтобы заботиться о спасении душ вверенной ему паствы, занимается лишь стяжательством земель под личную длань и взысканием денег для собственной казны. Денег и власти — вот что он жаждет превыше всего. Его сердце крепко удерживается в руках лукавого. Зачем он заставлял тебя идти в Крестовый поход? Чтобы если и не вернуть в лоно католической церкви Иерусалим, то хотя бы тебя ослабить. Или ты думаешь, что мор, покосивший многих твоих людей, произошел просто так?

— Колдовство?

— Просто гнилая натура. Вам подбросили больных крыс, от них заразились остальные, и пошло дальше. Но все эти вещи, конечно же, не доказать. А словам в отношении столь уважаемого человека мало кто поверит.

— Ты прав, — кивнул Фридрих. — Ты можешь исцелить его?

— Увы, — развел руками Максим. — Я могу исцелить тело, но не душу. Да и то, только если мою молитву услышит Всевышний и посчитает ее справедливой.

— Почему ты читал молитву не на латыни?

— Потому что крещен был по византийскому обряду. Богу ведь все одно, на каком языке ты возносишь ему слова молитвы. Он же не неуч какой и свободно понимает все языки мира. Да и вообще мало интересуется деталями ритуалов. Ему важно, чтобы ты всем сердцем разделял его заветы. А все остальное — не суть.

— Но как же быть с расколом церкви?

— Алчность и гордыня, — пожал плечами Максим. — Что Рим, что Константинополь были куда больше увлечены дележом десятины, чем духовными делами. Вот и подрались, как торговцы на базаре. Деньги и власть. Или вы видели церковных иерархов, которые жаждали чего-то иного?

— Тогда почему пал Константинополь?

— Бог это попустил в качестве урока, и его довольно скоро отобьют обратно. Вы же знаете, что Никея год за годом ослабляет Латинских Императоров. Поверьте, пройдет еще лет двадцать, может тридцать, и они падут. Впрочем, урок вряд ли пойдет впрок Церковь, что занимается мирскими делами, обречена на духовную ничтожность. Истинная вера всегда мягка и лучиста. Ей не нужно ни с пеной у рта чего-то кому-то доказывать, ни силой оружия наводить свои порядки. И уж тем более, всемерно стяжать земли и деньги ради утоления собственной алчности и тщеславия.

— И все это очень грустно, — согласился с ним император.

— Кроме исцеления, Всевышний подарил вам ослабление Иерусалима. Пятьсот воинов неделю назад прекратили свой бренный путь вместе с наместником, поставленным султаном Египта. А это значит, что даже ваше невеликое войско, собранное вопреки стараниям понтифика, может взять город. Но я бы рекомендовал договориться с султаном. И если вы сможете миром вернуть Иерусалим в лоно христианской веры, то это станет третьим предзнаменованием Всевышнего, освятившего эту вашу задумку и помогающего вам вопреки козням лукавого.

— А ты не хотел бы остаться? Я слышал, что ты ищешь корабли и хочешь отплыть из Святой Земли. Такой человек, как ты, очень бы помог нам в защите Гроба Господня и укрепления нашего влияния.

— Увы, но у меня своя миссия.

— Если не секрет, то какая?

— С востока на христианские народы надвигается страшная угроза, подобная той, которой Европа не знала со времен Аттилы. Тартары [В славянской этимологии в стародавние времена любых кочевников называли «тартары» с подачи священников византийского обряда, дескать, эти люди — выходцы из Тартара, то есть Ада. В дальнейшем в русском языке это слово так и закрепилось в слегка измененной — обрусевшей форме — «татары». Впрочем, ни современные крымские татары, которые есть выходцы с Малой Азии, ни современные волжские татары, которые есть булгары — прямые родичи балканских болгар, изначально татарами не назывались. Это один из курьезов истории.]. Несколько лет назад они вторглись в восточные земли славян и сильно их побили. Я еду в Новгород, чтобы укрепить его и помочь всем христианским народам выстоять перед этой угрозой.

— Все так серьезно?

— Более чем. И если я не вмешаюсь, то они не только завоюют восточных славян, пролив немало христианской крови, но и вторгнутся в Священную Римскую империю. Осадят Вену. Может быть, возьмут. А некоторые отряды продвинутся еще дальше. Даже королевство Англия, и то будет напугано их нашествием. В общем — смерть, боль и разорение ждут не только земли восточных славян, но и многие владения Священной Римской империи.

— Страшная угроза, — согласился Фридрих, уже явно что-то начавший просчитывать и продумывать в предстоящей политической игре.

— К огромному сожалению, Святой престол будет строить моим делам козни не меньше, чем вашим. Всевышний открыл мне, что понтифики с радостью пойдут на союз с этими страшными дикарями, лишь бы ослабить и подчинить тех монархов, что еще достаточно сильны. Кроме того, есть еще шведы, даны и рыцарские ордена. Со всеми ними мне придется сражаться не меньше, если не больше, чем с Великой ордой.

— Ты предостерегаешь меня от участия в таких походах? — удивленно поднял бровь Фридрих.

— Ни в коем случае, — улыбнулся Максим. — Вы будете заняты куда более важными делами. Я раскрываю будущее лишь для того, чтобы вы могли учесть эти обстоятельства в своих интересах. Полагаю, вы догадываетесь, что и шведов, и данов, и братьев-рыцарей я разобью. Тому пример событие под стенами Иерусалима. Тем самым ослаблю Святой престол, развязывая вам руки и облегчая задачу борьбы с ним.

— Мне сложно все услышанное от тебя принять… это неожиданно. Но исцеление молитвой, что ты явил при моих верных вассалах, говорит о том, что в твоих словах есть истина. Поэтому, когда придет срок, я вспомню о них. Но… никаких обещаний дать не могу.

— И не нужно, Ваше Величество, — улыбнулся Максим.

— Ты хочешь нанять корабли, чтобы отправиться в Новгород через Константинополь?

— Нет. Там много сложностей с переходом по рекам и волокам. Поэтому мне нужны большие морские корабли, которые смогут пересечь Средиземное море и обогнуть Европу с севера. Это будет намного быстрее.

— А что с имуществом? У тебя ведь огромное количество лошадей и верблюдов. Ты их тоже хочешь везти с собой?

— Пока что я намеревался их продать здесь в пользу крестоносцев. Само собой, дешевле тех цен, что ставят арабы. Да и трофеи мне нужны далеко не все.

— Хорошо. Я сегодня же поговорю с уважаемыми капитанами и помогу тебе. Шесть сотен отменных лошадей, пусть даже и арабских, даже по обычной цене — большой подарок Аккре.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — благосклонно кивнул Максим.

— А вы? — спросил император рыцарей, пришедших вместе с драконом. — Тоже идете в земли Новгорода?

— Мы добровольно присягнули барону после выкупа из плена в верности до гроба. Кроме того, дело, что он задумал, не менее важное, чем защита Гроба Господня. Ни клятва, ни позыв души не позволяют нам остаться.

— Прекрасно, — произнес Фридрих сильно повеселевшим голосом. «А жизнь-то налаживается…»

Конец ознакомительного фрагмента

Яндекс.Метрика Анализ сайта - PR-CY Rank